— У тебя вечно одни «но»! — прокричала я, отвернувшись к нему спиной.
— Я просто не могу оправдать себя без этих «но», — коротко ответил Тим.
Мне казалось, что он смотрит сквозь меня и пытается совладать с собой, но, наверное, это всё моя бурная фантазия. Он изменил мне и сам же признался, чувствуя свою вину передо мной. Когда он встал возле кресла, в котором я сидела тогда, и стал что-то бубнить, я уже понимала, что наступил момент истины, когда все наши отношения перевернутся с ног на голову. Он в последний раз поцеловал меня в макушку и еле слышно произнёс, чтобы никто посторонний не смог услышать его слов: «Сегодняшнюю ночь я провёл с другой. Прости». Я не помню, что было дальше. Вроде мои мысли остановились, а взгляд стал пустым. На глазах не было слёз, как будто я заранее знала, что он променял меня на ассистентку.
Стало вновь больно и тоскливо, будто меня вновь втоптали в грязь. За спиной стоял одновременно самый родной и самый ненавистный человек, единственный, кому я могу поплакаться. Почему? У него есть душа, которая когда-то раскрылась мне и я не могу забыть её привлекательность, вновь тянусь к ней и падаю на её дно.
— Всю свою жизнь я думала, что никто не полюбит меня настолько сильно, как ты любил меня тогда. Казалось, что я — твой воздух, без которого ты не можешь жить, — слёзы сами полились градом с моих глазах, но я старалась не всхлипывать, не привлекать к себе внимание. — Ты обнимал меня, целовал, любил… ты защищал меня от этого злого мира, который так и хотел узнать все мои тайны. Находясь с тобой рядом, я понимала, что могу не бояться людей, которые могли бы мне сделать больно, темноты, физической боли, потому что… ты бы защитил. Но после того, как ты сказал, что я для тебя больше ничего не значу — мой мир разрушился.
— Я не говорил, что ты для меня ничего не значишь! — воскликнул Тим, не вставая с места.
— Ты сказал это своим поступком, — грустно улыбнулась я и развернулась лицом к Тиму. — Нельзя любить так сильно. Ты мне это доказал.
— Хелли, я до сих пор люблю… — хотел продолжить Тим, но я покачала головой и прикрыла глаза.
— Мы не любим друг друга, — перебила Тима я. — Я сейчас уйду, а ты… делай, что считаешь нужным. Только не провожай.
Я помахала рукой и, тихо открыв дверь, вышла из дома. Куда идти? В пустоту. Ловить машину и ехать в Лондон, чтобы провести грустный вечер в объятьях пледа, который будет пропитан моими слезами. После такого разговора я вряд ли смогу что-либо делать или думать о чем-то, что не касается Тима и нашей любви, срок годности которой давно истек. Достану коробку с воспоминаниями, буду рассматривать каждую вещицу и захлебываться собственной болью в груди.
Бросив взгляд на свою руку, я вспомнила о кольце на своём пальце. Оно напоминало мне об этом доме, в котором я чувствовала себя действительно счастливой. Рядом со мной был любимый человек, уютные вещи, атмосферная музыка, фильмы. В этом доме я чувствовала себя хозяйкой.
Я ещё раз посмотрела на дом и тяжело вздохнула, понимая, что сказке о прекрасном принце на белом коне закончилась… закончилась три года назад, а я поняла это только сейчас. Не будет никакого продолжение. Надо идти вперёд, пытаясь забыть прошлое.
Когда я дошла до калитки, меня остановил голос Тима:
— Постой!
Я обернулась и увидела перед собой взволнованного Тима с горящими глазами.
— Я что-то забыла? — ухмыльнулась я, вытирая руками слёзы с щёк.
— Я забыл… тебя, — произнёс Тим. — Скорее всего, ты права: мы не любим друг друга. Не любим друг друга, как раньше. Почему бы нам не начать всё сначала? Хелл, я попытаюсь быть достойным тебя!
— Нет, Тим, я не встану на те же грабли, — уверенно произнесла я, отворачиваясь от него, но Тим не собирался меня так просто отпускать.
Он положил свои руки на мою талию и слегка прижал меня к себе, чтобы я почувствовала, как он напряжен. Его сердце билось очень быстро и, казалось, что оно вот-вот выпрыгнет из его груди.
Снова это странное чувство — ожидание продолжения. Эти руки были настолько родными, что я не могла откинуть в сторону и влепить Тиму пощёчину, хотя это было бы к месту.
— А я не грабли, — ухмыльнулся Тим, едва касаясь моего ушка.
— Не стоит, Тим, — прошептала я.
Не стоит трогать меня, говорить мне нежные слова и вновь влюблять в себя. Мне надоело осознавать свою беспомощность, когда он рядом. Хочется стать сильной в моральном плане, но, видя, как Тим добивается меня, все обиды уходят в сторону, а разум мгновенно отключается, поддаваясь чувствам. Нет, это неправильно! Я сама показываю себя слабой!
Едва коснувшись своими пальцами его руки, я затаила дыхание, пытаясь окончательно сделать свой выбор: дальнейшая жизнь с ним или без. Он настолько близко, что, если я повернусь к нему лицом, наши губы соприкоснуться — это в лучшем случае, а в худшем — нас вновь потянет на безумство и наши губы сольются в страстном поцелуе.
— Это сложно, — произнесла я, взяв волю в кулак и повернувшись к нему лицом. — Любить тебя так больно, но… я не могу идти против своего сердца. По крайней мере сейчас. В этот момент.
Руки Тима всё ещё обнимали меня за талию, а его глаза жадно смотрели на мои губы. В следующую секунду ни я, ни он не выдержали такого напряжения и чуть ли не набросились друг на друга. Тим прижал меня к своей груди настолько крепко, что я едва могла дышать, но мне было плевать, главное, что я чувствую жар его тела и чувствую вкус манящих, запретных губ.
Всё вокруг перестало существовать. Есть только я и он, остальное — чёрный фон, на который мы не обратим внимание. Наш глупый поступок можно назвать грязным, потому что после измены мы должны были благополучно разойтись и делать вид, что мы друзья [с подтекстом — ради детей], а вместо этого мы влюбились вновь. Хотя у Тима может быть есть девушка, которая будет ждать его сегодня вечером, но мне откровенно плевать. Пусть Тим изменит не мне, а со мной.
Наш поцелуй длился около тридцати секунд, но это был самый счастливый момент за эти три года. Мы стояли на улице совсем не замечая того, что мимо проходят люди и откровенно смотрят на «захватывающее зрелище». Уткнувшись носом в рубашку Тима, я думала насчёт сегодняшнего дня. Да пошло всё к черту! Я хочу почувствовать себя любимой в этих крепких руках. Меня могут осуждать, обвинять в том, что я слабая, и я с ними согласна, но им не понять, как же сложно сопротивляться сердцу.
— Давай, проведем этот день вместе? Как раньше, — попросила я.
Он просто кивнул головой и поцеловал меня в макушку. Тим понял меня. Бросив взгляд на машину Тима, я улыбнулась и крепко обняла своего любимого в ответ.
В тот момент я почувствовала себя разрушенной, будто меня ударили тяжелом предметом, и мои осколки распластались по всей земле. Нет меня, как чего-то целого. Есть Я — то, что нужно собрать заново. И, вроде бы, Тим начинал это делать.
***
Immortal
Мы вместе на холодной простыне лишь в нижнем белье и вспоминаем те самые дни, когда нам действительно было хорошо. Его тёплые, крепкие руки обнимали меня и заставляли моё тело покрываться мурашками. Его голос заставлял затаить моё дыхание. Ничего и никто не мог отвлечь нас друг от друга. В такие моменты мы не видели вокруг себя остального мира, существовали лишь наши нагие тела и открытые на распашку души. Когда его губы касались моего тела, я тяжело дышала и позволяла делать с собой, что ему угодно, лишь бы он не прекращал дарить мне любовь.
В моей памяти вспыхивают разные воспоминания, на вроде того случая, когда отключили свет, а мы зажгли с ним свечи на кухне и включили музыку на магнитофоне. Всю ночь мы протанцевали, почти не разговаривая друг с другом. Это было волшебное время, которое стало пеплом. Мы иногда его собираем, а потом вновь развиваем по ветру, будто навсегда прощаясь с ним. Чертовы воспоминания!
Тим касается моей руки и целует в плечо, но я не чувствую того, что было раньше. Теперь это просто губы, которые когда-то меня любили и дарили минуты счастья. Мне не хочется ласки и тепла от них.
— Малыш, ты как? — спросил Тим в темноте.
Я повернула голову в его сторону и грустно улыбнулась, чувствуя всю нелепость момента: рядом со мной лежит мужчина, с которым я провела прекрасную ночь и вечер, но внутри меня нет той сладкой любви, которая была во мне раньше. Как я? Отлично! Честно. Несмотря на то, что я выяснила, что любовь к Тиму стала чем-то призрачным, мне стало легче жить. Груз ответственности исчез.
— Лучше, чем несколько часов назад, — ухмыльнулась я, сжав руку Тима. — А знаешь, почему?
— Открой святую тайну, — рассмеялся Тим, привстав с кровати.
— Я поняла, что надо жить дальше, не оглядываясь, — также пристав с кровати произнесла я. — Сегодня мы занялись любовью и это… это было волшебно! Знаешь, наверное, это лучшая ночь в моей жизни. А ещё я поняла, что мы с тобой должны остаться тем, кем были неделю назад — родителями двух замечательных детей и не более. Я люблю тебя…
Произнеся это, я поцеловала Тима в лоб и отпустила его руку. Таков конец нашей истории любви. Не надо никаких продолжений и, надеюсь, он меня поймёт. Я с радостью буду готовить ему завтрак и улыбаться, смотря, как его работы становятся известными. Если надо я буду поддерживать его тёплыми ночами, крепко обнимая и подавая ему кружку с горячим шоколадом. Я буду рядом, как друг, который может поцеловать и подарить ему своё тепло. Но я не хочу вновь быть чем-то большим, потому что ещё одну измену я не переживу.
— Это значит конец? — еле слышно спросил Тим, хватаясь за мою руку.
— Нет, милый, — покачала головой я. — Это начало наших дружеских отношений, основанных на взаимопонимании.
Мы ещё несколько минут пытались смотреть в глаза друг другу, но я то и дело отводила взгляд. Нет, я не чувствовала себя в чем-то виноватой. Просто он хотел видеть перед собой любимую, а вместо того, я дала ему шанс стать моим другом.
— Ладно, пора спать, — не выдержала я.
Вскоре мы лежали вдвоём под тонким одеялом и старались не прикасаться друг к другу, хотя меня так и тянуло положить свою руку на твёрдую грудь Тима. Пока я сопротивлялась своим чувствам, не выдержал Тим и прижал меня к себе, прошептала на ушко: «Это дружеские объятия, которые тебе явно по душе». Я закивала головой и тихо хихикнула, прижав его руку к своему животу.
