10 причин твоей ненависти

      Баттл идет ровно. Ну, смотря что подразумевать под этим словом. Для тебя всё даже больше чем просто ровно, даже лучше, чем ты себе это представлял. Панчи летят один за другим, «баттл по фактам» удается как нельзя лучше. \ Я не признаю твои заслуги, поэтому, Когда читаю - я напоминаю тебе отца.\       В его глазах проскальзывает понимание. Понимание того, что ты вряд ли бы не воспользовался возможностью задеть за живое известным для всех, но от этого не менее тяжелым для него фактом. Обычно таким взглядом смотрит на врача старый дед с гангреной, разъевшей ногу, когда тот снова залезает в неё своими инструментами: уже не в первый раз, и он вроде бы даже этого ждал, но это никак не влияет на уровень боли. Так смотрит четырнадцатилетняя девочка на своего отчима, когда он снова входит в неё насухую, не скажешь точно в какой раз за последние пять лет. Разум уже смирился, но тело всё ещё сопротивляется, когда в него вбивается толстый член и поэтому отвечает пронизывающей физической болью. Такого взгляда не бывает у людей, которым похуй. Здесь ты первый раз понимаешь, что попал в цель. Это ощущение не длится вечно: твой оппонент снова делает похуистическое выражение лица и приступает к своему заученному куску, который ты бы и рад пропустить мимо ушей, но как же без старой-доброй словесной перепалки? Весь твой первый раунд – это пересказ трека "Кем ты стал!". Think about it! Ты: нет, нет. Это не так. Он: это так. Ты: Нет. Он: Переслушай трек, братан. Ты: Я слушал. Все идёт по пизде, ведь кто-то совсем недавно выёбывался тем, что ему нахуй не сдался «Горгород». Не стоит сейчас всем своим видом говорить, что вчера ты заснул под «Накануне», а при первом прослушивании «Где нас нет» в огромных битсах, по твоей коже бежали мурашки, а на глазах выступали слёзы. Но никто в принципе и не замечает. Всем похуй, ведь они пришли за разъёбом Мирона, а не Славочки. И никому не впёрлось уссываться с того, что ты тут вовсю путаешься в показаниях. \ Если на баттле ты забываешь про оппонента, То в гостях у бабы, наверное, дрочишь у туалета. А когда она говорит: "Мирон! Может, переместимся на мое лобное место?" Отвечаешь: "Я не трахаюсь с тобой, а пытаюсь Перепрыгнуть свои достижения прошлого секса!" \       На тебя не летит гневный взор. Тебе не приходится укрываться от огня, который мечет он своими глазами, потому что ничего он не мечет. Он смотрит отчаянно: «да, так и есть. Я вот такой вот меланхоличный урод, который к тридцати годам не научился различать рэп-баттлы и сеанс психолога. Разоблачил, доволен?», и Сонечка Мармеладова совсем не уверена, что довольна. Ты мысленно обзываешь её сентиментальным куском говна и думаешь: «надеюсь, хотя бы не плакать в подушку от таких вероломных разоблачений ты научился. Потому что их ещё будет». Четыре четверостишия выезжаешь на панчах о внешности.       И когда ты успел так низко пасть? Но всем снова похуй, смешно же. Да, рост, да, нос, да, нет волос. Да-да-блять-да. Тебе кажется, будто бы его это правда задевает? Это разве странно? Нет. Странное выделяется по-другому. В-о-т т-а-к. Итак. П-о-ч-е-м-у т-е-б-е н-е п-о-х-у-й? / Это реально жалко, смотреть, как одинокий и несчастный Тридцатилетний дядька тащит из зала в гримерку фанатку. /       Можно даже не смотреть ему в глаза. Ничего нового ты там не увидишь. Одинокий и несчастный. Ты снова угадал, надо же. В твоей голове, на многочисленных репетициях это звучало иначе. Это не было так реалистично. Надо же, вставил для красного словца и попал в точку. Это не Мирона громко поддерживает вся левая половина зала. Не Мирона заобнимают до смерти после окончания баттла, несмотря на его исход. Не Мирона в тёплой в любое время года питерской квартире ждёт мама с тарелкой супа и младшая сестра, которая целует в щёку так, словно ты вернулся с войны. Нет, не ему завтра с похмелья возвращаться домой на микроавтобусе, который дружно развезёт по домам всё SLOVOSPB. Мирону дадут «пять» пару-тройку раз, а Ваня похлопает по плечу. Ване бы домой – там девушка болеет. Любимый человек, как-никак. Поэтому Мирон закажет себе такси. Сам приготовит суп. Нет, этого он делать не будет. Купит банку маринованных огурцов и аспирин. Он будет пить мерзкую водку с гранатом до 8 утра и смотреть «Во все тяжкие», а потом провалится в тревожный сон в своей большой, легко продуваемой квартире, где подоконники такие же большие, как расстояние от Мирона до не-одиночества. Потом будет стадионный тур, фанатки-фанатки-фанатки, аншлаг на каждом концерте, и он снова будет пытаться почувствовать, что нужен кому-то. Хотя бы сейчас, вот здесь вот, только на секунду, еще ниже, дааа… / Он был мне как брат, я никогда не стану делать из этого шоу. /       Ты видишь это. Даа, друг, ты видишь. Он был ему больше, чем братом, и это откровенно ч-и-т-а-е-т-с-я. Скорее даже папочкой. Неудивительно, кому-то ведь не хватило в детстве отцовского внимания. Не досмотрели. Не прислушались. Не долюбили. Забили хер, чего уж там. А потом появился этот брутальный мужик с вечной трехдневной щетиной, хриплым немецким акцентом и сильными руками, которые умеют делать так хорошо… Вместо логичного отвращения ты испытываешь стыд. Он смотрит так, будто бы застал тебя, роющегося в ящике с его грязными вещами и снимающего это в перископ. Но ты говоришь себе твердое «нахуй», мотаешь головой и идешь дальше пальцами под его рёбра, отрывая каждое по отдельности. / Снимаешься в фильме Жигана? Это весьма красноречивый симптом! Походу, это единственный в мире даун, У которого еще и Стокгольмский синдром. /       Вспоминать т-о-т с-л-у-ч-а-й было запрещенным приемом, и ты слышишь отчётливое «сссука». На секунду тебе даже кажется, что сейчас тебе прилетит по ебалу (давно пора), но в его глазах не читается злость. Разве что только на самого себя. Стыд, мерзкие кадры из той самой квартиры, пролетающие в голове, всё это написано прямо у него на лице. Как там у On-The-Go? / Get down on your knees Tell me, how does it feel? / По его пришибленному виду ты понимаешь, что it feels совсем не как в кроватке под одеялом. И сейчас it feels примерно так же хуёво, как тогда, хотя он даже не на коленях.       «НАХУЙНАХУЙНАХУЙНАХУЙ» Нахуй эту анальную жалость. / Нахуй тебя и нахуй VERSUS - Вместе с вашей послушной толпой! Лучше я сдохну ебучим ноунеймом, Чем прославлюсь и стану тобой! /       Ты посылаешь всё и всех, ничего нового. Мирон разъебан, Версус взят как Рейхстаг в 45-м. Тебе не жалко ни одного сказанного слова, проблема лишь в том, что на полторы секунды ты в этом с-о-м-н-е-в-а-е-ш-ь-с-я.