История о колдовстве и людях

- Ты только посмотри, Луи, что пишут в газетах! – воскликнула Иветт, когда её муж, пробудившись после захода солнца, спустился в гостиную. Клодия была уже здесь. Судя по всему, новость она уже прочитала и теперь с нетерпением поглядывала на приёмного отца. Взяв протянутую женой газету, Луи тут же увидел заголовок: «Конец Театра вампиров». Сам же текст, на прочтение которого у Луи благодаря сверхъестественной памяти вампира ушло лишь несколько секунд, был таким: «Театр вампиров, снискавший себе известность в Париже и за его пределами, больше не распахнёт свои двери для публики – и это, вероятно, к лучшему. Сегодня в три часа ночи дежурный инспектор полиции Шарль Сент-Коломб получил от господина, имя которого пока не разглашается в интересах следствия, сведения о состоявшемся в театре покушении на убийство. Важно, что покушение было совершено актёрами театра, прямо на сцене, на глазах у зрителей, которые искренне принимали разворачивающееся кровавое действо за гениальную игру. Жертва покушения успела получить рану, но была спасена отважным парижанином, впоследствии сообщившим об этом происшествии в полицию. Здесь мы можем напомнить читателям, что окрестности Театра вампиров уже давно пользуются дурной славой из-за таинственных исчезновений людей, ни одно из которых до сих пор не удавалось раскрыть. Заподозрив, что в Театре вампиров под видом лицедеев орудует разбойная шайка, комиссар Марсель Симони привёл в здание театра отряд полиции. Поскольку служащие театра не желали пропустить полицейских внутрь, комиссару пришлось пригрозить применением оружия. Во время обыска отряд обнаружил в здании театра потайную дверь, а за ней – склеп со множеством гробов. Подозревая, что в гробах могут храниться останки жертв преступлений, комиссар приказал вытащить гробы на свет и вскрыть их. Для последовавших за этим событий ни полиции, ни прессе пока не удалось найти объяснения. Стоило солнечным лучам проникнуть в гроб, как внутри его вспыхнул огонь. Из гроба выскочила горящая заживо фигура, напоминающая человеческую, и принялась с диким криком метаться по зданию театра. Все попытки угнаться за этой фигурой, чтобы погасить огонь, ни к чему не привели – двигалось это существо намного быстрее человека. Тем временем полицейские, как бы ни были они поражены происходящим, повинуясь отданному ранее приказу комиссара, вскрыли остальные гробы. Вскоре здание театра напоминало ад: выскочившие из гробов и горящие заживо существа заполнили всё вокруг, в поисках спасения они метались не разбирая дороги, а потому пожирающий их огонь перекидывался на все окружающие предметы. С жуткими воплями обитатели гробов кидались в раскрытые окна, но, не найдя спасения и за пределами зловещего театра, обращались в пепел. Когда наконец прибыла пожарная команда, спасать было уже нечего. Комиссар Симони, также пострадавший от огня, в настоящее время пребывает в больнице, однако, по словам врачей, состояние его не внушает опасений. Больше в полицейском отряде пострадавших нет». - Какая жуткая смерть, - произнёс Луи, уставившись глазами в никуда. – Я ведь хотел только обезопасить от вампиров людей, а не сжечь заживо их самих… - Здесь нет твоей вины, - Иветт мягко взяла его за руку. – Они сами навлекли это на себя. Преступники и убийцы всегда кончают плохо. А Жанне ты спас жизнь, как и многим людям, которые в будущем могли бы стать жертвами этого так называемого театра. Луи же внезапно вспомнился Сантьяго, который в предвкушении пиршества изнурял себя голодовкой – и вряд ли он был единственным. Но пиршество так и не состоялось, вместо наслаждения пришла агония. Знакомы ли были этим созданиям другие наслаждения, другие радости? Было ли в их существовании хоть что-то светлое? Луи казалось, что нет. Умей они наслаждаться жизнью, а не её отнятием - им не было бы нужды истязать себя голодом ради кровавого ритуала, который, похоже, и составлял для них весь смысл существования. Может, ему не стоило ходить в полицию, а стоило вернуться следующим вечером в театр? Найти Сантьяго, попытаться убедить его в том, что не все радости жизни заключены в отнятии чужой крови? Сантьяго всё время строил из себя шута – но что он прятал за этой маской? Теперь уже никто никогда этого не узнает. - Я помолюсь за них в церкви, - молвила Клодия. – Ведь они все родились людьми, значит, души у них человеческие. А душа человека бессмертна, её не уничтожить никакому тёмному колдовству, что превращает людей в вампиров. - Да, милая, - проговорил Луи. – Конечно. А я, пожалуй, пойду навещу Жанну.