О ревности

      — Спасибо, Хидеки-кун, — коротко кивает Наруто. Мальчик напротив смущенно улыбается и заметно краснеет.       — Рад служить, Хокаге-сама! — рапортует он и мнется, переступая на месте. Румянец заползает на уши, превращая чунина в лопоухое недоразумение. Наруто утыкается взглядом в документы, не видя перед собой ни строчки, и пытается изобразить бурную деятельность. Недоразумение ощутимо набирается решимости и открывает рот.       — Хокаге-сама, — уверенно начинает мальчишка и тут же тушуется. — Разрешите я… Я… Хокаге-сама, понимаете…       Спасительный стук в дверь раздается резко и коротко.       — Войдите! — почти кричит Наруто. Мальчик оборачивается и натыкается на ледяной взгляд вошедшего Учихи. Саске невозмутимо проходит мимо испуганно застывшего чунина. Учиха славится умением тотально игнорировать окружающих, но сейчас Наруто шкурой чует нарастающее напряжение. И не он один — Хидеки съеживается, сжимает кулаки и зубы. Ему больно и горько. Наруто почти его жалко, он почти — почти — понимает чувства бедного мальчика, но Саске останавливается напротив стола, коротко кланяется — на грани вежливости и правил приличия, гнусный ублюдок, тебае, — они слишком давно не виделись и Наруто становится совсем не до чунина.       — Можешь быть свободен, Хидеки-кун, — тон звучит небрежно, и Наруто почти сожалеет об этом, но… У Саске радужка сливается со зрачком, он смотрит тепло и прямо, а в уголках губ появились новые, неизвестные морщинки.       Хлопает дверь, раздаются по коридору торопливые шаги, срывающиеся на бег. Хидеки не попрощался, как положено по уставу, но Наруто все равно. А вот Саске нет — он полуоборачивается, прислушиваясь, а потом едва слышно хмыкает.       — Парнишка в тебя влюблен, — замечает он, встречая взгляд Наруто, и его умение тыкать словами в больное место достойно восхищения. Наруто со стоном откидывается на спинку кресла.       — И ты туда же, даттебае!       — То есть ты в курсе? Поразительная наблюдательность.       — Да пошел ты, — бурчит Наруто и трет рукой переносицу. — И вообще, теме, с каких это пор ты научился пользоваться дверьми?       — С момента, как начал спасать твою задницу от того, с чем ты справиться не в состоянии, — пожимает плечами Саске. Наруто резко вскидывается и с прищуром всматривается в невозмутимое лицо Учихи.       — Те-е-еме, — наконец тянет он, — ты что, ревнуешь?       Саске пронзает его презрительным взглядом, но у Наруто приобретенная за несколько десятилетий устойчивость и врожденная наглость, на него Учиховские взгляды не действуют. Он растягивает губы в широкой улыбке и с удовольствием смакует:       — Ревнуешь.       — К ребенку? — уточняет Саске, портя маленькую хокажью радость. — К мальчишке-чунину, который уже полгода носится за тобой хвостом и пару недель назад научился не заикаться в твоем присутствии? Ты, конечно, идиот, Узумаки, но все же не настолько.       Он чертовски прав, Наруто с этой стороны проблему не рассматривал. Хокаге корчит рожу, Саске в ответ дарит ему еще один фирменный взгляд, а потом они хором вздыхают — Наруто шумно и огорченно, Саске едва слышно и устало.       — Не знаю, что еще сделать, — признает Наруто, ложась грудью на стол и утыкаясь лицом в документы. В волосы осторожно зарываются мозолистые пальцы, перебирают пряди, гладят, снимая усталость и застарелую боль. Наруто вздыхает от удовольствия, подставляя голову. Саске редко позволяет себе девчачьи нежности и мешать ему не в интересах Хокаге, поэтому он только тихо монотонно бурчит: — Я и на миссию его отправлял, и в Архив работать, пытался даже сплавить его Гааре, а он все равно вертится рядом. Я уже и так, и эдак, а он все равно…       Саске молчит, дышит бесшумно, а пальцы успокаивающе скользят по линии роста волос и гонят мурашки по шее.       — А мне его жалко, он молодой, дурной еще, переживает, — продолжает бурчать Наруто больше столу и себе, чем Саске, — хотя все же знают, тебае, ну, про нас с тобой, хоть и делают вид, что не знают. И он знает, а все равно липнет ко мне, а как я ему скажу, чтобы отстал, теме? Я же скажу, а он подставится на первой же миссии и погибнет по дурости…       — Это ты у нас дурной, уссуратонкачи, — прерывает его Саске и Наруто тут же замолкает, обиженно сопя под легко тянущей за волосы рукой. — Дурной и глупый.       — Повторяешься, — ради порядка говорит Наруто и послушно поднимает голову, встречая губами чужие губы. Короткий поцелуй отдает чаем и рисовыми пирожками.       — Все ради тебя, — огрызается Саске и отвешивает Хокаге легкий подзатыльник. — Разберись с ним, болван. Лучше сейчас, пока не поздно.       — Да знаю я, — ворчливо отзывается Узумаки, отпихивая от себя Учиху, — знаю! Вали домой, даттебае, у меня еще море работы.       Саске скептически хмыкает, но никуда не уходит.       — Вали, теме! — повторяет Наруто уже серьезнее, бодая лбом живот Саске. — Я поговорю с ним. И может быть, — корчит он рожу, — если Хидеки-кун не покорит меня своим неподражаемым обаянием, я, так и быть, вечером вернусь к черствому и жестокому тебе!       Даже дым, оставшийся от исчезнувшего Учихи, фонит самоуверенной насмешкой.

***

      Разговор с Хидеки не задался. В целом чего-то такого Наруто и ожидал: слез, ярких пятен румянца на побелевшем лице, бессмысленных обвинений… Вот только не ждал он, что не сильно сообразительный, застенчивый и не умеющий сдерживаться мальчик будет так метко и больно бить. Словами — в подернутые коркой, но так и не зажившие раны.       Сорванный крик раскаленными сенбонами ворочается в голове. Отрешиться не получается, не спасают горы не разобранной документации, ни тихое дыхание затаившихся на постах АНБУ. За окном темно, горят фонари ночной Конохи. Тишина давит на уши захлебывающимися криками мальчишки-чунина.       «Он вас не любит! Никогда не полюбит! Он не способен любить, он предатель! Он предал вас! И Коноху! И предаст опять!»       Наруто стискивает зубы и трет лоб, пытаясь унять вопль в голове. Он удержался тогда. Не впечатал кулаком жалящие слова обратно в глотку, напомнил себе, что мальчик не виноват, он всего лишь глупый влюбленный мальчик.       Глупый, влюбленный… Хидеки знать не знает, насколько хорошо Наруто понимает, что творится с ним сейчас. Каково это — любить безответно, любить так сильно, что внутренности сворачиваются в тугой узел, любить и мечтать, надеяться, метаться в отчаянии, не понимая, что происходит, и почему…       «Он предатель! Предатель! Предатель! Он пользуется вами, потому что знает, что иначе Альянс объявит на него охоту!»       Бедный мальчик. Он даже не понимает, насколько глупы его слова — если Альянс объявит охоту на Саске, если Альянс всерьез решит уничтожить Саске… К исходу зимы от Альянса останется группка удачливых умников, которым хватит мозгов не выполнять приказ и не пытаться убить последнего из клана Учиха.       Голова болит совсем уж нестерпимо. Наруто откидывает прочь бумажку, в смысл которой так и не смог вникнуть, и утыкается лбом в прохладную поверхность стола. За окном истошно орут цикады, в голове истошно орет срывающийся голос мальчишки, и кажется, что мир сейчас рухнет, потому что…       «Предатель, предатель, предатель!! Не любит вас, он никогда вас не полюбит!»       — Уссуратонкачи…       Боль уходит внезапно, толчками, оставляя голову восхитительно ясной. Наруто вскидывается навстречу, обвивает руками шею склонившегося Учихи, нашаривает его губы, покрывает лицо судорожными поцелуями. Саске отвечает не задумываясь ни на миг, тянет, сжимая предплечье стальным кольцом пальцев. У него обветренные губы, немного шершавые; он опускается на колени перед креслом и стаскивает Наруто на себя, усаживает на бедра, придерживая за талию. Почти кусается.       Наруто отрывается, когда легкие начинают гореть — он опять забывал дышать, да что такое — втягивает в себя воздух. Саске осторожно целует его в уголок рта. Наруто чувствует, как изгибаются в легкой улыбке его губы.       — Если ты сейчас сморозишь что-то типа «целуешься, как пятилетка», я тебя урою, теме, — угрожающе бормочет Наруто, продолжая обнимать Учиху за шею.       — Целуешься как пятилетка?.. — усмехается Саске, отрываясь, и заглядывает Наруто в глаза. — Уссуратонкачи…       — Не начинай, — тут же просит Наруто. — Пожалуйста, не надо.       Саске сжимает губы и замолкает. Но Наруто все равно чувствует, что он думает. Конечно чувствует, так же как и Саске, примчавшийся в Резиденцию, прекрасно уловил весь тот хаос, что творился у Наруто в голове. Он даже разговор с Хидеки наверняка подслушал — не в деталях, конечно, но все же. А сейчас Учиха сжимает его бок, цепляется стальными пальцами и в глаза не смотрит, потому что…       Потому что… Черт. Черт!!       — Не смей! — яростно рычит Наруто, встряхивая Саске за плечи. — Не смей думать, что я поверил ему! Что я сомневаюсь! Что я… Твою мать, теме!!       Теперь Саске смотрит — тяжелым, тяжелым, тяжелым взглядом, но — прямо в глаза. А Наруто разбирает терпкая злость и он почти кричит, вцепляясь когтями в Учиху.       — Я верю тебе, ублюдочная скотина! Я люблю тебя и я тебе — верю. Тебе, а не ему! И я прекрасно знаю, что ты!.. Что ты… Ксо!       Саске дергает его на себя, целует — глубоко, сильно, почти грубо. Наруто зло кусает его за губу, пытается вырваться, но от Учихи попробуй вырвись если не так уж и хочется. Саске царапает его по линии роста волос, отрывается от поцелуя, прижимаясь лбом к скуле. Звук их сорванного дыхания переплетается под потолком Резиденции.       — Я тебя люблю, идиот, — неслышно говорит, почти думает Саске. Наруто тихо вздыхает.       — Я знаю, теме.       — Тогда какого черта?       Наруто отвечает на взгляд, прослеживает пальцами косой шрам на ключице Учихи. Говорит осторожно и почти виновато:       — Они… они так и думают, да, теме? Что ты со мной только из страха перед Альянсом и предашь в любой момент, а я…       Саске прерывает его легким качанием головы.       — Мне все равно.       — А мне нет! - рыкает Наруто. — Как они посмели! Лезть не в свое дело, делать дурацкие выводы, обсуждать нас за спиной!!.       — Мне все равно, — с нажимом повторяет Саске. Наруто прислушивается — Учихе и правда все равно. В этом весь Саске — ему плевать на мнение окружающих, ему вообще на все плевать, если это не касается Узумаки. — Добе. Меня это не задевает. Пусть думают что хотят. Пусть верят во что хотят.       Наруто стискивает зубы и громко сопит. Саске со смешком целует его под нижнюю челюсть, покрывает россыпью поцелуев шею, а потом неожиданно больно бьет кулаком под дых.       — Тебае! — полузадушено воет Наруто, тут же встряхиваясь. — Охренел, ублюдок?!       — Я люблю тебя, — тихо говорит Саске. — Я тебя люблю. Ты даже не…       — Я представляю, — тихо говорит Наруто и замолкает, затаивая дыхание. Он ни на секунду не сомневается в чувствах Учихи — трудно сомневаться в том, с кем душу делишь пополам, — но Саске слишком редко озвучивает очевидное и слишком редко перестает быть сволочью, чтобы Наруто пропускал эти моменты как само собой разумеющееся. И надо бы ответить как-нибудь столь же сопливо и трогательно, но Наруто был бы не Наруто, если бы не сморозил очередную чушь.       Поэтому он растягивает губы в широкой ухмылке и, отвечая на улыбку в глазах Саске, говорит:       — Теме, это у меня сегодня праздник, или ты делаешь мне подарок на Рождество?

***

      АНБУ переступает с ноги на ногу, разминаясь. В кабинете Хокаге возмущенные крики перемежаются с грохотом летающей мебели и воплями Седьмого, умоляющими о спасении. АНБУ только тихо вздыхает и жестом успокаивает стоящего сбоку напарника. Тот недавно надел маску и беспокойно косится то на дверь, то на своего командира.       Молодой еще, глупый.       Когда вопли за дверью сменяются характерными звуками сорванного дыхания и тихими стонами, АНБУ с удовольствием ленивой кошки наблюдает, как уши напарника наливаются алым.       Уж если кто во всей Конохе и в курсе истинных отношений Седьмой Тени Огня и Учихи Саске, так это личная гвардия Хокаге.       АНБУ зевает и с хрустом разминает шею.       Последние пару десятилетий в Конохе спокойно.

***

      Хидеки все еще бубнит себе под нос длинную череду извинений. Наруто перестал слушать на первых пятнадцати минутах, а на вторых предпринял пару отчаянных попыток отослать въедливого мальчишку. Но у того нет ни малейших представлений о субординации, поэтому приказы он нагло проигнорировал, продолжая хлопать умоляющими глазами и сбивчиво извиняться.       Хуже всего тот факт, что мальчик извиняется за крик, собственную безобразную истерику, слезы, даже за свои чувства — глупый, глупый мальчишка, — но не за суть своих слов.       Родители воспитали этого мальчика на мысли о том, что Учиха Саске предатель. И Саске прав — этого не изменить никакими словами и никакими поступками. Прошло двадцать лет, за которые Учиха спасал Коноху бессчетное количество раз, но все равно на него косятся, его опасаются, его откровенно боятся.       Курама неплохо понимал бы Саске, если бы им обоим не было настолько плевать.       Даттебае, только Наруто в этом обществе пофигистичных подонков заботится о том, что думают люди?!       Лис внутри раскатисто хихикает. Наруто мысленно шлет его к черту, с тоской рассматривая стол.       — Хокаге-сама, — робко говорит Хидеки, прерывая бессмысленные извинения.       — Да, Хидеки-кун? — нейтрально отвечает Наруто.       — Я понимаю, что вы не примете моих чувств… — губы у мальчика дрожат. Наруто подавляет тяжелый вздох. — Но ради своего счастья вы должны перестать верить Учихе!       Повисает гнетущая тишина.       Наруто дышит ровно и глубоко, стараясь успокоиться. Злость свивается внутри подобно туго сворачивающейся в кольца змее. Это уже и вправду раздражает - забывшийся щенок не имеет ни малейшего права говорить что-либо о Саске. Он вдвое младше, в десятки раз слабее, он никто, всего лишь чунин. Он прожил все свои семнадцать лет в мирной и безопасной стране, он ни разу не был на войне и не выполнял миссий сложнее сопровождения гражданского из точки А в точку Б. Он не имеет права судить. Он не имеет права даже дышать в сторону Саске! Он…       Дверь бесшумно распахивается. Наруто переводит дыхание и кивком приветствует вошедшего Учиху. Как всегда вовремя, удивительно через дверь и удивительно без стука.       Саске без остановки проходит мимо Хидеки. Не смотрит в его сторону, но Наруто не завидует чунину. Учиха очевидно устал от неспособности Хокаге решить проблему с влюбленным мальчишкой, и вознамерился решить ее сам. Еще пару минут назад Наруто полез бы ему помешать, но чертов ублюдок всегда удивительно точно выбирает момент.       — Привет, — кивает Саске, обходя стол. Наруто с легким недоумением кивает в ответ. Не коронное невозмутимое «здравствуйте, Хокаге-сама» тоном Узумаки-ты-идиот, а теплое, лишенное даже намека на статус и субординацию «привет». На глазах у Хидеки. Что ты задумал, ублюдок?       Саске останавливается напротив. Наклоняется.       Наруто семафорит бровями, намекая на ненужных свидетелей, но Учихе плевать. Наруто кажется, что в глазах Саске демоны весело танцуют румбу.       Он целует мягко, без языка, простым прикосновением губ. Нежно прижимается к уголку рта, так, что Наруто тут же забывает про чунина и поворачивает голову, пытаясь продлить поцелуй. Но Саске трется напоследок носом о нос, как делает всегда по утрам, после бессонной ночи, и отстраняется. Выпрямляется, оставляя Наруто с ошеломленно стучащим сердцем, и оборачивается к Хидеки.       Наруто не видит взгляда Саске, но мальчишка поджимает дрожащие губы и пулей вылетает из кабинета. Наруто почему-то кажется, что больше он не вернется.       — Вот видишь, идиот, — самодовольно говорит Учиха, — все очень просто.       — Засранец, — бормочет Наруто и улыбается. Не может остановиться.