Я всегда буду частью тебя

Может ли власть имущий позволить себе усталость? Нет, Санса не была уставшей. Она была взвинчена до предела, всё оборачивалось против неё. Только Джон мог её освободить. Если бы он только вернулся, чтобы всё это снова легло на его плечи. Но его не было рядом, он ушёл, как все защитники из её жизни и лучше было вообще ни на кого не полагаться, целее будешь. Отправить Бриенну в столицу к Ланнистеру, послать Мизинца к чертям. Устроить Лордам охоту, придумать, чем занять Арью. И лечь в покоях навзничь, под тяжестью своей ноши. Власть – это дракон. Он испытывает тебя, и несёт тебя на своих громадных крыльях, и он же и есть ты сам. Санса отослала слуг, разделась и задула свечу. Комната матери и отца – это место в замке, где теплее и одновременно холоднее всего. Греет горячий ключ, бегущий внутри каменных стен, но холодят воспоминания. Они же не дают Сансе забыть свой долг. Где та девочка, что трепетала и надеялась, несомая всеми ветрами судеб? Санса не знала. Её душа была изранена упрёками сестры, в которую словно демон вселился. От полуживого, всё время проводящего в дрёме, Брана жуть брала. Отсутствие Джона воспринималось как предательство. Но завтра снова явятся гонцы, вороны, просители, советчики, дружинники, купцы и мастера, и заснуть сегодня просто необходимо. И Санса просто сделает, что должна. Она презирала вино. Опасалась травяных снадобий. Был способ лучше и проще. Она закрыла глаза и представила себе обнажённого мужчину. Как она решила, Лораса Тирелла: светлые кудри, красивое лицо, ладное тело. Санса огладила руками свою грудь и живот, словно успокаивая: всё хорошо, в эту ночь тебе не причинят вреда. Призраки воображения на это просто не способны. И спустилась ниже. Всё по привычке, молодому телу много ли надо. Зримый только для неё Лорас склонился к ней и промолвил: «Санса, о дева - роза. Ты прекраснее всех дев в Вестеросе, и сестры моей и возлюбленного Ренли…» Санса мгновенно открыла глаза и Лорас исчез. Что ж, на свете много рыцарей. Надо подобрать кого-то, достаточно красивого и благородного… да вот хоть сира Джейме. Он умрёт в этой войне, верный своей безумной сестре, так пусть хоть его призрак одну ночь будет счастлив с такой достойной леди как она. Джейме был прекрасен, не так как Лорас, но иногда ещё более интригующе. Не зря Бриенна невольно сжимает пряжку ремня или рукоять меча, когда его кто-то упоминает. Лицо Джейме было отчаянным и страстным, Санса много раз видела как он смотрит на свою сестру этим взглядом. Стоило только представить себя на её месте, и успех ночного мероприятия был обеспечен. Она представила как Джейме возвращается из дозора, докладывает машалу, коротко кивает Серсее, обсуждает что-то срочное с Варисом и бросает на неё, Сансу, пристальный обжигающий взгляд. «Вы обещаете быть нежным, сир?» -- спрашивает она его уже в своих покоях – в воображении смена мест мгновенна. «О да, миледи… Позвольте сегодня служить вам, как моей сестре». -- Семеро! Санса никогда не позволяла себе ругаться, она была слишком хорошо воспитана. Но мысль о том, что она примет что-то от Серсеи, её взбесила. Если он её любимая игрушка, то измучить его следовало так, чтобы этой мерзавке ничего больше не досталось! Она снова закрыла глаза и в этом невесомом пространстве схватила коленопрелонённого Джейме за волосы. Джейме посмотрел на неё изумлённо, растерянно. «Что я делаю?» -- спросила себя Санса. «Это не я». Не о такой ночи она думала, когда гасили канделябры в главном зале. В пекло Джейме, пусть катится в ложе к своей змее и захлебнётся от её яда. Санса несколько раз быстро сомкнула и раскрыла глаза в лунную тьму, словно стряхивая этот фантом с ресниц. Рука её ещё блуждала где-то внизу, и надо было закончить начатое. Кого выбрать? Единственной действительно достойной кандидатурой был Джон, но после Джейме это было бы иронично, не говоря уже о морали. Хотя… кого заботит мораль в этой ночи и затяжной страшной зиме? Она закрыла глаза и стоя рядом с Джоном рука об руку в зале Винтерфелла обратилась к лордам Севера: «Кто посмеет сказать слово против этого союза?» Лорды послушно молчали. Она обернула лицо к Джону, смотрящему на неё как обычно немного рассеянно, сосредоточившись на своих мыслях, словно меж ними летел снег. Она развеет его, заставит смотреть на неё. В чертогах разума, в тронном зале короля Севера, она поцеловала своего сводного брата прямо на глазах у лордов и леди, и губы его были тёплыми и… это должно было закончится прямо сейчас. Она смотрела в его глубокие глаза, полные братской нежности, и думала о том, как же он похож на отца. Нет, они не Джейме и Серсея. Она обхватила его голову в грёзе, погладила по чёрным волосам, ещё раз поцеловала, но на этот раз не в его чувственный рот, а хмурый лоб, крепко обняла и прошептала в ухо: «Возвращайся». Тем временем луна уже стояла высоко, а от стараний её ума и руки не было никакого толку. Санса вздохнула и постаралась припомнить случай, когда её взволновала близость с мужчиной... Супруг её оказался отъявленным мерзавцем. Но только она вспомнила Рамси, привязанного к стулу, его последние тщетные попытки сломить её, как начала заводиться. Перед её глазами встало, как Джон бил его, раз за разом, удар за ударом, и кровь прилила к её щекам и лону, а соски отвердели. Как тогда, она остановила Джона взглядом. Его восхитительное, осатаневшее, алое от крови лицо обернулось к ней, и она вспомнила, почему ей захотелось целовать брата прямо в этот кровавый рот. Рамси лежал перед ней сломанный, побеждённый, весь в крови. Санса сбросила тяжёлый плащ, а затем зимнюю одежду, и рубаху, и всё что было на ней, перед глазами изумлённого Джона. Больше в её памяти никого во дворе не было. Как и во всём мире. Один её взгляд – и Джон отступил. Она подошла к Рамси, села на него сверху, как только что сидел Джон и промолвила: «Сегодня ты снова умрёшь». Рамси улыбнулся ей в ответ своей ужасной улыбкой. Санса мысленно ударила его. И снова. И снова. Он только смеялся. «Твой брат не смог удовлетворить тебя, моя милая жёнушка и ты пришла ко мне? Не надо так злиться, я буду напористее его… как ты любишь» Санса охнула от напора тёплой волны, которая побежала по её телу. Она мысленно завязала вокруг шеи Рамси петлю и сдавила её. Рамси раскрыл рот, хватая воздух. Санса удовлетворённо ухмыльнулась. Но мгновение спустя он взглянул на неё из-под длинных ресниц и не отчаяние, а наслаждение она прочла в его взгляде. И приглашение к очередной его жестокой оргии, после которой Санса не знала, жить ей или умереть тот час же. Ну нет, на этот раз это не он отымеет её, нагнув, как шлюху, как кобылу ставят под жеребца. Она возьмёт над ним верх. Санса представила, как опускается на твёрдый и горячий орган, причинивший ей столько боли и потрясения, глядя в заострённое лицо бывшего мучителя, и медленно начинает двигаться на нём. Она знает, что ему нравится с размаха и до конца, чтобы тяжёлая шёлковистая мошонка шлёпала по её цветку. О, она хорошо знает, как он любит сперва выбить из неё дух внезапным штурмом, без всякой подготовки, а затем наслаждаться процессом медленно, набирая темп, чтобы завершить всё с остервенелым размахом. Иногда ему нравилось слушать как она скулит, пытаясь не закричать, а иногда он закрывал ей рот рукой, заставляя каждый вдох ловить с благодарностью нищего. А иногда он пропихивал ей в рот пальцы, словно подначивал: «попробуй только укуси». Один раз он нагнулся к её уху и приказал облизать их, в знак верности, как он тогда выразился. Она не послушалась, и он вбивался в неё так долго, как только позволяла ему его недюжинная мужская сила. И только то, что он закончил своё дело ей на лицо, утолило его претензии на её гордость. На этот раз его лицо было в крови. Его страшное и одновременно притягательное лицо, от которого ей трудно было оторвать взгляд. Если бы не было всей этой войны, если бы он был законным сыном своего отца и приехал свататься в Винтерфелл, та тринадцатилетняя девочка, которой она была, предпочла бы его Джоффри. Не смотря на то, что Джоффри был король в золотом, истинный Ланнистер, Лев, а не этот пёс. Она бы выбрала его за эту ледяную россыпь в глазах, за цепкий взгляд, жёсткую улыбку, за опасность, которую несли его движения… И конечно горько пожалела бы о том. Как сейчас жалеет, что его нельзя поднять из мёртвых и убить снова. Санса прибавила темп, и Рамси под покрывалом её век задышал хрипло и сладострастно. Он уже не лежал на снегу в луже своей крови, он, как прежде, лежал на той старой дубовой кровати в комнате, которую им отвели в замке, связанный по руками ногам, и Санса, не переставая двигаться, прошептала: «Я убью тебя в тот миг, когда ты будешь готов излиться». Рамси в её мечтах должен был испугаться, похолодеть от ужаса, заметаться под ней… но он остался тем самым Рамси, которого она знала и протянул с улыбкой: «О, да… ». И Санса словно ушла в рысь, поднимаясь над ним, так часто и глубоко, как сама того хотела. Так, как ей нравилось, а не ему. Рука её проникла глубже и двигалась в такт. «Так вот как тебе нравится» -- ухмыльнулся спросил Рамси. «Отчего же ты не попросила. Тебе стоило просто…» *** -- Умоляй меня. Давай, скажи, что хочешь ещё. Сильнее. Глубже. Я люблю, когда девка просит. Санса рыдала, закусив кулак. Её зад горел от шлепков и тисков рук Рамси, которому мало было просто вдалбливаться в неё, он ещё и насаживал её на своё копьё, пытаясь научить, как ей самой следует делать. Грудь её была в воске, он любил развлекаться таким образом. Сперва нежно брал в рот соски, влажно целовал, а когда они вставали, наклонял над ней свечу, заставляя ожидать, вздрагивать... Это взвинчивало чувствительность до передела. На спине её были порезы, он вырезал на ней свои инициалы, зализывая кровь. Заботливо вытирал потёки, дул и всё равно резал. Но больше всего он хотел, чтобы она заговорила и задвигалась ему навстречу. Говорила пошлости, которыми он осыпал её. Лизала его, сосала всё, что он сунет ей в рот. И не получив требуемого, он отыгрывался сам как мог. На ней не было места, где не побывало его семени. Она пыталась забыть, сколько поз для связывания он ухитрился придумать для такой нехитрой конструкции, как кровать с колоннами. Один раз он оставил её висеть так, что её ноги не касались никакой опоры. И когда он брал её, приподнимал её на своих бёдрах, чтобы отыметь, она невольно чувствовала облегчение… *** Но что было, то в прошлом. Он остался только памятью в её голове, и сегодня Санса связала этого зверя. И могла делать с ним, что пожелает. А она желала многого. Двигаться на его большом, безупречно твёрдом, жилистом органе медленно, держась за плечи. Касаться его везде и когда вздумается. Сжимать его соски. Прижиматься, греясь от его тепла, и зная, что он не причинит ей вреда. Вдыхать его запах, холодный и жгучий, горький, с оттенком луговых трав и псины. Видеть его полностью поглощённое похотью лицо: рельеф скул, сдвинутые в сладком мучении брови, приоткрытый рот, который она могла бы назвать красивым, если бы всё внутреннее существо его обладателя. Санса завороженно смотрит, как её руки разрезают его путы Рамси улыбается так, что живот сладко скручивает в предвкушении. «Я знал, что ты оценишь мой талант» -- сказал ей незримый Рамси, кладя руки ей на ягодицы, поглаживая, а затем крепко сжимая их, как он всегда это делал. И принялся насаживать её, как прежде. Санса захныкала и задвигала рукой быстрее. «Никто…» -- сказал Рамси, сбросил её с себя и подмял под себя, -- «никто», -- проговорил он ей уже в глаза в глаза… Санса почувствовала, что уже близка к разрядке. «Ни Лорас, ни Ланнистер, ни твой братишка, не смогут дать тебе то, что ты хочешь» -- голос Рамси заполнил всё пространство в её голове, а он сам лизал мочку её уха, кусал и не прекращая долбил. «…Того, что могу дать тебе только я». Санса мысленно сжала его в объятиях, но он взял её руки и привычным жестом прижал к изголовью, снимая с неё весь груз какой-либо ответственности за происходящее. «Говори!» -- глаза Рамси были горели азартом. «Скажи, кому ты принадлежишь…» «Тебе…» -- ответила в её голове та Санса, которой ей уже никогда не быть. «Скажи, что ты моя сучка…» Что ещё мог придумать этот бастард, выросший на псарне? «Твоя…» -- выдохнула Санса на пике мучительной разрядки. Какое-то время она лежала словно в двух мирах одновременно. Рядом с ней вальяжно вытянулся Рамси. Он был и его не было. Его не могло быть в этом мире, где бастионы перед ней встали и требовали её внимания и сил. Рамси давно мёртв. И всё же … не до конца. Ей на глаза навернулись слёзы. У них не было будущего. Его нельзя было держать в темнице, его слову и присяге нельзя было доверять, он никогда не смог бы измениться или хоть на время поднять голову из своего безумия. Она знала, что если оставит его в живых – погубит себя. Его следовало убить. Сколько бы раз не потребовалось это сделать. Раз за разом. Санса мысленно коснулась прутьев клетки, возникшей меж ними. «Ты не можешь убить меня, потому что теперь я часть тебя» -- повторяет он в который раз. Он прав. Но она Старк, а Старк просто делает всё, что должно. Возможно или нет. Вот только ещё немного… Прутья клетки исчезают. Рамси обнимает её в её постели как муж любимую жену. Она доверчиво кладёт голову ему на плечо, слушает дыхание и биение сердца. «Утром тебя разорвут собаки» -- говорит она ему. «Само утро разорвёт тебя, как солнечный пёс... » -- заклинает она своего призрака, согреваясь его теплом. Таким реальным, что трудно поверить, что в какой-то другой реальности она одиноко, по-вдовьи, обнимает подушку. Рамси нежно целует её, и Санса проваливается в долгожданный сон.