Дружелюбный сосед

*** Озборн высадил нас с Гвен возле моего дома около пяти часов вечера. Дальше он поехал по своим делам. Я быстренько забросил свои вещи домой и вернулся к девушке. - Весёлый у тебя друг, Питер, - поделилась своим мнением со мной она. - Гарри хороший, - сказал я с теплом. – Он, конечно, тот ещё позёр и выпендрёжник, но как бы это сказать, он настоящий! В интернате он часто за меня вступался, когда на нас пытались наезжать другие мальчишки. Да и потом, не раз меня выручал. - Понятно, - проговорила она. – Тебе понравилось прыгать? Понимаю, что по сравнению со смертельными схватками на этой вашей Арене, такое может показаться тебе пресным… - «Пресным» я бы это точно не назвал, ведь риск самый, что ни на есть реальный: пережить падение с трёх, а тем более пяти километров не помогут никакие бойцовские навыки… На Арене моя жизнь зависит исключительно от меня. От того, насколько я буду собран, силён, тренирован, сосредоточен, готов… а здесь только от куска тряпки и пары десятков верёвочек. Это очень неуютно. - Но ведь здоровское же ощущение! - Это да. Чувство полёта и свободы в воздухе непередаваемо. - Бесценно! - Эм, Гвен… - чуть замялся я. Мы как раз уже подходили к её дому. - Да, Питер? – остановилась она у порога и повернулась ко мне. - Я правда «торможу»? - Ну… - протянула она, приложив пальчик к нижней губе и возведя глаза к небу. Более красноречивого ответа я дожидаться не стал и, сделав шаг вперёд, оказался настолько близко к ней, что наши тела остались разделять считанные миллиметры, а лица почти соприкоснулись. Всё же удержаться от ещё одной паузы я не смог и нерешительно замер на несколько долгих секунд. Гвен опустила глаза и убрала от губ палец. Только после этого я преодолел последние миллиметры и коснулся её губ своими губами в неумелом поцелуе. Девушка не отстранилась и даже не залепила мне пощёчину, как я того ожидал. Приняв это за одобрение своим действиям, я стал действовать немного наглее, раздвинув её сладкие губы своим языком, а руки мои осторожно обняли тело девушки, прижимая его к моему телу. Очень приятное и очень волнующее ощущение, от которого голова становилась лёгкой и пустой до звона. Спустя бесконечно долгие четверть минуты Гвен начала отвечать на поцелуй и положила свои ладошки на мои плечи. Это волнующее чувство близости длилось, длилось и длилось на пороге дома семейства Стейси. За временем я не следил. Но вечно не может длиться такое приятное занятие, как медленный поцелуй с попутным столь же неторопливым тактильным исследованием тел друг друга парня и девушки, которые взаимно нравятся друг другу. В какой-то момент мы отстранились, но за руки держаться не перестали. Ощущение кончиков её пальцев в моих было сродни ощущению от зачищенных проводов, по которым идёт электрический ток с напряжением вольт в семьдесят-восемьдесят и силой тока в пару-тройку ампер, то есть не удар, но бодряще, почти болезненно и заставляет сосредотачивать на себе внимание. - Гвен Стейси… у тебя прекрасный вкус, - облизнув губы, пошутил я. - Спасибо, твой тоже ничего, - лукаво-смущенно улыбнулась она, сверкнув глазами. Румянец играл на наших лицах, уши горели огнём, дыхание было частым и неровным. – Отца нет дома. Он вернётся только завтрашним утром… - покраснела она сильнее и отвела взгляд в сторону. – Зайдёшь? - Я… ты уверена? – осторожно, боясь поверить своему счастью, спросил я, так же краснея. Живот буквально заледенел, заставляя слегка сутулиться. – Ты действительно хочешь?.. я… - она снова приложила пальчик к губам и кивнула. Я не удержался от соблазна и поцеловал её снова. Только в этот раз поцелуй был гораздо короче. - Беги в аптеку, - шепнула она мне на ухо, когда её губы оторвались от моих. Мне потребовалось секунд десять, чтобы осознать, о чём именно она говорит. А когда осознал, то краска бросилась мне в лицо, а уши просто запылали. Я кивнул. - Беги, - снова шепнула она и отстранилась, затем полезла в свой рюкзак за ключами. У неё, кстати, была с собой не сумочка, а рюкзачок, очень похожий на мой. Такие в последнее время стали очень популярными, потому что такой точно был на спине у Джона дружелюбного соседа. Я облизнул губы и быстро, но то и дело оглядываясь, двинулся от дома Стейси. Ближайшая аптека была недалеко, буквально метрах в трёхстах за углом. Туда я и поспешил, мысленно ругая себя за недогадливость: что мне стоило бросить пару пачек контрацептивов в свою аптечку, которую я и так постоянно с собой таскаю? Но уж чего в ней не было, того не было. В самой аптеке я… застеснялся. Поэтому набрал стерильных бинтов, обновил в своей аптечке запасы перекиси водорода, заменил анальгетики, у которых начал подходить срок годности, добавил еще упаковку стерильных резиновых перчаток, и только потом две упаковки презервативов по три штуки. Ещё подумал, сначала, не много ли? Потом мысленно махнул рукой: не бегать же второй раз, если что? Все-провсё у меня заняло не более пятнадцати минут, по истечении которых, я стоял на пороге дома семейства Стейси с поднятой для ражатия на кнопку дверного звонка рукой. Стоял и не решался нажать. Вот только мой взгляд зацепился за саму дверь: она не была закрыта. Тихонечко толкнув её от себя, я наблюдал, как она без скрипа отворилась. В открывшемся обозримом пространстве никого видно не было. Я вошёл и аккуратно закрыл дверь за собой, не забыв щелкнуть замком. Было немного стрёмно идти так по дому Капитана Полиции. – Гвен! Я захожу! Дверь входная была открыта! – сказал я громко в тишину дома, оповещая о своём вторжении, но ответа не последовало. Только откуда-то со стороны лестницы на второй этаж мой чуткий слух уловил приглушенный шум льющейся воды. Гвен в душе? Я осторожно прошёл через холл и гостиную к лестнице и поднялся по ней. Подойдя к двери ванной комнаты, я вежливо постучал в неё. – Гвен, – позвал я. – Ты там? Дверь была открыта… – Да-да, Питер, я сейчас, – раздался её голос из-за двери. – Подожди пока там. – Хорошо, – выдохнул я с облегчением и улыбнулся, а то уж невесть чего себе понадумать успел. Особенно смущал чёрный микроавтобус, стоящий на улице на краю дороги напротив соседнего дома, которого не было, когда я уходил в аптеку. Но, стоило только расслабиться, как взвыло “паучье чутьё”. Я, не задумываясь ни на мгновенье, рухнул на пол, а прямо надомной просвистели шесть пуль. Звуки выстрелов были сильно смазаны мощным глушителем, из-за которого именно пороховых взрывов было практически совсем не слышно, зато отчётливо различим был лязг затвора. Немецкий МР-5 – автоматически фиксировало моё сознание под звук разбивающегося где-то за спиной стекла. Мне в своём тире показывал такие Сэнсэй. Хорошая машинка. Разрабатывалась уже с учётом возможностей Первого и последующих Поколений: тяжёлая одиннадцатимиллиметровая пуля, увеличенная мощность патрона, двухрядный рожковый магазин на сорок пять патронов. Великолепное останавливающее действие, неплохая кучность, жуткая скорострельность, малые габариты… Хорошая машинка. Но всё это было не важно. Просто оперативно-тактические данные, фоном пролетающие в голове, пока мой рюкзачок уже летел в лицо, скрытое лыжной маской, а тело бросало себя вперёд, отталкиваясь от пола всеми четырьмя конечностями. Причём именно вперёд, над самым полом, а не вперёд и вверх, как мог бы прыгнуть человек, не имеющий моих способностей. Удар моих плеч сломал противнику ноги ниже колен, а пятка челюсть (пятка ноги, закинутой во время прыжка за спину. Для нормального человека такой финт был бы невозможен, но моя гибкость, полученная от мутации и развитая Сэнсэем до абсурдных показателей, подобное вполне позволяла). Следующего нападающего я, не повышая уровня, подсёк “хвостом дракона” и припечатал ладонью в челюсть (кулак для него был бы слишком, а вот ладошка – как раз). Третий и четвёртый нападающий оказалось, были на первом этаже, спрятавшись в боковых комнатах, которые я, не осматривал, когда шёл на звук работающего душа. И стрелять они начали прямо оттуда, стоило мне высунуться, что заставило меня тут же спрятаться обратно за стенку. Я схватил оружие первого и пополз по лестнице, навалив на себя тело второго. Две коротких очереди из-под его головы скосили обоих стрелков. Пули ударили их по ногам, незащищенным бронежилетами. Послышались крики боли. На эти крики выскочил откуда-то из глубины дома пятый. Выскочил, поймал лицом брошенный мной пистолет-пулемет, его ноги оторвались от пола, на который в следующее мгновение и рухнуло плашмя его бессознательное тело. Я открыл дверь и выглянул на улицу, вынужденно тут же спрятавшись обратно – из окна водительского места того самого микроавтобуса меня обстреляли из автоматической винтовки. А в следующий момент микроавтобус дал по газам и помчался вниз по улице. Единственное, что я успел, это запомнить номер и разбить стекло в одной из его задних дверей брошенным со злости камнем, выдранным из замощёной тратуарной плиткой дорожки. Всё. К тому моменту, как из душа выбежала, успевшая одеться Гвен, я уже вовсю был занят перевязкой тех двоих, которым прострелил ноги. На очереди был первый, которому я переломал ноги. Меня несколько удивило, что из душа Гвен выскочила не только одетая, но и с пистолетом в руках. – Что случилось? – строго спросила меня она. – Звони отцу, вызывай полицию. Без понятия, кто это такие, но явно не по мою душу. – С чего ты взял, что не по твою? – С того, что за мной таких слабаков бы не отправили точно. – Логично. Заносчиво, самоуверенно, но логично, – признала Гвен, опуская пистолет и уходя за своим телефоном. Я вздохнул, снял с правой руки перчатку и достал свой мобильник, на котором быстро нашёл номер Сэнсэя. Убегать в этот раз резона не было никакого, даже наоборот опасно, но разговоров с Капитаном Стэйси мне хватило и в прошлый раз. – Влип? – вместо приветствия, всяких там: “Да?”, “Привет”, “Слушаю?” спросил меня голос Сэнсэя из “трубки” после четвёртого длинного гудка. – Не сильно, – вздохнул я. – Излагай, – последовало указание, и я коротко, по существу изложил происшедшее. Только дело, без не относящихся к нему подробностей. – Убил кого? – уточнил Сэнсэй. – Нет. Поломал сильно, но живые все. – Тогда не парься. Стейси тебя сам отмажет, – вынес вердикт Сэнсэй. – Понял, – ответил я уже коротким гудкам и вздохнул. Пяти минут не прошло, как за окном уже звучали полицейские сирены. Первым в дом ворвался сам отец Гвен в бронежилете поверх офисной рубашки и с пистолетом в руках. За ним следом стали забегать другие полицейские с оружием, в форме и без. – Гвен, ты в порядке? – подскочил к дочери и порывисто обнял её он, как только убедился, что непосредственной опасности уже нет. Я же сидел на полу с поднятыми руками в окровавленных резиновых перчатках рядом с бессознательным телом одного из стрелков. Меня держали на мушке трое из прибывших со Стейси полицейских. – В полном, пап, – отозвалась девушка, как только он её отпустил. – Меня защитил Питер. – Питер? – обернулся ко мне хмурый полицейский. – Добрый вечер, сэр, – вежливо, но осторожно, чтобы не спровоцировать направивших на меня оружие копов, кивнул я и беззащитно улыбнулся. – Ты ранен? – нахмурился он. – А? – не понял я. – На тебе кровь, – пояснил Стейси свой вопрос. – Нет, это не моя. Перевязку делал стрелкам. Тем у которых ноги пробиты, вот и изгваздался. – Чем пробиты? – вздохнул он. – Пулями, – виновато улыбнулся я. – Понятно всё с тобой. Что ты вообще тут делал? – А… э… ну… живу я неподалёку, – начал выворачиваться я, стараясь не подставить Гвен, которой отец запретил со мной общаться. – Шёл из аптеки, там надо было кое-чего для моей походной аптечки, ну вы её знаете, прикупить… Тут увидел, как в дом вламываются вооружённые люди в масках… – Это я его пригласила, отец, – прервала поток моих сбивчатых фантазий девушка. – Питер – мой парень. И можешь ничего мне не говорить про то, какой он “опасный”. Был бы он другой, меня бы сегодня как минимум похитили! – Понятно, – ещё тяжелей вздохнул Стейси. – Потом мне всё расскажешь. Собирайтесь, поедете в участок. Здесь теперь будут эксперты работать. Мешать им не надо… *** В участке в допросную комнату нас не повели. Стэйси усадил нас с Гвен в своём кабинете, быстренько записал показания и оставил одних. – Извини, Питер, – обняв мою руку и положив голову на моё плечо, сказала девушка, сидящая на стуле рядом со мной. – Я совсем не на такой вечер рассчитывала, когда приглашала зайти. – Да ладно, – хмыкнул я и погладил её по волосам. – Главное, что с тобой всё в порядке. Даже представлять не хочу, что было бы, не зайди я… или зайди на десяток минут позже. – Угу, – буркнула она, уперевшись лбом в моё плечо. – Мой опасный тип Питер Паркер. – Твой, – улыбнулся я. – Теперь главное, чтобы твой отец меня не убил. – Не посмеет! – хихикнула Гвен. – Я его тогда кормить перестану и вообще обижусь. – Серьёзная угроза. Я бы испугался… Капитан Стейси вернулся только через два с половиной часа. Уставший и хмурый – Есть новости? – осторожно спросил я. – Кто это был? – Амбал, – не поднимая взгляда, ответил он. – Его люди. Показаний, естественно, никто из них не даст, и улик против него нет, но это он. Они не сильно это скрывают… те, что вообще могут говорить. – И что ему надо? – Я, – пожал плечами мужчина. – Он уже несколько недель пытается меня “купить”. Зачем-то я ему очень нужен, – спрятал лицо в руках, локти которых стояли на столе Стэйси. – От денег я отказался, компромата, достаточно весомого, нарыть он не смог. Теперь вот киднеппинг… – Логично, – нахмурился уже я. – Амбал – беспредельщик. Он не остановится. – Знаешь его? – поднял голову Стейси. – Слышал только. Гвен необходимо надёжно спрятать на время. – Куда? – опустил глаза Капитан Полиции. – Ты сам сказал: Амбал – беспредельщик. И руки у него длинные. Защита свидетелей… троих, рискнувших, мы уже потеряли. Вместе с пятью офицерами… – Я позвоню Сэнсэю, – хмуро сказал я, доставая телефон. – Лэншеру? – с надеждой посмотрел на меня Стейси. – Он поможет? – Сейчас узнаем, – вздохнул я, уже набирая нужный номер. – Если нет, буду дальше думать. – Влип? – услышал я голос Сэнсэя в “трубке”. – Влип, – не стал отрицать я. – Излагай. – Амбал нацелился на мою девушку. Надо спрятать на время… – Шесть сто тридцать, – последовал короткий ответ. – ... –, я нервно сглотнул и поправил ворот майки. Как-то резко стало не хватать воздуха, хоть она вроде горло и не пережимала. – Я потратил уже часть... – Похуй. Должен будешь. – Идёт, – согласился я, после чего зажмурился и задержал дыхание, борясь с приступом жадности пополам со злостью и желанием убивать . – Где и когда? – голос, которым были сказаны эти слова, был уже спокоен и... обречён. – Хоть сейчас. Адрес ты знаешь, – дальше были короткие гудки. В моём ответе Витя-Сэнсэй видимо не нуждался. Я опустил руку с телефоном на колени, снова закрыл глаза и целую минуту сидел молча. "Вот и побыл ты миллионером, Питер Паркер. Порадовался и хватит..." – такая вот невесёлая мысль крутилась в это время в моей голове в разных вариациях. "Молодец, Питер, возьми с полки пирожок... а теперь протри его и положи на место..." – эта конкретная вариация была последней, перед тем, как я открыл глаза и был готов к дальнейшему разговору. – “Шесть сто тридцать”? – переспросил Стейси, слышавший разговор (динамик у моего смартфона громкий, а в кабинете было тихо), видя, что я "снова с ними". – О чём он? – О деньгах, – криво улыбнулся я в ответ. – Вчера в лотерею выиграл. Видать, Сэнсэй тоже этот канал смотрел… – Ты не обязан это делать, – хмуро опустил глаза Стейси. – Это моё решение, – пожал плечами. – Не берите в голову. – Спасибо, Питер, – глухо сказал он. – Я не забуду этого, – я только отмахнулся. – Сейчас отвезите нас по домам, сэр, а утром сообщите, что Гвен ушла в Университет и была похищена по дороге неизвестными. Мы же с ней ночью съездим к Сэнсэю. Это развяжет вам руки. Дальше её возвращение будет зависеть только от вас. Устраните проблему – позвоните мне. Я свяжусь с Сэнсэем. – Хорошо, – кивнул Стейси. *** После того, как Стейси отвёз меня домой, я быстро переоделся, схватил сумку побольше и побежал в свой банк закрывать счёт, пока ещё не закрылся банк. Жалко было до одури, когда я давал согласие на перевод всей суммы на номер счёта, пересланный мне Сэнсэем по СМС. Но... Ночью к списку моих преступлений добавились угон машины и езда без водительского удостоверения. Залез в комнату Гвен я в половине первого ночи, через окно. Через него же с ней и вылез. Угнанная тачка стояла через пару улиц от их дома. К залу Сэнсэя её вела уже Гвен, у которой это удостоверение в отличии от меня, было. Ну, и опыт вождения соответственно. На месте, Сэнсэй даже слова мне не удосужился сказать: молча взял сумку с оставшимся "черным" налом, пропустил девушку внутрь здания и закрыл дверь перед моим носом. Обидно, неприятно... настолько, что хотелось буквально сесть на ступеньки и расплакаться... или оторвать кому-нибудь голову. Причём тоже совершенно буквально. Но я не сел на ступеньки, не заплакал и, тем более, не стал никого убивать. Забрался в машину, отогнал её на пару десятков кварталов от зала и бросил. Сам же сунул руки в карманы, ссутулился и потопал домой. Пешком. Как и положено нищему. ***