Предложение

Особняк на Рю-Рояль. Новый-Орлеан. Последние лучи закатного, мягкого солнца, которые не приносили вреда даже вампиру, пробежали по мостовым, заглянули в окна домов и растаяли в наступающих сумерках. И с этими самыми последними лучами Луи де Пон дю Лак расшторил гигантское окно роскошной спальни, которую для него выделил хозяин этого дома. Он мог приходить сюда когда угодно, быть сколько угодно, или не уезжать вовсе. Двери дома Лестата де Лионкура — этого и любого другого были открыты для него всегда. Его всегда ждали, и Луи знал об этом. И сегодня он кое-что планировал сказать ему. Мужчина оделся и спустился по гигантской мраморной лестнице в холл. На встречу ему тут же попался дворецкий. — Добрый вечер, Джонатан! — Добрый вечер! — мужчина под пятьдесят, вышколенный, с благородной сединой в смоляных волосах сделал легкий кивок. Он работал у Лестата уже три года, и Луи знал, что никогда, ни разу к нему не было никаких нареканий. Лестат даже не хотел его крови, что было удивительно! Он не трогал его и пальцем, ни разу не укусил его, не сделал и пары глотков. Луи с интересом смотрел на интеллигентного, всегда галантного и вежливого смертного, но чья учтивость и вежливость не раздражала — все в нем было в меру. Идеальный дворецкий: аристократической наружности, расторопный и подтянутый, в идеальных английских костюмах и с идеальными манерами. Луи, кажется, понимал, за что Лестат ценил его и даже уважал. Де Пон дю Лак не стал спрашивать, где хозяин особняка, он услышал его по тихому шелесту страниц журнала или газеты — на слух было не разобрать. Луи мягкой, кошачьей поступью прошел по мраморному полу через холл и оказался в просторной гостиной. Мужчина сидел в одном из кресел, небрежно закинув ногу на ногу, и читал газету. Старомодная рубашка с кружевными манжетами, темные брюки — он не часто изменял своему вкусу. Луи остановился в проходе, любуясь царственным мужчиной, прекраснейшим из бессмертных. Он давно уже понял, что рад, даже счастлив, что сердце этого мужчины навсегда принадлежит только ему одному. И сердце Луи в свою очередь так же. Он-таки смог оценить, прозреть и понять, что Лестат де Лионкур сделал для него. Более того, Луи полюбил его. — Узнаем последние новости? — Де Пон дю Лак заговорил первый. — Последние новости я быстрее узнаю из интернета, mon chéri, — в голосе улыбка. — Просто люблю читать газеты. — Лестат поднял на него глаза, и медленно сложив испещренные мелким шрифтом листы, отложил газету в сторону. — Добрый вечер, Луи! — Добрый вечер, Лестат! — И вампир медленным шагом прошел в гостиную, неотрывно смотря в его светло-голубые глаза. — Давно проснулся? — Незадолго до тебя. — Почему не пришел? Не разбудил? — Ты спишь в моем доме как младенец, так сладко, что не хочется будить тебя! — Уголки безупречного рта приподнялись в лукавой улыбке. — Может быть я хотел, чтобы ты разбудил меня? — Луи нарочито медленно шел к нему через всю гостиную, пальцы провели по красному дереву огромного стола. — Буду знать, — уголки губ приподнялись больше, глаза заулыбались. — Я люблю, когда ты это делаешь… — Луи остановился и облокотился спиной о стол. — Что? Бужу тебя? Мы не живем вместе и мне, увы, не удается делать это часто! — Вздохнул Лестат. В этом вздохе Луи уловил нотки грусти и не сдержал довольной улыбки. — Я про поцелуи… — Оу… — Лестат немного озадаченно посмотрел на него. — Ну ты знаешь, что я «за» в любое время дня и ночи, только скажи! — И он счастливо улыбнулся. В груди словно стало разливаться тепло. — Говорю. — Пристальный, призывный взгляд, Луи слегка опустил голову, смотря на мужчину исподлобья в упор. Этим взглядом иной раз он мог смутить даже Лестата. Легкая изящная усмешка. Лестат лениво перекинул ногу и поднялся с кресла, сам сократив расстояние и медленно, очень медленно приблизил лицо. Никто друг друга пока не коснулся, руки Лестата свободно свисали вдоль тела, ладони Луи опирались о столешницу, но двое не сводили друг с друга глаз. — Я тебя поцелую, — легкое дыхание уже щекотала щеки и губы Луи, — если ты останешься со мной. В этом доме. Хотя бы на некоторое время. — Это шантаж, — с усмешкой в голосе. — Ммм… да. Возможно. — Взгляд Лестата ласкал мужчину не хуже опытного любовника. На мгновение Луи показалось, что ему стало жарко. — Но что поделать, если я хочу, чтобы ты всегда был со мной? — Я всегда с тобой, Лестат. Всегда, — интонацией выделил слово. — Даже когда меня физически нет рядом. Для этого необязательно жить вместе под одной крышей и ходить за ручку, как влюбленная парочка. Все итак знают о наших чувствах друг к другу. Да и тем более твою аристократическую задницу частенько где-то носит. После этих слов Луи показалось, что он задел его, сам того не желая. Руки дернулись к нему, и пальцы нежно сжали плечи. — Я люблю тебя, ты же знаешь, — Луи с нежностью смотрел в такие дорогие ему глаза. — Очень люблю. — Я знаю, — улыбка с долей грусти. — Что же ты печален? — Мне иной раз тебя не хватает… мало тебя… — Лестат неожиданно почувствовал смущение и хотел отстраниться, но Луи не дал этого сделать и притянул к себе. Он прильнул к его губам, целуя предельно нежно и чувственно, удерживая за плечи, не без удовольствия ощущая, как участился стук сердца любимого, чуть-чуть, совсем немного. — Спасибо… это так приятно! — Они соприкоснулись лбами. — За что ты благодаришь меня? Ты что, в своем уме? — ласково, но и удивленно. — Так… не обращай внимания, mon amour, осенняя хандра! — Она скорее свойственна людям. Лестат ласково — как и всегда — погладил Луи по щеке тыльной стороной ладони. Де Пон дю Лаку упорно казалось, что в глубинах этих великолепных глаз таится глубокая печаль, которую их обладатель почему-то так пытается скрыть. — Ты хочешь чаще быть со мной? — Тихо спросил Луи, продолжая удерживать мужчину за плечи. — Я уже сказал. — Хм… — Но ни в коем случае не хочу давить. Я не хочу давить на тебя, Луи, — сказал он крайне серьезно. — И мои приключения по большей части закончились. — Да ладно! — иронично усмехнулся Луи. — У тебя же шило в одном месте! — Уже нет, — помотал головой Лестат, но все же улыбнулся, — хочется спокойствия… — Ага! Конечно! Мне-то не заливай! — Старею, наверное, — Лестат широко улыбнулся. Луи тоже. — Не те годы. С беспредельно нежной улыбкой Луи вновь привлек его к себе, на этот раз крепко прижимаясь всем телом. Руки спустились на талию маркиза, затем на бедра и прижали крепче. По лицу Лестата пробежала слегка озадаченная улыбка, Луи далеко не всегда, точнее крайне редко клал руки ему на бедра, а уж чтобы так откровенно прижимать к своему паху… Удивление Лестата возросло, когда Луи еще крепче прижался к нему и продолжая удерживать за бедра, страстно впился в шею. Лестат даже вздрогнул от неожиданности и стал гадать, откуда такой неожиданный напор. — Ты так соскучился по мне? Что ж… — голос прервался порывистым вздохом, губы Луи не отрывались от его шеи в затяжном глубоком поцелуе. — Что же я, конечно, очень рад, но… ох! Луи… Языка, рисующего на его шее невидимые узоры, он уж точно не ожидал, и мурашки побежали по коже… Луи, наконец, оторвался, и тихо, почти шепотом, сказал: — Ты же этого хотел? Хотел от меня? — Какие глупые вопросы! Ответ очевиден, просто ты сейчас не ожидаемо активен и горяч, — Лестат продолжал смотреть на него с легкой озадаченностью, а затем в его мозгу промелькнула догадка и он уже с грустью спросил: — Или ты так стараешься перед тем, как уехать? — Хм… не совсем, — Луи, наконец, разжал объятья, выпуская маркиза на волю. — Я пришел поговорить. Лестат, ощущая все еще прикосновения на своей коже, словно он до сих пор касался его, напрягся. Нам надо поговорить. Поговорить. Частенько от этой фразы не приходилось ждать ничего хорошего. — О чем же? — Он ощутил, как сердце пропустило один удар. — Все хорошо, Лестат. Я не собираюсь тебе сказать ничего такого, чтобы огорчило тебя, не волнуйся. Ну я во всяком случае на это надеюсь. — Я спокоен. — Я заметил, — с насмешливой, но и нежной улыбкой. — Радуйся, — буркнул Лестат и сел обратно в кресло. — И радуюсь, — довольным голосом произнес Луи. Он с такой бескрайней теплотой смотрел на Лестата, что тот успокоился совершенно и принялся слушать. — У меня к тебе предложение. Наверное, его можно назвать деловым, — и вампир странно ухмыльнулся своим же мыслям. — Я заинтригован, — и это действительно было так. — Но совсем не знаю, как ты к нему отнесешься. — Тааааак… — протянул настороженно Лестат. Он даже поддался вперед. — Я уже сгораю от нетерпения и крайне заинтригован, что же ты хочешь предложить мне? Луи, неожиданно для Лестата, заволновался. Он старался скрыть это, но от проницательных глаз блондина вряд ли что-то могло уйти незамеченным. Де Пон дю Лак ответил не сразу, он словно собирал в кулак решимость, чем вновь озадачил Лестата. «Что с ним такое? Что он хочет мне сказать?» — Ты слышал об одном лекарстве для вампиров? Только изготовили. Хотя я даже не могу назвать его лекарством, потому что лекарство должно лечить, а это скорее не лечит, просто помогает тому, кто этого хочет. Скорее волшебное снадобье, зелье… — Ты о чем вообще? Ничего я не слышал, — ответил Лионкур, удивленно смотря на Луи. — Я не общался со многими из наших в последнее время. Решил отдохнуть от всех. Ну кроме тебя, разумеется. — Ну разумеется! Так вот… — Нет, посмотрите на него, довольный как кот, который наелся сметаны! — Лучше валерьянки, слушай дальше! — От валерьянки они обдолбанные, а не довольные, — иронично улыбнулся Лестат. — Так, тебе интересно, или нет? — Безумно! — протянул Лионкур. Луи посмотрел на него с притворным укором и продолжил: — Создано лекарство, позволяющее решить некоторую проблему… у бессмертных. — Проблему какого рода? — Спросил Лестат, так как Луи замолчал на несколько секунд, а ему уже не терпелось узнать, в чем же там дело. — Это даже не проблема, а так… ну может некоторые вампиры и считают это проблемой… — Мсье де Пон дю Лак! Что вы бубните там себе под нос, можно узнать? Луи нервно засмеялся, Лестат сидел с приклеенной удивленной улыбкой. Он категорически пока ничего не понимал. — В общем, это… снадобье способно сделать так, чтобы для нас, вампиров, были доступны плотские удовольствия. — Специально сделал паузу. — Секс. Итак большие глаза Лестата стали просто огромными, лицо вытянулось. — Что? — Ну вот так! — Нет-нет, подожди, — Лестат поддался вперед, непроизвольно вцепившись в подлокотник, — ты сказал, что придумана какая-то штука, дающая вампирам возможность заниматься традиционным сексом? Вести половую жизнь? — Да, но… Секунда… вторая... и Лестат дико расхохотался, запрокинув голову. — Боги! Боги, что за фарс! Луи, ну ты же не дурак, ну как ты в это поверил? На дворе двадцать первый век! — Лестат смеялся так, что выступили слезы. — Вот именно, двадцать первый век, и сейчас можно сотворить все, что угодно, — сказал Луи, чувствуя, как учащается сердцебиение. Ему предстояло сказать еще самое важное. — Да что ты! — Со злобным сарказмом. — То есть почти никакой рак до сих пор не поддается лечению, как и многие другие страшные болезни, а тут неожиданно появилось чудо-средство, позволяющее вампирам заниматься сексом? Опомнись, Луи, что ты несешь?! — Я тоже не верил, но это так. — Ах, прекрати! — Лионкур нетерпеливо отмахнулся и снова закинул ногу на ногу. — Я думал, у тебя что-то стоящее, а не это ерунда на постном масле! Противно слушать! — Противно? — Упавшим голосом и Лестат покосился на него. — А как еще? — Тебе противно, что это, как ты думаешь, выдумка, или… есть другая причина? Воцарилась пауза, Лестат внимательно смотрел на шатена, пытаясь прочесть его эмоции, почти минуту он молчал и затем уклончиво произнес: — Этого не может быть. Тысячелетиями мы не могли… ничего такого, а тут ты мне говоришь, что… — А если я скажу, что Арман уже? — О, нет, ну что ты мне втираешь, Луи! — В голосе послышалось раздражение, и тогда Луи сказал: — Они со своим другом уже которые сутки не покидают спальню. Уже давненько Луи де Пон дю Лак не видел настолько потрясенного выражения на лице Лионкура. А ведь он еще не сказал самого главного.