История о колдовстве и людях

- Иветт, принеси лестницу! – прозвенел голосок Клодии. В руках девочка держала Вифлеемскую звезду, которую надлежало пристроить на верхушке рождественской ёлки. - Позвольте, я помогу, мадемуазель, - Иветт протянула руки, чтобы подхватить Клодию. - Не надо, - малышка быстро отступила на шаг. – Я же приказала принести лестницу! - Не отдавай Иветт приказов, Клодия, - вмешался Луи. – Она в этом доме не служанка, а хозяйка. Ты должна проявлять к ней уважение. Сейчас я сам схожу за стремянкой. Похоже, что их воспитанница привыкла к самостоятельности, подумал он. Понимает, что с таким ростом ей до верха не дотянуться – но не позволит, чтобы её поднимали на руках, скорее сама залезет на стремянку. Пожалуй, это к лучшему: ведь ей нередко придётся подставлять лестницу, причём всю жизнь, сколько бы она ни прожила на свете… Быть может, она это осознаёт и заранее готовится. - Вы с Луи – муж и жена? – тем временем поинтересовалась Клодия у странной темнокожей женщины, которую назвали хозяйкой. - Ох, Клодия… - вздохнула Иветт. – Ведь белым нельзя жениться на чёрных, ни один священник не станет нас венчать! Но мы почти как муж и жена… а теперь у нас появилась и дочь. Последние слова вырвались у Иветт неожиданно для неё самой. Не обидится ли маленькая Клодия? Ведь у неё были когда-то родители, которых она любила. Не рассердит ли её, что чужие люди пытаются занять их место? Однако Клодия, напротив, кинулась к Иветт, обхватила её ручонками крепко-крепко. - Спасибо, Иветт… - прошептала она, уткнувшись личиком девушке в передник. – Ведь Луи мне теперь как отец, он спас мне жизнь, без него меня сейчас не было бы на свете… А ты мне теперь как мамочка… Обещаю, я никогда больше не буду тебе приказывать… Прости меня, пожалуйста… - Что ты, милая, - Иветт взяла девочку на руки, и та на сей раз не противилась. – Я уже и забыла об этом. Давай лучше радоваться Рождеству. Вот, кстати, и Луи с лестницей. - И тётушка Лилиана тоже очень хорошая! – крикнула сверху Клодия, пристраивая звезду на положенное ей место. Санчесы пока оставались в поместье: сердце Лилианы до сих пор не успокоилось полностью после всего случившегося, и теперь она желала убедиться, что с её братом и его семьёй всё будет в порядке. А Эрнесто, разумеется, не мог оставить жену. Вернуться домой собирались двадцать пятого декабря, в день Рождества – таким образом, малышам Федерико и Изабелле не придётся встречать праздник без родителей. Однако чем дальше, тем реже вспоминала Лилиана о своих тревогах: таким уютом, такой тихой радостью дышало всё в доме, что мысли о чудовищах не задерживались в голове надолго. - А я повешу вот это засахаренное яблоко, - предложила она с оживлением. – По-моему, вот здесь ему самое место. Никто не возражал. Когда была наряжена ёлка, начались танцы. Луи сел за клавесин, Эрнесто пригласил на танец Клодию, вторую пару образовали Лилиана с Иветт. Вот Луи коснулся клавиш, и гостиная наполнилась чудесными звуками рождественской мелодии, исполненной так прекрасно, как редко дано сыграть обычному музыканту с его человеческим слухом… А над крышей дома сияла луна, красивая и полная, особенно яркая в эту ночь.