Out of time

— Хорошо бегаешь, — Раймонд Леон тяжело дышал, и пистолет в его руке подрагивал, но все равно целил в грудь Уилла Саласа. — Ты тоже, — одобрил Салас. — Но ты лучше. — Тебе придется дать мне время, чтобы довезти меня до участка, — Уилл вытер лоб тыльной стороной ладони. На его руке мигали цифры 04:08. Четыре минуты. У самого Леона оставалось около двадцати. — Для начала я доведу тебя до патрульной машины. Идем. — Верни мне долг. — Салас протянул руку. 03:32. — Пять минут. И мы оба успеем дойти до машины. Леон неохотно кивнул и протянул правую руку, не выпуская пистолета. Минуты отсчитывались с едва слышным шуршанием: одна, две, три, четыре... Салас не стал ждать, его пальцы сжали запястье Леона, вывернули. Салас дернул стража к себе и пуля пробила асфальт у них под ногами. Уилл вытащил пистолет из-за пояса, прижал ко лбу Леона. Дуло было горячим и неприятно царапало кожу. — Не дергайся. Я не хочу тебя убивать, — признался Салас, отбирая у Леона оружие. До патрульной машины им пришлось бежать. Салас втолкнул Леона на пассажирское сиденье, сам уселся за руль. Леон смотрел, как его суточные с тихим шорохом перетекли в запястье Саласа и безуспешно пытался отдышаться. — Брать меня в заложники — не самая лучшая идея, — негромко прокомментировал Раймонд, не отрывая взгляда от руки Уилла. — Других у меня пока нет, — пожал плечами тот. — Зато у нас теперь есть целый день. — Он повернулся и взял Леона за руку, больше не выворачивая запястье. Отдал часть времени, как уже отдавал когда-то. — На двоих. Леон обреченно закрыл глаза. — Куда ты планируешь ехать? — Леон откинулся на спинку кресла, чуть поморщился, удобнее устраивая не до конца зажившую руку. — В другой город, — Салас покосился на Леона, но тот не собирался ловить его взгляд. — Ты в порядке? — Да. В другом городе тебе никто просто так не даст миллион лет. — Я и не считаю, что это будет просто. Пристегнись. — Что ты собираешься делать? — Леон защелкнул ремень безопасности. Пренебрегать своей жизнью он был не намерен. — Добраться до границы временных зон. При переходе через них с каждого собирается время. Много времени. Чтобы добраться из Дейтона до Нью Гринвича, мне пришлось отдать целый год. Наверняка это время не включается в общую систему сразу, часть его должна храниться на границе. — Несколько часов. Может быть, дней — не больше. — А больше нам и не надо. Это «нам» звучало почти забавно. Машина пробила тонкие стены приграничной будки. Уилл расстрелял внутреннюю камеру слежения и подвел машину вплотную к времязаборному автомату. На табло мигали зеленые цифры 01:04:00:00. — Больше суток, — прокомментировал Леон, с трудом отводя взгляд от сменяющих друг друга чисел на руке Уилла, когда тот поднес запястье к датчику. Автомат охотно отдавал ничье время. И, как в первый раз, Леон вздрогнул, когда Салас перехватил его запястье, отдавая половину времени. Четырнадцать часов. Теперь у него было, общей сложности, чуть больше суток. Так много времени у стража времени Раймонда Леона не было никогда в жизни. — Каждый город разделен на зоны, — говорил Леон, лениво глядя на дорогу. — Помнишь карту? — Уилл утвердительно кивнул и Раймонд продолжил. — В центральных районах, таких как Нью Гринвич, производится время. А потом оно распространяется, — Леон сделал неопределенный жест здоровой рукой. — Как круги на воде, — заметил Салас. — Что? — Круги на воде. От камня. Раймонд передернул плечами и продолжал: — Зоны расположены кольцами вокруг центрального района, чтобы к нему было сложнее подобраться. Своеобразная защита. А кордоны — защита от низших слоев общества. — Я понимаю. Зачем ты мне все это рассказываешь? — Просто чтобы ты знал, — Леон неопределенно пожал плечами. — Эта дорога ведет к Нью-Палау, — он помолчал и нехотя добавил. — В гетто не любят стражей. — Ты боишься? — Салас повернулся к нему. Раймонд обреченно вздохнул. В конце концов, он правда боялся. На въезде в десятую, самую дальнюю, временную зону Нью-Палау, ближайшего к Нью-Гринвичу большого города, не было кордонов, только потертая будка с надписью «10» и никакого контроля. По обе стороны дороги вырастало гетто: приземистые домики, чадящие трубы заводов, решетки на окнах. — Машину придется оставить. — Салас вытащил пистолет. — Не делай глупостей, пожалуйста. — Не буду, — Леон передернул плечами. — Здесь тебя могут отследить? — Здесь — нет. Но на территории Нью-Гринвича уже отследили. И стражи наверняка причислили меня к твоим… сообщникам. Уилл криво улыбнулся и первым вышел из машины. Они прошли всего несколько метров по пыльной пустынной улице, когда их окружили молчаливым полукольцом. Салас встал чуть впереди, прикрывая Леона собой. — Я часовой, — сказал высокий темнокожий парень с пробитой губой, выступая вперед, — и это моя территория. За вход на нее нужно платить. — Сколько? — Уилл взглянул на часы. — Все, — ухмыльнулся часовой. — Честный бой. Проиграешь — оба останетесь здесь. Выиграешь — оба пройдете. Сечешь? Салас кивнул. — До нуля? — До нуля, — согласился часовой и повернулся к своим. — Ну, кто-нибудь хочет увеличить свою жизнь еще на несколько часов? Из круга выступил светловолосый парень в ярко-алой толстовке. — Где гарантия, что, если я выиграю, мы сможем уйти? — поинтересовался Салас. — Слово короля, — часовой коснулся груди кончиками пальцев. В гетто такие жесты считались чем-то вроде клятв. Салас сцепил ладонь с ладонью парня в красном, на руке которого горели цифры 12:48:16. Уилл начал проигрывать почти сразу, и толпа с затаенной завистью наблюдала за тем, как увеличивается время на руке его противника. Леон смотрел на лицо парня из гетто, поэтому заметил, как тот перевел взгляд с лица Саласа на его руку, где отсчитывались последние секунды. Уилл дождался, когда загорится зеленым цифра «4», резко перевернул руку противника и больше ее не выпустил. Обнуленное тело упало на пыльный асфальт. Кто-то удивленно присвистнул. Один из людей часового подошел к Леону, обошел его кошачьей скользящей походкой и вдруг резко поймал за плечо, выворачивая руку. Боль на секунду оглушила, Раймонд закрыл глаза и резко, через боль, развернулся, впечатав кулак в висок противника. Тот без чувств осел на асфальт. Леон медленно выдохнул и только потом открыл глаза. — Можешь забрать его время, — кивнул Леону часовой. — Это честная победа. — Я не вор, — хрипло выговорил Раймонд пересохшими губами. — И я не собирался драться. Подошедший Уилл придержал его за плечо. — Постарайся не упасть в обморок. — У меня нет времени, чтобы терять сознание, — огрызнулся Леон. — Кто он? — с любопытством поинтересовался часовой у Уилла, нарочито игнорируя Леона. — Мой заложник, — Салас красноречиво показал пистолет. Часовой усмехнулся понимающе. — Можете идти. Вы свои на моей территории. Никто вас не тронет. Его люди расступились, давая дорогу. — Эй, парень, — окликнул Уилла часовой. — Твой заложник — страж времени. Будь осторожен. За крошечную комнату в маленьком пустом отеле нервный парень за конторкой требовал десять часов. — Вы сдаете ее только на восемь, — возмутился Леон. Парень сощурился, — глаза у него были старые, с сумасшедшинкой, — и выставил на стойку видавший виды чайник, одну кружку и несколько пакетиков чая и кофе. — За счет заведения, — белозубо улыбнулся он. Время здесь передавали из рук в руки. В номере горела только маленькая лампа над продавленным диваном, создавая уютный полумрак. Заляпанное окно выходило на большой плакат с лицами Саласа и Леона. «10 лет», — гласила надпись под плакатом. После того как Сильвия Вайз вернулась домой, цены упали. — Теперь на всех билбордах мое лицо рядом с твоим, — Леон задернул застиранную занавеску. — Стражи времени с радостью пустят мне пулю в лоб. — Мне они ее до сих пор не пустили, — негромко проговорил Уилл, заваривая пахнущий болотом чай. — Когда с тобой была хорошенькая дочка главы Вайз, все вокруг шли у тебя на поводу. Кого угодно обнулили бы за причиненный ей вред. Я не говорю об убийстве. За любую ее царапину, — Леон сел на продавленный диван, сунул замерзшие ладони между колен. — Мне запрещено было даже защелкнуть наручник на ее запястье. — Зачем ты мне это говоришь? — Уилл прислонился к стене. В полумраке его фигура была едва различима. — Может быть, потому что ты не понимаешь, что ты делаешь. Что будет, когда ты разрушишь систему? У людей будет слишком много времени. Заводы, магазины, фабрики — все встанет. В Нью-Гринвиче уже встало. Людям не нужно работать, у них и так достаточно времени для всего. Они преодолели кордоны и заполняют центр. Знаешь, что за этим последует? — Раймонд поднял голову, пытаясь разглядеть лицо Саласа в темноте. — Гражданская война. Салас отчетливо вздрогнул. — Если системы не будет, не будет ничего, Уилл, — устало выговорил Леон, прикрывая глаза. — Что тебе дала эта система? Леон рассышал шорох шагов: должно быть, Уилл отлепился от стены и шагнул ближе. Когда Раймонд открыл глаза, тот сидел перед ним на корточки. Из-за пара, поднимающегося из кружки, его лицо выглядело нечетким. — Лично тебе, Раймонд? Твои суточные? Неужели тебе никогда не хотелось просто выспаться? Один раз не прийти на работу? Просто сделать что-то такое, на что у тебя никогда не хватало времени? — Нет. Никогда, — жестко ответил Леон, отворачиваясь. Он солгал и по взгляду Саласа понял, что тот знает об этом. Уилл молча взял Раймонда за запястье и сунул ему в руку кружку с горячим чаем. Прижатый к стене старый раскладной диван скрипел от любого движения. За окнами раздавался шум неспящего гетто. Леон лежал в темноте, подсвеченной цифрами на руке, и ему казалось, что каждая секунда исчезает с едва слышным щелчком. Он не заметил, как уснул, и проснулся без будильника ровно через четыре часа. — Стражи так мало спят? — сонно пробормотал Уилл, когда Раймонд сел на диване: ему снилось, что он проспал. — Сколько сейчас спят в гетто? — поинтересовался Леон. — Пять часов. Спать дольше нет времени, — Леон почувствовал горячую ладонь Саласа на своем локте и позволил потянуть себя обратно на диван. — Спи. Салас так и не выпустил его руку. — Кофе стоит полторы минуты, — изумился Уилл. — В Дейтоне он стоил целых четыре. Леон поежился: утром было холодно. — В Нью-Гринвиче боялись, что дальние временные зоны выйдут из-под контроля. Чем выше цены, тем надежнее контроль, — пробурчал он. — Так работает система? — Так все работает, — Раймонд подул на замерзшие пальцы. Салас протянул ему стаканчик кофе. — Держи. Согреешься. — Никому не двигаться, это ограбление! — Салас выстрелил в потолок, и очередь распалась, прижавшись к стенам. Леон узнал нескольких парней. Вчера они были в «свите» часового. Парень за конторкой стоял, втянув голову в плечи и подняв руки. — Открой сейф, или мне придется его ломать, — Уилл красноречиво помахал пистолетом перед лицом служащего. Тот набрал код, и сейф распахнулся. — Это время для вас! Больше за него не нужно платить жизнью, — Уилл забрал двое суток и отступил в сторону. Раймонд поймал его за плечо и рывком вытащил на улицу из мгновенно заполнившей маленький банк толпы. Темнокожий часовой, ждавший их у входа, показательно похлопал в ладоши при их появлении. — А ты хорош, — улыбнулся он Уиллу. — Там много времени, — Салас кивнул на дверь банка. — Хватит на всех. — Мне не нужно время, — покачал головой часовой. — У меня его достаточно. Пойдемте, я вас угощу. Местное вино горчило. Леон сделал несколько глотков и отставил бокал. Часовой сидел, тяжело опираясь локтями на стол, и смотрел на Саласа не отводя глаз. — Что во мне такого? — Уилл поежился под его взглядом. — Ты наш герой, — улыбнулся часовой. — Герой гетто. — Вломиться в банк с пистолетом — это теперь считается геройством? — мрачно поинтересовался Леон. — Сколько тебе лет, мальчик? — повернулся к нему часовой. — Достаточно, чтобы не откликаться на обращение «мальчик». Часовой беззлобно усмехнулся. — Для тех, кто живет в гетто, героем становится тот, кто из него выбирается. Выбирается честно. Никому не нужны десять лет, которые дают за твою жизнь, Салас. Им всем, — часовой кивнул на людей, заполняющих клуб, — нужен ты. — Почему я? — не понял Уилл. — Потому что ты символ того, что все может измениться. Символы — это иногда очень важно, — часовой помолчал, постукивая пальцами по столешнице, потом проговорил: — Ты там нужен, Уилл Салас. Сегодня моя банда грабит «Корпорацию Генерала». — Что это? — Местный филиал одного из самых крупных банков Нью-Палау. — И зачем вам нужен я? — Чтобы не забывать, для чего мы это делаем. Через занавеску были видны звезды, разгорающиеся на чернильном небе. Леон смотрел на них и не мог уснуть. — Они бы могли ограбить этот банк и без меня, — негромко проговорил Уилл, перестав делать вид, что спит. — Тогда бы они были просто преступниками, — пожал плечами Леон. — А если они ограбят его со мной, то не станут ими? — Нет. Если они ограбят его с тобой, то станут героями, как ты. — Не называй меня героем. — Символы — это иногда очень важно, Уилл. — Зачем вам столько оружия? — Уилл потерянно оглядел людей с пистолетами. — Там охрана, — беспечно улыбнулся часовой. Охрана состояла из двух парней, послушно поднявших руки, когда в банк вошли вооруженные люди. Леон шел на шаг позади Саласа и иногда ловил его беспомощный взгляд. Банда часового опустошила сейфы меньше, чем за десять минут. — Этот кордон считается закрытым, потому что через него нельзя проехать ни на каком транспорте. Но пройти можно, — часовой махнул рукой. — В Нью-Палау всего четыре временные зоны. Здесь условно начинается пятая. Уилл угрюмо кивнул, пожал часовому руку. — Спасибо. — Береги себя. До тебя у нас не было героев. — Да какой я, нахрен, герой! — взорвался Салас. — Хватит! Я не сделал ничего геройского, это все какая-то херня! Часовой положил ему руку на плечо. — Это не важно. Иногда то, что ты думаешь и чувствуешь, не важно. Оглянись назад. Ты заставил всех этих людей поверить в завтрашний день. Дал им то, чего у них никогда не было. Надежду. Он подался к Саласу ближе и закончил жестко: — Не нужно ее отнимать. Когда часовой ушел, Салас опустился на асфальт и закрыл лицо руками. — Какого же хрена?.. С минуту Леон лениво разглядывал город, вырисовывающийся впереди, потом перевел взгляд на Уилла. — Вставай. До города неблизко. — Я сделал все, что мог, чтобы изменить хоть что-то. Не потому, что хотел быть героем. Герой… даже смешно. — Людям нужно во что-то верить. Некоторым проще верить в тебя, чем в таких, как Вайз. Ты рушишь систему. Это красиво и наглядно. Вайз ее строит. И заметны только потери. — Вайз еще и живет вечно, когда в гетто каждый день умирают люди, — буркнул Уилл. — Кто-то должен умирать, чтобы жизнь продолжалась, — пожал плечами Леон. — Это несправедливо. Никто не должен умирать, чтобы другие жили вечно. — Это справедливо. Это закон не системы, а жизни, — пояснил Раймонд. — Никто не должен жить вечно, — пробормотал Салас. — Твои действия отрицают твои суждения, Уилл, — вздохнул Леон. Он помолчал, разглядывая пыльный асфальт у себя под ногами, а потом протянул Саласу руку. Комната в отеле у самой границы пятой зоны стоила тридцать часов за сутки. Человек за конторкой был слепым. При передаче времени он едва заметно шевелил губами, отсчитывая секунды одному ему известным способом. — Я знаю, что вас двое и у вас нет времени на две комнаты, — улыбнулся он в пустоту. — Или нам достаточно одной, — сухо предположил Леон. — Это менее вероятно, — согласился слепой. — Но тоже возможно. С треском ожил радиоприемник в углу. — Люди на улицах Нью-Гринвича затевают беспорядки. В городе закрываются магазины, рестораны и ночные клубы. Неорганизованная толпа, у которой очень много времени, заполняет улицы. Зафиксированы случаи нападения приезжих из гетто на жителей города. Стражи времени информируют, что, если так будет продолжаться и дальше, возникнет риск гражданской войны. — Слышали? — слепой безошибочно указал на приемник и улыбнулся. — Революция. В комнате Уилл опустился на кровать, как будто его не держали ноги. — Я же просто хотел что-то изменить. Хоть что-то. Для Дейтона. Для всего мира… Леон подобрал полы плаща и сел рядом. — Когда я встретил твоего отца, он был немногим старше тебя, — сказал Раймонд вдруг. — Фанатичное желание нарушать закон у вас в крови. — Я знал своего отца, — Салас повернул голову к Леону. — Он играл, но не нарушал закон. — Я не хочу тебя разочаровывать, Уилл, но своего отца ты не знал, — хмыкнул Леон беззлобно и добавил после паузы. — Ты очень на него похож. — Он тоже пытался разрушить систему? — Менее успешно, чем это сделал ты. — И ты его убил? Леон помедлил, сложил кончики пальцев, прежде чем ответить: — У него кончилось время. В воздухе повисло тяжелое молчание. Леон ждал, что Салас ударит его, но тот только потер виски и кивнул на постель. — Поспи. Может, сегодня и не удастся уже. — А ты? — Пойду в город. Уилл не сказал, что хочет побыть один, но Леон понял и согласно кивнул. — Будь осторожен, — негромко предупредил он. — Все еще боишься за меня? — усмехнулся Салас. — Сейчас — больше, чем раньше, — признался Леон и добавил неохотно. — С тобой у меня больше шансов выжить. Когда Уилл вернулся, Леон спал, не расправляя постель и не раздеваясь, укрывшись собственным плащом. Он проснулся, когда Салас потряс его за плечо. — Это я, — негромко сказал Уилл, хотя в этом не было смысла. Леон сел, приглаживая растрепанные волосы, и Уилл бросил ему на колени бумажный сверток. — Переоденься. Твоя форма слишком бросается в глаза. Надеюсь, я ничего не напутал с размерами. — Сколько я тебе должен? — спросил Леон, поморщившись. — Нисколько. В свертке оказались джинсы и футболка с длинными рукавами. Пока Леон переодевался, Салас откупорил принесенную бутылку вина. Судя по голографической этикетке, вино было недешевым. Уилл сделал глоток прямо из горлышка и протянул Леону бутылку. Раймонд брезгливо поморщился. — Стражи не пьют? — насмешливо поинтересовался Салас. — Редко, — Леон передернул плечами, а потом все-таки взял бутылку, сделал несколько глотков. Вино пахло цветами и разливалась сладостью на языке. Они пили, передавая бутылку друг другу, и с каждым глотком у Раймонда чуть сильнее шумело в голове: он редко пил. Когда он присел на край кровати, Уилл уселся за его спиной. Леон почувствовал его ладони на своих плечах, попытался отстраниться, но Салас его не пустил. — Все время, что я был в Нью-Гринвиче, мне казалось, что там люди вообще не касаются друг друга, — заметил Уилл. — Это элементарная вежливость, — напряженно ответил Леон. Он не привык, что к нему прикасаются: на работе это было не принято, а кроме работы у него ничего не было. — Элементарная вежливость заключается в том, чтобы не приближаться ни к кому на расстояние выстрела? — насмешливо спросил Уилл. Его пальцы слегка сжал плечи Леона, прикосновение было мягким, и напряженные мышцы отозвались коротким удовольствием. — В той жизни, которой ты меня лишил, — после паузы проговорил Раймонд, — я вообще не позволил бы тебе оказаться у меня за спиной. — Та жизнь тебя бы однажды доконала, — резюмировал Салас. Леон хмыкнул и медленно расслабил плечи. Ночь напала на город и завоевала его за несколько минут. Салас со щелчком вставил обойму, взвесил пистолет в руке. — Сегодня мы идем грабить местный филиал «Корпорации Генерала», — сообщил он бесцветным голосом и, поймав недоуменный взгляд Леона, закончил. — Не хочу лишать людей надежды. Надпись «Корпорация Генерала» мигала над самым входом в банк. Высокое здание из стекла и бетона было темным, и только на нижнем этаже горел свет. За конторкой сидели двое служащих, спешно заканчивая оформлять документы, третий беседовал с припозднившимся клиентом. Во всем здании не было ни одного охранника. — Поднять руки, — скомандовал Салас, входя в холл и направляя пистолет на ближайшего служащего. Все люди в холле подняли руки, быстро и, казалось, с облегчением. — Это ловушка, — негромко сказал Леон в спину Уилла и по его сведенным плечам понял, что тот знает. Когда раздались выстрелы, Леон сграбастал Саласа за ворот куртки и впихнул за выступ стены, подальше от пуль. — Всем оставаться на своих местах! Уилл Салас, Раймонд Леон, выйдите с поднятыми руками. В противном случае вы попадаете под пункт «сопротивление аресту». Штукатурка осыпалась, сбитая рядом пуль. — Мы ограбили пол-Нью-Гринвича, и нас ни разу не пришли арестовывать вооруженные до зубов стражи времени, — Салас со злостью ударил кулаком по полу. — Я не дочь главы Вайз, Уилл. Меня можно убить, — невесело проговорил Леон. — Дело не в тебе. — Во мне. Она была твоей страховкой, но твоя собственная жизнь никому не нужна. Как и моя. Уилл прижался затылком к стене. На широком экране над конторкой, видимом из их укрытия, шли новости в прямом эфире. Вооруженные стражи времени загоняли жителей гетто за кордоны. Леон разглядел в толпе часового, оседающего на руки своих людей. Его лицо показали крупным планом, и Раймонд заметил, что Уилл отвернулся. — Так повсюду, — Леон кивнул на экран. — Твоя свобода выглядит так. — Хватит, — жалко огрызнулся Салас. — Никому не нужны герои, толкающие других на смерть, — жестко закончил Леон. И шагнул из укрытия, поднимая руки. — Не стреляйте. Мы сдаемся. — У нас есть приказ стрелять на поражение, — объявил мрачный страж, открывая перед недавними героями, сегодняшними преступниками, дверь машины стражей времени. — Не пытайтесь бежать. Границу Нью-Палау они пересекали в темноте. Дейтон был пуст и заброшен. Он казался пустым уже давно, как будто с момента, когда в гетто появилось время, прошло не несколько дней, а несколько лет. Двери домов были распахнуты настежь, в комнатах гулял ветер, шевеля старые занавески на окнах. Вывески баров и магазинов по прежнему мигали цветными лампочками, но их свету некого было привлечь. Знакомые дома из-за запустения казались незнакомыми, а весь Дейтон — чужим и опасным, хотя вряд ли есть что-то безопаснее пустого города. — Так везде? — потерянно спросил Уилл. Страж за рулем безразлично пожал плечами. — Везде, — коротко ответил Леон, стараясь не двигаться: наручники натирали ему запястья. — Даже в Нью-Гринвиче? — Там еще хуже, — подал голос страж времени за рулем. В его улыбке, промелькнувшей в зеркале заднего вида, было кровожадное торжество. Первый труп лежал за границей пятой зоны. Молодой парень с девятью нулями на руке. Потом трупы начали попадаться чаще. На въезде в Нью Гринвич стояли стражи в тяжелом вооружении. У всех, кто пересекал границу, они проверяли документы и время. У участка их ждал кордон из стражей времени. Бывшие подчиненные Леона, судя по самодовольным лицам, добившиеся повышения после его исчезновения, распахнули двери машины. — Рад видеть Вас живым, сэр, — нехорошо ухмыльнулся темнокожий страж, помогая Леону выбраться из машины. Хватка у него была железной. — Поздравляю с повышением, — усмехнулся Раймонд. Удар сбил его с ног. В управлении их встретил глава концерна Вайз собственной персоной, окруженный телохранителями. — Я рад снова видеть вас, мистер Салас, мистер Леон, — в голосе мистера Вайза вовсе не было радости. — Не думайте, что я пришел сюда ради вас. Но, согласитесь, слушать приговор без приговоренных не слишком интересно, — от улыбки в углах его губ собрались усталые морщинки. Поодаль, окруженная кольцом телохранителей, стояла Сильвия Вайз. Салас заметил ее, рванулся в руках стражей. — Сильвия! Сильвия, посмотри на меня! Она отвернулась и отступила на шаг. Уилл рвался к ней, и стражи с трудом могли удержать его. — Сильвия, я преступник, все это знают! Но он, — Салас кивнул в сторону Леона, — ни в чем не виноват! Он был моим заложником, как и ты! Его не должны казнить со мной! Сильвия, я прошу тебя, поговори с отцом! Его нужно отпустить! Она покачала головой и беспомощно коснулась широкого браслета на запястье. — Таймер, — бросил Раймонд, стараясь не показывать удивления: раньше, до Саласа, никто не заступался за него. — Что? — Уилл перестал рваться в руках стражей, повернулся к нему. — Ее короткий поводок. Он не позволяет ей ни на что тратить время, сколько бы его ни было. — Ее отец... — Боится за свою дочь, — оборвал его Леон. — Вы совершили ограбление пяти банков на территории Нью-Гринвича, трех банков на территории Нью-Палау и осуществили кражу миллиона лет из офиса мистера Вайза. В наказание за ваши преступления вы будете обнулены, — страж времени сделал внушительную паузу после последнего слова, после чего захлопнул личное дело. — Все формальности соблюдены, — мистер Вайз кивнул, брезгливо натягивая перчатки. — Сильвия, идем. Сильвия послушно поднялась со своего места бросила беспомощный взгляд на Уилла, попыталась неловко улыбнуться, но губы не послушались. Телохранители Вайза вывели ее под руки. — Обнулить их сейчас? — спросил один из стражей, кивнув на приговоренных. Страж времени, некогда бывший под началом Леона, отрицательно покачал головой, переводя взгляд с одного пленника на другого. — Нет. У них осталось по два часа, — он нехорошо улыбнулся. — Пусть помучаются. Потом сделал знак своим подчиненным вывести Саласа из комнаты. Когда за Уиллом закрылась дверь, последовал первый удар. В камере было темно, из маленького окошка под потолком сочился рассеянный свет. Уилл сидел в круге света, часы на его руке отсчитывали минуты. Левое запястье охватывал таймер: широкий браслет с рядом кнопок, такой же, какой надел на свою дочь Филипп Вайз. Код к нему можно было подбирать до бесконечности. А выйти из камеры стоило десять минут. Леона привели через пятнадцать. Неловко придерживая за плечи, стражи времени сняли с него наручники и защелкнули на запястье таймер. Бывшие подчиненные старательно отводили глаза от его разбитого лица. Когда за ними закрылась дверь, Леон тяжело осел железный пол. — Больно? — неловко спросил Уилл, присаживаясь перед Леоном на корточки. Леон неопределенно повел плечом и поморщился. Дело было не в боли: его били и раньше, но никогда — с таким наслаждением. И вот это действительно было больно. — Рэй, — начал Салас. — Раймонд, — коротко поправил Леон. — У тебя была куча возможностей сдать меня, — медленно выговорил Уилл, избегая имен. — Почему… Леон шумно втянул воздух, обрывая вопрос. — Я не строил иллюзий, Уилл. Я всегда знал, что рано или поздно нас поймают. Леон помолчал, переводя дыхание и глядя в одну точку над плечом Салас: говорить было больно. Потом неохотно закончил: — И вне зависимости от того, рано это будет или поздно, меня никто не будет миловать. — Это вообще снимается? — Уилл зло ударил кулаком по таймеру на запястье. Салас забавно злился, и забавно ничего не знал. Леон бы усмехнулся, если бы губы слушались. — Снимается, — выдохнул он. — Подожди минуту, мне нехорошо. Взгляд Саласа стал тревожным и Леон отвернулся. Ощупью поймал Уилла за руку, пробежался пальцами по кнопкам таймера. — Ты знаешь код? — спросил Салас шепотом. — Этого таймера — нет, — Раймонд осторожно сглотнул перемешанную с кровью слюну. — Я знаю общий код разблокировки для таймеров этого типа. — Общий? А как же твои подчиненные? — Даже не подозревают о его существовании, — Леон попытался улыбнуться, но разбитые губы не слушались. Он набрал общий код на ощупь, и таймер на руке Саласа раскрылся, освобождая запястье. Тот удивленно хмыкнул. — Странная система. Зачем нужен общий код? — На случай бунта, — поморщился Леон. — Кто же мог подумать, что бунтовщиком буду я. С трудом приподняв руку, Леон указал Саласу на дверь камеры. — Уходи отсюда. — Ты действительно думаешь, что после всего я тебя здесь оставлю? — поинтересовался Уилл. Леон благодарно улыбнулся и поймал его за локоть. У него не было сил спорить: он все еще хотел жить. — Помоги мне. Коридоры управления были пусты, и недавних пленников провожали только камеры слежения. Леон настоял на том, чтобы они сравняли часы, и теперь времени у них было поровну: совсем немного. — Нас поймают? — Уилл мотнул головой в сторону очередной камеры. — Зависит от того, — с трудом выговорил Леон, тяжело опираясь на его плечо, — как быстро они отреагируют. — Думаю, у них не так много пленников, ожидающих казни. — Думаю, — криво улыбнулся Раймонд, — у них есть проблемы посерьезней. За стенами управления морем шумели люди. Тяжелая дверь запасного выхода послушно открылась, когда Леон ввел код. Вокруг здания тесным кольцом смыкалась толпа и все в ней были похожи, как части одного целого. В распахнутую Саласом дверь управления тут же ринулись люди. Кто-то оттолкнул Уилла от выхода и Леон придержал его за локоть, чтобы толпа их не разделила. Человеческая масса подалась к двери, и Уилл вдруг притянул Леона ближе к себе, обняв за спину. Раймонд поморщился, осторожно отстраняясь из объятий. — Я не думал, что кто-то попытается напасть на стражей, — растерянно пробормотал Салас. Леон хмыкнул. — Так выглядит последовательный захват власти, — произнес он после паузы. Толпа раскрылась перед ними и сомкнулась за их спинами, смешивая с собой. Они успели пройти несколько шагов. — Уилл Салас, Раймонд Леон! — раздался над толпой усиленный громкоговорителем голос стража времени. Салас напрягся, готовый нырнуть в толпу. Леон остановил его, поймав за локоть. А потом оттянул рукав собственной футболки, показывая часы на руке. — Стойте! У нас есть приказ стрелять на поражение. Люди в толпе начали узнавать их, оглядываться, отодвигаться, образуя зачумленный круг свободного пространства. Не отпуская руки Уилла, Леон развернулся лицом к стражам, держащим их на прицеле. Стражи времени несколько раз выстрелили в воздух, расчищая дорогу, и толпа в панике отхлынула. Никто не хотел рисковать, подставляясь под пули. — Время, Уилл, — тихо проговорил Леон. Он взял Саласа за плечо, разворачивая к себе лицом: не хотелось считать время перед смертью. Часы на их руках показывали четыре секунды. 5-17.11.2011