I Hate U I Love You: Stanford

Прошло всего пять дней с момента побега Нейта и Дерека. Конечно, я не сдержала слово о форе в час, а позвонила в участок сразу же, как оказалась на безопасном расстоянии. Но и этого не было достаточно, парни скрылись. Оно и понятно, один из них был коп, а пока информация дойдет до всех постов, так уже можно и за штат выехать. Джагхеда выписали из больницы, но с обязательным посещение процедур два раза в неделю, на которые к моему удивлению его возить предложил мой папа. Тут два варианта, либо он таки проникся к моему любимому, либо просто не хотел, что бы я из дома выходила. А я ведь так и делала, мне было страшно. Это не Ривердейл, где убийц задержали, тут они в бегах. Плюс организацию Эрдея не развалили, Нейт спокойно сможет попросить одного из своих наемников убить меня. На шестой день я уже стала с ума сходить от четырех стен, а еще ремонт закончился и я теперь даже с рабочими поговорить не могла. Шерил каждый день уходила на учебу, папа по своим каналам искал Бишопа, а Джаг был слаб из-за лекарств и в основном спал. Единственная радость в моей жизни это Бурундук. Блоссом наконец-то забрала его от друга, который приглядывал за собакой после той перестрелки. Оказавшись в очередной раз дома одна, я ходила бесцельно по квартире. Бурундук ходил за мной и жалобно скулил. Собаке хотелось выйти погулять, как и мне впрочем, но я четко следовала указаниям папы и сидела на месте. — Хороший мой, ну нельзя нам на улицу, — я погладила пса по голове, — подожди вечера, тебя выгуляют. Казалось, что он меня понял, так как просто пошел на кухню и лег на одну из своих лежанок, а я пошла следом и поставила чайник на плиту. Сделаю себе кофе с ромом. Внезапный звонок в квартиру разорвал тишину и я около минуты стоила на месте, боясь подойти к двери. Звонок продолжался, так что я тихо и осторожно подошла и глянула в глазок. Перед дверью топтался парень с почтовой сумкой на плече. Бурундук крутился рядом, думая что пришел кто-то из своих. А еще он не гавкал и вообще вел себя дружелюбно. Может это вовсе и не наемник Эрдея, а обычный почтальон? Взяв биту в руку, таки открыла дверь. Если сейчас появится пистолет, скажу «Фас» и добью его деревяшкой. — Да? — Фиби Марино? — спросил парнишка и я кивнула, ожидая опасности. Но вместо пистолета мне протянули конверт. — Вам письмо, заказное, — парень протянул мне свой планшет, — распишитесь. Я взяла в свободную руку ручку и расписалась. Планшет исчез в сумке почтальона, а потом и он сам ушел пожелав хорошего дня. Я немного расслабилась и закрыв дверь привалилась к ней спиной и съехала на пол. — Ну и кто может мне писать, дружок? — обратилась я к Бурундуку, открывая конверт. Достав один лист, но написанный мелким шрифтом, отложила конверт в сторону и принялась читать. «Привет, Марино. Думаю ты сейчас дома, да и вообще не выходила на улицу с момента нашего побега. Что же, могу гарантировать, что мы уже очень далеко, мы не угрожаем тебе, а ты нам. Да, как бы Нейт не был уверен, что ты ничего не сможешь нам сделать, я знаю, что это не так. Я знаю твоего отца, знаю его репутацию, а ты дочь своего отца. Если начнешь копать, то дойдешь до истины. Сначала я тебя недооценивал, но не после всего случившегося. Я уважаю тебя и ненавижу свою мать, так что решил прояснить для тебя детали. Уверен, ты все эти дни ломала голову что и почему. Пришло время ответов. Когда мама усыновила Нейта, она и правда мне не сказала об этом. Зато сказал он. Парнишка порылся в ноутбуке матери и нашел нашу с ней переписку, а потом написал мне. Я был удивлен, не поверил даже сначала, но чем больше он рассказывал, тем больше я стал понимать, что все это правда. Мы общались все время, что я учился в академии, потом уже встретились лично. Это было нечто, казалось, что мы родные братья, мы понимали друг друга с полуслова. Сначала правда он не доверялся мне в полной мере, но через год признался в убийстве прошлой своей семьи приемной и в том, что наша мать его покрыла в этом деле. Об Эрдее я узнал слишком поздно, иначе бы отговорил его, повлиял как-то на эту ужасную идею. Ты считаешь меня плохим человеком, но это вовсе не так. Просто я нашел брата, того с кем могу обсудить все и дальше больше. Я с самого начала знал, что он стоит за убийствами в кампусе, но пытался прикрыть его. Прости, что из-за этого ты и твои близкие пострадали. Но я хотел защитить его, особенно когда узнал, что моя мать принудила и его к сексу. Испытала шок, Марино, верно? Она прикрывалась любовью и спала с нами. Сначала просто как мать, а потом, когда мы стали взрослеть, то сначала гладила нас по спине, животу и переходя на мужское достоинство. А что нужно подростку? Пару поглаживаний и мы готовы к бою. Да, именно на этом мы и сошлись, я не мог позволить что бы и мой брат, хоть не родной по крови, но родной по духу прошел годы такого дерьма. Мы стали еще ближе. На этом моменте я узнал о его организации, но было поздно, он уже организовал сеть. Плюс опять же мама подключилась и взяв бразды правления в свои руки, превратила это в интернациональный бизнес. Натаниэль не так плох, да и я его сдерживаю от убийств. Я знаю, что у него тяга к этому, ну уж такой он человек. Но я стараюсь и у меня получается. Прошу, прости меня и его. Он правда в одно время видел в тебе друга, а я точно знаю, что при других обстоятельствах мы бы отлично сработались и думаю стали бы близкими друзьями. Мы никогда не встретимся, ты не найдешь нас. Все таки я полицейский и знаю систему. Но теперь ты знаешь мои мотивы и я желаю тебе только счастья. С уважением, Дерек.» Я перечитала письмо раза три еще, а потом поднялась с пола, пошла на кухню, подожгла одну из конфорок и поднесла к огню бумагу. Дерек прав, я не найду их, а положить жизнь на это я не хочу, у меня совершенно другие планы на будущее. Отпустить серийного убийцу и его братца взамен моей семье? Да легче легкого. Кто говорит, что он за справедливость и ничего его не волнует никогда не любил. Именно на этой моей мысли зашли в квартиру папа с Шерил и Джагхед позади. Я тут же обняла первых двоих, а когда добралась до своего парня, то не ограничилась объятиями. Я поцеловала его так, как будто от того зависят наши жизни. Я безумно люблю этих троих. А ради любимых и родных можно оставить что угодно позади.