Сила Юности

В день, когда родился Савада Тсунаеши, где-то в далекой-далекой Вселенной в последний раз заснул Майто Гай. Малыш Тсуна поприветствовал мир бодрым, почти радостным визгом, и замахал ручками. – Наш птенчик, – счастливо рыдал Иемитсу. – Наш сыночек, – с широкой улыбкой согласилась Нана. . . . Первым словом Тсуны, конечно, была юность. Он смеялся беззубым ротиком, махал ручками, цепляя игрушки над головой, и все повторял "юнофь, юнофь". Нана вытерла счастливую слезу. Жаль только, что муж давно улетел на работу. . . . Разумеется, первым другом Тсуны оказался Рёхей. Малыши смотрели друг на друга, смотрели, затем Тсуна поднял кулачок вверх и провозгласил: – Сила Юности! Реохей тоже поднял кулачок вверх: – Экстремальная Сила Юности! Это был тот самый момент, когда рождается что-то великое и малость устрашающее. . . . Конечно, едва стоило их ручкам окрепнуть, Тсуна-Гай уже вовсю начал руководить процессом. – Если я не отожмусь пятьдесят раз, то я сделаю пятьдесят приседаний! Если не сделаю пятьдесят приседаний, то пробегусь пятьдесят раз вокруг Намимори! Нет, сто раз! – ВО ИМЯ ЭКСТРЕМАЛЬНОЙ СИЛЫ ЮНОСТИ МЫ ОСИЛИМ ЭТО! – ДА!.. РЁ! – ТСУ-СЕНСЕЙ! – РЁ! – ТСУ-СЕНСЕЙ! И вот они уже ревели мужскими слезами и обнимались на фоне заката, хотя был всего полдень. Ебанутые какие-то травоядные, – подумал Хибари Кёя. . . . Когда Иемитсу впервые за пять лет приехал в Намимори и привез с собой Ноно, Тсуна сразу же вручил тому спандекс и начал что-то громко тараторить про Весну Жизни и Силу Юности. Гордый отец прослезился. Пламя Тсуне никто не запечатал. . . . Маленькая Кёко помахала ручкой брату, который в своем желтом спандексе убежал к Тсуне-сану, (у которого был оранжевый спандекс). Братик и Тсу-кун тренировались, чтобы стать супер-ниндзя-героями. Она улыбнулась: мама ей вчера купила такой же, только розовый, костюм. . . . – ТСУ-СЕНСЕЙ!! – РЁ И КЁКО-ЧАН! – ТСУ-СЕНСЕЙ!! – РЁ И КЁКО-ЧАН! – ТСУ-СЕНСЕЙ!!!! И тут они все разревелись слезами взаимного умиления, обнялись, и если люди раньше просто тёрли глаза на закат, то теперь они щурились от изобилия света и пафоса. Те, кто часто стал оказываться рядом с троицей, начали приобретать загадочный загар. Гребанные плотоядные, – недовольно подумал Хибари Кёя и купил себе солнцезащитные очки. . . . – Кё-сан! Кё-сан, станьте моим соперником! Хибари не дрогнул ни мускулом на лице и перевернулся на другой бок. Он всего лишь хотел полежать на траве и вздремнуть. Неужели так сложно не шуметь и оставить его в покое? – Ах, как холодно с вашей стороны, Кё-сан! Но именно поэтому я выбрал такого соперника, могучего, невозмутимого и сильного! Вызываю вас на состязание по поеданию мясных пирогов, чтобы решить, – Кёя этого не увидел, но Тсуна коварно прищурился, – кто из нас плотояднее. Хибари подумал, что это уже дело чести, и обернулся с кровожадным видом: – Принято. . . . Кёя проиграл на восьмом пироге. Позеленел и мученически сполз под стол. Тсуна с громким смехом доел свою порцию и провозгласил себя победителем. – 1:0 в мою пользу! – воскликнул он. – Ничего, мы еще продолжим состязаться, дорогой соперник! Дорогой соперник, лежа под столом и сражаясь с порывами рвоты, подумал, что бегемоты хоть и травоядные, но тоже наносят большой урон. Побуду пока травоядным, – скривившись, подумал Кёя. Кому-либо другому знать об этом было необязательно. . . . Когда у Ямамато Такеши из-под школьной одежды начало выглядывать ярко-голубое обтягивающее трико, в школе поползли слухи о странном культе, лидером которого был пушистый, большеглазый и очень громкий Тсуна. Культ в сплетнях называли "Экстремальным обществом ненормальных зожников, только тс-с-с". . . . – Соперник! Вижу, в тебе угасла Сила Весны! – Закусаю до смерти, – предупредил Хибари, перехватив тонфа. – О! Я так рад, что ты воспылал Юностью! После спарринга вызываю тебя на состязание "Кто-Поймает-Больше-Рыб-В-Городской-Речке"! . . . Тсуна поймал три ведра скользких водоплавающих, Кёя поймал четырех якудза и одного бомжа. Савада молча моргал, глядя на соперника. Хибари пнул одну из своих добыч и та испуганно заверещала ломким басом: – Мы все по гороскопу Рыбы! Все! – 1:1, – не без самодовольства объявил Кёя. . . . Когда Реборн приехал готовить из Савады-младшего мафиозного босса, то не был готов к тому, что ему сразу вручат миниатюрный черный обтягивающий костюм, и что его почти сразу потащат на Смертельную-Тренировку-Молодой-Весны-Юной-Листвы-Пламенной-Ботвы и бла-бла-бла. Потом он увидел, как Тсуна обнимается и плачет со своими "учениками" (Сасагавами и Ямамото) и подумал две мысли: 1. а у мальчишки титанический потенциал 2. блядь, мне слишком мало платят за эту хуйню, где мой виски. . . . Спартанские тренировки Реборна Тсуна воспринял с таким энтузиазмом, что Аркобалено Солнца подумывал сводить ученика к психиатру. С другой стороны, Реборн и сам присоединился к сумасшедшим тренировкам Тсуны. В конце концов, внутри разливалось непередаваемое чувство гармонии во время этих радиоактивных обнимашек на фоне термоядерного заката. . . . Ну, в общем, у Десятого Вонголы оказалось три Солнца в Хранителях: Рёхей, Кёко и Реборн, который был почему-то этим страшно доволен. . . . Когда приехал Гокудера Хаято, он канонически подебоширил и получил лекцию от Тсуны о Силе Юности. Тогда "культ" приобрел своего самого ярого пропагандиста, а у Хибари начал немного дергаться один глаз. – СИЛА ЮНОСТИ! – носился по Намимори с динамитом Гокудера. – ВЕСНА НАШИХ ЛЕТ! . . . Бьянки сшила себе трико персикового цвета и помогла Ламбо с его костюмом. На мафию надвигалась катастрофа, но та и в ус не дула об этой непобедимой психологической опасности. . . . Дино сначала страшно перепугался всей этой бесконечной весны и так далее, но потом научился показывать большой палец и улыбаться так, чтобы зубы сверкали словно в рекламе зубной пасты и а-ля Млечный Путь. . . . Очень странно, но Рокудо Мукуро и Хибари Кёя между собой поладили. Туман придумал добавлять в чай валерьянку, чтобы не слишком страдать от ... от ... от всего этого солнца, шума и позитива. Собственно, Мукуро и Кея пили чай с валерьянкой и почти радостно обсуждали психиатрию и насилие. . . . Варией вытерли пол, потому что Вария, глядя на возможного Дечимо и его компанию, только и думала: "Что. За. Дичь?" . . . – Мусор! Завязывай прыгать как гребанный Спортакус! Тсуна моргнул: – Робби Злобный? (да, Занзас однажды посмотрел серию Лентяево и потом расстрелял в упор телевизор). . . . В будущем не было никакого конфликта с Мильфиоре, потому что Бьякуран проникся Силой Юности, да и не было в ни одной другой параллели миров такого Тсунаеши. . . . Спустя десять лет треть мафиозного мира носила цветные трико и радовалась жизни.