Завтрак на балконе

            Артур недовольно поджимает губы, когда ему вновь приходится ежиться. Ветер сегодня холодный. Наверное, он уже неоднократно успел проклянуть эти завтраки на балконе, вошедшие в привычку за все время их знакомства. — Почему нельзя было позавтракать в помещении? — пробубнил он перед тем, как откусить от бельгийской вафли, заботливо приготовленной специально для их совместных завтраков Франциском. — У тебя? — Бонфуа ободряюще улыбнулся. — Или у меня?       Керкленд, насупившись, замолчал. Перспектива вести Франциска к себе не радовала его. Этот француз вновь придерется к обстановке в его квартире, мол, это стоит не так, то лучше поставить в другое место… Возможно, Франциск и прав, но разве может Артур вот так просто согласиться с ним? Ему вполне достаточно, что Бонфуа находится у него дома один-два раза в неделю.       К Бонфуа идти домой лишний раз тоже не хотелось. Там-то он точно, будучи на своей территории, заставит Артура так или иначе почувствовать себя неудобно.       Единственным вариантом оставался только балкон.       Этот новый небольшой дом был вполне интересно построен. Две соседние квартиры были объединены одним общим балконом. Кто-то из уже заселившихся жителей ставил перегородку, другие так и оставляли. Случайное совпадение ли это или злая шутка Судьбы, но так или иначе Артур Керкленд и Франциск Бонфуа заселились в связанные одним балконом квартиры.       Франциск сажал цветы, Артур считал, что куда практичнее было бы посадить что-нибудь съедобное. Француз вешал сушиться белье, его сосед возмущался, что оно занимает слишком много места. Англичанин, не найдя подходящего места в квартире, складывал коробки с временно ненужными вещами рядом со своей балконной дверью, а Бонфуа настоятельно рекомендовал ему убрать их, ссылаясь на то, что они портят внешний вид их общего балкона.       Никто не прислушивался к мнению друг друга. Слишком во многом оно было различно.       Единственное, в чем они были солидарны друг с другом, это начало их дня. Вкусный завтрак и горячий черный чай на свежем воздухе. Вдвоем. — Мог бы потеплее одеться, — упрекнул его Франциск. — Да, знаешь ли, не пришло в голову, что после двухнедельной жары вдруг что-то изменилось, — Артур сделал большой глоток из чашки, с разочарованием понимая, что чай начинает остывать.       Вновь подул холодный ветер, и он опять весь сжался, стараясь сохранить тепло. Бонфуа, недовольно цокнув языком, с жалостью посмотрел на соседа. — Так холодно? — дождавшись, пока он поставит чашку, спросил француз и поднялся со своего кресла. Артур непонимающе на него уставился. Когда Франциск сел к нему на колени и тесно прижался к его телу, обвив своими руками его шею. Тогда взгляд Керкленда сначала выражал ошарашенность его обладателя, но через несколько минут стал возмущенным. — Слезь с меня немедленно! — Артур заерзал на месте, но освободиться не получалось. — Разве так не теплее? — улыбнулся Франциск и, прижав его лицо к своей груди, положил свою голову на его, отчего у Артура перехватило дыхание.       А ведь он прав… Рядом с этим французом действительно теплее. И не только потому, что тот прижимается к нему всем телом. И не только сейчас. Всякий раз, когда они встречались взглядом, сердце Керкленда увеличивало свой темп. Что-то внутри него расцветало, заставляя совершать необдуманные поступки. На щеках чудом не появлялся предательский румянец, который выдал бы с головой все его чувства к соседу. К такому невыносимому, но любимому и ставшему необходимым для него человеком соседу.       Расслабившись, Артур поудобнее сел в кресле и, радуясь, что он не может сейчас видеть его смущенное лицо, положил свои руки ему на талию. Он чувствовал, как Бонфуа перебирает своими тонкими пальцами волосы на его затылке и щекочет своим горячим дыханием его макушку. Было не просто приятно и тепло сидеть в объятьях, было жарко, а дыхание то и дело сбивалось. Хотелось прерваться, сделать глоток свежего воздуха. Но, опасаясь, что после этого Франциск не станет заключать его в свои объятия, Керкленд продолжал терпеть. — Согрелся? — вдруг прервал тишину Франциск. Артур недовольно выдохнул. — Нет, — соврал Керкленд, боясь, что он при положительном ответе слезет с него.       Франциск хмыкнул и отпрянул, но все еще остался на коленях соседа. Взяв Артура за подбородок, он приподнял его лицо и резко, но мягко прильнул губами к его. Керкленд широко раскрыл глаза от удивления, дыхание замерло, а Бонфуа, напротив, прикрыл глаза, ожидая, пока его сосед приоткроет сомкнутые губы. Легкое затянувшееся прикосновение. Артур, поняв, наконец, что хочет от него француз, закрыл глаза и позволил языку Франциска скользнуть внутрь.       Целовались они долго. Бонфуа целовал властно, но мягко. То нарочито медленно скользил языком по деснам и зубам, заставляя англичанина прогибаться и недовольно постанывать в поцелуй, то напористо и быстро. И все время Артур старался отвечать на жаркий и страстный поцелуй так, чтобы вложить в него все накопившиеся за те несколько месяцев их знакомства чувства. — А теперь? — спросил Франциск, когда поцелуй прервался. — Да, — выдохнул Артур, чувствуя, как пылают его щеки и уши.       Франциск широко улыбнулся и вернулся на свое кресло к неудовольствию Артура. Когда Бонфуа вернулся к вафлям, Артур сделал глоток чая и недовольно скривился. Он остыл.