Между ними Секунду назад было жарко, А теперь Между ними снега… (с) Би-2
Как-то раз звёздный штурман Кау-Рук, лёжа без сна в своей осточертевшей за шестнадцать лет каюте, надумал отправиться в космическую обсерваторию и заранее рассчитать курс на следующий отрезок пути. Решительно поднявшись с койки, он распахнул дверь и тут же получил ощутимый удар по лицу. Выругавшись, штурман схватился за лицо, морщась от боли. Из темноты вынырнул испуганный Мон-Со: - Извини, пожалуйста, я не хотел! Мяч от стены отскочил… - с этими словами Мон-Со попытался убрать руки штурмана и осмотреть возможные травмы, но Кау-Рук в ярости оттолкнул его: - Какого хрена ты тут делаешь?! - А тебя самого куда ночью понесло? Я же не знал, что ты дверь сейчас откроешь. - Придурок… - пробормотал звёздный штурман, опуская руки и позволяя Мон-Со осмотреть своё лицо. Оно оказалось всё в крови, но внешних признаков сломанного носа не было. Мон-Со осторожно ощупал нос и поинтересовался: - Больно? - Нет, идиот, приятно! - По всей видимости, просто нос разбит. - Сука… - с чувством высказался штурман, возвращаясь в каюту, чтобы умыться. - Слышал бы генерал, как ты «по уставу» разговариваешь. - Ну так иди и доложи ему! – заорал Кау-Рук. - Ну, давай! Чего встал? Мон-Со стоял в дверном проёме, прислонившись к косяку и скрестив на груди руки, и молча наблюдал за тем, как разъярённый штурман смывает с лица кровь, вытирается полотенцем и, коротко взглянув на себя в зеркало, запрокидывает голову в попытках остановить всё ещё идущую кровь. - И вот что ты делаешь, - сердито возмутился Мон-Со. - Голову нельзя запрокидывать, кровь может попасть в дыхательные пути. Мон-Со взял брошенное Кау-Руком полотенце и подал ему: - Сядь и наклонись вперёд. Штурман прижал полотенце к лицу и присел на край койки, уставившись в пол. Мон-Со тем временем взял пустой полиэтиленовый пакет и наполнил его льдом из маленького холодильника. - Возьми, - протянул он пакет штурману. Кау-Рук завернул обжигающе холодный свёрток в полотенце и приложил к разбитому носу. Стараясь сильно не поднимать головы, он взглянул на Мон-Со. Командир эскадрильи не думал уходить – он сел за стол, стоящий в углу каюты и притих. Повисло довольно-таки тягостное молчание, но Кау-Руку было плевать. Он закрыл глаза и постарался расслабиться, концентрируясь на приглушающем боль холоде. Однако сидеть на одном месте без дела было неимоверно скучно, и в памяти звёздного штурмана невольно всплыли воспоминания об их с Мон-Со совместной учёбе в лётной школе на родной, такой далёкой теперь Рамерии, которую сейчас от них отделяло более восьми световых лет.***
Юный коротко стриженый блондин, высокий и широкоплечий, с выразительными голубыми глазами и острыми скулами, одетый в парадную тёмно-синюю форму с серебряной вышивкой стоял в стройном ряду таких же молодых ребят посреди большого зала, украшенного огромными штандартами с изображением герба рамерийской военно-воздушной академии. Кау-Рук, а это бы не кто иной, как он, с тоской ждал окончания нудной торжественной части, его скучающий взгляд бесцельно блуждал по залу, празднично убранному по случаю их юбилейного двадцать пятого выпуска. Из нескольких сотен новоявленных лётчиков, только шесть человек удостоились ордена Ориона. Один из таких поблёскивал настоящими золотыми нитями на груди Кау-Рука, которые сплетались по периметру в слова «за отличную учёбу и выдающиеся способности». С большинством учителей отношения у Кау-Рука из-за упрямства и своеволия складывались очень натянутые, но его «выдающиеся способности» всё же обеспечили молодому лётчику знак отличия и открывали ему все дороги. После оглашения очередного имени, всё внимание Кау-Рука переключилось на торжественную церемонию. На сцену поднялся худой менвит с большими бархатно-синими глазами на бледном, с заострёнными чертами лице и тёмными, идеально зачёсанными назад волосами. Было очевидно, что его распирало от счастья и гордости, ведь он попал в шестёрку награждённых счастливчиков. Руководители академии поздравляли Мон-Со с отличными результатами и желали ему успехов в дальнейшей карьере. Кау-Рук усмехнулся про себя – кто как не Мон-Со, этот несчастный карьерист, исполнит все напутствия и отхватит прекрасную, всем на зависть, должность. По отношению к Кау-Руку одноклассники делились на две категории: на тех, кто его недолюбливал из-за тяжёлого характера, и на приятелей, обожавших его и старавшихся во всём подражать. Мон-Со же единодушно ненавидели все. Постоянно высокомерный и заносчивый, Мон-Со был любимчиком преподавателей, самым прилежным учеником, всегда выполнял все задания и демонстрировал примерное поведение. За глаза и в открытую его дразнили на все лады: и «безупречным принцем», и «мастером по лизанию задниц», а иногда и похуже. К презрению и ненависти Кау-Рука примешивалось ещё и острое болезненное чувство, от которого он не в силах был избавиться. Причиной этому, как ни банально, были воспоминания. Воспоминания об их былой неподдельной дружбе. Двое столичных мальчишек, они всё детство провели вместе. Вместе играли, вместе гуляли, вместе мечтали и вместе поступили в лётную школу. Тогда-то всё и пошло наперекосяк. Кау-Рук искренне не понимал стремлений Мон-Со выслужиться перед преподавателями, его это неимоверно раздражало, Мон-Со, в свою очередь, осуждал развязное и вызывающее поведение Кау-Рука, читал ему нотации, обижался на его непонимание и нелепые, в его глазах, обвинения. В конце концов, их отношения окончательно испортились, и каждый стал сам по себе. Но если за Кау-Руком бегали десятки восхищённых мальчишек, то Мон-Со и вправду остался совсем один. Тем не менее, Мон-Со не выказывал ни разочарования, ни малейшего желания помириться. Он просто перестал обращать на него внимание, как и на всех остальных, и от этого Кау-Рук невольно чувствовал себя обманутым и преданным. Каждый раз, когда Кау-Рук видел Мон-Со, жгучая обида комком подступала к горлу, хотелось встряхнуть его, заорать, ударить по лицу, стерев это гордое холодное равнодушие. Бессмысленные полные пафоса речи в главном зале наконец-то кончились, и официально ставшие лётчиками юноши с радостью поспешили на выход. Завтра с утра им предстоит покинуть общежития и разъехаться по домам. Но до завтра ещё целая ночь, которую молодые менвиты собирались как следует отпраздновать. Заглянув к себе в комнату, Кау-Рук бросил там свой китель с вышитым на нём золотым орденом и присоединился к шумной компании друзей, направлявшихся в город. Планы были грандиозные, в предвкушении веселья все находились в возбуждённо-приподнятом настроении, громко разговаривали, дурачились, несколько человек даже попробовали затянуть песню. - Эй, ребята, - отсмеявшись после очередной похабной шутки, обратился Кау-Рук к своей компании, - мне тут надо кое-кого навестить напоследок, я к вам позже подойду. В ответ все наперебой загалдели: - Смотри, без тебя всё выпьем! - Кого навестить? - Только не заблудись! - Принесёшь нам ещё выпивки? - А ты к кому собрался? Кау-Рук только отмахнулся и зашагал назад в общежитие. В здании царила непривычная тишина. Пройдя по пустынным коридорам и поднявшись по лестнице на третий этаж, Кау-Рук оказался перед комнатой Мон-Со. Не постучавшись, менвит распахнул дверь и вошёл. Мон-Со повернулся на звук открывшейся двери и увидел встрёпанного Кау-Рука в белой рубашке с засученными рукавами, болтавшимся на шее развязанным галстуком и с надвинутой набок фуражкой. Сам Мон-Со выглядел так же опрятно, как и на недавней церемонии, начиная от аккуратной причёски и заканчивая застёгнутой на все пуговички рубашкой и завязанным красивым узлом галстуком. Это почему-то жутко взбесило вломившегося визитёра. - Так и думал, что ты здесь, - нарушил молчание Кау-Рук. - Привет. Мон-Со ровными стопочками укладывал свои вещи и книги в раскрытый чемодан, лежащий на столе. - Что нужно? – сухо поинтересовался он. - Да вот, хотел пригласить тебя к нам, но, боюсь, что парней стошнит. Хотя ты бы всё равно не пошёл, тебе, наверное, на любое действие нужно письменное разрешение… - Пошёл вон! – в бешенстве рявкнул Мон-Со. - Ваше Безупречное Высочество, не смею вас более задерживать, - отвесив шутовской полупоклон, Кау-Рук направился к двери. - Самодовольная задница! – прокричал ему Мон-Со вслед. - Как ты меня назвал? – угрожающим тоном переспросил Кау-Рук, оборачиваясь. По обыкновению бледное лицо Мон-Со раскраснелось от гнева. Он вкрадчиво повторил, чеканя каждое слово: - Самодовольная. Задница. Одним прыжком Кау-Рук преодолел разделявшее их расстояние и вцепился в отглаженный воротничок рубашки, бывший одноклассник принялся отбиваться. Между лётчиками завязалась потасовка. Наконец Кау-Руку удалось повалить соперника на пол. Мон-Со больно ударился затылком. Кау-Рук, сидя на нём верхом, размахнулся, метя в челюсть. Помедлив, он разжал кулак и издевательски произнёс: - Не буду портить твоё смазливое личико, слабак. В ответ колюче сверкнули синие глаза. Кау-Рук поднялся на ноги и зашагал к выходу. - Эй! – раздался голос Мон-Со. - Что ещё? - Ты фуражку забыл. Слетевшая в пылу драки фуражка сиротливо лежала на полу. - Оставь себе на память, - бросил Кау-Рук. - А ты потом скажешь, типа я её украл от безнадёжной любви к самому популярному раздолбаю академии? - Иди нахрен, - меланхолически отозвался «самый популярный раздолбай». Мон-Со с раздражением пнул несчастный головной убор. Кау-Рук наградил ровесника злобным взглядом. - Как ты можешь! – с горечью воскликнул Мон-Со. - Мы были с тобой лучшими друзьями! Злоба Кау-Рука тотчас испарилась. Он не ожидал, что Мон-Со, как оказалось, переживает по этому поводу. - Ну ты даёшь!.. Нашёл, что вспомнить… - Я, в отличие от тебя, и не забывал! – не мог успокоиться менвит. - Будто я забывал? Это тебе на всё плевать, - мрачно молвил Кау-Рук. - Это ты так думаешь! Между прочим, я…мне…вали из моей комнаты! – неожиданно сорвался Мон-Со и отошёл к противоположной стене. - Понимаешь, дело в том…- начал Кау-Рук и вдруг удивлённо замолчал, - эй, ты там что, плачешь? - Отстань от меня! Иди расскажи своим дружкам, то-то они обрадуются! Кау-Рук закусил губу. Он вдруг почувствовал себя жутко виноватым. Ещё бы, завалился без приглашения, устроил драку, наговорил гадостей… - Слушай, Мон-Со… - Отвали. - Мон-Со, - Кау-Рук подошёл к лётчику и приобнял его за плечи, - прости. Мон-Со поспешно вытер глаза рукавом, но продолжил упрямо хранить молчание. - Правда, Мон-Со, не обижайся. Мне жаль, я виноват и всё такое. - Ну-ну. - Давай выпускной вместе отпразднуем? – предложил Кау-Рук. - Ты серьёзно? - Ага. - Ну...давай. Мон-Со извлёк из-под кровати внушительных размеров бутылку с крепким алкоголем, немало изумив тем самым своего гостя. Через четверть часа бывшие одноклассники уже мирно беседовали, расположившись на полу. Рядом стояла наполовину опустевшая бутылка. Мон-Со, повеселевший, с румянцем на щеках, слегка заплетающимся языком рассказывал о своих планах и делился мечтами о дальнейшей карьере, спросив затем, что намеривается делать Кау-Рук. - Я уеду из Бассании. Собираюсь получить специализацию звёздного штурмана. - Мечтаешь в космосе побывать? - Прочёл в свежем выпуске «Астрономии», что открыли интересную планету, на которой, предполагают, даже жизнь есть. Через несколько лет планируют снарядить экспедицию. Я хочу участвовать. - Ты про Беллиору? Я тоже слышал. Но звучит крайне неправдоподобно… Ты правда считаешь, что кроме нас во Вселенной есть другие разумные существа? - Не знаю… Намерен быть среди тех, кто проверит. - А говоришь, что это я амбициозен, - заметил Мон-Со. - У самого вон какие дерзкие планы! – и, немного помолчав, добавил, - значит, уезжаешь… - Да, - просто ответил Кау-Рук. - Расходятся наши дороги. - Расходятся, - эхом повторил Мон-Со. - Мы ещё увидимся когда-нибудь? - Сложно сказать. Ты будешь скучать? Вопрос прозвучал серьёзно, но Мон-Со перевёл взгляд на собеседника, ожидая увидеть усмешку, однако в ответ на него внимательно смотрели знакомые с детства голубые глаза. - Буду… - тихо ответил он. - Я и так скучал всё это время, что мы с тобой не общались. Но мы хотя бы виделись каждый день. - Ты невозможен, - со вздохом покачал головой Кау-Рук. - Почему же тогда вёл себя так, будто знать меня не хотел? - А как мне следовало бы себя вести? – прошептал Мон-Со, приблизившись почти вплотную. Кау-Рук замер на месте, чувствуя тепло чужого дыхания и запах алкоголя. Мон-Со потянулся к его губам и осторожно поцеловал. - Ну, - нарочито невозмутимо обратился Кау-Рук к однокласснику, когда тот отстранился, - так гораздо лучше. Мон-Со усмехнулся. Кау-Рук разлёгся на полу, пристроив голову на коленях приятеля. - Знаешь, Мон-Со… - наигранно-мечтательным тоном заговорил менвит, - ты замечательно целуешься. Напряжение в воздухе нарастало сумасшедшими темпами. Наблюдая за тем, как Мон-Со, отчасти бессознательно, судорожно облизнул губы, Кау-Рук приподнялся на локте и скомандовал: - Иди сюда. Мон-Со ослабил галстук, ставший вдруг нестерпимо давить на горло, и наклонился к однокласснику. Его рука легла Мон-Со на затылок, притягивая ещё ближе и вовлекая в глубокий поцелуй. Мон-Со потерял равновесие и упал на Кау-Рука, чувствуя, как тот проворно развязывает ему галстук и принимается расстёгивать пуговицы на рубашке. - Я когда-нибудь говорил тебе, что ты красивый? – голос Кау-Рука показался непривычно низким. - Да, сегодня, когда хотел меня ударить. И вдобавок назвал меня слабаком, - охотно напомнил Мон-Со. - Так оно и есть, - ухмыльнулся Кау-Рук и, спихнув с себя приятеля, прижал его собой к полу. - Тебя что, возбуждает, когда тобою командуют? – выдохнул он однокласснику на ухо, крепко удерживая его руки. Невольная дрожь, пробежавшая по напряжённому телу Мон-Со, была для Кау-Рука утвердительным ответом. Мон-Со предпринял неудачную попытку высвободиться из-под Кау-Рука, чем только рассмешил его. - Лучше лежи спокойно и не дёргайся, - с нагловатой улыбкой посоветовал менвит. - Нет уж, иди в зад, - послал его Мон-Со. По неосторожности получилось как-то двусмысленно. Кау-Рук пытался связать Мон-Со руки его же галстуком, но он упорно не давался. Хоть Кау-Рук и был физически сильнее и выше приятеля почти на голову, но в ловкости Мон-Со ему не уступал, вдобавок свои коррективы вносил бурливший у обоих в крови алкоголь. Когда, наконец, они содрали друг с друга рубашки и набили об углы достаточно синяков, Мон-Со, переводя дыхание, предложил: - Может уже на кровать пойдём? - Пошли, - согласился Кау-Рук. Мон-Со, слегка пошатываясь, поднялся на ноги. Проходя мимо стола, он выключил круглую, похожую на хрустальный шар, лампу. Темноту разбавлял только лившийся в окна тусклый свет уличных фонарей. - Эй, мне же больно! - Ну уж потерпи немного. Вот так тебе нравится? - Только не так сильно! - А вот так? - Да…ох, чтоб тебя! - Да ладно… Постепенно фразы превратились в бесстыдные стоны. Выпускной обещал запомниться надолго…***
Звёздный штурман открыл глаза, вернувшись в унылую реальность своей тесной каюты на «Диавоне». - Мон-Со. - Что? – раздалось из угла. - Я тебя ненавижу.