ХХХ
На следующее утро Дофламинго проснулся и, на удивление, отметил, что он спал без пробуждений. Это было бы нормально, если б в его комнате не было ребенка… или ребенка, который должен был быть в его комнате. Его глаза молниеносно метнулись в сторону кроватки. Она была пустой. — Ло! — обеспокоенно крикнул новоиспеченный отец. Он быстро поднялся с кровати и начал обыскивать комнату. Младенца нигде не было. Попутно надевая штаны, Дофламинго вышел из комнаты. — Ло! — крик услышали остальные члены семьи, кроме Коразона конечно. — Доффи, что случилось? С утра пораньше спать не даешь, — сонно пробурчал Требол. — Ло нигде нет, я проснулся, а его кроватка пустая, — запаниковал мужчина. Ему даже в голову не приходило, куда он мог деться. Он же ходить даже не умеет. Спустя полчаса, все комнаты были обысканы, а малыша так и не нашли. — Где еще он может быть?! — Дофламинго был зол и взбешен. Вдруг блондин вспомнил, как Ло проявлял огромный интерес к его брату. Это была последняя надежда. — Мы не искали в комнате Роси. Идем.ХХХ
Дофламинго подошел к комнате брата и постучал. Тишина. Он постучал еще раз, но ему никто не ответил. Мужчина подождал еще пару секунд, затем выломал дверь ногой. Она с хрустом разлетелась на куски, один из которых ударил спящего Кора-сана по голове. Тот, в свою очередь, испуганно распахнул глаза. Росинант повернул голову в сторону вошедших. Потом почувствовал, как ему что-то давит на грудь. Это был малыш Ло. — Ну, слава Богу, — облегченно сказал Дофламинго, он взял ребенка, потиравшего глаза от внезапного пробуждения, и начал его успокаивать. — Все хорошо, папочка с тобой. — Вот это да, никогда не видел нашего короля таким. Он особо никогда не был рад детям, а тут так беспокоится. Может, из-за того, что это его родной сын. Наверно, отцовские инстинкты проснулись, — отметил про себя Диаманте. Он был вырван из своих мыслей голосом, к которому еще не привык. — Что вы все делаете в моей комнате? Что случилось с моей дверью? И как сюда попал Ло? — спросил Коразон, снявший, наконец, свой барьер. — Мы повсюду искали Ло, но его нигде не было, а единственное место, куда мы не заглядывали — это твоя комната, — спокойно ответил Дофламинго. — Мы стучали, но ты долго не отвечал, поэтому пришлось идти на крайние меры. — Хорошо, это я понял, — нахмурился Росинант. — Но моя дверь все время была заперта. Ло не мог попасть сюда.ХХХ
Жизнь Коразона не отличалась разнообразием с тех пор, как его захватили Пираты Донкихота. В основном, он проводил время в своей комнате, за исключением обедов. Тогда он вынужден был проводить время в кругу всей семьи. Во время своего заточения в комнате, Росинант большую часть времени спал. А когда бодрствовал, все чаще начинал думать. А что, если бы Ло тогда не умер? А что, если бы умер я? Кем бы ты стал, Ло? Врачом, которым всегда так хотел быть? Пиратом?. Коразон знал — эти мысли бесполезны. Прошлого уже не вернуть, и пора бы идти дальше. Ведь изменить ничего нельзя. Хотя, если бы был какой-нибудь Фрукт, управляющий временем, все можно было бы исправить. Но его либо не существует, либо Коразону о нем ничего не известно. После смерти Ло, Росинант не пытался сбежать. Он пробовал свести счеты с жизнью, но каждый раз Дофламинго заставал его за этим делом. Как будто назло пытался оставить его в этом мире, чтобы помучился подольше. Когда Небесный Дьявол поймал брата с ножом, занесенным над грудью, его терпение кончилось. Тогда он приказал, чтобы все острые предметы из комнаты были удалены, а зеркало покрыли пластиком, чтобы Роси не смог разбить его. Он теперь даже брился только тогда, когда за ним кто-то наблюдал. Когда утром Коразон проснулся от удара в голову, он почувствовал, что на груди что-то лежало. Это был Ло — его племянник. Прежде, чем Дофламинго забрал сына, Росинант успел понаблюдать за ним. Короткие светлые волосы и серые глаза. И эти глаза в упор смотрели на Росинанта. Эти глаза напоминали его глаза. Эти глаза напомнили ему о Трафальгаре Ло, мальчике из Флеванса. Они были точно такой же формы и оттенка. — Скорее всего, это просто совпадение. Мало ли людей в мире с серыми глазами, — подумал про себя Коразон.