Дружелюбный сосед

* * * - Когда я приглашал девушку «сходить куда-нибудь» после занятий, ТАКОГО я точно в виду не имел, - задумчиво проговорил я, глядя на шесть этажей у себя под ногами. - Зато именно это имела в виду я! – засмеялась Гвен с противоположной крыши. – Прыгай, Паркер! - А может не надо? – попытался еще раз отмазаться я. - Надо, Паркер! Надо! – беспощадно заявила она, припечатывая ладонь кулачком. - Эх, ладно… Но моя смерть будет на твоей совести, Гвен Стэйси!.. * * * А начиналось все вполне прилично… Пока Гвен не отправила меня домой за спортивкой. Стоило насторожиться уже тогда. А уж, когда мы с ней (кстати, тоже переодевшейся в удобный и, что греха таить, красиво подчеркивающий ее фигуру в нужных местах спортивный костюм) ушли с оживленных улиц в какие-то непонятные районы густо расписанные различными граффити, вообще пора было смываться. Но дотерпел на свою голову. Пришли мы с ней на тусовку паркурщиков. Веселые молодые парни и девчонки подтянутые, живые, подвижные. Гвен всех знает, ее все знают, со всеми на одной ноге… Представила она меня, как своего давнего друга и начала разминаться. А мне что делать? Стою, как дурак, смотрю на нее. - Чего стоишь, Паркер? – ехидно улыбаясь, спросила она. – Разминайся! И я – несомненно дурак, уже без всяких «как», начал разминаться, как у Вити-сэнсея перед тренировкой: растяжка, стольник отжиманий, полтинник «джамба», снова растяжка, еще соточка отжиманий, и еще чуточку потянуться. Так-то ничего особенного, для Поколения Новых Людей - просто мышцы немного разогреть и настроиться морально на нагрузки. Но я же - «ботаник Паркер»! А это значит: вовсе ничего тяжелее микроскопа в руках держать не должен бы, а тут такое палево… - Уау! Питер! А ты не говорил, что спортом занимаешься, - округлила глаза она. - Так я и не занимаюсь, - ответил, отряхивая кулаки, на которых до того отжимался. –Так, Ушу китайское – гимнастика, чтобы жиром не заплыть в своей лаборатории. - Эт-то хорошо, - хищно прищурилась Стейси. * * * И вот он я – стою на крыше шестиэтажки, и мне предлагают прыгнуть на следующую, которая метра на два пониже. И расстояние до нее метра три… Так-то оно плевое дело для суперсильного и суперловкого мутанта, а для простого парня Питера Паркера? Тут проблема не в том, чтобы перепрыгнуть с крыши на крышу, а в том, чтобы не сделать этого слишком легко. - Ну же, чего ты ждешь!? Прыгай! – снова раздался полный ехидства крик девушки с той стороны провала. И я прыгнул. Дурак, правда? Прыгнул, прокатился через плечо, гася инерцию, как до этого показывали и объясняли ребята «постарше» из этой тусовки, вышел из переката, вскочил… Меня поздравляют с первым прыжком, хлопают по плечам, ерошат волосы и тянут дальше, а я про себя только и думаю: сильно сглупил или не очень сильно? После первого прыжка был второй, за ним третий, четвертый… Не сказать, что они были сложнее первого, но слегка отличались перепадом высоты и расстоянием между крышами. Потом, когда как следует набегались, пошли на какую-то площадку, где ребята крутили и финтили, кто во что горазд. Я старательно охал и округлял глаза, строил восхищенное и пораженное выражение лица. Даже пробовал повторить какой-то простейший элемент. Мне помогли подняться, сказали, что почти получилось, утешили, что выйдет в следующий раз… Вообще развлекались мы, пока смеркаться не стало. Тогда мы распрощались со всеми, причем, кажется, меня однозначно приняли в тусовку. Я теперь для них «свой», что не могло не радовать – хорошие ведь ребята! Ну, а после, я, как первоначально и планировал, провожал девушку до дома. - А у тебя неплохие данные, Питер, - говорила мне Гвен, идя рядом. - Возможно, - пожал я плечами и поправил очки. Прыгал я, кстати, в них. Сказал, что без этого аксессуара ничего практически не вижу (что раньше было правдой, до укуса паука). – С вами весело, но… - Но что? - Но я не очень понимаю, зачем вы это делаете? Что это вам дает, кроме травм и адреналина? - Сложно сказать, - задумалась она над ответом. – Ты слышал, наверное, про «Джона»? - «Джона»? – удивился я. - Ну, Джон, - повторила Гвен, словно этого «Джона» все знают. – Дружелюбный сосед, который! - Ах, этого «Джона»! – понимающе улыбнулся я. Про именно этого «Джона» действительно весь Нью-Йорк знает, стараниями Дэйли Бьюгл. Уж и не знаю даже, чем он их редактору так понравился, но этот медиагигант, имеющий под своим крылом два телевизионных канала, несколько газет и новостной портал в интернете, постоянно про него пишет и делает репортажи. - Ну да, я про того парня, что с полгода назад помог полиции, а потом еще постоянно в выпусках новостей мелькал: то на пожаре людей спасет, помогая пожарным, то женщину с ребенком из-под машины выдернет, то от грабителя защитит… - Что-то такое слышал, - уклончиво ответил я. – Но причем он тут? - Так вот, он явно занимался фри трэйсом, если судить по видео в новостях и интернете. И он использует его чтобы помогать людям… Вот и я хочу быть в состоянии помочь, если вдруг подобное будет происходить рядом со мной… К тому же – это весело! - Вот значит оно как… - пробормотал я, прикидывая, что последнее о чем вообще думал в тот момент, это о том, чтобы кого-то вдохновлять. В тот самый момент, когда представился полиции Джоном – Дружелюбным соседом… * * * (ретроспектива, Нью-Йорк, примерно полгода назад) Я шёл с занятий Коннорса, в голове толпились идеи, формулы, расчеты, варианты реакций… И тут мимо пронеслась полицейская машина с включенной сиреной, а за углом послышались выстрелы. Еще сирены и еще выстрелы. Такое иногда происходит в нашем городе, не то, чтобы часто, но случается, как, впрочем, и везде. Особенно частыми стали такие случаи, когда выросло Первое Поколение Новых Людей в Штатах и Европе. Молодые люди, видя и чувствуя свое тотальное превосходство в силах над родителями и старшим поколением: полицейскими, агентами ФБР, охраной банков и т. д. пьянели от этого ощущения. Они начинали творить такое… Говорят, девяностые были кошмарным временем для Америки. Кошмарнейший, полный беспредел! Сейчас поспокойнее. Сейчас Новые Люди сами служат в полиции, ФБР, службах спасения, в охране банков и магазинов. Да и само это Первое Поколение стало родителями для второго и третьего, так что теперь спокойнее… Мне стало интересно, и я побежал в том направлении, откуда доносились эти звуки. Вынырнув из-за угла, тут же нырнул обратно: одного взгляда хватило, чтобы заставить сердце вздрогнуть. Небольшая площадь, где сходятся две улицы и ограбление ювелирного магазина на этой площади. Подбитая полицейская машина точно по центру открытого пространства. И двое полицейских, прячущихся за этой машиной. И один из них ранен. Плотный огонь из автоматического оружия, ведущийся из окон ювелирки, не дающий им даже высунуться из-за своего укрытия. Залегшие и засевшие копы по краю площади. Телевиденье со своей аппаратурой на безопасном отдалении, но с прекрасным обзором… Я тяжело и трудно дыша, боролся с самим собой. Эти два копа за машиной – они же мне никто. Совершенно никто. Я их сегодня вижу в первый раз в своей жизни. И скорее всего в последний. Ну так почему, почему я не могу спокойно пройти мимо и не встрять в это дело? Не попытаться спасти?! Оставить умирать под пулями? Ведь это же так просто! Почему же тогда я не могу? Закрываю глаза и вижу перекошенное болью лицо Гиганта, перекошенное болью лицо того прохожего, что подстрелил бандит, угрожавший Дяде Бэну, бледно обреченное лицо полицейского, привалившегося к колесу… Женщину, что потерянно стоит у гроба… Нет! Не могу! Не могу и не хочу! Повезло, что в рюкзачке за спиной валяется новая маска, сделанная мной для боя на той арене, куда поведет меня Витя-сэнсей в следующую среду. Маска с лицом очередного случайного, сфотографированного мной прохожего. Я надел ее на лицо, расправил, пригладил волосы и шустро вдоль стеночки потянулся по краю площади. Выйдя на максимально близкое к полицейской машине расстояние, размахнулся и бросил десяток дымовых зарядов (еще один результат моих экспериментов по созданию паутины и пускателей: заряды получились размером с крупную вишню, а получающееся задымление накрывало круг радиусом около пяти метров. К тому же дым получался очень плотный, тяжелый и не рассеивался больше пяти минут) как можно ближе к ювелирке, буквально обнуляя грабителям обзор. Бандиты в ответ разразились яростной, но неприцельной стрельбой, видимо ожидая начала штурма под прикрытием этой дымовой завесы. Я выждал десять секунд и бросился к машине, перескакивая препятствия на пути, по максимуму стараясь не показывать своих превышающих даже возможности Новых Людей, как сами Новые Люди превосходят Старое Поколение, способностей. Добежал, упал за колесо рядом с раненым копом, бросил в направлении ювелирки еще пяток дымовых зарядов, хлопнул по плечу того, что не ранен, кивнул ему: «за мной» и, подхватив на руки второго, рванул к безопасному укрытию на краю площади. Повезло: нам удалось добежать невредимыми. Тот коп, что бежал за мной, тут же рухнул на асфальт и, закрыв глаза, пытался восстановить дыхание. Второму же, которого нес на руках я, срочно нужна была помощь. - Медика! Скорее! – кричал я собравшимся тут полицейским (кстати, отец Гвен тоже был тут, да еще и с погонами капитана полиции). Но они лишь опускали глаза – скорая еще не успела прибыть на площадь. Капитан Стейси же яростно орал в гарнитуру радиостанции как раз и пытаясь поторопить эту самую скорую. Именно в этот момент я возблагодарил шизу Профессора Коннорса, за то, что он всех своих ассистентов прогнал через интенсивные курсы первой помощи и основ полевой хирургии (пришлось нам и по моргам походить, и в госпиталях подежурить, и хирургам поассистировать на операциях) и за то, что он заставлял каждого из нас ПОСТОЯННО носить с собой аптечку первой помощи… Я ведь уже говорил, что у каждого знакомого мне гения есть свои заскоки? Так вот, Профессор Коннорс полжизни пробыл военным врачом и объездил массу горячих точек, в одной из которых потерял руку как раз из-за того, что в нужный момент в нужном месте этой аптечки не оказалось… У пострадавшего оказалось два пулевых ранения: в плечо и в бедро. Большая кровопотеря, но после обработки ран и перевязки, до скорой он точно дотянет. Что мог, я сделал: человека спас. Дальше пусть работают профессионалы. Тем более подъехал микроавтобус полицейского спецназа. Я собрал назад свою аптечку, вытер руки от крови остатками стерильного бинта, встал и размял затекшую спину. Подошел Капитан Стейси и пожал с благодарностью мне руку. - Как тебя зовут, сынок? Помог ты нам, что уж тут говорить… - возбужденно и благодарно спросил он. - Джоном, сэр, - потупил глаза я, смущенно улыбаясь. - И кто же ты, Джон? Откуда такие умения? – подбежала журналистка. Оператор уже и так давно снимал мою суету с раненым. - Просто дружелюбный сосед, мэм, - сами собой сорвались с языка опрометчивые слова, навеянные теми самыми «картинками», над которыми я не переставал думать уже несколько месяцев. – Я студент-медик. Шел с практики в Университете… да и вообще, на моем месте так поступил бы каждый… Простите… - окончательно засмущался я и трусливо убежал. * * * С первым пожаром получилось еще прозаичней. Прицепился к едущей на всех парах к месту вызова пожарной машине. А когда подъехали, бросился в горящее здание, ориентируясь на отчаянный крик ребенка. Смог вынести из огненного плена троих взрослых и маленькую девочку лет девяти-десяти. Я так долго ее искал, что все выходы оказались отрезаны. Единственный оставался только через окно. А этаж четвертый. Пришлось прыгать. Мне даже самому понравился этот прыжок… потом в интернете смотреть запись. И в новостях. Потом передал девочку родителям. Мне пожал руку ее отец, обняла плачущая мать, пожал руку командир пожарного расчета. - Как твое имя, парень? Побольше бы таких людей! – сказал он. - Джон… - промямлил я. - Дружелюбный сосед, что ли? – развеселился он, отпуская мою руку и хлопая меня по плечу. Мне оставалось только кивнуть. И снова я трусливо смылся. А потом… так и повелось. Где сирену пожарки услышу, бегом туда. Хоть и не так часто это случается, благо – горят дома не каждый день, но всего на моем счету за эти полгода девять пожаров, на которых я помогал справиться с огнем и спасал людей. Перед прессой засветился на четырех. И прозвище «Джон – Дружелюбный сосед» прилипло ко мне намертво. Меня уже сами пожарные узнавать начали. Прикольные, кстати, ребята! Веселые, крепкие, общительные. Как-то раз я с ними даже в баре посидеть умудрился. Сославшись на «спорт», от пива отказался. Настаивать не стали. А так, посидели душевно. Даже личный позывной дали: «Доу1» и назвали свою рабочую частоту. Я пообещал радейкой обзавестись и быть на связи (обещание исполнил на следующий же день, так что теперь заряженная и включенная на частоту пожарников рация – мой верный спутник на равне с аптечкой). Из девяти пожаров, на два последних я бежал, уже ориентируясь на просьбу самих пожарных. Можно сказать - «по вызову» (меня прямо попросили помочь на сложном объекте). А с той женщиной, что чуть под машину не угодила, так я просто мимо шёл: повезло ей… * * * (конец ретроспективы) - И давно ты занимаешься? – спросил я у Гвен, выныривая из своих воспоминаний. - Дай подумать, - подняла она глаза к небу. – Лет шесть уже… - Вот как? – удивился я. – А как же твой переезд? - Просто, - пожала она плечами. – Через интернет нашла компанию местных фри трейсеров. - И как приняли? - Нормально приняли. Те, кто паркуром и фри трейсом занимаются, вообще люди легкие на общение. Не без исключений, конечно, но большей частью. - Это хорошо, - улыбнулся я. - А ты? – перевела тему Гвен. – Давно ты этой гимнастикой своей занимаешься? - Чуть меньше года, - ответил я. - И что же тебя сподвигло? - С тобой познакомился, - решил порисоваться немного я. - Вот как? – передразнила она меня. – А если серьезно? - А если серьезно, то в один прекрасный день просто понял, что если не выберусь из своей лаборатории, то в ней же меня и похоронят… А потом пришло приглашение от Коннорса, и завертелось, а тренировки уже к тому моменту в привычку вошли. Как-то так. - Тоже причина, - согласилась она. - А что, какие на завтра планы? – спросил я ее, поскольку впереди уже виднелся ее дом, и пора было закругляться. - Примерно такие же, как сегодня, - отозвалась Гвен. - Понятно… Значит утром увидимся на парах, - сделал вывод я. Дошли до порога, распрощались, после чего я помчался домой – предстояло еще кучу вычислений провести по проекту Коннорса. И если время останется, для Октавиуса… * * *