Весь вечер дождь льёт стеной, украшая улицы круглыми прозрачными лужами. Я пересекаю широкую мощёную дорогу, направляясь прямиком к слепящей глаза надписи "Bar & Hostel", и толкаю перед собой обшарпанную дверь. А заведение весьма прилично, несмотря на то, что находится на улице красных фонарей, почти на самом отшибе города. Здесь клиент всегда прав... И как меня сюда занесло?
Долго приходится привыкать к тёмному, бордовому освещению. Я останавливаюсь, держась рукой за гостевую вешалку, и медленно оглядываю помещение: в зале ни души, круглые чёрные столики стоят почти впритык, и между этим столпотворением мебели, прямо посередине, проходит тесная аллея, ведущая к барной стойке. Я иду по ней, не смотря под ноги, задерживаясь на редких картинах, изображающих полуобнажённых женщин.
- Виски, - говорю кратко, плохо узнавая собственный голос, прозвучавший сейчас слишком грубо.
Бармен, не проронив ни слова, начинает копошиться за стойкой. Долго для одного стакана. Чёрт возьми, ты что, новичок? Наконец стакан опускается передо мной, ударяясь о стеклянную поверхность и издавая печальный лязг, режущий тишину и мои уши. Он отдергивает побелевшие от напряжения пальцы, трясущимися руками вытирая капли разлитого алкоголя.
- Не бойся, не разбил, - я поднимаю глаза и в изумлении натыкаюсь на юношу, с первого взгляда едва только переступившего порог детства, - стажёр?
Он робко кивает, не спуская с меня взгляда своих больших наивных глаз, и ловким движением убирает со лба растрепавшиеся тёмные кудри. Мальчишка работает в баре на улице красных фонарей... Наверное, не так уж он и юн. И весьма привлекателен. Его детская красота задевает меня за живое, отдавая пульсацией во всём теле.
- Тебе лет-то сколько? - ухмыляясь, задаю я вопрос, допивая второй стакан обжигающего горло напитка.
- Семнадцать, сэр.
Парень выходит из-за стойки, протирает столы и возвращается обратно, со скучающим видом оглядывая полки, заставленные различными бутылками. Я успеваю рассмотреть получше и заметить, что он, хоть и выглядит совсем молодо, неплохо сложен.
- Наполеон, чтоб тебя! Живо ко мне!
Срывающейся на визг истеричный мужской голос из подсобки заставляет меня опомниться от дум. Мальчишка боязливо оборачивается на дверь подсобки и выбегает на зов начальника. Я слышу лишь бессвязный поток слов и крика, не пытаясь разобрать отдельные фразы, но без труда понимаю, что лязг того стакана его начальник, видимо, принял за очередную разбитую посуду. А парень чересчур вышколен, ведь до меня не доносится ни одного звука его голоса.
Наконец, с невозмутимым видом он выходит из подсобки и по моему требованию наливает ещё один стакан.
- Наполеон? - вглядываюсь в его бейджик. Интересное имя.
- Наполеон Соло, сэр.
- Ты здесь один работаешь? Я не вижу официантов.
- Я один за всех, - он щёлкнул выключателем и подсветка заиграла на поверхности барной стойки, - это место непопулярно. Я имею в виду, бар. Комнаты же свободными бывают крайне редко.
Я плохо пьянею. После пятого стакана мне надоело бесцельно сидеть. Один только миловидный юноша скрашивал вечер, теперь уж плавно перетекающий в ночь. Я встал, схватив его за запястье, притягивая к себе и не без удовольствия замечая, как он густо покраснел.
- Пойдёшь со мной, - сказал я скорее утвердительно, нежели вопрошая.
Соло оглядел пустой зал и несмело кивнул.
***
Оставив сотню баксов в баре, я взял ключ от комнаты и поднялся наверх. Наполеон послушно следовал позади. Я открыл старую деревянную дверь и втолкнул мальчишку в тёмную комнату, залитую багровым светом двух светильников, заставляя сесть на просторную кровать, а сам стоял спиной к нему, у тумбочки, снимая рубашку.
- Ээээ... сэр? - запинаясь, тихо произнёс он, отодвигаясь к краю, когда я присел рядом и провёл пальцами по пуговицам его форменной футболки.
Я толкнул парня в грудь, заставляя лечь, и навис сверху, наблюдая за испуганно-заинтересованным выражением его лица.
- Кажется, ты здесь впервые, - отрывисто касаюсь его губ, одной рукой расстёгивая ремень на брюках.
- Я простой бармен, сэр, - юноша стыдливо отвернулся, хватая меня за талию, - если Вам нужна женщина, то...
- Мне нужен ты, - затыкаю его рот ладонью и стягиваю с него джинсы, проводя рукой по выпирающей кости на бедре.
Мальчишка не сопротивляется, напротив, прижимается сильнее, и я чувствую тепло его бархатной кожи. Медленно оглаживаю руками юное тело, раздвигаю коленом ноги шире, припадая губами к шее Наполеона и с возбуждением вслушиваясь в учащенное дыхание. Я схватываю его по бокам и выпрямляюсь, упирая одно колено в мягкие простыни, чувствуя под собой трепет податливого тела. Сквозь лихорадочную пелену до меня доносится тихий стон, я замечаю, как парень цепляется пальцами за изголовье кровати и выгибается в сладких судорогах, а белоснежные лунные блики играют на его выбившихся из причёски кудрях. Провожу ладонью вдоль очерченного мускулами позвоночника и приподнимаю юношу за ягодицы, притягивая к себе, не оставляя между нами ни миллиметра расстояния, наблюдая за меняющимся выражением его лица.
Все мышцы сокращаются, и я без сил падаю рядом с Соло, задыхаясь от бешеного биения сердца в груди.
***
Стоя на балконе, с высоты второго этажа я рассматриваю безлюдную улицу, выделяемую в ночи светом тусклых фонарей и всевозможных вывесок, отражающихся в лужах, словно в маленьких зеркалах. Холод стальных перил обжигает руки.
Тушу сигарету на половине и тихо, ступая на носочках, возвращаюсь в комнату, где в тёплой постели мирно сопит Наполеон. Застёгивая последние пуговицы на рубахе, я подкрадываюсь к кровати, к краю, где он устроился, и вглядываюсь в его спокойное, всё ещё румяное, лицо. Меня поражают столь непорочные и детские черты этого мальчишки. Моего мальчишки. Я нежно целую его в раскрытые, раскрасневшиеся губы, провожу ладонью по мягкой щеке и, получше накрывая пледом, подымаюсь на ноги и бесшумно подхожу к входной двери, хватаясь за ручку и оглядываясь на спящего парня.
***
Бар всё ещё пуст. Я толкаю ногой дверь и выхожу из заведения, случайно спотыкаясь о короткую лестницу. Резкий холодный ветер ударяет мне в лицо, и я сразу вспоминаю о Наполеоне, лежащем в тёплой, укрытой от внешней непогоды комнате. Да, этот мальчишка мне приглянулся. Я пересекаю улицы, удаляясь от знакомого здания, но тешу себя мыслью о скором возвращении.
