Новая жизнь

Единственное, что я помню – это яркий свет, устремившийся на меня откуда-то с небес. Видимо я был в таком плачевном состоянии, что не слышал ни громких криков о помощи, ни крики Даны, не помню её попытки растормошить меня. Помню тени, снующие туда – сюда, помню волнения людей, которые в первый раз столкнулись с таким необъяснимым и паранормальным явлением, как зависшая в небе тарелка, и серые человечки. Не зелёные, как все привыкли считать! Этот стереотип был навязан нам телевидением, комиксами и другими средствами массовой информации. А я всегда говорил, что они именно такие, что они существуют, но никто мне не верил! После долгих лет поисков, в итоге мне поверила только она. И я был уже готов сдаться и принять поражение, но она всегда поддерживала меня в моём отшельничестве. Она и была моей первозданной истиной! Она любила меня и терпела всех моих тараканов. Я же всё испортил. Я поплатился за свою мечту, поплатился самым дорогим – сыном и любовью всей мой жизни! Меня всегда считали чокнутым, странным, не от мира сего, вероятно, я и был таким. Хотя, скорее всего, я был просто глупцом, безумным фанатиком своего дела, который ищет какую-то призрачную истину. Судьба столкнула меня с самой прекрасной девушкой на Земле, которая ко всему прочему, ещё и полюбила меня, а я… даже это умудрился разрушить. Семь лет, семь, грёбаных лет, мы просто работали вместе, упорно старались не замечать чувств, возникших между нами, и даже, когда страсть брала верх, и нас «заносило на поворотах», мы делали вид, что ничего не произошло. Ну не идиоты ли мы! Вместо того чтобы быть счастливыми вместе, попросту теряли время. И скорее всего, виноват в этом был только я. Я был готов к любым лишениям, к любому риску, иногда, подводя к краю и её. Потом, когда я осознавал, что же я натворил, ведь та или иная ситуация, могла закончиться плачевно для нас, мы могли потерять друг друга, навсегда, меня бросало в жар от страха. Пару раз, я в буквальном смысле слова, сходил с ума от него, я держал её умирающую, истекающую кровью у себя на руках. Как я прожил те две недели, пока её не было, и я даже не знал, где она, я до сих пор смутно помню. Как какой-то провал в памяти. Я ходил по квартире в состоянии оцепенения и молил Бога, только бы с ней всё было хорошо. Я и в правду ненормальный! Я продолжал срываться с места, как только впереди забрезжит намёк на поиски истины. Я бросал всё, я переступал через всех. Разве, будучи в здравом уме, можно строить серьёзные отношения с парнем вроде меня?! Но так получилось, что общее горе только сплотило нас. Потом наступил миллениум, начало нового века, отсчёт новой эры. И так совпало, что и в нашей жизни тоже произошли перемены. Господи, как я был счастлив узнать, что скоро стану отцом, как мы ждали этого ребёнка, мы были взволнованны, предстоящей нам ролью родителей. Мы распланировали всю нашу дальнейшую жизнь до мельчайших подробностей: От дома, где мы будем жить, до детского сада, в который будет ходить наш ребёнок, увы, этим планам не суждено было сбыться. Боже, как я хочу его увидеть, я помню, что Дана что – то говорила про Уильяма, так зовут нашего, пропавшего сына. Уильям Фокс Малдер! Тринадцать лет назад ты совершила роковую ошибку, отдав его на усыновление какой-то бездетной паре. Поддавшись страху, ты лишила нас будущего, но, возможно, спасла нашего сыночка. О своей слабости ты впоследствии, сильно жалела, до скрежета в зубах и до разрыва аорты. Сколько вечеров мы провели, разыскивая его, он пропал, как в воду канул, были подключены все поисковые силы страны, благо у меня были большие связи в правительстве, я даже до белого дома дошёл – ничего! Никаких зацепок, как будто моего мальчика и не существовало. Не удалось найти никаких останков, мы не нашли даже тела, чтобы можно было похоронить его в маленьком гробике, и потом приходить па могилку, обливаясь горькими слезами. Бешено забилось уже истерзанное сердце. Мы должны были ехать к нему. Это я точно помню! Где и как? – не важно, я готовился умирать. Перед смертью мне было нужно его увидеть, обнять, умолять о прощении. Знаю, что не могу на это рассчитывать, но хотя бы потешу своё самолюбие перед кончиной. Они опять прилетели «во время», будьте прокляты! Пятнадцать лет назад вы уже испортили нам жизнь – неужели мало! Позже мы пытались наладить свою жизнь, но в итоге ничего не получилось, мы не смогли простить друг друга за то, что всё так вышло. Мы не смогли найти его, нас больше ничего не связывало, любовь понемногу сошла на нет. А того, ради которого стоило быть вместе, у нас не было. Мы пытались завести ещё ребёнка, но ничего не получалось. На обследовании, у Даны, оказалось всё в порядке, не знаю, может регенерация клеток? У меня тоже было всё в порядке. Мы были абсолютно здоровыми людьми, но дети не получались. ЭКО не дало результатов, ни в первый, ни во второй раз. Дана впала в отчаянье, ей так хотелось снова стать мамой! Я пытался её утешать, но как-то мимо всё, не было подходящих слов, всё ясно, мы сдались. Раньше мы никогда не сдавались, а сейчас сдались, мы были истощены морально, и физически – боль и тоска, одиночество. Мы не выдержали испытания, наш союз треснул, а потом и вовсе распался. И в этом тоже виноваты они. О, как я их ненавижу! За всё, что мне пришлось пережить. За всё, что пришлось пережить ей! Когда она уходила, я всё ещё любил её, очень любил, но нужна ли была ей моя любовь? Риторический вопрос! Что я мог ей предложить, дальше смотреть во тьму вместе со мной? Мы задыхались вместе, и я её отпустил, а она улетела. И вот через семь лет мы встретились, и я снова в неё влюбился. Странно это, как - будто и не было никакого разлада между нами, мы встретились, по крайней мере, как хорошие друзья, которые каждый день, по вечерам вместе пьют кофе или чай, которые ходят в кино, а потом обсуждают его, сидя в каком-нибудь кафе. Это было тепло! Во всех смыслах тепло, от неё исходил родной запах, родные импульсы, она была моя, блин, моя и всё тут. Кажется, сознание понемногу возвращается ко мне. Я чувствую, как кто-то гладит меня по руке, почему-то мне мокро, открываю глаза, надо мной склонилась рыжая голова, Скалли – моя Скалли. Я лежу на руках у Даны, она всхлипывает, шепчет что-то не членораздельное. Одежда вся мокрая, наверное, от пота и слёз, струящихся из прекрасных голубых глаз. Я жив, ещё жив. Первое, что мне приходит в голову - это благодарность судьбе за то, что я могу ещё хотя бы раз увидеть её. Вторая моя мысль - то, что она оплакивает меня, ей жаль, значит, я ей не совсем безразличен. В глазах ещё всё нечётко, но я понимаю, что мы в какой-то комнате: без окон, дверей – всё серое кругом. И стены, и пол, и потолок. Я пытаюсь шевелиться – это получается не с первого раза, а где-то раза с четвёртого, но всё-таки. - Где мы? - О, Боже! Ты жив. - Да, всё ещё, Хотя думал, что конец близко. Мне определённо стало лучше, слабости не чувствую, по-моему, жар отступил. - Увы, это ненадолго, действие вакцины. Если мы не найдём стволовые клетки для тебя ты… Что? - Ты умрёшь, Малдер! - И как ты хотела найти стволовые клетки? - Стволовые клетки передаются по наследству, а значит, нам надо найти Уильяма. - Но он же пропал, ты же знаешь, и потом, даже если бы мы его нашли, как ты собираешься их взять у него? - Я же врач, Малдер! - Фокс, Уильям у них. – Скалли перешла на шёпот. - У кого, у них? - Ты помнишь, Монику Рейс? - Ну конечно, она помогла нам, вы подружились, кажется, никогда не забуду! - Он у неё. Она дала мне адрес, но видимо что-то пошло не так и… - Дана, скажу заранее, ковырять моего сына, не позволю. В сложившейся обстановке, в условиях антисанитарии. Можно было бы провести операцию в больнице, но не в полевых условиях. Нет, нет, нет! Скалли, без сил облокотилась о стену, из глаз хлынули слёзы, морально уставшего человека. Физически она устала тоже, но морально ещё больше. Она чувствовала полную беспомощность, она хотела спасти Фокса, он был самым дорогим в её жизни человеком, помимо сына, который пропал и матери, которая умерла. Он занимал почётное третье место в её сердце, а фактически первое, потому что всегда был рядом, в последние годы где-то далеко, но вместе с тем, рядом. И сколько бы мужчин не было у неё потом, сколько бы она не пыталась выстроить новые отношения, он оставался самым близким и родным, не рушимой константой, в её маленькой жизни. И вот сейчас, он фактически предложил ей сдаться. Это был удар ниже пояса. Она знала, что они и так в безвыходной ситуации, но услышав, его точку зрения на сей вопрос, не смогла сдержать слёз - зарыдала! Он бы не позволил! Да кто его спрашивать будет?! Что он такое говорит? Он предлагает ей сидеть и ждать, пока он умрёт?! - Ну, не плачь, малыш, всё же хорошо. Малдер, позволил себе, назвать её этим ласковым словом, и в памяти сразу вспыхнула уютная картина: их дом, на окраине города, тихие семейные вечера, разговоры по душам, проявление нежности и теплоты. Дана со вздохом, обессиленной лани, обняла Фокса, так крепко, что казалось, она просит прощения за что-то. Так и было, она просила прощения за годы бесплодного поиска, сначала истины, а потом и счастья. Счастья, которого они так и не смогли найти. Иногда, им казалось, что они счастливы, они есть друг у друга, у них есть дом, любимая работа, приходили гости – их друзья или родственники Даны. Они устраивали шумные застолья, вместе наряжали ёлку на Рождество, играли в снежки, лепили снеговика, смеялись и дурачились, но всё проходило, когда наступало новое утро. Рутина их затянула, и они не выдержали – разошлись, как в море корабли. - Это ненадолго. Просто улучшение. - Сколько у меня времени? - Сутки, может, чуть больше. Она снова заплакала. Он прижал её к своей груди. Она не сопротивлялась, их глаза встретились. Его выражали сожаление, её муку. - Прости, – прошептала она шёпотом, сквозь слёзы. - Ничего солнышко, ты пыталась, ты уже помогла мне, ты дала мне время, ты рядом. Она прикоснулась к его лбу, проверить действительно ли отступил жар, заодно, поправить, выбившуюся прядь волос. Дотронулась губами до кончика носа, до подбородка и опустила голову, зарывшись носом в его футболку, полностью пропитанную запахом Малдера. Задрожала, душили рыдания. Он гладил её по спине, не зная, что сказать. - Эй, всё будет хорошо. - Не будет ничего хорошо. Как я буду без тебя? Я даже представлять не хочу, я только сейчас поняла, как сильно любила тебя все эти годы. Я всех потеряла: и сына, и мать, а сейчас, что? Ещё и тебя? Нет, всегда есть выход, мы что-нибудь придумаем: " Вставай! Ты идти сможешь?" - Думаю да. А куда мы пойдём? - Мы же даже не пытались ещё, не смотрели где - мы. Вставай, говорю. Я помогу тебе. - Ну, хорошо, если даже мы найдём выход, а потом что? Я всё равно умру, Дана. Пробил мой час, ничего не поделаешь, лучше смириться. - Смириться? Да ты что Фокс? Совсем что ли мышей перестал ловить, ты же никогда раньше не сдавался, где твой дух авантюризма? Где прежний Малдер? Верни мне его! Верни! Дана перешла на крик, и со всей силы лупила Фокса ладошками в грудь. - Ты что? Ладно, встаю. Видишь?! Мы пойдём, посмотрим, если ты так хочешь. Дана, помогла Мадеру подняться, он был всё ещё очень слаб, и едва мог передвигать ногами. Облокотившись на любимую женщину, они отправились искать выход. И тут, до них дошло, что выхода - то нет. В прямом смысле слова нет! Они были запечатаны здесь, как в ловушке. Помещение , где они находились, казалось, олицетворяет собой, настоящий капкан дли своих узников. - Чёрт! – выругалась Скалли. Малдер улыбнулся. - Чего ты улыбаешься, в такой критичной ситуации?! - Просто, ты такая милая и смешная, когда сердишься. - Малдер, ты не понимаешь что ли, здесь нет выхода, куда нам идти? - Там, где есть выход, там и вход, ты разве не знаешь, Скалли? Дана, подняла голову вверх и увидела люк, ну конечно, люк - они на корабле, на гребенной летающей тарелке! Как же она сразу не подумала. Она бы никогда и никому не поверила, расскажи ей кто-нибудь такое. Даже, когда в 1994 её похищали, она сомневалась в том, что находилась именно на корабле. Она помнила всё очень смутно, почти постоянно пребывая в лёгком забытье, и поэтому ставила под сомнения все догадки своего напарника, связанные с инопланетянами. Малдер тоже задрал голову, следуя примеру Даны. В памяти всплыли обрывки, сохранённые в памяти. Яркий свет, Крики. Тени. Боль. Жуткие опыты. - Дана, мы на корабле, ведь так? Они снова пришли за нами? - Расскажи. - Малдер, некогда рассказывать. Надо как – то выбираться от сюда. - Как? Ты умеешь летать? Я нет! А тут нет ничего, чтобы подставить и залезть, попытаться открыть люк! Хотя, погоди, по идее, если они забрали нас, то для чего – то, может, как - то покричать, пошуметь?! - Мне что – то не очень хочется, чтобы надо мной ставили опыты. - А другой вариант у тебя есть? - Отлично! - Эй, здесь есть кто? Меня слышат? Выпустите нас!!! - Подожди! - Что! - Здесь камеры видеонаблюдения, за нами наблюдают, Малдер! Может быть, о нас просто забыли, надо как – то привлечь их внимание. - Как? Заняться любовью перед камерами. - Малдер? - Я просто пошутил, хотя... - Малдер, по-моему, не подходящий момент для шуток, ты не находишь? - Ладно, Ладно, но другой вариант у вас есть, сеньорита!? Можно ещё раздеться! - Малдер, ты не выносим. - Да я же просто пытаюсь разбавить обстановку, если уж помирать так с музыкой. - Фокс, а если нас ещё и подслушивают?! - А ты что стесняешься инопланетян? - Ну, ладно, ты сам напросился! Скалли….я же пошутил, Скалли. Дана, расстегнула пиджак и, отбросив его на пол, медленно пританцовывая, сняла топ, и осталась в бюстгальтере. - Дана, прекрати, что ты делаешь? Дана, не обращая внимания, на слова Малдера, подошла по очереди к каждой камере, и стала танцевать. - О, Боже! Только, не сейчас! – застонал Фокс. - Потерпи, мой сладкий, тебе тоже достанется. Немного потанцевав, перед каждой камерой, Скалли, разбила их, резко ударив по объективу ботинком, чтобы не осталось никаких порезов. - Ничего себе, у тебя растяжка, как в кино про ниндзя. Скалли подошла к Фоксу, всё ещё еле стоящему у стены, попутно собирая и, одевая, свои вещи. - Извини, ничего другого и вправду больше в голову не пришло. - Э….. да вообще-то не стоит извиняться, это было круто, мне понравилось. Фокс ехидно улыбнулся. - Может, хотя бы маленький поцелуй. - Только один, ты не в форме. Думаю, на многое ты не способен сейчас. - Так, давай проверим… На этих словах, раздался скрежещущий звук, и раздвинулись створки люка. Ну, по крайней мере, это сработало! Вдруг, пол под ними задрожал, и непонятным образом, стала подниматься платформа, именно тот участок пола, на котором стояли Малдер и Скалли. Когда они поднялись и выбрались из люка, вокруг не было никого. Вопреки ожиданиям, наших героев, никто не появился, ни пришельцы, ни заговорщики, здесь не было ни души. Только пустынный, длинный коридор, овальной формы, напоминающий тоннель. Неоновый свет слабо озарял помещение, едва, можно было, различить дорогу, и человека, находящегося рядом с тобой, поэтому Малдер и Скалли, взявшись за руки, побрели по коридору на встречу не известному. Сколько они уже шли? Не известно. Было ощущение, что прошла целая вечность. По крайней мере, не меньше часа, но возможности это проверить не было. Не постижимым образом, встали все доступные, в данный момент, часы: на руке у Малдера и в телефоне у Скалли, кроме того несчастный аппарат испустил жалобный, протяжный стон, и умер. Они шли, молча, разговаривать не хотелось, да и не о чем было. Каждый погрузился в свои мысли. Малдер шёл, покачиваясь, но с каждым шагом ему становилось всё легче и легче, как будто его организм, подверженный множественным болезням, понемногу приходил в себя. Где-то вдалеке раздался скрип. Стало как-то страшновато. Фокс и Дана переглянулись. - Ничего не бойся, я с тобой – выпалил Малдер, и прижал напарницу к себе. - Малдер, я так устала! Где выход? - Знаю, моя хорошая, потерпи ещё не много, скоро! - Что скоро Малдер? От куда-то издалека раздалось шипение, включились динамики и человеческий, мужской голос произнёс: - Продолжайте идти, впереди выход. Голос затих. - Малдер кто это? Это человеческий голос, значит, мы здесь не одни?! - Это не означает, что этот человек настроен к нам дружелюбно, Скалли, может это заговорщик, ну или просто робот, невоодушевленная машина. - Малдер, что же будет с нами? – захныкала Скалли. - Так, стоп! Прекрати! Ты что – то совсем расклеилась, я тебя не узнаю, теперь твоя очередь паниковать что ли? И это говорит мне женщина, решившаяся станцевать зажигательный стриптиз перед пришельцами, а потом, разбить им, все чёртовы камеры, прямо как супер ниндзя?! Скалли рассмеялась. - Ты спасла нас. По крайней мере, у нас есть шанс! Наверное, пришельцам понравился твой танец, и они решили познакомиться с тобой! Может, взять тебя в свою балетную труппу! Скалли совсем развеселилась, ну как она жила так долго, без этого человека? С ним всегда было так весело, и хотя бы заодно это уже можно было бы влюбиться в него до беспамятства. Он обладал потрясающим чувством юмора, и умением рассмешить её. Она больше не встречала таких мужчин! Поднявшись на цыпочки, Дана, чмокнула Фокса в губы. - Спасибо! - За что? - За то, что не даёшь падать духом! - Ну, уж нет, подожди падать, ты мне ещё нужна, ты обещала! - Что? – Скалли состроила удивлённое выражение лица. - Ну, как же, там внизу, ты мне кое - что обещала, перед тем, как открылся люк! Внимание, продолжайте идти! - По-моему, нас подслушивают! Малдер и Скалли дружно рассмеялись. Они шли по тоннелю ещё некоторое время, пока не увидели ворота, или что-то вроде того, тупик – конец пути. - И что теперь? – крикнул Малдер, куда-то в пустоту. - Не знаю – отозвалась Скалли. - Малдер, я только сейчас подумала, что же случилось с агентами Миллер и Эйнштейн? - Ну, они, наверное, как и мы ищут выход сейчас. - Надеюсь, что они тоже живы! - Скалли, может, станцуешь ещё раз, дверь откроется! - Нет, Малдер, больше я танцевать не буду, не надейся. Просто, в ту минуту, я была, так сказать, в состоянии аффекта. - Жаль! Тут створки ворот разъехались, впуская слишком яркий свет. Фокс и Дана, зажмурились на мгновение, пока глаза отвыкали от темноты. Запахло сигаретами. Перед ними предстал курильщик. Жалкое подобие человека, и в физическом и в моральном смысле. Это гнилое, в своём сознание, существо, уже даже и не было им. Он выглядел отвратительно, почти вся кожа на лице была сожжена, и покрыта струпьями. В шее зияло отверстие для катетера, через, которое никотин от сигареты, проникал, в его, такие же сгнившие лёгкие. Но держался на ногах он крепко, хотя с виду был похож на ожившую мумию. За время, проведённое на корабле, Малдер пришёл к выводу, что здесь не действуют все земные законы – не работали часы, умер телефон. Может, и все болезни, каким-то образом проходили тут, поэтому он и чувствовал себя невероятно хорошо, как будто заново родился. - Что тебе ещё нужно от нас, ты уже всё забрал?! – Малдер первым начал разговор. - Скажи, где наш сын, сволочь, и тогда я не размажу тебя по стене! Курильщик протяжно рассмеялся. - Ты, что так ещё ничего и не понял Фокс? Мы на корабле, на летающей, мать его тарелке, в открытом космосе, совершаем полёт в созвездие весов. - Что ты такое несёшь, грёбанный придурок?! - Я бы на твоём месте был повежливее, Фокс! - За какие заслуги, я должен быть с тобой повежливее?! - Когда ты узнаешь, волосы зашевелятся у тебя на голове Фокс! Земли больше нет, мощный взрыв уничтожил её, но вы здесь, вы вошли в число тех, кто спасся, тех, у кого инопланетное ДНК, и мы направляемся по ту сторону солнечного пути, в созвездие весов, на планету Глория. Это копия Земли. Там тоже есть атмосфера, свежий воздух, пригодный для жизни климат. Вы, вместе с другими избранными, образуете колонию, сможете начать новую жизнь… Ты построишь светлый, и уютный дом для Даны, как ты и мечтал, ведь так Фокс! - От куда ты…. - Я всё знаю Фокс. - А как же наш сын? – подала голос, взволнованная Дана, стоявшая не подвижно, крепко сжимая Малдера за руку, её обуревал жуткий страх, она не доверяла этому человеку, если можно его так назвать. Она ужасно боялась за своего сына, за Малдера, за свою семью – они были её семьёй, и скорее всего это был инстинкт самосохранения, как у львицы, которая должна охранять свой прайд. Плюс ещё материнский инстинкт, обострившийся особенно сильно, в момент опасности. - Он в полном порядке, он тоже здесь и ждёт вас, считайте это, моим подарком. Он уже знает, что стал частью нашего эксперимента. И что вы его биологические родители. Мы избавили вас от объяснений. И да! На этом корабле время движется в противоположную сторону, то есть назад, таким образом, вы помолодеете, все раны заживут, биоритмы улучшаться, а потом, когда вы достигнете наиболее комфортного возраста, в специальных лабораториях, мы сотрём вам память, все не приятные моменты забудутся, и вам будет дарована вечная жизнь на планете Глория. Сейчас, следуйте за мной, вас проводят в душевую и СПА, там вы сможете расслабиться и придти в себя, затем вас отведут к вашей каюте. Там есть всё, что нужно: книги, телевизор, с привычными для вас каналами, компьютер. В шкафу новая, чистая, и выглаженная одежда, всё, как в номере лучшего отеля. В носу корабля находиться столовая для пассажиров, вся еда бесплатная и в любых количествах, к вашим услугам бары, рестораны, кинотеатры, развлекательные центры и т. д. всё, чем вы привыкли заниматься на Земле. Вашим личным куратором будет сержант Рейс, вот ей вы сможете задать все, возникшие у вас вопросы, и она же всё вам здесь покажет! - Моника Рейс?! - Да, милая Дана, ваша подруга Моника Рейс. Я думаю, вы же в курсе, что теперь она работает на меня. Я думаю, вам не стоит винить её, благодаря ей, вы здесь, и вам дарована новая жизнь и самое главное встреча с сыном. Вы же так скучали по нему, правда? Только вам придётся немного подождать до встречи с ним, пройти карантин – это три дня, а потом, вы все вместе счастливая семья! Скалли промолчала, только украдкой взглянула на Малдера, и прочла его тяжёлые мысли, вероятно, он тоже не доверял Курильщику, да и действительно, с чего бы это, ему было, подарить им шанс на спасение?! - Мы пришли, стойте здесь. К вам выйдут! Курильщик удалился. Слева раздвинулись лопасти люка, из него вышла Моника Рейс, в штатской одежде. На ней был тёмно синий костюм, вроде тех, что носят пилоты пассажирского лайнера, волосы гладко забраны в пучок. На голове пилотка, прямо стюардесса. - Дана, Фокс, О, я так рада, что вы живы, рада вас видеть! - Следуйте за мной, в вашем распоряжении СПА – комплекс и бассейн, потом вам будет предложен медосмотр. Это самая обычная процедура, нам нужно удостовериться, что все ваши болезни остановили своё развитие. После вы будете допущены к Уильяму и другим нашим гостям. Вы дорогие гости здесь на корабле – не забывайте! Мы будем допущены к собственному сыну, как мило! Я знаю, Дана, вы так долго ждали, ну подождите, ещё три дня. – Моника с сочувствием улыбнулась. - Да, прости. Ты права! Пока они шли по длинному коридору, который всё никак не кончался, Малдер рассуждал, обман это или нет. Ловушка или же, правда, их шанс на спасение. Коридор был нескончаем, нигде не было ни окон, ни люков, ни каких-либо других отверстий. Не было возможности проверить верность, слов курильщика, правда ли они в открытом космосе, или это очередная западня?! Кроме того, здесь не было ни души, хотя если верить ему, здесь есть ещё выжившие. А Моника, стоит ли ей доверять? Что она здесь делает? Как сказал курильщик, она работает на него? Никогда бы не подумал! Она сама от него пострадала. Сама же помогла им с Даной избежать страшной участи, а теперь работает на него?! Это, что шутка? Хотя, только благодаря ей, они скоро увидеться с Уильямом, или это тоже западня? Блин, как же сложно никому не доверять! Как хочется верить! - Моника, а почему мы здесь больше никого не наблюдаем, ведь мы же не одни здесь, есть ещё, так сказал твой хозяин!? Он не мой хозяин. Разве? Скажи, как ты могла переметнуться на его сторону? Это после всего того, что он сделал с нами? Фокс, ты не понимаешь пока! Ты не знаешь, поэтому не веришь, ни мне, ни ему, но так будет лучше всем нам. Ты можешь меня ненавидеть, конечно… Моника, я не ненавижу тебя, я просто не понимаю, по крайней мере, пока. Рейс со вздохом отвела взгляд. Я отвечу на твой вопрос, продолжила она, через несколько минут, своих раздумий: Выживших мало. Земля взорвалась внезапно, их целью было спасти вас, и ещё несколько десятков землян, которые были в этот момент на улице, поэтому, вы пока больше никого здесь не встретили, но уверяю вас, скоро, когда вы пройдёте карантин, вы со всеми познакомитесь. Вдруг коридор резко закончился, и перед ними предстало довольно большое здание – это и оказался СПА - комплекс. Идите, встретимся на этом же месте через два часа. В раздевалке вы найдёте всё, что нужно. Внутри царил полумрак, видно было, что посетители сюда заглядывают нечасто, так зачем тратить драгоценную энергию?! Под потолком, или точнее под куполом, пыталась работать только одна лампочка. Узкий проход разделялся на две не большие комнаты отдыха, вероятно, - это и были раздевалки, только двери в них не закрывались, не было никаких опознавательных знаков. И не понятно – какая из них мужская, а какая предназначена для женщин, но так как здесь не кого не было, Фокс и Дана проверили обе. - Похоже, это мужская, здесь лежат новые плавки для меня! – крикнул Фокс, обрадованный перспективой принятия СПА. - Круто, значит, моя противоположная! - ЭЭЭЭЭЭЭЭЭ, отвернись! - Брось, Дана, ты что всё ещё стесняешься меня?! - Не наглей, отвернись. Малдер покорно отвернулся. - Прикинь это плавки моей любимой марки speedo! Я считаю, что у каждого пловца должны быть именно такие. - Они тоже красные? – тоже в игривой форме, откликнулась Дана, натягивая на себя бикини. - Да! В этом пришельцы не очень оригинальны. - А как на счёт тебя Скалли? - Ну, у меня, к сожалению, нет speedo! - Зато, тебе явно понравиться мой купальник, они подобрали мне именно такой, зелёный, помнишь, у меня был, когда мы жили с тобой в Сомерсете. - Это тот, в котором ты выглядела супер - пупер sexy? - Ну, знаешь, времена меняются. - Не, уверен ты и сейчас, в форме, даже в купальнике. - Ты готова Скалли?! - А ты? Дана, вышла из раздевалки, у Фокса чуть не отвисла нижняя челюсть! Блин, ну как?! Как, когда-то давно, он мог отпустить эту женщину? Перед ним предстала богиня красоты, по крайней мере, для него. Точёная фигурка Даны, даже с возрастом. ничуть не испортилась. Фарфорового цвета кожа, с изредка встречающимися веснушками, которые её так бесили, и которые ему так нравилось считать. Малдер даже зажмурился на мгновение, вспоминая, какая она на ощупь?! Рыжие волосы, крупными волнами, ниспадающие на плечи, удачно контрастировали с купальником ярко изумрудного цвета. В голове у Фокса пронёсся ураган ярких воспоминаний, и отозвался пульсацией, где-то в паху. Похоже, у кого-то давно не было секса! Нет, сейчас точно не время! – мысленно возразил он своему внутреннему голосу. Впрочем, её глаза, светились подозрительно игривым светом. И явно выражали заинтересованность: А он, даже весьма ничего! – Как всегда только подумала Скалли, и уже через минуту, отвела взгляд, вернувшись к скромному образу хорошо воспитанной католички. Следуя договорённости с Моникой, через два часа, наплававшись в бассейне и помывшись в душе, Фокс и Дана, стояли в коридоре перед СПА – комплексом и ожидали свою бывшую коллегу. - С легким паром вас, ребята. Если честно, я вам даже завидую, не часто приходиться отдыхать. - А чем ты занимаешься у него Моника? Что входит в твои обязанности? - Помогаю строить будущее, Дана! На самом деле, он не такой уж и плохой! - Да ну! - Да, я тоже раньше считала, что Курильщик и всё, что с ним связано: теории заговоров, колонизация пришельцев – это зло, в чистом виде, а потом поняла, что он хочет спасти человечество. Да, очень радикальным способом, может показаться, что жестоким, но это так. - Может показаться?! Да это так и есть. Он всё у нас отнял, всё забрал, всего лишил! - Это, потому что, вы хотели помешать, он видел в вас реальную угрозу. - Пусть прошло время, да, вам через многое пришлось пройти, но сейчас-то вы здесь, человеческий род спасён, важна лишь конечная цель. - Как ты попала к нему? - Я была в Ираке, вместе с Джоном, проходили там службу по контракту, он старшиной роты, а я при нём, понимаете… Непоколебимая Моника, вздрогнула, от воспоминаний, и не зажившей ещё душевной раны. - Однажды, мы, и ещё дюжина солдат, попали в окружение. Джон, закрыл меня собой от пули… все погибли, почти…я… когда, пришла в себя, увидела не то дьявола, не то ангела, он заботился обо мне, выхаживал. Я понимала, что для чего-то нужна ему. Он предложил мне возможность отомстить за Джона и увидеть вас, снова почувствовать себя счастливой вместе с друзьями, ведь я же помню, через что нам пришлось пройти…пожалуйста не надо меня ненавидеть. Голос Моники срывался, из глаз катились слёзы. Скалли стало, очень жаль подругу, сколько бед в этом мире. У каждого своя. - Ты любила его? Моника продолжала всхлипывать, ничего не сказала, только судорожно покачала головой, в знак согласия, и не в силах больше выносить боль, которая обжигала ей сердце, обняла Скалли. - Ну, ну, успокойся – это ужасно, конечно. Само понятие война – ужасно, а ещё и потерять любимого …Я даже не знаю, как ты всё это пережила… - И я не знаю. И это ещё не всё. Моника разомкнула объятия. - Там, я нашла Уильяма. Не знаю, каким образом, он оказался там, его привёл ко мне всё тот же Курильщик. - Я поклялась, что найду вас и воссоединю семью. Курильщик рассказал мне о том, что Земля обречена, люди сами себя загнали в ловушку. Ему нужна была помощница, свой человек, который помогал бы ему во всём, в том числе и образовать колонию, когда придёт время, а я попросила его взамен, найти вас. Так мы и оказались здесь все вместе, хотя он сказал, что вы и так входите в его планы. - Я, может быть, буду не доверчив сейчас, и не похожим на убитого горем отца, который от радости, что наконец-то нашёл своего пропавшего сына, по идее, я даже не должен заметить всякие не состыковки, но скажи мне: - Почему ты поверила ему, что это Уильям?! - Я очнулась в каком- то непонятном здании, когда я окончательно пришла в себя и смогла самостоятельно ходить, я пошла прогуляться. - Да, в Ираке, почти везде пустыня, но там был сад, а за ним огромное кукурузное поле. Однажды, он попросил меня набрать кукурузы, и я набрела на заброшенное здание, или оно только казалось таким, внутри, располагалось что-то вроде гигантской картотеки с миллионами и миллиардами бланков, на каждого человека. Я отыскала там твою, Фокс, к ней прилагался образец крови. Я проверила в лаборатории, мальчик, которого привёл курильщик, твой сын. Ты сам бывал в таких хранилищах, ты знаешь, что я говорю правду! Малдер с шумом выдохнул воздух и отвернулся. - Где уже наша комната, мы очень устали?! - Мы уже почти пришли. Вот, каюта номер 42. Малдер усмехнулся: - Вы, что прикалываетесь над нами?! - Нет, ваша каюта смоделирована в точности под твою квартиру в Александрии, если помнишь?! - Спасибо! Склероза, пока нет. - Только, там есть ещё одна комната для Уильяма. Её вы сможете обставить сами. Всю необходимую мебель и другие предметы интерьера, можно найти на складе. Мы собрали привычные для наших гостей вещи, разную одежду, мебель, строительные материалы, книги, в общем, всё, что может вам потребоваться. Дело за малым – наслаждайтесь жизнью здесь, на корабле, и готовьтесь строить абсолютно новую, на Глории, правда, до этого ещё далековато. До неё двадцать световых лет, а так как мы полетим, огибая солнце, то уйдёт все тридцать. - Вы ведь умные ребята, знаете сколько это? Фокс и Дана переглянулись. - Вы издеваетесь?! - Конечно, нет! Один световой год, по времени займёт, примерно двадцать человеческих, так что мы здесь надолго! - Ну, вот мы и пришли! - Занятно. Мы посчитаем. Спасибо! - сказал Фокс, и закрыл за собой дверь. - Отдыхайте! - Поразительно шестьсот лет! Я извиняюсь – охренеть! Малдер, успокойся, может, тебе понравится, это же целая вечность наедине со мной и с Уильямом. Дана, нежно обняла Фокса, и положила ему голову на грудь. - Боже, Скалли, я вообще не об этом. Конечно же - это круто, целая вечность вдвоём, втроём, но не кажется ли тебе, что мы опять стали объектом их эксперимента, что нас здесь заперли, как паучков в банке! И вообще, с чего это вдруг, я должен верить ему на слово? Ты меня извини, конечно, но я и Монике уже не особо доверяю! Вот, когда увижу открытый космос воочию, в иллюминатор, например, тогда поверю. - Она же спасла нашего сына! - Пока нам не приведут Уильяма, эта информация, тоже, знаешь ли, бабушка надвое сказала! - Малдер, ты настоящий параноик, только могила тебя исправит, вместо того, чтобы радоваться, скорому воссоединению с сыном, ты опять никому не веришь. Дана, расцепила объятия, давая понять Малдеру, что не разделяет его точку зрения. - Этим людям нельзя верить, ты, что ещё не поняла это Скалли! - Так, стоп, Малдер, я устала, очень, и хочу спать. На корабле всё было точно также, как и на Земле: вставало солнце, к вечеру заходило, только время здесь шло в обратную сторону, и сутки длились всего пятнадцать часов, а не двадцать четыре, так что, получалось, что время здесь шло быстрее – это объяснялось замедленными биоритмами инопланетян. То есть получалось, что внутренние процессы Фокса и Даны, тоже по понемногу перестраивались, пока сказываясь только сильной усталостью, но, когда они проснулись, у обоих жутко болела голова, и тошнило, благо ванных комнат, в их каюте было две, наверное, заговорщиками, был предусмотрен такой поворот событий. Не смотря на то, что им удалось немного отдохнуть в СПА – комплексе, наши герои вчера чувствовали себя очень уставшими, и поэтому моментально заснули, как только, их измождённые, событиями тела, коснулись горизонтальной поверхности кровати. По - новому времени, они проспали больше суток, и когда проснулись, длился уже второй день их карантина. В их квартире раздался звонок, и не дожидаясь ответа, вошла Моника Рейс. - Видимо, законы вежливости на летающей тарелке тоже не действуют? – возмутился Малдер. - Извините, ребята, но вам срочно нужно пройти медосмотр, а то станет ещё хуже! То, что с вами сейчас происходит – это нормально, перестройка организма, но если честно, я уже начинала волноваться, когда вы не отвечали на мои звонки вчера! - О чём ты? Мы, что спали так долго? - О, извините! – Моника слегка хлопнула себя по голове. - Он вам ничего не сказал, и я забыла! Дело в том, что на корабле время идёт быстрее – полные сутки составляют пятнадцать часов, это обусловлено привычным ритмом жизни пришельцев и людей с развивающейся инопланетной ДНК, собственно говоря, курильщик и его приспешники, в том числе, уже и я, не совсем люди, и скоро вы тоже! Поэтому, и только поэтому он и жив до сих пор. Надеюсь, вас это не пугает? - Да уж! С каждым днём становится всё интересней и интересней! - Да, придётся привыкать к этой мысли! - Похоже, у нас нет выбора! - Сейчас, собирайтесь на осмотр, я подожду за дверью! - Моника, ты можешь зайти, подождать на кухне, например, я заварю тебе чай или кофе, как в старые добрые времена. - Нет, Дана, спасибо, я не буду смущать Фокса. Малдер только сейчас обнаружил, что стоит в одних боксерах, всё той же марки speedo. - ОООу, сори! Скалли рассмеялась - ничего все свои, но больше так не делай, а то я буду ревновать! - Хорошо! Придётся отказаться от своей привычки разгуливать в одних трусах перед женщинами, ради тебя! – пошутил Малдер, направляясь к шкафу с новым гардеробом, так любезно обещанный Курильщиком. - Поговори мне ещё! – отозвалась демонстративно обиженным голосом Скалли. Фокс схватил в шкафу первые попавшиеся джинсы и футболку, и с удовлетворением заметил, что вещи действительно подходят по размеру. Он захватил джинсовую куртку на всякий случай « Вдруг на тарелке не топят?», и вышел к Скалли. С удивлением, заметив, что она уже полностью одета, он спросил: - Когда ты успела? - Пока ты разговаривал с фарфоровым другом. – Усмехнулась Дана. Фокс отметил ещё раз: какая она шикарная женщина! Дана была одета совсем просто, обычные синие джинсы и объёмный свитер её любимого зелёного цвета, волосы забраны в хвост, почти нет макияжа, только слегка подведены глаза, наверное, заговорщики позаботились и о женщинах, предоставив косметику. Они вышли из квартиры, заперев дверь, и направились вместе с Моникой в санчасть космического корабля. - Я бы хотел узнать, тут есть спортзал? - Конечно, есть, а тебе зачем? - Ты меня обидеть хочешь, да? – Малдер сделал губки уточкой. - Я каждый день стараюсь начинать со спортзала, что разве не заметно?! Фокс напряг бицепс. - ОУУУУУУУ – нараспев, произнесли, Дана и Моника. Не смотря на плохое самочувствие у Малдера, было хорошее настроение. Вопреки всем опасениям, он впервые за долгие годы, чувствовал уверенность в завтрашнем дне, ему так хотелось верить, впрочем, как и всегда, только что-то в последнее время эта уверенность покинула его. Всё кончилось, когда они расстались. Сначала она долго-долго спасала его от самого себя, она учила его жить по новому жизнью, которой он не умел, он не жил ей никогда! Нормальной жизнью. Всё вроде бы наладилось, она даже нашла для него работу, устроила его штатным психологом, в больницу, где работала. Плюс Фокс открыл в себе писательский талант, написал книгу: вторую, третью… Писал в основном о себе, о своей жизни, о сверхъестественном, даже заключил парочку выгодных контрактов, стал не плохо зарабатывать. Дана была счастлива! Ты спасла меня. Ты указала мне дорогу! – всё время повторял благодарный Малдер, целуя ей руки. И прижимаясь, как преданная собачка. Наступило время тишины, несколько лет они жили душа в душу, ездили отдыхать, завели щенка, смотрели фильмы для взрослых по вечерам, пытались зачать ребёнка по ночам, всё было настолько идеально, что становилось тревожно. Их жизнь всегда была похожа на волну, которая раскачивала их взад вперёд. Сначала дружба и партнёрство, уникальное доверие, трепетное отношение друг к другу, тонкая связь, возникшая практически сразу, потом симпатия, которая переросла в любовь, хотелось отдать всё друг другу, вывернуться на изнанку, только, чтобы другой был счастлив. Позднее, платоническая игра, озарилась плотской потребностью друг в друге. Потом крах, несчастье, горечь, тишина, отшельничество, смятение. К Малдеру пришло осознание собственной никчёмности, он не мог и не хотел справляться с этим в одиночку, она опять пришла не помощь. Наступило золотое время, когда казалось, можно дотянуться до луны. Всё кипело страстью и любовью, жизнь подняла их на гребень волны, и безжалостно подмяла под себя. Они рухнули со скалы, и не смогли подняться. Пришла разъедающая всё на своём пути рутина. Он снова стал загоняться, она больше не смогла, не выдержала. Она думала, что его второе я больше не вернётся, она сильная, она тащила его за собой по обломкам, но в конце концов устала! Дана Скалли, как бы она не хотела быть не зависимой, просто женщина! И ведь это не плохо! Ей хотелось просто жить, просто быть с тем, кого любила! Она бы всё для него сделала, и самое удивительное, что она делала. Она делала всё, чтобы он был счастлив. Чуть было, не потеряв его, она с таким рвением его защищала, оберегала, ничего не просила взамен. Что-то пошло не так! В один прекрасный момент, поняв «Хватит!» - Собрала вещи и ушла. А он, вопреки её ожиданиям, даже не стал умолять её остаться, не бросать его! Как же было больно. Её маленькое сердце сжималось, разрывалось от обиды, от горечи, от не понимания «Как же так можно, милый, любимый, родной!» Ведь ты же родной мне! Как можно, вот так вот просто, походя, разбить сердце человеку, который всё тебе отдал?! «На, бери, делай, что хочешь, только в печку не ставь, хотя… можешь и туда поставить!» Она была наполнена обидой, обида разъедала её, ей часто хотелось взять и позвонить, но, в последнюю минуту дурацкое чувство гордости брало верх. «Он ни разу не позвонил, ему плевать, почему мне не должно быть пофиг!» Нет! Ему было не плевать, просто он боялся услышать нет! Или что-то вроде «Я больше тебя не люблю!» «Да пошёл ты!» Кому как больше нравиться, выбирайте на свой вкус! Он не был уверен, что ситуация не повторится, он не хотел, не мог себе позволить, снова травмировать её психику, он любил её, но недопонимание съело всё! Эх, разлетелось всё на осколки! И опять, казалось бы, навсегда, но нет, цикличность их отношений снова набирала ход! И вот они снова в секретных материалах. Уже совсем другие люди: взрослые и ответственные, серьёзные и сознательные, хотя, ей всегда были присущи эти качества, а вот он действительно стал таким только с возрастом, да и то, это как посмотреть! А вот теперь, они оказались здесь, на космическом корабле, даже для Малдера это было потрясением! Совершают вояж на другую планету, другой системы, за солнцем, с целью основать там колонию. Это фантастический фильм какой-то! Они нашли своего сына, и будут жить вместе. Если всё это окажется правдой, удивительно, но получается, что курильщик действительно хороший, и Малдер, у него в долгу! В их распоряжении шестьсот лет. Это уж слишком, а не устанут ли они так долго жить? Из раздумий его вывел голос Моники. - Ну, вот мы и пришли! - Круто, даже не пришлось долго идти. А, что там с нами будут делать, надеюсь это не больно? - Просто возьмут кровь на анализ, проверят состояние ДНК, и в соответствии с этим, выдадут лекарство. Подойдя, ещё к одному люку, Моника нажала красную кнопку на панели, слева от входа. Забыла сказать: Ещё, после медосмотра, у вас возьмут отпечатки пальцев, чтобы занести в картотеку корабля, и, чтобы вы могли беспрепятственно перемещаться! - В следующий раз, если надо будет куда-то пройти, в ту же санчасть или в библиотеку или ещё куда-нибудь, просто поднесёте большой палец к Экрану на панели, всё понятно?! - Да, мэм! - Тогда прошу! Вся троица вошла в помещение, с ослепительно ярким светом. Малдер и Скалли зажмурились. - Это с не привычки,сейчас пройдёт. Сетчатка ваших глаз, тоже со временем поменяется, и ваши глаза будут адаптированы к яркому межгалактическому свету. Внутри мед корпуса было стерильно чисто, здесь не было острых углов, привычных Земному глазу, медпункт, напоминал собой, такую, маленькую летающую тарелку. Глаза разъедал такой же яркий свет, которым осветился вход, когда Малдер и Скалли, подошли. Это было что-то, на подобии лаборатории, потому что, кругом стояли пробирки и колбочки. Моника поприветствовала всех присутствующих здесь работников. Со спины, все они были похожи на обычных врачей в белых халатах, но вот их лица… Когда Малдер и Скалли увидели их лица, земля, а точнее дно космического корабля, ушло у них из под ног. На них смотрели инопланетные создания, они были похожи на рептилий, или нет, приглядевшись, стало понятно, что это были люди, точнее гибриды. Вся кожа на лице была покрыта струпьями, глазные яблоки ввалились, и напоминали детские рисунки с инопланетными захватчиками, черепа немного вытянулись. Моника пояснила, что происходит процесс перерождения, и скоро они полностью превратятся в расу рептилоидных. А мы? Мы станем такими же? Нет, не переживайте, у вас есть инопланетное ДНК, оно защищает вас, от изменений, не вы ни я, ни ещё несколько десяткам счастливчиков, ничего не грозит. Нужно сохранить расу людей и произвести колонизацию на Глории, но вот эти ребята немного пострадали, зато, им дарован большой ум и сообразительность. Они отвечают здесь за медицину, за науку, за всевозможные вычисления и расчёты. А теперь, вам будет предоставлен медосмотр – стандартная процедура, правда, нам необходимо взять кровь на анализ, для банка данных. Ну, ладно, если надо! Я вроде, никогда не боялся крови! Ты, как, Дана? – попытался выкинуть что-то вроде шутки Фокс. Полагаю, если мы работали в ФБР, этой фобии у нас точно нет. Тогда, пройдёмте в склеп! Куда?! Склепом, здесь называются барокамеры с инфракрасными лучами, которые призваны просканировать ваш организм, от него не уйдут никакие мелочи, даже состав вашей ткани на молекулярном уровне – таким образом, мы заботимся о наших гостях. Пройдёмте! – Моника указала рукой на люк, за лопастями которого находился, так называемый склеп. Когда они зашли, стало понятно, почему его так назвали, потому что по аналогии со склепом, здесь находилось огромное количество капсул, наподобие тех, которые используют в вирусологии, перевозят там очаги заражения. Вами займётся доктор Кейн! В зал вошло странное существо: не то рептилия, не то человек, в белоснежном халате и докторской шапочке, по накрахмаленному воротничку, до блеска начищенных туфлях, а главное по юбке, исконно женском, в классическом представлении, если, конечно перед нами не Шотландец, а по всей видимости - это не так, предмете одежды, можно было догадаться, что это женщина. Попрошу раздеться, до нижнего белья, и лечь в капсулу, это займёт, всего несколько минут. Фокс почувствовал себя как-то не уютно, наверное, из-за того, что придётся раздеваться в присутствии рептилии, да ещё и женского пола, такого в его практике ещё не было. А вот Дана, в это время, с сочувствием смотрела на это существо, и ей стало жаль эту девушку, которой оно когда-то было. Заметив этот взгляд, доктор Кейн усмехнулась. Ничего скоро привыкните. Знаете, здесь ещё много интересного на корабле. Сняв с себя одежду, Малдер и Скалли, залезли в соседние капсулы, сразу же их окутали какие-то ремни, и раздался дребезжащий звук, похожий на жужжание электроприборов, наверное, так оно и было, капсула работала от электричества. Примерно, через пять минут, после подключения, из стены капсулы, выдвинулось что-то наподобие зубной щётки, на длинной ручке, из которой появилась тончайшая игла. Это будет почти не больно, главное лежите спокойно и не дергайтесь. – послышался голос доктора Кейн. Действительно, ни Малдер, ни Скалли, особо не почувствовали боли, только чуть-чуть, в начале, когда тонкая игла проникла под кожу. Ну, вот и всё. Наши технологии гораздо прогрессивней, чем на Земле, поэтому нам не обязательно брать кровь из вены, тем самым, причиняя вам болезненные ощущения, достаточно просто не большого прокола, - объяснила доктор, предупреждая все вопросы. Теперь у нас есть образец вашей ДНК! Я помещу колбочки в специальную крио - капсулу, и таким образом, образцы сохранятся здесь все шестьсот лет, пока мы не приземлимся на Глории. Доктор Кейн, я хотел бы задать вопрос. Да, конечно задавайте, Фокс! О, вы знаете моё имя?! Да, я знаю ваше имя, вы уникальны для нас, как и Дана и Уильям! Полагаю, вы хотите спросить меня о сыне. Нет, то есть да! С ним всё нормально? Да, вам, наверное уже сказали, что сначала вам надо пройти карантин, но со своей стороны скажу, что, наверное, хватит и двух дней вместо трёх, вот скоро уже будут готовы анализы, и скоро вечер, а завтра с утра, Моника, вас отведёт к нему, я распоряжусь. О, спасибо большое! И я хотел спросить, весьма щекотливый вопрос, но всё же… Спрашивайте, не стесняйтесь! ММммм, а мы не устанем жить? В смысле? Мы не устанем жить так долго? Шестьсот лет – это долго, не находите? Дорогой Фокс, дорогая Дана, мы знаем, что нелегко свыкнуться, с мыслью, что всё вокруг поменялось. И знаете, здесь время, идёт гораздо быстрее, чем если бы мы были на Земле, но если вам станет совсем не вмоготу, то, на этот случай, у нас есть крио - камеры, те самые универсальные крио-камеры, где вы только что побывали. Доктор Кейн улыбнулась, успокаивающей улыбкой, какой улыбается психиатр, пытаясь успокоить, слегка не нормальных пациентов. Малдеру, почему-то не понравилась эта улыбка, хоть он и сделал понимающую гримасу. Не оставляло ощущение, что с ними играют, слишком уж не вероятно всё. Это паранойя, как раз то, что мешало им со Скалли жить, и наслаждаться обычной жизнью. Повсюду, мерещатся предатели, за чем-то обязательно нужно гоняться, и во что-то верить. Полагаю, мы можем идти! Да, конечно, я выдам вам витамины "фенотропил", которые укрепят ваш иммунитет, и позволят легче перенести адаптацию к новым условиям, а на выходе снимут отпечатки пальцев. Моника вас уже ждёт. Не надо, спасибо, мы знаем куда идти, здесь не заблудишься. Поблагодарив доктора, за оказанные услуги, они направились к выходу, по пути, наблюдая, как странные существа в лаборатории, копошатся над какими-то колбочками и пробирками. Странно всё это, высказал Малдер! Да ничего странного! Может, и в правду, стоит просто привыкнуть, и станет легче. Малдер протяжно выдохнул воздух, противопоставить-то ему всё равно нечего, пока, вроде, всё действительно хорошо. Моника ждала у входа, рассматривая какой-то документ. Сегодня, как и вчера, она была одета с иголочки, отутюженный комплект униформы , но видно было, что это другой комплект одежды, тот был не много темнее, и вроде пуговицы на лацканах пиджака были другой формы. Что это за документ Моника? А, ребята, вы уже здесь, вот, поздравляю, получено разрешение, досрочно прекратить ваш карантин, так что с завтрашнего дня считайте себя свободными. Свободными? Ну, да, завтра вы увидите сына, и сможете развлекаться на корабле! Нет, я не об этом. Малдер прекрати! Извини его Мон, вечный параноик, «Мистер никому не верю»! Да ничего, я понимаю! Пока не увидишь всё воочию, ни кому не поверишь да, Малдер?! Завтра, обещаю, я вам всё покажу и расскажу, так что у вас не останется никаких вопросов. Извините, конечно, но сегодня, вы не сможете больше никуда сходить, я провожу вас до каюты, посмотрите фильмы, почитайте, а завтра, пожалуйста. Ничего, мы всё понимаем, тебе точно не за что извинятся, да и нам, приятно побыть вдвоём. Вы уж проведите время с пользой! – весело подмигнула Моника подруге. Малдер немного смутился. Эй, я вообще-то рядом иду, ничего!? Мон проводила их до каюты, и как только они зашли внутрь, Малдер разразился тирадой о не доверии. Я понял, ты такая из-за Уильяма, да! Боже.. Какая? Сговорчивая Скалли, и супер доверчивая! Тебя сейчас пальцем куда угодно помани и ты пойдёшь, потому что тебе сказали, что здесь твой сын! Во-первых, он не только мой, он наш сын, если ты не забыл?! Да, я безумно, хочу его видеть, я думала ты тоже! Знаешь, что, я ради него на край света пойду, в логово самого страшного зверя, думала ты тоже, тебе потом придется извиняться, Малдер! Скалли, я ни это хотел сказать! Не знаю, Малдер, я этого от тебя не ожидала, ты ведь знаешь, что я чувствовала все эти годы, и я буду держаться, даже самой маленькой, самой крохотной возможности его увидеть. Скалли я… Малдер, ты меня разочаровываешь, опять меня разочаровываешь… Из глаз Скалли полились слёзы, горькие, жгучие слёзы. Ей было больно. Ты не понимаешь, я хочу начать новую жизнь, в космосе, так в космосе, чёрт с ним! Мне уже без разницы, только, чтобы вместе: ты, я и наш сын! Если на Земле у нас ничего не вышло, то может, хоть здесь получится! И гори оно всё синим пламенем! Может, всё это правда! А ты всё отвергаешь! Рубишь на корню! Я устала! Я так устала, Малдер! Пожалуйста, хватит! Зачем ты так со мной? Опять это твоё недоверие, твоё упрямство, оно уже разрушило нам жизнь однажды, так не допусти, чтобы это случилось снова! Ты устала от меня Скалли! Что ж, извини, что вообще втянул тебя в это. Думаю, ты правильно сделала, что ушла от меня. Давай смотреть правде в глаза, я не изменюсь! Малдер сбросил с себя куртку, и ринулся к двери в спальню. Я устала не от тебя, а от твоей шизофрении. Так вот кем ты меня считаешь, Скалли? Нет, я просто удивляюсь твоей недоверчивости, ты параноик. Скалли осталась в гостиной, плакать на кожаном диване. Я ненавижу тебя, Малдер! Что с тобой не так? Почему ты стал таким? Как ты это допустил? Скалли рыдала, периодически, выкрикивая обидные слова в сторону запертой двери. Чертова эндогенная депрессия! Чёртов, Малдер! Я люблю тебя, а ты… Воспоминания, обрывочные воспоминания, они будут вечно терзать её, и его, когда же это кончится? Депрессия, затянувшееся состояние, нарушение сна, сниженная самооценка, угнетённое, подавленное психическое состояние, упадническое настроение, двигательное торможение и замедленное мышление, вызванное внутренним гормональным спадом. Часто, на этом фоне возникают мысли о суициде. Это ужасно! Как ты можешь?! Ведь я так люблю тебя! Я потеряла тебя уже один раз - больше не хочу, я больше не выдержу, я больше не смогу. Пожалуйста, мне больно, милый, остановись! Я всё, всё для тебя сделаю, только вернись ко мне! Вернись, таким каким ты был раньше. Я больше не могу выносить твои страдания. У тебя часто болела голова, ты всё забывал, появлялись обрывочные воспоминания, постоянное чувство вины, тебе снились кошмары, ты не хотел жить! А как? Как я могу помочь человеку, который не хотел жить? Ты не осознавал, что тебе нужна помощь. Конечно, ты же мужчина. Ты совсем справишься сам. Это ещё хуже, когда человек не понимает, что ему необходимо помощь – это тупик. Ну, что мне делать с тобой?! Это мой крик души. Может быть, ты услышишь, родной. Ведь ты же родной мне. Я буду рядом, я помогу, скажи, чем! Ты не знаешь! А как же я? Мне так плохо без тебя! Без тебя прежнего. Допив свою горечь до конца, Скалли, понемногу, начала успокаиваться. Ей, конечно, тоже придётся извиниться, за обидные слова, брошенные в пылу обиды, интересно он их слышал?! Она решила, пойти и приготовить не хитрый ужин, из того, что есть. С утра, она видела в холодильнике продукты, может, это Мон позаботилась о них. Малдеру было плохо, моральное истощение, ну как она не понимает? Он стал таким, чувствуя свою ответственность перед ней. У него больше никого нет! Он тоже безумно хочет видеть Уильяма, и действительно, уже абсолютно не важно, при каких обстоятельствах это случится. Слишком много «воды утекло», слишком через многое им пришлось пройти, а порой просто «ломиться напролом». Он не позволит больше никому отнять их у него! Время накладывает свои отпечатки. Теперь он такой, с потрёпанными нервами и расшатанной психикой. Чёртов зеркальный потолок, тот чувак - грёбанный извращенец. Он не хочет смотреть на себя. Нет, только не сейчас, он сам себе противен! В сотый раз обидел самого дорогого человека! Она крикнула ему вслед, что ненавидит его! Возможно, он заслужил! Терзания, парой слишком сильные, чтобы жить здесь и сейчас. Ему уже за пятьдесят, а что у него есть: постоянные поиски счастья, постоянные поиски истины, призрачная любовь, которая, то рядом, то где-то далеко от него. И ведь он сам её отталкивает, заставляет уходить, а ей больше ничего не остаются. Он понимает её, глядя на обломки собственной жизни, становится не по себе. "Как же я могу взять ответственность за чужую жизнь, если сам не знаю, чего хочу? Если не могу справиться с собой?" Всё это похоже на американские горки, вверх, вниз, ровно едем, но ведь едем же! Жизнь быстротечна, а был ли он счастлив когда-нибудь? И вообще, что такое счастье? Поразмыслив, Малдер пришёл к мысли, что был он счастлив только с Даной! Они знакомы уже очень давно: Сначала были просто друзьями, и до пары до времени этого хватало, чтобы быть счастливым. Он летел на работу в надежде увидеть её, и она была там. Она была там, потому что была его коллегой, он был уверен, он был спокоен, он знал, что она рядом и только от этой мысли становилось тепло на душе. Он ненавидел выходные, он не знал, чем себя занять в эти дни, и поэтому брал побольше бумажной работы на дом, чтобы время летело не заметно. Он боялся пятницы и радовался понедельнику, ложась спать счастливым уже в воскресение, он знал, что неизбежно придёт утро. У нормальных людей происходит, наоборот – у нормальных! Не у Малдера! Благо, они работали практически сутками напролёт, с небольшим перерывом на сон, но даже такие перерывы выпадали не часто, и проходилось спать в самолёте, в машине - где придётся. Скалли - это всё дико не нравилось, она уставала, пыталась держаться, и не отставать от напарника. А вот Малдеру - это доставляло удовольствие, он был не прихотлив, мог спокойно свернуться калачиком, и заснуть, где угодно. Скалли же иногда не высыпалась, её раздражала перспектива провести ночь в каком-нибудь богом забытом месте, иногда в машине на трассе, где никого нет, и дико страшно, или же вообще в лесу, например. Она девушка и её нужен хоть какой-то комфорт. Проходили дни и годы, сначала это было просто приключением. А потом они уже на столько «пустили корни друг в друга», что не могли находиться порознь. Они дневали, и ночевали на работе, постоянно находя предлог, чтобы остаться. Даже выходные они теперь старались проводить вместе, то Скалли приходила к Малдеру поработать, то наоборот: посидеть вместе за компьютером за, а потом посмотреть кино, попить чаю, поболтать: «У тебя есть планы на вечер – нет, тогда оставайся, ок!» Выйти прогуляться посмотреть на звёзды, подышать свежим и прохладным ночным воздухом, выйти на крышу, и любоваться потрясающим видом ночного Вашингтона, взять плед, и обнявшись сидеть так всю ночь, под предлогом, что дома никто не ждёт, и не хочется никуда идти. Утром вместе готовить завтрак, дурачится, смеяться, а потом вдруг начать целоваться. Это были лёгкие, ни к чему не обязывающие поцелуи, им было просто хорошо вместе. Наплевав на все морали, они проводили время в постели, не ставя на себе какие – либо штампы, хотя оба понимали, что беззаветно любят друг друга. Шли недели и месяцы, Малдер пропал, и тут Скалли поняла, что по уши влюблена в своего напарника. К тому времени прошло почти семь лет, они знали друг друга, как ни кто другой, этот флирт, как и полагается, перерос в любовь, но неужели поздно, сердце несчастной Скалли разрывала неизвестность и страх. Неужели она не успеет сказать ему три самых главных слова «я тебя люблю». Боже мой, она нашла его мёртвым, она чуть с ума не сошла, а ещё через пару недель узнала, что беременна! За что господь так с ней? Она же просто хотела быть счастливой! Она же бесплодна! Что это чудо? Это маленький малыш, который будет похож на Малдера и на неё?! Или же это инопланетный эксперимент и она инкубатор, и на свет появится супер солдат, способный убивать всех без разбора?! Она испугалась, она проявила слабость, и отдала его на усыновление. Вдалеке от неё, он будет в безопасности. Они не смогут отследить и забрать его. Так она думала в те ужасные минуты! Они спаслись с Малдером, и прошли всё вместе. Они поселились на окраине небольшого городка в Северной Джорджии, всё вроде бы наладилось, какое-то время они были счастливы в обществе друг друга. Было получено извещение, о том, что они больше не преследуются ФБР, они смогли начать новую жизнь, найти работу, купить машину, открыто перемещаться по стране. Для них было уже счастьем то, что они смогли пользоваться электронной почтой, кредитной карточкой. Наступило затишье, ненадолго наступил полный штиль, пока не нашлись следы Уильяма. Подобно безумцам, они ринулись его искать! Месяц за месяцем, они находили какие-то зацепки: то кто-то что-то слышал, то кто-то что-то видел, но в итоге ничего. И всё пошло кувырком - Счастью конец! Озлобленные и усталые, они стали срываться друг на друга, винить друг друга во всех смертных грехах. Такое понятие, как счастье ушло из лексикона Малдера, нет, он пытался начать встречаться с кем-нибудь, но каждую свою новую пассию, сравнивал со Скалли, и от этого, естественно, ничего не получалось. Ни одной женщине на Земном шаре не понравится, если тебя будут с кем-то сравнивать, а тем более отдавать предпочтение призраку, и больше любить воспоминания. В итоге, он пришёл к мнению,что больше ни с кем счастлив быть не сможет, его сердце на глухо занято. Тем более не сможет сделать кого-то счастливой. Он переоценивал всю свою жизнь, что-то чуть – чуть поздновато! Может, Дана вернётся?! Надежда на это таяла с каждым днём, какое-то время, он жил один, ушёл в подполье, новые знакомства заводить не хотелось. Перестал ходить на работу, не хотел каждый раз, встречая её, бередить своё сердце. Избегая этого, стал писать статьи, продолжал писать книги, полностью ушёл в себя и свои интересы. Спустя несколько месяцев, она позвонила: «Тебя ищет Скиннер!» "Что ему понадобилось от меня?" "Он хочет открыть секретные материалы?!» «Не думай, что я поеду туда один!» Они встретились, встретились их глаза, их души, приятно заныло в сердце, повеяло тоской о минувших днях. Как и всегда, никто первым не пытался сказать о своих чувствах, ну неужели всё заново? Но у нас уже нет столько времени! Ирония судьбы! Оказалось, что целых шестьсот лет! «Не было бы счастья, да несчастье помогло!» Это слишком не вероятно! Трудно представить! Похоже на приключенческий фильм! Так неужели, мы будем ругаться из - за пустяков? Может, правда сбавить обороты, и пойти на встречу, тем более, пока всё замечательно, завтра встреча с сыном. С не терпением жду этого момента! Каким он стал? Что они ему скажут? Стоит продумать! Вместе, конечно вместе! Мы же вместе, мы же семья! Стоит проявить инициативу, и первым пойти на примирение. Малдер невольно взглянул на своё отражение на зеркальном потолке – «Господи, неужели – это он? Какое жалкое существо!» Надо прекращать это самобичевание, и возвращаться к нормальной жизни! А вот что для Малдера норма? Предстоит узнать! Если жизнь выдала такой Джек пот, надо за него хвататься! «И надо бы сменить этот дурацкий зеркальный потолок, они же со Скалли не извращенцы! Как они будут заниматься здесь любовью, она точно будет против…хотя, от неё можно ожидать всего, что угодно, на самом деле, она уж и не такая скромная и чопорная!!! Раньше, они позволяли себе маленькие эксперименты!» Улыбнувшись, воспоминаниям о разгорячённой Скалли, у него сладостно заныло внизу живота. И что же делать, прям так сразу затащить её в постель?! Нет, я же джентльмен, и потом я, кажется, её обидел, сперва, нужно реабилитироваться, может что-то приятное сделать? Может ужин, приготовить? Свечи там всякие, мелодичная музыка? Может, здесь есть доставка товаров на дом? В Александрии была?! Приоткрыв дверь, он высунул голову из двери, Дана стояла у плиты, и что-то готовила, запах был потрясающим, у Малдера забурлило в животе, и он вспомнил, что со вчерашнего вечера ничего не ел. Инстинкт сработал, и он поспешил к плите, забыв о своих мыслях. Боже, как вкусно пахнет! А что ты готовишь? Это лососевые стейки и парочка бургеров, я нашла их в холодильнике, наверное, Мон принесла. И рыба и мясо – я сейчас такая голодная, что решила приготовить и то, и то. И ещё я нашла бутылочку красного вина – каберне, как на Земле! По-моему, нам ещё к столькому надо привыкнуть? А свечей здесь нет? Где? В холодильнике? Малдер ?! Скалли развеселилась и даже улыбнулась, как-будто она сбросила тяжёлую ношу. Поняв, странность своего вопроса Малдер тоже улыбнулся. Я хотел бы зажечь много-много свечей, для романтичной обстановки! Малдер? Что? Я хочу попросить прощения за своё поведение! Простишь? Я знаю, что всё время делаю тебе больно своими заморочками, и знаю, что именно из-за этого ты ушла от меня в своё время! Тогда и ты меня прости за те громкие и неприятные слова, что я произнесла в твой адрес, всё это не правда, я так не считаю, я не ненавижу тебя, Малдер, а…скорее на оборот. Ты хочешь сказать, что любишь меня? Фокс, ты же знаешь ответ на этот вопрос! О, нет, Дана, я не знаю, и не могу знать! Ты ушла – семь лет, два месяца и, три с половиной часа, по земному исчислению, назад. Да, я...я так устала, Малдер прости. Я всегда помнила о тебе, и не забывала, если хочешь знать, я всегда ощущала себя предательницей, будто бы, я сделала, что-то не хорошее, такое скверное чувство! Я долго пыталась, думала вот сейчас-сейчас, всё пройдёт, надо просто пережить, знаешь – это, как «В здравии и в болезни, в горе и в радости – быть вместе», а я не смогла… Из глаз Скалли хлынули слёзы, да такой силы, что приступ паники, истерики поглотил её, и она начала содрогаться. Выключи камфорку – промычала она сквозь слёзы. Мне так стыдно, мне так плохо, простишь ли ты меня когда-нибудь, Фокс? Ну, что ты родная, я же так сильно люблю тебя, никакая ты не предательница, ты просто устала от проблем, которые я бессовестно свалил на тебя! Это я виноват, скорее, а не ты! Пытаясь убежать от проблем, я совсем замкнулся в себе. Это, как развод Малдер, теперь я понимаю, почему это так тяжело, «мы в ответе за тех, кого приручили», пусть даже мы не были с тобой расписаны официально. А сейчас? Что сейчас? Ты бы согласилась выйти за меня замуж? Малдер?! А что Скалли?! Оригинально, не избито, свадьба – на космическом корабле, мы бы были первопроходцами, а потом нас заморозят, и мы заснём вместе, и проснёмся где-то там в другой галактике, ну разве не романтично Скалли?! Настроение Даны сменилось в одну секунду, из подавленно огорчённого, оно превратилось в лёгкое и радостное, словно тяжкий груз свалился с души. «Он не сердиться на неё!» «Он что, только что предложил ей выйти за него замуж?» А, если я соглашусь, Малдер? Ну, так да или нет?! Ах, да! – Малдер хлопнул себя ладонью по лбу. Видишь, у меня всё ни как у всех? Я совсем забыл, надо же кольцо, цветы, я должен встать на одно колено, чёртов ревматизм! Вдруг Скалли начала смеяться, громко и заразительно, что случалось с ней довольно редко, только, когда Малдер начинал щекотать её, или они смотрели какую-нибудь очень лёгкую и очень дурацкую комедию. Скалли хохотала в голос, так ярко и беззаботно, что видно было ей очень легко сейчас. Малдер заразился от Скалли, и вот уже, они оба стали хохотать наперебой, мысленно поддерживая друг друга. Моя бабушка говорила: «Что это смешинка попала в рот!» А что я, собственно смешного сказал?! При других обстоятельствах, я бы даже обиделся, я сделал тебе предложение, а ты хохочешь, как не нормальная. Теперь и я тоже – мы с тобой не нормальные, Скалли!? С каких пор, стало наоборот, Малдер? А вот это действительно обидно?! – деланно надулся Фокс. Прости, не знаю, что на меня нашло!? Зато я знаю, Дана, ты ожила! И я вместе с тобой! Наклонившись, он взял её ладони, и поднёс к губам, оставляя на них следы от своего тёплого дыхания. Ну, так ты согласна?! Это всего лишь формальность, Фокс! Ну, так мне и нужна эта формальность, уже на склоне лет, я вдруг понял, что ты необходима мне, нет, я всегда знал, что ты нужна мне словно воздух, но сейчас, мне нужна, эта чёртова бумажка со штампом Скалли! Малдер я… Не перебивай, пожалуйста, я договорю ладно, у меня ведь ещё и склероз, ты сейчас испугаешься, зачем я тебе такой, но ведь нам пообещали, что время пойдёт в обратную сторону, может, я опять стану молодым и красивым, так что не списывай меня со счетов… Малдер, я уже давно твоя жена, и бумажка ничего не изменит! То есть, нет?! Взгляд Малдера потух, и Скалли даже показалось, что она увидела в них слезинки. О, нет, Малдер, я не это хотела сказать, я согласна, Малдер, да, теперь я знаю точно, что согласна! В мгновение ока слезинки исчезли, и его взгляд, снова озарился озорным сиянием. Скалли, я люблю тебя! И хочу прожить с тобой и нашим сыном все шестьсот лет, а потом ещё тысячу! Теперь уже глаза Даны заволокла слёзная оболочка, всё таки, не смотря ни на что, судьба к ним добродушна, она изначальна свела их вместе, ну и что, что было много препятствий, но в конце концов всё встало на свои места. Фокс, я тоже люблю тебя! Вдруг раздался урчащий звук. Это желудок Скалли повествовал, о том, что она, как и Малдер ничего не ела со вчерашнего вечера, а но здешнему времяисчислению, так уже и вовсе, почти вечер. Милый, давай поедим. Да, давай, я тоже безумно голоден. На конец-то тошнота отступила, и можно снова почувствовать себя человеком. Ну, вот всё готово! Был накрыт романтичный ужин для двоих: вкусные стейки, призывно дымились, прося попробовать. Сочные гамбургеры, призывали забыть о вреде фастфуда и съесть всё без остатка. Скалли, я так хочу есть «корову целиком» съел бы сейчас. Садись скорее, наливай вино – это исконно мужская обязанность! Пока Малдер открывал бутылку красного вина, и разливал по бокалам её содержимое, Скалли не надолго удалилась, вернулась через пять минут, в той же простой одежде, без макияжа и причёски, что совсем не расстроило Фокса, для него, она и так была прекрасна. Дана, если бы ты пришла ещё позже, я бы умер здесь голодной смертью. А почему ты не начинаешь? Я жду тебя, я воспитанный мальчик. И у меня вопрос к тебе: «Что же ты там делала, Скалли?» Это сюрприз, Малдер!» О, как я люблю сюрпризы! Давай поедим……. Давай выпьем за нас. Нас развезёт, на голодный желудок. А я лично не против, расслабление, а то столько всего необычного свалилось. Они подняли бокалы, и выпили, вино было сладким, и сахар как-то быстро дал по мозгам. Еда превосходная, а рыба просто произведение искусства – слегка заплетающимся языком выпалил, Малдер. Спасибо, Фокс. - сказала уже раскрасневшаяся от алкоголя Скалли. Мне жарко! Мы всего-то выпили бутылку вина на двоих, а голова уже слегка кружится. Это пройдёт, лёгкое опьянение с непривычки. Здесь есть музыка, давай включим, что-то мелодичное, потанцуем?! Посмотри на стеллаже, по-моему, я видела диски, но знаешь, врядли я смогу танцевать, придётся тебе меня поддерживать. Да без проблем! О, Скалли! Знаешь, что я нашёл? scorpions, вот подо что мы будем танцевать. Малдер вставил диск в дисковод, нажал pley, по квартире разнеслись звуки музыки, Фокс пощёлкал пультом и выбрал песню, которую считал подходящей, для танца с любимой женщиной. Зазвучала million years, Малдер пригласил Скалли на танец, она встала, не много пошатываясь. Тебя что, правда развезло с двух бокалов вина? Немного что-то голова кружится – это, наверное, от того что я не ела ничего, и на голодный желудок спиртное…, и даже выйти на свежий воздух некуда! Может тогда тебе прилечь, а я тут лезу со своими танцами?! Нет, нет – всё хорошо, давай потанцуем! Безумно красивая песня, и scorpions мне тоже нравится, у тебя хороший вкус на музыку, я помню, что ты ужасный меломан. Помню, в нашем доме, в Сомерсете, постоянно что – то звучало, и я вместе с тобой просвещалась, новинки там всякие… Да, мне очень нравится хорошая и качественная музыка – это моя вторая страсть, а первая моя страсть, знаешь что, а точнее кто? Я догадываюсь Малдер. Можно мне поцеловать тебя. Разве о таком спрашивают, Фокс?! Я спрашиваю, Дана! Вдруг, ты не хочешь, а мне было бы жутко неудобно сделать хоть что-нибудь, что ты не хочешь, хоть как-то обидеть мою королеву. Может быть, ты подумаешь, что я пользуюсь ситуацией или ещё что-нибудь. Надо же, ты такой чуткий?! А раньше я был не такой что ли, Скалли? Даже немного обидно! Нет, что ты извини, я что-то не то говорю… Скалли… ты моя жизнь, слышишь, ты всё, что у меня есть. Он наклонился, их губы сплелись в поцелуе. Боже, как давно, он не целовал эти губы. Пойдём в комнату, я тебе что-то покажу?! Так сразу, Дана, я хотел для начала потанцевать с тобой? Пойдём. - Нет. Подожди пять секунд. Ну, вот – то пойдём, то подожди. Я забыла совсем, подожди сейчас… Скалли вышла, оставив Малдера одного. Думать, не хотелось, алкоголь затуманил мозг. Что же за сюрприз ему готовит Скалли? Вот и я, пойдём. Они вошли в комнату, и Малдер увидел тысячи свечей, расставленных повсюду: на прикроватных тумбочках, на подоконнике, на полках для книг. Это неожиданно. Красиво? Очень! А где ты их взяла? Они лежали вот здесь, Малдер, ты же ни чего сам найти не можешь. Помнишь, как раньше было, когда ты искал свои носки: Дана, где мои носки? – в ящике, а где ящик – в комоде, а где комод – в комнате, а где комната? – в доме. Скалли рассмеялась, Малдер улыбнулся. Значит вот так вот, да? Я растеряха, значит? А что – это не так? Скалли, я так тебя люблю тебя, Фокс встал на одно колено, и протянул Скалли колечко, скрученное из фольги. Извини, больше ничего не было под рукой, но я обещаю, что переверну весь «чёртов космический корабль», но найду для тебя самое прекрасное кольцо в мире. Это было так трогательно и так несвойственно Малдеру - встать на одно колено, кольцо из фольги, видимо, скрученное «на скорую руку», пока она выходила зажигать свечи, что глаза Скалли сразу налились слезами. Он был весьма прагматичен, конечно, иногда, когда они жили вместе, он дарил ей и цветы и подарки, но это было редко, и Скалли даже иногда обижалась, а напоминать своему мужчине о том, что девушкам следует почаще делать маленькие сюрпризы, не хотела, считала – это не правильным. «должен сам догадаться». Но Малдера было не прошибить, это, наверное, был его минус. Нет, он был очень нежным и заботливым, всегда ухаживал за Скалли, что позволяло ей, гордится Фоксом, его великолепным воспитанием и тонким отношением к женщине. Она знала, что многие её подруги и коллеги по работе завидуют ей. Кроме того, он весьма привлекателен, и Скалли, если по честному, приходилось «держать ухо в остро». Хотя, он любил её «до потери пульса», и больше никого вокруг не замечал, надо сказать ей это безумно льстило. Какой он «лакомый кусочек» для лиц противоположного пола, она поняла, когда предложила ему работать с ней, в больнице. Она говорила, на девичьих посиделках, что её гражданский муж очень симпатичен и интересен, но видимо совершила ошибку, приведя его сюда. А если учесть, что коллектив больницы, в основном женский, то поклонниц, желающих его заполучить, было хоть отбавляй. До ЗАГСА они так и не дошли: сначала им было совсем не до этого, необходимо было наладить свою жизнь, а потом, обоих всё устраивало, и связывать себя узами, они попросту не хотели, им было и так хорошо вместе. О чём Дана пожалела. На работе знали, что официально они не расписаны, и считали, что одним препятствием на пути в игре «получи сердце Малдера» меньше. Соперницы делились на две группы: одни просто любовались им, и восхищались, а другие пытались, так сказать «взять быка за рога», оказывали разные знаки внимания, часто просили подвезти до дома, на что - то надеясь, даже звали на чай, но Фокс всё время отказывался, говорил, что «без пяти минут женатый человек!» В общем, на своём рабочем месте, он был весьма востребован – не только из-за своих профессиональных качеств. А он спокойно работал у себя в кабинете, принимая больных, не обращая внимания на все эти пересуды. И надо сказать, чертовски сексуально смотрелся в этом своём кожаном кресле! Первое время, Дана даже ревновала, и пару раз они поссорились на этой почве, но потом поняла, что у неё самый замечательный муж на свете. Он, по-видимому, однолюб, ну или она такая распрекрасная, и чем-то так сильно его зацепила. Налево, он даже не смотрел, хотя его открыто соблазняли! Он был готов, сделать для неё всё, и она догадывалась, что если бы понадобилось отдать за неё свою жизнь, он бы, не раздумывая, это сделал! Но вот, с разными приятными мелочами, «у него была беда», да и ладно, собственно! Скалли и с этим научилась жить, подумаешь ерунда какая? Почему же тогда они расстались – пресловутая рутина, «чтобы ей пусто было!» - Я же вроде уже ответила?! - Из своих раздумий Скалли вернулась в реальность. - Нет, в первый раз всё было, как-то не по-людски! Это вторая официальная попытка, -парировал Малдер. Дана протянула руку, чтобы Малдер надел на её безымянный палец кольцо. Он подхватил её на руки, и закружил по комнате, и как бы случайно, запнувшись о ножку кровати, уронил Скалли. Какой же ты коварный и изобретательный, Фокс? Что ты имеешь в виду? – с невинным взглядом спросил Малдер. Ты думаешь, я не поняла, к чему ты клонишь? И к чему же, по-твоему, я клоню? Ты склоняешь меня к сексу, Малдер, а ведь мы оба не совсем трезвы, и получается, что ты всё-таки, пользуешься ситуацией! Ну, вот, ты меня обидела, как ты могла такое подумать? Я просто решил, что ты устала! Ой, ой, ой - конечно, конечно! Иди сюда, глупый! *** Скалли, а что мы ему скажем? - Фокс посмотрел на будильник, стоящий на прикроватной тумбочке - завтра уже наступило. Я не знаю, я столько думала об этом, столько представляла, а сейчас поняла, что ничего не знаю… кто мы ему? Сможем ли мы завоевать его доверие и любовь? Мы же… Что? – шепнул Малдер, приподнимаясь на локте. Я, не ты – осеклась Дана - отказалась от него, на её лице отразилось страдание. Фокс, мне так тяжело, мне тяжело даже эти слова произносить. Девочка моя, я знаю, знаю, ты не в чём не виновата! А кто, кто тогда виноват? Ты? Тебя вообще не было в стране, ты оставил сына на меня, я должна была охранять его, а я… не смогла. Вот, именно, я и виноват, гораздо больше, чем ты. Не надо было мне уезжать. А что бы ты сделал, Фокс?! Не знаю, но мы бы вместе решили эту проблему, мы бы что-нибудь придумали. Вот, я и придумала тогда. – из глаз её снова покатились слёзы, её лицо выражало муку. Фокс, знал, что ей тяжело, и чувство вины не угаснет никогда, он и сам постоянно мучился и вспоминал, те недолгие мгновения, которые провёл с сыном. Те жалкие две недели, пока он мог оставаться в стране, теперь, спустя много лет, казались мгновением. Пора вставать! Моника сказала, что зайдёт с утра, я пойду что-нибудь приготовлю нам на завтрак. Скалли обула ноги в пушистые тапочки, накинула свой любимый махровый халат, и вышла на кухню, попутно бросив – «здесь действительно, как дома», и улыбнувшись Фоксу, выпорхнула за дверь. Он остался лежать в постели, и ещё какое-то время, думал о Уильяме, вспоминал. Но в памяти, почти всё уже стёрлось. Ему стало страшно, неизведанность пугала. Это было так ответственно, предстояло стать отцом, уже взрослому мальчику. Пятнадцать лет – это же подростковый возраст, когда в организме молодого человека происходит гормональная перестройка. Как Уильям их примет? А если они не понравятся ему? Он ведь уже взрослый – это почти тоже самое, что ужиться с незнакомцем, хотя он и их сын. Они безмерно любят его, и должны его принять таким, какой он есть! За это он не боялся, с их стороны точно всё будет нормально, они уже взрослые, сознательные, имеющие за плечами жизненный опыт, люди, а вот он, ещё подросток, уже не ребёнок, но и не взрослый. Скорее всего, первое время, им будет тяжело находить общий язык. Предстоит узнать друг друга, и принять, тот факт, что они семья. Заново всё склеить. А это не просто! Было бы, что склеивать, в принципе, и семьи, в классическом понимании, у них не было. Они, почти и не находились, все вместе. Нет, наверное, можно сказать, что им предстоит, всё только построить! Милый, ты будешь глазунью с овощами и тосты с клубничным джемом?! – раздался радостный и воодушевленный крик Даны. ММмм - конечно буду! Тогда вылезай из постельки! А как же кофе в постель? Ты ещё пока не заслужил! Как это? Минувшей ночью, я разве плохо старался? Ты же говорила, что тебе понравилось?! Я это говорю тебе, чтобы ты не расслаблялся! Давай, иди чистить зубы, одевайся и к столу. Хорошо. Малдер направился в ванную комнату, принял утренний душ, при этом напевая слова, какой-то одному ему известной песенки. Приняв душ, он ещё раз удивился, великолепному сервису, на космическом корабле «и правда, как в номере люкс», на дверном крючке висели новенькие махровые полотенца и халат для него, так как в одном из них Скалли уже разгуливала по квартире. Новые зубные щётки, новое мыло ещё в упаковке, в душе стояли новые флакончики с гелем и шампунем «красота!» «мне тоже уже начинает здесь нравиться!» Выйдя из ванной, он направился к шкафу, сегодня, взгляд упал на клетчатую ковбойскую рубашку и джинсы: Интересно, а стирать и гладить свои вещи, нам придётся самим? Наверное, всё-таки да! Вот бы, просто вешать в шкаф, а на утро, они уже чистые и выглаженные. Чудо шкаф! Входя в комнату, Скалли улыбнулась. Подвинься, мне тоже надо переодеться! Иди пока завтракай! Кофе в турке, я сварила свежий. Ты и сейчас стесняешься меня?! А ты хочешь посмотреть, как я переодеваюсь?! А ты разрешишь? Нет, иди, завтрак остынет. Фокс недовольно фыркнул. Есть очень сильно хотелось, но и как переодевается Скалли посмотреть тоже. Иди уже – ну, правда, я буду неуютно себя чувствовать – ночью в полумраке – это одно, а при дневном свете – это другое. Ты, как была зажатая и скучная, так и осталась! Мне, казалось, одно время, ты даже стала немного развратной. Скалли густо покраснела. Эй, мне нужно привыкнуть, мы долго не жили вместе, нужно притереться, и вообще, Малдер, ты меня смущаешь, выйди пожалуйста! Ладно, зануда! Я не зануда! Зануда, зануда! Ещё какая зануда! Дана стукнула Малдера кулачком в грудь, он притворился, что ему больно. Тебе не больно, ты обманываешь! Думаешь, я не знаю все твои уловки?! Ну, и ладно – не хочешь, как хочешь, я завтракать. Фокс вышел, с деланно обиженным видом. *** По длинному коридору шла стройная женщина в штатной униформе, на высоких каблуках и гладко зачёсанными в пучок волосами, рядом с ней, шёл мальчик, лет пятнадцати, обворожительный молодой человек, так похожий на своего отца, что становилось не по себе от этого сходства. Волосы юноши имели медный оттенок, они не были огненно рыжими, как у матери, но и не тёмными, как у папы. Скорее всего, цвет его волос, можно было охарактеризовать, как светло рыжий. Слегка вьющийся волос, добавлял ему схожести с неземными существами – в простонародье, ангелами. Большие голубые глаза, обрамлённые пушистыми ресницами – мамины, а вот всё остальное – ресницы, загибающиеся вверх, дуги бровей, нос, рот, подбородок, скулы, даже форма ушей и контур лица, сразу наводило на мысль, что это сын Малдера. Словно под копирку, как будто его родители, однажды вечером, когда пришло время выбирать внешность своему сыну, посовещались и решили, так – это моё, а это пусть будет твоим. Мальчик этот никогда не видел своих родителей, но он их помнил, что было удивительно, так как его отдали на усыновление в младенческом возрасте. Он помнил их очень смутно, как расплывчатые образы, и потому, до того момента, как Бобу и Нэнси пришлось сказать ему, что он им не родной, считал, что всё это его воображение, детская фантазия, ведь не может же совсем маленький ребёнок что-то помнить. Он даже не мог точно сказать, были ли это его мама с папой, просто он помнил родные руки, тёплые прикосновения – это довольно странные ощущения, с Нэнси и Бобом всё было не так, он не чувствовал себя родным, хотя они его очень любили и души в нём не чаяли. Иногда ему снились странные сны – молодая и красивая женщина с рыжими волосами и высокий мужчина похожий на него, уходят куда – то вдаль, Уильям спрашивает: кто они такие, но они его не слышат, и, беседуя о чём – то своём уходят вдаль, на этом, как правило, сон обрывался. Уилл просыпался в плохом настроении, разочарованным от того, что в очередной раз не удалось узнать – кто эти люди, а это многое бы прояснило! Нет, ему не приходило в голову, что его родители не родные ему, до поры до времени он не сомневался в этом, просто он чувствовал себя странно, как будто у него должна быть совсем другая жизнь. И вот однажды, он заметил, что его мать, какая – то грустная, что её что – то тревожит, отец тоже озадачен, но при этом они ничего ему не рассказывали, он всё так же ходил в школу и помогал на ферме, день за днём, думая, что может быть у взрослых какие – то свои проблемы, и ребёнку в это лезть не стоит. Прошёл целый месяц, Уильям стал замечать, что его родители слишком часто начали уезжать куда – то с фермы, хотя раньше, были редкостными домоседами, полностью погружёнными в домашние заботы. Возвращались они мрачнее тучи, пытались делать вид, что всё в порядке, но, как казалось Уильяму – это было глупо, ведь ему уже не пять, это пятилетнего ребёнка можно обмануть, а ему через пару недель пятнадцать. Часто звонил телефон, и мать, побросав все свои хозяйские дела, бежала к нему, что это были за звонки, он не спрашивал, даже начинал бояться за психическое состояние Нэнси, она начинала трястись, как осиновый листочек, вся сжималась, когда подняв трубку, выслушивала, что ей говорят на том конце провода. Когда, после тяжёлой фермерской работы приходил отец, она отзывала его в сторону, или они шли в комнату, заперевшись там долго о чём – то разговаривали, и иногда из-за двери доносились всхлипы матери и гневные крики отца «Пусть только попробуют!» «Я доберусь до них!». Уилу становилось тревожно, может его родителей, шантажируют какие – то бандиты, как в боевиках, которые он смотрел взахлёб, хотя, ну кому могли перейти дорогу обыкновенные фермеры, ведущие довольно скучную и однообразную жизнь!? Он часто завидовал героям своих фильмов, с которыми происходили разные приключения, и мечтал о том, чтобы с ним что-нибудь тоже произошло. Не то, чтобы он не любил Боба и Нэнси, любил, конечно, они его вырастили, но вся эта жизнь на ферме и бесконечные заботы по хозяйству были скучны, он с нетерпением ждал совершеннолетия, чтобы уехать от сюда. Вместе с тем, он не хотел бросать Нэнси и Боба или забывать их, они навсегда останутся его мамой и папой, да и совершеннолетие ещё не скоро, в общем, всё это когда-нибудь потом. Он не ожидал, что его жизнь измениться, так скоро и так кардинально. Однажды к их дому подъехал чёрный фургон, оттуда вышла стройная брюнетка миловидной внешности. Мальчик в это время был дома, у него было личное время, для игры в компьютер, и через дверь, он мог слышать, всё, что говорит эта женщина. А то, что он услышал, его шокировало… Здравствуйте, меня зовут Моника, вам звонили, я приехала забрать Уильяма. Да что вы такое говорите, как можно забрать ребёнка от родителей просто так!? У него есть настоящие родители, родные ему по крови, и я должна отвезти его к ним. Настоящие? А мы значит не настоящие! Ребёнок – это не игрушка, взял, поиграл, отдал, если тебе надоело, так нельзя! Что же они за родители такие, если отдали своё дитя? А мы вырастили его, и любили всем сердцем. Забрать они егое ршили, как вещь, какую – то. Уильям не поедет никуда! Послушайте, давайте не будем никого осуждать, разные обстоятельства в жизни бывают. Да что это такие за обстоятельства, чтобы отдать ребёнка, не бывать этому. Давайте по-хорошему. Я приехала сюда по поручению человека, который звонил вам, и думаю всё объяснил, если нет, могу повторить ещё раз, Уильям, как и его биологические родители – носитель инопланетной ДНК, он невероятно важен для всего человечества, он не просто обычный мальчик каких миллионы, вы же сами наверняка замечали это, миссис Ван Де Камп?! Так вот, пока я здесь одна, и поверьте мне, не хочу никакого насилия, но скоро сюда приедут люди, или вернее нет, не так, уже не совсем люди, которые могут случайно, кого – то покалечить, не хотелось бы, просто отдайте мальчика. Ему ничего не грозит, он будет в безопасности, и с ним будут обращаться, как с королём, обещаю. Так что? Как поступим? Мы не отдадим вам своего ребёнка, и сейчас сюда придёт мой муж вместе с шерифом, и не надо нас запугивать. Ещё раз, я ни кого не запугиваю, просто говорю, как есть, пожалуйста, не надо вмешивать в это ещё и шерифа, Уильям нам необходим, и неужели вы думаете, мы не заберём его. Милочка, кто вы вообще такая? Это неважно, к тому же я представилась, как вошла, я Моника, и крёстная Уильяма – это всё, что вам нужно знать. Если вы его крёстная, почему вы себя так ведёте? Это они? Они вас прислали? Не хватило смелости в глаза нам посмотреть? Нет, не они. Они вообще ничего об этом не знают. Там, куда, я хочу отвезти мальчика, он будет в безопасности, я хочу ему только добра. Я ничего не понимаю. А вам и не надо понимать, просто отдайте мальчика. Я хочу знать, куда и зачем? Я не могу вам этого сказать, просто скажу, что Уильям будет в безопасности. Да что вы заладили?! Объяснитесь! – кричала Нэнси, абсолютно ничего не понимая, ну, нельзя же просто так, отдать своего ребёнка по первому требованию, из-за каких-то странных звонков, из-за тех странных людей, похожих на гангстеров, сопровождавших того странного старичка с сигаретой, который нёс всякую чушь про конец света. Сколько лет нас уже пугают? Всё равно ничего не сбывается! Это полная чушь, чушь, чушь! Кому понадобился их Уильям, его родителям, кто они? Какие-нибудь бандиты? Поэтому они разыгрывают этот спектакль? Опомнились? Хотят забрать его и тоже вырастить бандитом – она не отдаст своего сына, пусть даже её убьют, к тому же сейчас подоспеет Боб с подкреплением, и они посмотрят кто кого. Уильям сидел в своей комнате не живой ни мёртвый, внимательно прислушиваясь к каждому шороху в доме и за его пределами, ему совсем не хотелось, чтобы его семья пострадала из-за него, а в этом он не сомневался, он ведь слышал, что сказала та леди, про людей, которые могут покалечить. Это была прямая угроза, хотя и разговаривала она мягко, даже дружелюбно, без вызова. Он не видел её, но почему – то сразу нарисовался образ какой-нибудь Лары Крофт или другой крутой девчонки. К тому же мальчик понимал, что сельская полиция вряд ли справится с настоящей мафией. Кроме того, эта женщина явно намекала, на то, что он не родной Ван Де Кампам, и где-то у него есть другая семья. Как не странно, у него не было обиды, на родителей, что они не говорили ему, что он приёмный, наверное, это был шок, так много и в такое короткое время столько о себе узнать, его обуяло сильное любопытство расспросить обо всём этом самостоятельно, ведь он уже не маленький, а почти что мужчина, и нечего прятаться за материнскую юбку. Он набрался смелости, и вышел к гостье. Здравствуйте, это я, Уильям. Господи, как же ты похож на них – воскликнула Моника. Точнее на своего отца, почти одно лицо, такой же красавчик, наверное, девчонки табунами за тобой ходят. Да не то чтобы – покраснел Уильям. Я твоя крёстная, Моника, можно я тебя обниму? Моника раскинула объятья, а Уилл хотел подойти, но между ними встала миссис Ван Де Камп. Не трогайте моего ребёнка! Нэнси, я не хочу ничего плохого, я пришла поговорить, вот и всё. То есть забрать у меня сына – это, по-вашему, не что-то плохое? И откуда, вы знаете моё имя? Нэнси, я многое о вас знаю, и вы были выбраны, в родители Уильяму не случайно, и вы должны были воспитывать его до поры до времени, а теперь, вы справились со своей миссией и она завершена, простите нас! Вы что издеваетесь, скажите, что вы ещё следили за нами! Нет, за вами никто не следил, успокойтесь! Я хотела бы поговорить с вашим сыном наедине, всё ему объяснить, и давайте позволим самому ему всё решить, ведь он уже не ребёнок. Да, но и не взрослый! Прошу, не забирайте его у нас! – плакала Нэнси. Мама, мы просто поговорим – вступил Уильям. Никто меня не заберёт – подошёл он к матери, и обнял ту за плечи. Пройдёмте в мою комнату, там нам никто не помешает! – жестом пригласил он Монику к себе. Моника рассказала Уильяму всё, начиная от истории его родителей – почему они отдали его, что с ними случилось потом, почему он так нужен человечеству, про колонизацию и конец света. А теперь, я даю тебе время всё обдумать и переварить. Я приеду завтра, думаю, ты всё взвесишь и примешь верное, по-настоящему взрослое решение. Выходя из комнаты, Моника, на мгновение задержалась у двери, ей совсем не хотелось пугать своего крестника – сына Фокса и Даны, она давно уже смирилась, с тем, что сама не сможет иметь детей, но, если план Курильщика осуществиться, им всем вместе предстояло провести остаток дней, и поэтому совсем не хотелось, портить отношения с мальчиком, хотелось наоборот расположить его к себе, но чёрт возьми, было трудное время! Милый, нам всё равно придётся тебя забрать, прости! Другое дело по-хорошему ли ты пойдёшь с нами, или… Моника, закрыла глаза, и грустно вздохнула. Прости! Уильям сидел на своей кровати, и переваривал услышанное. Через несколько минут, в комнату ворвалась Нэнси. Я не верю не единому её слову, что за глупости – конец света, пришельцы! Ну, что ты молчишь? А я ей верю – тихо сказал Уильям. Что? Да как ты смеешь? Тебя пальцем поманили, и ты готов броситься за кем угодно? Ты что забыл, что это мы тебя вырастили! Ты наш! Нэнси плакала навзрыд, и не понимала, почему Уильям так спокоен, не понимала, что ему тоже тяжело сейчас, и не стоило бы на него кричать, как будто он в чём-то виноват. К тому же, она не слышала последних слов Моники, перед тем, как та вышла. Они всё равно его заберут, дело только в том, мирным путём или нет. Чтобы его семья пострадала из-за него, он допустить не мог никак! Подъехал пикап отца, в сопровождении полицейской машины. Нэнси вся зарёванная бросилась на мужа с обвинениями – почему тот так долго? Оказалось, что встала машина, она не застряла, у неё ничего не сломалось, просто пока здесь находилась Моника, беседуя с мальчиком, неведомые силы, препятствовали его отцу, приехать и тем самым помешать состояться их разговору. Моника знала, что Уилл всё поймёт, что он поверит, он необычный мальчик, он сын самых странных агентов за всю историю ФБР. Нэнси рассказала всё шерифу: в подробностях, что им угрожали расправой, а тот в свою очередь, составил протокол, и обещал приставить к дому Ван Де Кампов охрану. Конечно же, никто из взрослых, ни на йоту не поверил Монике, всё это было воспринято, как попытку забрать сына назад, а если те не отдадут его добровольно, то его просто украдут. Только Уильям, поверил, этой милой, и откуда – то знакомой женщине, хотя та говорила странные и пугающие вещи. Кажется, она сказала, что она его крёстная, но, боже мой! Откуда? Нэнси и Боб никогда не говорили, что у него есть крёстная! Ещё она сказала, что он похож на отца, наверное, это тот мужчина из его сна, вот только лицо расплывчато, не мог вспомнить, как не старайся! Моника сказала, что он красивый. Уильям улыбнулся своим мыслям, стало жутко любопытно, увидеть его, заглянуть в глаза, и спросить: почему они с мамой так с ним поступили?! Уилл строил догадки и логические цепочки, в которых - то оправдывал своих родителей, то обвинял, хотелось выслушать их версию при личной встрече, но возможна ли вообще – эта личная встреча, обуревали разные сомнения. Ближе к полуночи, когда на маленький фермерский домик, снизошла ночь, Уилл вышел во двор, где разместился в стогу свежескошенного сена. Он не мог уснуть, взволнованный, событиями сегодняшнего дня, и возможно, очередным визитом Моники, к тому же он должен решить, отважится ли он пойти с ней на встречу не изведанному. Это и было долгожданным приключением, осмелится ли он перевернуть свою судьбу? Он лежал в стогу сена на заднем дворе, и смотрел на звёзды. Он не знал ещё тогда, что его настоящие отец и мать, где-то далеко, в пригороде Вашингтона, тоже сейчас смотрят на эти же самые звёзды, и думают о нём, что его мама, как всегда, проронит одинокую слезинку, одну единственную, сдержанную, но такую болезненную, а его отец, возьмёт его фотографию, старую, почти затёртую до дыр от многочисленных касаний, и у него тоже станут мокрыми глаза, а потом они возьмутся за руки, и, не говоря ни слова, пойдут в дом. Хотя его отец и мать расстались и больше не живут вместе, они сумели сохранить тёплые отношения, и пронести сквозь время родство своих душ! Ах, если бы их сын был с ними, как знать, может всё сложилось бы по-другому?! И не было бы тех взаимных обид, которые привели их к разлуке. Но вот сегодня ей стало грустно, просто невыносимо тоскливо, и ноги сами привели сюда, точнее машина привезла её сюда, к дому того, с кем не виделась много лет, к дому того, для кого этих лет и не существовало, он всё равно ждал её. Тем более, в последнее время, судьба опять свела их вместе в проекте под названием Секретные Материалы, и они опять, как двадцать три года назад будут ловить преступников для ФБР. Тогда они тоже ничего ещё не знали, что через пару дней, наступит настоящий, не вымышленный конец света, и это, казалось бы, несчастье подарит им шанс на новую жизнь. На следующий день ничего не предвещало беды – приезда Моники, впрочем, бедой – это было, скорее для Ван Де Кампов, Уильям же, напротив, хотел, чтобы Моника приехала. Накануне, когда он лежал и смотрел на звёзды, всё больше и больше, утопая в воспоминаниях и раздумьях, не откуда к нему пришло осознание того, что появление Моники, было, кем – то предначертано, что всё это правильно. Когда он, в полной решимости изменить свою жизнь, попросил Бога, подать ему какой-либо знак, правильно ли он поступает, с неба упала звезда. Скорее всего – это было просто природное явление, но Уильяму, и его юношеской склонности к романтизму и жаждущему приключений сердцу, больше никакого подтверждения и не понадобилось. Решено завтра, если она приедет, он поедет с ней. О том, что ему придётся оставить Ван Де Кампов, а также всех своих друзей и привычный с детства городок, он почему – то не подумал, его как – будто тянуло вдаль. Так вот, с утра, всё началось, как обычно – ранний подъём, на фермах все и всегда встают рано: нужно кормить скот, потом выгонять овец на пастбище, доить коров, ну и так далее. Быстро позавтракав, он и Нэнси отправились по загонам, о том, что было вчера, никто не заговаривал. Мальчик надеялся, что Нэнси всё осмыслит, и потом, когда-нибудь поймёт его. Потом они вместе с отцом, отправились на пастбище, а затем Уильям помогал Бобу чинить сломавшийся трактор. Сегодня была суббота, выходной день, а по выходным, как всегда много дел. Уильям часто забегал домой, захватить что-нибудь съестное, и проверить, всё ли в порядке, не пришёл ли кто за ним. Подсознательно, он хотел, чтобы Моника, вновь приехала, но за весь день, она так и не появилась. Уилл даже загрустил по этому поводу: Ну, вот думал он, я упустил единственное приключение в своей жизни! За ужином, он сидел, и ковырял вилкой в тарелке, и, насупившись, отвечал на вопросы матери, как прошёл его день!? Вдруг в темноте, замерцали огни, похожие на мигалку полицейской машины, Нэнси подумала, что это шериф, выполнил своё обещание, и прислал охрану, к их дому. Она отправила мужа посмотреть, что происходит за окном, а сама отправилась наверх за шалью, чтобы накинуть на плечи, и тоже выйти на улицу. Вдруг раздался странный звук, похожий на горн, извещающий о конце света. Дверной проём, озарил яркий свет, и дверь сама собой рухнула на пол, как-будто кто-то выломал её, хотя, вошедшая Моника, не прилагала к этому никаких усилий. Миссия колонизации началась! Стоит ли говорить, что и Нэнси на втором этаже, и Боба на улице, сковало не понятной силой, и те не могли даже пошевельнуться. Нэнси, отчаянно пыталась выбраться, но дверь в её спальню, где лежала злополучная шаль, захлопнулась. Она дёргала ручку, колотила дверь, и всё время звала Уильяма, почувствовав, что, там, внизу, сейчас что-то происходит. Боже её мальчик там совсем один! Уильям сидел за столом, потрясённый увиденным. Моника вошла, и, не говоря ни слова, протянула к нему руки, желая заключить его в объятия. Я не хочу насилия! А они так просто тебя не отдадут, сразу надо было так сделать! Уильям, как под гипнозом встал, и подошёл, обнял свою крёстную – это последнее, что он помнил. Очнулся он уже на космическом корабле, в небольшой каюте, точной копии своей комнаты. Видимо заговорщики, чтобы никого не травмировать, старались поместить каждого гостя корабля, в максимально привычные для него условия. Далее, Моника занималась им, она сказала, что скоро ему предстоит встреча с родителями, что стоит только немного подождать, сказала, что они его очень любят, и чтобы он не судил их строго, им тоже очень многое пришлось пережить. Она поведала и про участь Земли, и что всё живое на ней погибло, за исключением пары десятков человек с инопланетной ДНК. Сказала, чтобы он ничего не боялся, никто здесь не причинит ему вреда, и скоро он свыкнется с мыслью, что он необычный мальчик, а носитель инопланетной ДНК, и обладает телепатией. И вот, пришло время им встретиться, таким близким людям, что роднее и представить нельзя, но вместе с тем абсолютно чужим. Для Уильяма они не были мамой и папой, в классическом понимании, да и для Даны и Фокса – этот мальчик был чужаком, хотя в нём и текла их кровь, и всю жизнь они мечтали об этой долгожданной встрече, задавая себе извечный вопрос: А что бы было, если бы….? Никто не обольщался, на сей счёт, хоть и было это всё очень волнующе. Уилл обдумывал, что он скажет своим родителям, что он спросит у них, в первую очередь, может быть, спросить напрямую: Почему они бросили его? Что при этом чувствовали? Каково это? Обвинить их во всех своих бедах? – Да вроде и бед то у него особо никогда никаких не было, и что самое интересное, он не питал к ним никакой ненависти или хотя бы просто неприязни, скорее наоборот, интерес, и желание узнать. Обвинить, в том, что его украли из родного дома, и вырвали из привычного круговорота жизни, да вроде Уилл сам этого хотел, и даже решил всё равно уйти с Моникой, когда та вернётся. Обвинить в том, что он стал частью заговора, так они ничего не знали об этом, и как сказала Моника, наоборот, хотели для него тихой и спокойной жизни, которую не могли ему гарантировать, поэтому всё так и получилось. В общем, предъявить ему особо было нечего! Наверное, стоит подружиться с ними, кто знает, может, они ему понравятся! В эту самую минуту Малдер и Скалли сидели в своей квартире, пытаясь сосредоточиться на картинке, включённого фильма. Моника хотела сделать им сюрприз, и не сказала в какое конкретно время, она его приведёт, намекнув накануне, что долгожданная встреча состоится именно сегодня. Скалли с утра была сама не своя, всё бегала по квартире, дёргая Фокса, спрашивая, что, по его мнению, стоит сказать сыну, и вообще, как себя вести, ведь ни каждый же день, тебе предстоит, увидеть своего пятнадцатилетнего ребёнка! Малдер тоже нервничал, но как любой мужчина, пытался скрыть свои эмоции, это у него плохо получалось, и время от времени, он улыбался, абсолютно счастливой, но нелепой улыбкой. Скалли это раздражало, она настаивала на том, чтобы придумать какую-нибудь речь, Малдер же отвечал, что это бесполезно, он всё равно всё забудет, не проще ли просто рассказать мальчику о своих чувствах. Тогда Дана, чтобы чем-то себя занять, удалилась на кухню, и решила испечь любимое лакомство Фокса - лимонный пирог, кто знает, может любовь к определённому виду выпечки, передаётся на генном уровне, и Уильяму, он тоже будет по душе. Дана испекла пирог «для Уильяма», и поставила его на стол остывать, предварительно предупредив Фокса, чтобы тот не тянул к нему свои похотливые ручонки. Малдер всё время крутился на кухне, тем самым мешая и вызывая раздражение, жалуясь на то, что его не кормит, его же женщина, и Дана согласилась испечь для него банановый кекс, после чего, он успокоился, и, чмокнув Скалли в щёчку, поплёлся в гостиную, смотреть телевизор. Из кухни божественно пахло свежей выпечкой, и свежесваренным кофе. Этот запах сводил Малдера с ума, да и с утра он практически ничего не ел, так как от нервов, пропадает аппетит, а вот теперь свело желудок, и после мольбы к Скалли сжалиться над ним, она принесла на подносе банановый кекс и кофейник с двумя чашками. Малдер, моментально сбегал на кухню, и принёс тарелочки и нож для пирога, разрезав его, и отхватив себе большущий кусок, напоминающий по размерам два, он плюхнулся на диван, и включил через ноутбук какой-то ужастик. Прошёл целый час, минуты в ожидании, ползли мучительно медленно, фильм почти закончился, маньяк на экране всё - таки убил всех своих жертв, как вдруг в дверь позвонили. От неожиданности, Скалли уронила на пол кофейную ложечку. Моментально вспотели ладони, повествуя о приливе крови к нервным окончаниям. Малдер и Скалли переглянулись, в глазах читалась растерянность. Малдер первым вышел из оцепенения, встал с дивана, и пошёл открывать дверь. Сперва, он заметил Монику, улыбающуюся во все тридцать два зуба. Она была счастлива от того, что всё-таки смогла, выполнить своё обещание, и что семья наконец – то воссоединится. Конечно, она понимала, что не всё так просто, и что будут трудности в межличностном общении, ведь их разделял слишком большой временной период, но в итоге всё должно было наладиться. Из-за спины Моники, вышел мальчик, точнее уже юноша с ангелоподобной внешностью. Он был сильно похож на Малдера, но в его внешности многое было и от матери – бездонные голубые глаза, и длинные, словно наращенные ресницы. Он смотрел на Малдера немигающим взглядом, словно изучая его. На минуту воцарилось молчание. Ты мой папа? – произнёс юноша, довольно низким, гортанным, уже начавшим ломаться голосом. Привет! Да, я твой папа, но ты можешь звать меня Фокс, если тебе непривычно. Да, всё нормально, я буду звать тебя папа, можно нам войти? Да, конечно, входите. Нет, нет, я пойду. Вам есть о чём поговорить – подола голос Моника, наблюдающая трогательные первые минуты знакомства. Малдер пропустил Уильяма внутрь, и кивнул на Скалли. А это твоя мама! Уильям, мы так ждали тебя, мама пирог приготовила – два лимонный и банановый. Какой ты больше любишь? Лимонный! А ты? И я! – мой сын! Фокс улыбнулся и Уильям тоже. От него веяло теплом, Малдер сразу проникся к мальчику, да и разве мог он не проникнуться любовью к собственному сыну. Он вспомнил сколько дней и ночей беспрестанных поисков прошли они со Скалли, сколько слёз пролили, и сколько раз хотелось кричать от беспомощности, вспомнил, сколько ночей, после их с Даной расставания, он провёл в одинокой, холодной постели, сжимая в руке, единственную фотографию, которая осталась при нём, а по щекам текли слёзы безысходности. Малдер даже пытался наложить на себя руки, ведь теперь, у него ничего не было, никого не было, ради чего ему жить, но каждый раз именно эта фотография спасала ему жизнь, именно она придавала ему сил и надежд на то, что однажды всё наладится. Уильям вот так вот просто постучит в дверь, Дана вернётся к нему, он просто знал – интуиция! Это чувство всегда было у него развито, но в те минуты отчаяния, оно обострялось сильнее, не разрешая сделать последний шаг к обрыву. Уильям прошёл в гостиную, встал рядом с матерью, которая словно замерла на месте, по щекам катились слёзы – Дана Скалли плакала! Уильям закрыл глаза, в неоткуда в памяти всплыли строчки песенки, которой он не знал, или знал… Джеремайя – весёлый лягушонок, Мы дружим с ним с пелёнок… Его подсознание сыграло с ним злую шутку, как он мог забыть – мама!!! Он наклонился и обнял мать, он вспомнил, поразительно, так вот кто являлся ему во сне – это его мама и папа, мальчик повернул голову в сторону отца, тот тоже плакал, но скорее от счастья, чем от безысходности. Все трое обнялись, пытаясь передать друг другу свои чувства и без слов рассказать свою историю. У каждого она была своя – все три связаны, но все три разные, не должно так быть внутри одной семьи, и отныне не будет. *** Ты останешься, сегодня с нами, или пока предпочитаешь жить у себя? – чтобы не давить на сына, осторожно поинтересовалась Дана. У нас есть ещё одна комната, для тебя, с завтрашнего дня, мы могли бы начать переносить туда мебель из твоей каюты, или если хочешь, выберем всё новое. Но если ты пока не хочешь переезжать, мы не будем настаивать. А где, если я останусь, буду ночевать? Мы можем разложить диван. Да. Я хочу остаться, вы моя семя, и я должен начинать привыкать. А насчёт комнаты, я хотел бы новую мебель, и, чтобы ничего не напоминало мне о прошлой жизни, понимаете, я хочу начать новую жизнь. Да, конечно, мы все начнём новую счастливую жизнь! Отлично, ну, идите, пообщайтесь с папой пока, а я приготовлю вкусный ужин. Да, не плохая идея, пойдём, пройдёмся, расскажешь мне о себе всё-всё, и я тебе тоже расскажу! – подхватил инициативу Малдер. Пойдём. Ну, что ты любишь? Рассказывай! Прости, сынок, так горько, но я ведь ничего о тебе не знаю – грустно улыбнулся Малдер. Да, и я о тебе, придётся нам заново знакомиться. Уильям рассказал папе о ферме, на которой вырос, чем он любил заниматься, рассказал о своих любимых питомцах: о свинье по кличке Бо, и жеребце по кличке Пегас, о том, что любил играть в прятки со своим соседом и одноклассником Престоном, о том, как однажды они сколотили домик на дереве, и как он свалился от туда, сломав лодыжку, а потом целый месяц не ходил в школу, и Нэнси часто пекла ему пирожки с вишней, которые он любил, чтобы хоть как-то подсластить ему пилюлю, поведал, что любимым предметом в школе у него была география, ну и немного биология, и что он мечтал о путешествиях. Многое рассказал Уильям, пытаясь помочь отцу составить картинку о себе. Малдер слушал очень внимательно, представляя перед собой всё, что говорил мальчик, он хотел понять его мысли и чувства в тот или иной момент жизни. Малдеру стало невыносимо грустно от того, что сын вырос вдали от него, и никогда уже ничего не изменить, то, что прошло, уже не вернёшь. Можно только попытаться изменить будущее! Уильяму тоже стало грустно, от воспоминаний своей прошлой жизни. Перед глазами пронеслась ферма, школа, его родной дом - место, где он вырос, за пределы которого почти не выезжал. Замелькали люди, с которыми было связано всё хорошее и не очень, но теперь такое дорогое его сердцу, потому что всего этого теперь нет, и ничего уже не будет, так, как прежде. Настала очередь Фокса рассказать мальчику свою историю, и он начал с самого начала, с того самого счастливого дня, когда в дверь его подвала, постучала самая красивая девушка на свете… Это была мама! – догадался Уильям. Нет, сынок – это была агент Скалли, просто агент Скалли, обладающая недюжинным умом, очень отважная, честная и ответственная. Она сразу же завоевала моё доверие, и мы стали самыми лучшими друзьями в мире. Мы расследовали самые запутанные дела, и ловили преступников, а вот потом, через семь лет, я понял, что люблю агента Скалли, и она ответила мне взаимностью, и агент Скалли, превратилась в твою маму. Но нас разлучила судьба, всех троих, прости сынок, не знаю, сможешь ли ты когда-нибудь простить нас. Всё это очень сложно, я попытаюсь объяснить. За тобой охотились суперсолдаты – это специально выведенные гибриды, снаружи они выглядели, как люди, но в их жилах текла зелёная кровь пришельцев. Они обладали огромной силой, и их нельзя было убить обычным оружием. Твою маму похищали, и ставили опыты, она была бесплодной, ты не должен был родиться, то есть ты должен был родиться, но не таким. Ты человек, пусть, ты и обладаешь телепатией, но ты человек, из плоти и крови, в планы инопланетян, вмешалась любовь. Следуя их плану, ты должен был, когда вырастишь, стать их предводителем, и возглавить колонизацию на Земле, но мы с мамой не хотели для тебя такого будущего, и скрепя сердцем, твоя мама приняла решение, отдать тебя на воспитание другим людям. Была подобрана хорошая семья, которая могла обеспечить тебе безопасность. Я же в то время, находился в гонениях, и преследовался нашим же правительством, так, как то хотело скрыть перспективу колонизации. Если бы, я был с вами…не знаю, может, мы бы нашли выход! Это я во всём виноват! Прости меня, сынок! Пожалуйста, не вини маму! Ей было страшно, она была одна, с маленьким ребёнком на руках! Если хочешь, вини во всём меня! Глаза Фокса налились слезами, было слишком горько вспоминать. Уильям обнял отца. Я прощаю тебя, папочка! И маму тоже прощаю! Но, я хотел бы знать, как мне теперь жить дальше, я пока с трудом могу переварить всю услышанную информацию, и случившиеся события. Если честно, нам бы всем в этом разобраться! - Моника, обещала нам всё по подробнее рассказать, а то мы тоже до конца ничего не знаем, и получается, тоже являемся частью инопланетного заговора. Тогда, нужно найти тётю Монику! Да, но сначала, нужно поужинать. Ты согласен? Уильям кивнул в ответ. **** В квартире стоял потрясающий запах вкусного ужина, от которого можно было сойти с ума, в хорошем смысле этого слова. Даной и Моникой был приготовлен замечательный, по-настоящему праздничный ужин. Стол, буквально ломился от еды: и курица, и мясо, и рыба! Блюда, на любой вкус, Малдер, например, обожал мясо, и без него прожить не мог, а Скалли считала, что животные жиры, в изобилии, не слишком полезны для организма. К тому же она постоянно следила за фигурой, и предпочитала овощи и рыбу, и не есть после шести! Малдер всегда над ней подтрунивал, и ласково называл любимой плодожоркой. Что любил Уильям? Этого, молодые родители ещё не знали, и им только предстояло узнать своего сына, но, наверное, это судьба такая, ничего не поделаешь, могло бы быть и хуже! Привет. А вот и мы! - Боже, какой запах! Когда вы успели - то? Нас не было всего час?! Вот, Моника мне согласилась помочь. Это сюрприз. Праздничный ужин в честь тебя Уильям! Уилл даже немного покраснел, он чувствовал себя всё ещё не комфортно, ещё бы, за такой короткий промежуток времени, он потерял одну семью, и нашёл другую, перечеркнул старую жизнь, и очутился на космическом корабле, но, по крайней мере, это было глобальным приключением, гораздо большим, чем он мог мечтать. Поужинав, все плавно перебрались на диван, где всё было приготовлено дли душевных разговоров за чашечкой чая, а тема для разговора предстояла серьёзная – Малдер собирался устроить Монике настоящий блиц-опрос, его мучили догадки и сомнения, конечно, не все они могут быть здесь озвучены, чтобы не обидеть Монику, по крайней мере, пока. Моника, помнишь, ты обещала нам рассказать поподробнее о том, что здесь происходит?! – начал Малдер. Да, конечно. Как вы здесь очутились, я всё уже рассказала – это чистая правда не сомневайтесь, знаю, что ты хочешь доказательств Фокс, так как привык доверять только себе, но – это очень опасно! Тебе придётся выйти в открытый космос, чисто теоретически, я прямо сейчас могу отвести тебя на нос корабля, где находятся космические скафандры, и ты во всём убедишься, но мне кажется, что не стоит так рисковать, особенно сейчас! Фокс не надо, она права, это очень опасно, зачем зря рисковать своей жизнью?! Как же ты не понимаешь, Дана, неужели тебе не хочется узнать истину? Малдер, опять погоня за призрачной истиной, и ты опять готов пожертвовать своим и моим благополучием, нашим благополучием, ты, что не понял ещё, что теперь у тебя есть сын и я, ты должен думать не только о себе, но и о нас тоже. Тётя Моника, я бы тоже хотел на это посмотреть, я тоже хочу выйти, в открытый космос! И ты туда же! Это всё твои дурные гены, Малдер! Нет, ты точно никуда не пойдёшь, я только обрела тебя, и не могу так рисковать. Неужели, на всём корабле нет иллюминаторов, Моника, или хоть что-то подобное, чтобы можно было обойтись без риска? Увы, нет, это было сделано для того, чтобы радиация ни под каким видом не проникала вглубь корабля, напоминаю, что мы будем приближаться к солнцу, а там очень большая вероятность заработать радиационный ожог, ни одно стекло от этого не защитит, хотя… Есть только одно смотровое стекло, с особым противорадиационным покрытием, но всё равно, оно не защищает кожу человека до конца, и это очень опасно для нас – людей. Оно находится в командном пункте, где весь экипаж уже давно превратился в рептилоидных, и их организму – это ничем не грозит. Я всё равно хотел бы, чтобы ты отвела меня туда, пожалуйста. Не надо, Фокс, ради меня и Уильяма, не надо, прошу! Я не буду рисковать, правда, пусть просто отведёт, я хочу посмотреть. На что, Малдер?! Ладно, Дана, не переживай, я отведу, ничего же не случиться, если мы просто пойдём туда. Тогда и я тоже пойду с вами, неугомонные, у меня что, теперь будет два Малдера рядом, я с вами точно сойду с ума! Зато с нами интересно, и мне льстит, что мой сын пошёл в меня! Фокс и Уильям, дали друг другу пять, и вышли из квартиры, пропустив дам вперёд. Уиллу сразу же понравился этот забавный и весёлый мужчина с вечно улыбающимися глазами. Он часто видел его во сне, лицо было очень расплывчатым, но ощущение теплоты и защищённости не покидали его – это трудно объяснить, но во сне, он всегда ощущал кого-то рядом с собой. Он знал точно, что пока этот человек рядом, с ним ничего не случится. Когда Уильям просыпался в своей комнате, на ферме, или в стогу сена, на заднем дворе, где он любил мечтать о приключениях и дальних путешествиях, он был разочарован, ведь он опять проснулся в привычном для него месте, и не светят ему ни какие приключения. Проходило чувство защищённости и спокойствия. Уильям не мог понять, что - это за сны такие, или видения, всё расплывчато, всё не чётко, но - это точно происходило с ним, с Уильямом, но как будто где-то далеко, в параллельной реальности. Теперь же Уильям понял все свои сны – это действительно происходило на самом деле, только он был ещё младенцем, поэтому всё так размыто, удивительно, что он вообще что-то запомнил, наверное, это часть его способностей! Но ведь до сих пор его дар никак не проявлялся! Тётя Моника, а можно вас спросить – осторожно начал Уильям, пока они шли по коридору. Конечно, милый, спрашивай что угодно. Вот вы говорите, что я обладаю телепатией, но ведь мои способности, пока не давали о себе знать. Ну, как же милый, неужели ты никогда не замечал за собой, слишком развитую интуицию, например?! Уилл насупился, и попытался припомнить, а ведь и правда – он безошибочно угадывал погоду, глядя на чистое небо, говорил, когда будет дождь, и стоит ли, выгонять скот на пастбище, или начинать работу на грядках, предсказывал, когда вернётся Боб, или придёт его друг. Никто особо не обращал внимания на это, считая слова мальчика, просто совпадением. Уильям чётко чувствовал своих близких людей, и мог предупредить их об опасности. Например, предупреждал Боба, о том, что тот может сегодня поранится, и какого было удивление, когда Боб, возвращался домой с перемотанной рукой. Или сообщал Престону, что не стоит, сегодня после школы идти баловаться на болото, что-то точно должно случиться. Тот только отмахивался, но в этот вечер, Ван Де Кампам, позвонила мама Престона, разыскивающая своего сына, и Уильям точно знал, что надо бежать на болото, что Престон в беде, и точно - он увяз в трясине. Ну, да, что-то такое припоминаю. И это только начало, друг мой! Твои способности просто ещё не раскрылись до конца, или ты ещё не понял, как с ними обращаться. Ты главное не бойся их, в любом случае – это хорошо! Ты ведь вырос хорошим мальчиком – значит, твои способности не причинят никому вреда. Тётя Моника, а откуда у меня такие способности? Милый, это весьма болезненный вопрос, не знаю, могу ли я сейчас говорить об этом. Говори, Моника, я уже обо всём ему рассказал! А, ну, ладно … в общем, твою маму похищали, и твои способности – это следствие эксперимента. Извини меня папа, за следующий вопрос, но я должен его задать, а то потом меня до конца жизни будут терзать сомнения. Я ведь уже взрослый, и всё понимаю, в общем, мой папа – это не мой папа, или я вообще, так сказать, результат эксперимента? Нет, что ты, твой папа – это твой папа, просто, в тело твоей мамы была заложена определённая программа. Твою маму похищали в тысяча девятьсот девяносто четвёртом, а ты родился в две тысячи первом, понимаешь? Ты обычный ребёнок, только с инопланетной ДНК, потому что, у твоих родителей инопланетная ДНК, и со способностями. Если хочешь, я могу отвести тебя в лабораторию, где хранится твой анализ крови, полностью идентичный, анализу крови твоих родителей, и ты убедишься до конца, что ты их ребёнок, а ни какой-то мутант! Нет, не надо, я верю вам на слово - стыдливо произнёс Уильям. - Простите меня за такие вопросы. Да ничего, всё в порядке. **** Из-за поворота вышло два человека, один высокий, другой, более хрупкого телосложения и гораздо ниже ростом, по мере их приближения, стало понятно, что один из них мужчина, а другой – женщина. Малдер прищурился, его зрение было не слишком хорошим, но фигуры этих людей, были знакомыми. Не может быть! – радостно воскликнул он. Моника, Дана и Уильям, подняли на него удивлённые взгляды. Посмотрите туда! – ткнул он пальцем, прямо перед собой. Господи, какое счастье! Вы живы и с вами всё в порядке! – обрадовалась Дана. К нашим героям подошли, молодой человек и девушка, с такими же огненно рыжими волосами, как и у Даны. Агенты Миллер и Эйнштейн! Какое счастье, как мы рады вас видеть! Разрешите вам представить – это моя подруга Моника Рейс и мой сын, точнее наш с Малдером сын, Уильям. Так вот ты какой, Уильям! Очень приятно познакомиться с тобой – протянул ему руку для приветствия, как обычно здороваются взрослые мужчины, агент Миллер, чем сразу же заслужил симпатию мальчика. Как и все дети, а тем более подростки, Уильям, хотел по скорее вырасти, и что бы с ним обращались, как со взрослым. «Ну, на самом деле, ни за щёчку же его трепать!» А вот с сержантом Рейс, мы уже знакомы! Она тоже наш куратор! Почему же ты нам ничего не сказала, Моника? Как это, я сказала, что нужно немного подождать, пройти карантин, и вы встретите здесь ещё выживших! А про имена выживших, вы не спрашивали! Получается, что и у нас с Миллером тоже инопланетное ДНК? Получается так. – ответила Моника. Помните, мы изготавливали с вами вакцину с фрагментом моего генома, так вот все вакцинированные, теперь тоже с инопланетной ДНК! – обратилась к агенту Эйнштейн Скалли. Так почему же спаслись не все? Всё правильно, спаслись только те, кому была введена вакцина, кроме того была произведена выборка. Мы спасали в первую очередь тех, кто мог бы чем-то быть полезен на Глории, да – это не гуманно, но такова реальность, мне правда жаль – с искренним сожалением в голосе, и, потупив взгляд, произнесла сержант Рейс. После дружеских объятий и рассказов, как кто выжил, всей компанией они решили отправиться на нос корабля, где, по словам Моники, находились космические скафандры. Также, Моника обещала, развеять все последние сомнения, и отвести друзей в командный пункт, но, чтобы те, одели их, и следовали всем правилам, потому что командованию – это не понравится, и если она не сумеет договориться, то «на нет и суда нет!» В носу корабля было прохладнее, чем в основном корпусе – это обуславливалось ещё и температурой, больше подходящей для рептилоидных. Скалли пробил озноб, и она инстинктивно, обняла Уильяма за плечи, пытаясь согреть его своим теплом. Уильям не ожидал такого поворота событий, и сначала даже оттолкнул, внезапно обнявшие его руки. Всё же прильнув к матери, он прошептал: - Прости! Тебе не холодно, малыш? Нннет… Вероятно, Скалли не следовало относиться к Уильяму, как к маленькому, а тем более называть его «малыш», но ей хотелось хоть как-то проявить материнскую заботу, и пусть «малыш» уже вырос, она ничего не могла с собой поделать. Ух, ты, смотри! Это настоящие космические скафандры! – воскликнул Уильям, подходя к отцу, который уже рассматривал скафандры. Вы должны будете их надеть, если хотите, чтобы я отвела вас в командный пункт, но мне ещё надо договориться. Подождите здесь, я на минутку! Моника удалилась быстрым шагом, и, завернув за угол, исчезла в маленьком коридорчике, ведущим в командный пункт. Там она тоже надела, защищающий её скафандр, и вошла внутрь. **** Капитан Аткинс, разрешите обратиться! – отдала честь Рейс. Разрешаю, сержант! У меня под опекой есть гости, который хотели бы убедиться, что мы находимся в открытом космосе, и направляемся в другую галактику, и если бы вы разрешили, я бы привела их сюда. - Кстати, они ждут снаружи. **** Я бы хотел посмотреть на это, мама, пожалуйста! – взмолился к матери Уильям. Если я этого не сделаю, потом всю жизнь буду жалеть. Да, давай, Дана! Ничего не случится! Моника проведёт инструктаж, а я лично застегну все заклёпочки, и буду следить за нашим маленьким мальчиком – Малдер потрепал Уилла по голове. Уильям же состроил дурашливою гримасу, ну, не нравилось ему, когда его называют маленьким, но из уст отца – это прозвучало как-то шутливо и непринуждённо. Уильям отметил, что ему нравится, и ещё понял, что, похоже, у него клёвый папа. Спустя примерно, полчаса Моника вышла к друзьям, в сопровождении одного из рептилоидных. Это лейтенант Блейк, он проиструктирует вас, как правильно одевать скафандры. Вам необходимо следовать всем правилам - пропустив церемонию приветствия, начал лейтенант. - И ребёнка на столь опасное действо, мы не возьмём. Но, как же так! – воскликнул Уильям – папа сделай что-нибудь, мне это необходимо! В самом деле, лейтенант, мы же просто посмотрим, нет причин запрещать ему. Мистер Малдер - это очень опасно, пусть на первый взгляд и кажется, что здесь нет ничего такого, но это не так. Для благополучия ребёнка не стоит ему разрешать. Вы взрослый человек, внимательно отнесётесь к поставленной задаче, а вот Уильям… Пока Фокс пытался переубедить мистера Блейка, и помочь осуществить мечту сына, Уильям смекнул, что никто никуда его брать не собирается, и что вообще здесь он не имеет никакого права голоса – он же просто ребёнок. Воспользовавшись минуткой, когда Скалли и агент Эйнштейн, обсуждали что-то своё – девичье, тихонечко улизнул из-под крыла матери. Он ринулся по направлению к тому коридору, из которого минуту назад, вышла Моника – без скафандра, а значит, её защитный костюм всё ещё там. В школе на уроке обеспечения безопасности жизни, один из учебных дней был посвящен космонавтике, а в частности, скафандрам, что вызвало бурю эмоций у мальчиков, и заставило скучать всех девочек. Он намеревался одеть этот защитный костюм, во чтобы то ни стало, хотя бы просто одеть, просто получить свой шанс, тем более, что размер у них с крёстной был почти одинаковым. Уилл был мальчик рослый, и почти догнал Монику. Он не собирался рисковать жизнью, и входить в командный пункт, он ведь не самоубийца, хотя, можно попробовать постучать, вдруг ему откроют! Тогда он увидит открытый космос – Престон бы точно ему позавидовал, и Майк Уоткинс – этот заносчивый и, вечно дразнящий его Майк Уоткинс. Где Уильям?! – закричала Дана. Он же рядом с тобой стоял! – парировал Фокс. Куда же он убежал, маленький негодник, Малдер – это всё твои гены! Прекрати, мне такое говорить – это точно ни к чему не приведёт, или ты хочешь поссориться?! Он, наверное, побежал к командному пункту – сказала Моника. Мы должны найти его! – Скалли начинала плакать, подсознание уже рисовало картину, обожжённого радиацией её маленького мальчика. Фокс, сделай что-нибудь! Но Малдер уже не слышал последней её просьбы, и бросился сломя голову, вниз по коридору. Только бы успеть, если он ещё раз потеряет сына, он этого не переживёт, а Скалли тем более. Надеюсь, он ещё ничего не успел сделать! Что ты творишь??? Уильям остановись сейчас же! – от испуга, Малдер не узнал даже своего голоса, он прозвучал, как-то слишком низко, почти басом. Он ощущал, как волна страха за своего сына, возрастает, и начинают трястись колени. Ты что делаешь? Я там пытаюсь договориться, чтобы и тебя тоже пропустили, в этот чёртов командный пункт, а ты убегаешь?! Ты не мог две минуты постоять спокойно?! Теперь, нас никого туда не пустят! Не смей убегать от меня или от мамы, не смей никогда! Малдер кричал, и не мог остановиться, только сейчас, он постепенно осознавал угрозу, грозящую его семье, из-за его безрассудства, и желания опять выяснить правду. Он поймёт потом, что не стоило так орать на мальчика – это было просто детским любопытством, спровоцированным им же самим. Если бы он вообще не стал заговаривать об этом с Моникой, хотя бы в присутствии парня, ничего бы не случилось. Конечно, Уильям тоже хорош, взял и убежал, поступил очень легкомысленно, как-будто ему пять, а не пятнадцать, но на то у него есть причины. И есть ещё одно маленькое но! Он не воспринимал их, как родителей, как людей, которые подарили ему жизнь, которых надо слушаться и слушать, уважать, ценить и беречь. Малдер подошёл и попытался обнять мальчика, но тот оттолкнул его от себя. Малыш, мы ведь любим тебя! Ты знаешь, как твоя мама испугалась? Как я испугался? Не делай так больше, прошу! Любите? Да вы отдали меня на воспитание другим людям, и пятнадцать лет от вас было не слуху, не духу, а теперь, конечно, легко, и пелёнки стирать не надо, «малыш», как ты говоришь – вырос. Уильям состроил зловещую и пропитанную болью гримасу. Не известно, за что ты ещё больше испугался – за меня, или за то, что тебе не удастся выяснить истину, - бросив эти, наполненные горечью слова Уильям отбросил скафандр Моники, который до сих пор, держал в руках, и бросился бежать в обратную сторону. Стой! – окрикнул его Малдер. Но куда там, Уильям, больше ничего не слышал, и не хотел слышать, ему было слишком горько сейчас. Малдер, хотел броситься за ним, но пятнадцатилетнего, вздорного и избалованного мальчишку, ему не догнать. Ладно, пусть, подумает над своим ужасным поведением, всё равно, ему здесь некуда бежать, и по словам Моники, довольно безопасно. **** Он вернулся к друзьям, и расстроенной, вопросительно смотрящей на него Скалли. Он убежал! Как так? Просто взял и убежал? Да, просто так взял и убежал, этот парень, по-моему, все проблемы, привык решать бегством. Не этот парень, Малдер, а наш сын, да что же ты за человек то такой, мы ведь с тобой только нашли его. Что ты ему сказал? Отвечай! Если с ним что-нибудь случится, я не знаю, что с тобой сделаю! Ничего такого я ему не сказал! – попытался оправдаться Малдер. - Моника говорила, что здесь особо некуда бежать, захочет, есть придёт домой! Что? Что ты такое говоришь, да… да, как ты можешь вообще?! Ну, а что потакать теперь всем его прихотям, что ли? Ты вообще считаешь нормальным, когда дети так себя ведут – убегают, не слушаются?! Нет, конечно, это не нормально, но Малдер, он наш сын! Мы так долго его искали! К тому же, у него, наверное, до сих пор стресс, от всего случившегося! Это мы с тобой, в каких только передрягах не были, а для него это шок! Уильям брёл по коридору, раздумывая над всей этой ситуацией. Его обуяла вспышка неконтролируемого гнева, а вот сейчас, он не мог понять, почему вообще убежал, просто внезапно почувствовал себя таким маленьким и ничтожным, одиноким и обиженным на весь мир, что захотелось спрятаться. Всё равно ему некуда пойти, то есть, конечно, здесь, на корабле, много всяких интересных мест, в точности, как на земле: и кинотеатры, и кафе, можно было поиграть в боулинг, и всё бесплатно и не ограниченно, но ему хотелось не этого! Не это было ему нужно. Он хотел понять: кто он такой, разобраться в своих чувствах, обрести дом, обрести любящих родителей, а что новые родители, вернее настоящие и единственные, его любят, он ставил под сомнение, он думал, что они просто хотят с ним поиграть, иначе, зачем вообще они отдали его, неужели у каких-то фермеров, было больше возможности обеспечить безопасность ребёнку, чем у агентов ФБР с оружием и всякими остальными примочками. **** Малдер, мы должны найти его – сказала Скалли, сверкая встревоженными глазами. Как? Пойдём искать по всему кораблю? Я же сказал он сам придёт, давай подождём до вечера. Нет, не дожидаясь чего-то, а сейчас, сию минуту! И да, Малдер, если надо пойдём искать по всему кораблю, если надо, мы и в преисподнюю спустимся! - Фокс, он же твой сын, неужели ты не беспокоишься за него, неужели у тебя нет никаких родительских чувств?! Конечно, есть Скалли, конечно я переживаю, и перестань говорить мне такие вещи, ты же знаешь, как сильно я его люблю, как сильно я хотел найти его, я практически всю Америку руками перерыл, но я плохо старался, я слишком рано сдался, я плохой отец, а сейчас, этот мальчишка вытворяет такие вещи, что у меня, впервые в жизни волосы на голове зашевелились, я блин, испугался до потери пульса! Вот, Малдер, теперь ты понимаешь, что чувствую я, когда ты бросаешься, сломя голову, навстречу приключениям. Да… прости, черт, вот, где его теперь искать? Он же обычный ребёнок, наверняка пошёл куда-нибудь развлекаться, сидит сейчас в каком-нибудь кинотеатре, и лопает попкорн. Наш сын не обычный, Дана, хотя бы потому, что он родился у нас. **** Вся компания отправилась на поиски Уильяма, Миллер и Эйнштейн предложили свою помощь в поисках мальчика, к тому же им хотелось держаться вместе с остальными, чтобы больше не потеряться. Они договорились разъединиться и тем самым, ускорить процесс поиска. Мальчики пошли налево, а девочки направо. Палуба космического корабля, где находились каюты, была выполнена в форме обычного, и разделялась на две линии – на одной стороне чётные номера, на другой нечётные, а дальше, ближе к хвосту располагались всевозможные развлекательные заведения с ресторанами, чтобы гостям не было скучно. Малдер и Миллер шли по своей дороге, которая вела в развлекательный комплекс со множеством магазинов, то есть, скорее складов, за ненадобностью товарно-денежных отношений. Здесь можно было поживиться всем, чем угодно, что душа твоя пожелает, начиная, от любой одежды, и заканчивая строительными материалами, если кто-то из постояльцев затеет ремонт. На верхних этажах торгового комплекса, как и полагается, располагалась развлекательная зона: мини парк развлечений с игровыми аппаратами на любой вкус, с бильярдными столами и теннисными кортами, здесь имелся даже свой картинг и боулинг клуб. Малдер почему-то не сомневался, что его сын сразу же пошёл сюда. Уильям рассказывал отцу, как ему нравится эта игра, что однажды их всем классом отправили в город на экскурсию, а после у него с друзьями было свободное время, и они зашли в какой-то развлекательный центр поиграть в боулинг, там-то Уилл и попробовал впервые эту игру. С тех пор, он буквально заболел этой игрой, а так как на ферме, где он жил, о боулинге даже ничего и не слышали, мечтал переехать в город, и стать спортсменом, вот только тренироваться было негде, да и всегда было много дел по хозяйству, так что, это была очередная мечта, которая никогда не сбудется! Так он рассуждал, не зная, что за сюрприз ему приготовила судьба, и теперь он мог тренироваться хоть каждый день, только вот не этого сейчас хотел Уилл. Как и ожидал Малдер, Уильям был здесь, он сидел в полумраке игрового зала, и плакал. Малдер осторожно, стараясь не шуметь, подошёл к мальчику, чтобы тот, завидев его, больше не сделал попытки убежать, обнял его за плечи, Уилл дёрнулся от неожиданности, поняв, что его секрет, который он хотел скрыть, стал известен. Он изо всех сил старался быть сильным, и не показывать слабости, и даже не ожидал, что станет так тяжело, и он сорвётся. Он уже не маленький, и плакать ему не позволительно, так он считал, и поэтому тот факт, что Малдер увидел его слёзы, пусть он и был его отцом, только разозлил мальчика, да ещё и Миллер был здесь – это уже чересчур! Уильям хотел казаться взрослым, чтобы к нему относились, как к равному, и то, что его слёзы увидит совсем посторонний человек, с которым он познакомился только несколько минут назад, не входило в его планы. Фокс Малдер был тактичным человеком, и уловил настроение своего отпрыска, к тому же ему самому требовалось поговорить с Уильямом по душам, и он попросил Миллера подождать их за дверью. Уильям, мы же любим тебя, я же всё тебе объяснил, это, правда, у нас не было другого выхода, а у твоей мамы выбора. Нас бы просто перебили бы всех, так как с тобой мы стали более уязвимы, и нас можно было бы шантажировать тобой. А что если бы они убили тебя? Мы бы с радостью отдали за тебя свои жизни, не сомневайся, но нужно ли это было бы тебе, если бы мы все погибли? А теперь, мы вместе, пусть и спустя годы, и пусть многое упущено, но попытайся это всё принять, так получилось. Жизнь сыграла с нами злую шутку. Мы хотели, как лучше, ну, что нам с мамой сделать, чтобы ты нас простил? Пусть не сразу, мы не торопим, я понимаю, что это тяжело, но хотя бы постепенно. Мы ведь искали тебя, долго и упорно, я всю Америку перевернул, не знаю, как так получилось, что твою ферму спецслужбы обошли стороной! Ого, меня искали спецслужбы? Да, все мои друзья в ФБР и Интер поле, если бы ты оказался за границей, и, конечно же, мы с мамой, лично разобрали по кирпичикам пол Америки. И когда даже Интер пол не нашёл тебя за границей, мы с мамой сдались, прости нас, сынок, мы сдались, слишком рано, ну кто, кто мог знать, что ты у нас под носом, в глубинке штата Алабама, в крошечном городке под названием Мэлвиль, я даже названия-то такого раньше не слышал, хотя и прожил всю жизнь в Штатах. Вот так вот! Такая злая и печальная ирония! Ну, не удивительно вообще-то, наша ферма – просто «богом забытое место.» Ты сказал мне наверху, что прощаешь нас, видимо, нет. Неужели ты считаешь, что истина для меня важнее, чем ты? Сынок, неужели ты, правда, так считаешь? - Да будь она неладна эта истина, и вообще гори всё оно синим пламенем, я слишком много потерял в жизни. Это я в молодости, как дурак, бегал за этой истиной, а она от меня, не понимая настоящей в последней инстанции, что истина всегда была рядом, ни где-то там, а рядом, здесь. – Малдер указал на своё сердце. - Только оно способно любить, а от любви рождается чудо, то есть дети, то есть ты, Уильям. - И с твоим появлением всё вокруг перевернулось, и я понял, наконец, что искал совсем не то и не там, но было уже слишком поздно, нас уже слишком сильно затянул водоворот последствий, моих же поисков. Мне пришлось уехать, помнишь, я рассказывал, а то было бы ещё хуже, вас бы с мамой убили бы просто, желая добраться до меня. На себя-то мне было наплевать, но я не мог допустить, чтобы с вами что-нибудь случилось. - Ты моё единственное сокровище, мой сыночек, там, в коридоре около командного пункта, я так испугался за тебя, поэтому вышел из себя, и накричал на тебя, прости меня, пожалуйста! Папа, я запутался, всё это так неожиданно свалилось на меня, все эти события и моё прошлое… я всегда знал, что что-то не так, я чувствовал, что я не такой, как все, но, что всё настолько запутанно, я даже и представить не мог! Любой бы это так воспринял, когда столько нового узнаёшь о себе, а ты ещё не совсем взрослый, хотя … знаю, знаю… – Малдер поднял руки вверх, как будто сдаваясь, и показывая тем самым, что берёт свои слова обратно, и вовсе не считает Уильяма маленьким. Я вовсе не посягаю на твою свободу! Обещаю, что никогда не буду относиться к тебе, как к ребёнку, и тем более сюсюкать с тобой! Уильям рассмеялся. А, знаешь, ты классный, прости, что убежал. Да, проехали уже, только никогда больше так не делай! Уилл кивнул. Теперь, пойдём, обрадуем маму, а то она жутко переживает за тебя, негодник! **** Здесь всё по настоящему, всё это правда, я видела своими собственными глазами! – мне-то вы верите агент Скалли. Да я-то верю, это ты моему мужу скажи! Мужу … ну, наконец-то – улыбнулась Моника. - А я всё думала, когда это случиться, и почему уже не случилось?! – добавила агент Эйнштейн. – Всем же очевидно, что вы любите друг друга, даже мы с Миллером, новые люди в вашей жизни, заметили это. Ну, да, Малдер сделал мне предложение недавно совсем, позавчера, но мы ещё ничего не решили, просто хочу похвастаться. Скалли показала колечко с огромным лунным камнем посередине и восемнадцатью рубинами по бокам. Вообще, он и раньше делал мне предложение, просто всё всегда почему-то откладывалось, постоянно какие-то проблемы появлялись, и потом, мы даже расставались, на долгий достаточно период, но, вот опять нас объединили секретные материалы, а теперь ещё и сын с нами, так почему же не начать новую жизнь?! Мы все считаем, что давно пора. Вот только надо его найти, я так переживаю! Надеюсь, Малдер с Миллером уже нашли его, а то мы здесь уже «битый час» ходим и ничего! **** В дали коридора показалось двое мужчин и фигура довольно высокого подростка, уже давно перегнавшего по росту свою мать, но ещё не догнавшего отца. Уильям, ну, слава богу! Ты цел! Мальчик мой, ты не ранен?! Мама, я цел. Прости, что убежал, психонул просто, всё навалилось как-то, прости! Главное, что ты цел! Хотя, нет, я сержусь, я в бешенстве, что ты убегаешь, не делай так больше, никогда! Я обещаю мама, прости! Ну, ладно, мой малыш, иди сюда! – Скалли раскинула объятья, и заключила в них Уильяма. Тот же в свою очередь, опять скорчил недовольную гримасу, слово малыш сильно резало слух, если бы мама назвала его просто сынок, или ещё каким-нибудь ласковым словом … но не малыш. Дана, можно тебя на минуточку?! Что такое Малдер? Мы с Уильямом договорились, что я никогда не буду называть его малыш, и хоть как-то ущемлять его свободу, в разумных пределах, конечно, и тебе не следует этого делать, видишь он уже не ребёнок, прошло то время, жаль, конечно, что мы его упустили, но придётся смириться – ничего не поделаешь. - Ему неприятно, когда ты его так называешь, неужели ты сама не заметила, ты ведь, вроде такая внимательная. Ладно, хорошо, не буду! Малдер, стой, мне тебе тоже кое- что нужно сказать, я думаю – это важно для тебя! - Чтобы ты успокоился, наконец, и не пробовал искать свою выдуманную истину! … - Только, я хочу, чтобы ты всё адекватно воспринял, и сделал правильные выводы, то есть не делал больше больно своей семье! Ты меня понимаешь? Ну, что Скалли, говори уже, ты меня заинтриговала!? Агент Эйнштейн рассказала мне, что всё, что сейчас с нами происходит, то есть наше путешествие в открытый космос – чистая правда, и Курильщик нам не соврал. Их с агентом Миллером, вместе с другими выжившими, приняли на борт, через специальный стеклянный отсек, и она всё видела своими собственными глазами. Мы в космосе, Малдер! Может, стоит успокоиться?! Малдер потупил взгляд, прочистил горло и улыбнулся. Ты думаешь, это меня так сильно волнует? Скалли удивлённо посмотрела на него. Вообще-то, я думала только это тебя и волнует. Любимая, меня волнуешь только ты и наш сын! Малдер мечтательно улыбнулся. Фокс, ты не заболел? Скалли попыталась дотянуться до его лба, и померить температуру. Нет, я не заболел, со мной всё в порядке, просто я решил, что действительно уже хватит, тем более в моём возрасте, гонятся за истиной, пусть теперь молодёжь потеет, вон Миллер говорил, что я его кумир, так пусть он принимает вахту! Малдер подмигнул сначала Скалли, а потом, стоящему в паре метров, и явно ничего не понимающему Миллеру. Я очень рада такое слышать, правда, как-то не привычно, тут точно нет подвоха, и ты не задумал ничего такого а, Малдер?! И ещё я хочу, чтобы мы поженились как можно скорей! Нечего больше время тратить впустую! Фокс, с тобой точно всё в порядке? Ну, конечно, моя королева! Малдер обнял Скалли за талию. Пойдём к друзьям, а то неудобно – больше двух, говорят вслух! А я им уже сказала! Что сказала? Про свадьбу! Похвалиться захотелось? Угу. А ты их пригласила? Нет, ещё, сказала, что мы ещё ничего не решили. А, что тут решать, ну ка, давай пойдём, пригласим! Малдер и Скалли со счастливыми лицами подошли к друзьям. Что? Что вы так улыбаетесь? Мы хотим пригласить вас на нашу свадьбу! Может быть, в одном из ресторанов отметим? Класс! Закатим пир на весь мир, в финансах же мы не ограничены?! Скалли, я бы и раньше, устроил для тебя такую свадьбу, как ты хочешь, но ты же говорила всегда, что тебя не привлекает вся это свадебная мишура?! Ну, знаешь, я передумала, с возрастом вкусы меняются. Хочу пышную свадьбу со всеми примочками! Ну, отлично! Вот только не надо про возраст! Курильщик вообще сказал, что здесь время идёт в обратную сторону! А мы пригласим его на свадьбу? В качестве посаженного отца? А что – это же благодаря ему, мы здесь, только представь Скалли – он подводит тебя к алтарю! Вот уж никогда не думал, что у меня на свадьбе будет Курильщик! А какое платье ты хочешь, чтобы у меня было? Ну, уж нет – это вы сами как-нибудь решите… **** Скалли действительно выбрала себе шикарное платье, с пышной юбкой и длиннющим шлейфом, всё покрытое изящным кружевом и сверкающее пайетками. Это было совсем не похоже на Скалли! Всегда такая сдержанная и в жизни и в одежде. Наверное, ей захотелось перемен, или чтобы этот день запомнился! Ведь сегодня, можно позволить всё! Кроме того, элегантную высокую причёску венчала корона, почти такая, как в диснеевском мультике про золушку. Было запланировано два этапа свадебной церемонии: сначала эмитированная мэрия, они решили, что церковь – это всё-таки слишком, ведь Малдер не католик, и не стоит богохульничать! Потом праздник в ресторане, на который были приглашены все, даже абсолютно не знакомые люди. Весь вечер к ним подходили – поздравляли – было очень приятно, что даже не знакомцы, радуются за тебя! Очень жаль, что ни у Даны, ни у Фокса не осталось родственников! Как ни странно, Малдер был бы рад сейчас увидеть, даже Билла, с которым они так открыто враждовали, и испытывали к друг другу неприязнь, хотя Малдер не однократно пытался пойти с ним на контакт, ведь Дана иногда желала увидеться с родственниками, и надо было как-то общаться, но Билл Скалли, так сильно недолюбливал Малдера, что это вошло у него в привычку. Максимум на что, пошёл Билл ради сестры – это не оскорблять Малдера в открытую. Большую часть времени, они обменивались колкостями, и не лестно отзывались друг о друге, тем самым, портя совместный отдых, или рождественские каникулы, а уж как он был рад, когда Малдер и Скалли расстались… Жаль, что мама не дожила до этого дня! – в глазах Скалли появились слёзы. Да, мне тоже очень жаль, ты же знаешь, я любил Мэгги, как родную маму, по сути, она и заменила мне мать, удивительная женщина, её любви хватило и на меня! Она так хотела, чтобы мы поженились, и так была расстроена, когда между нами пробежала «чёрная кошка». - Она ругала Билла, за то, что он разжигал скандалы, старалась сгладить все углы в ваших конфликтах. Если честно, я бы и его сейчас был рад видеть. - Жаль, что это не возможно! И что, Уильям никогда не узнает о своей настоящей семье?! Не волнуйся, дорогая, мы ему всё расскажем! Но ведь, у нас нет даже их фотографий, чтобы показать ему – это так грустно! - Чёрт, мне нельзя реветь, а то тушь потечёт. **** Прошло пять лет. В пересчёте с земного на межгалактический — тринадцать. Время повернуло вспять для наших героев. Наверняка, каждый из нас, хоть раз в жизни, задумывался над тем, чтобы вернуться назад в прошлое, и исправить те или иные ошибки. Малдер и Скалли не были исключением. На самом деле, они много хотели исправить, начиная, пожалуй, с того самого момента, когда в их жизни появился третий — их сынок, их чудо, их момент искупления и точка отсчёта. Вспоминая, все свои ошибки, и чувствуя, как время идёт в обратную сторону, заставляя прожить их тот отрезок времени, который они почти забыли, не застали, они становились моложе, а их сын становился маленьким. Им выпал шанс взглянуть на свою жизнь по новому, исправить все ошибки, и оградить от них своего малыша и друг друга. Теперь, они по новому, то есть в первые, переживали все моменты воспитания Уильяма — все его подростковые выходки и конфликты с новыми друзьями, с импровизированным миром, плохие и хорошие оценки в местной школе, которая была больше похожа на кружок по интересам, первую подростковую любовь, которую звали Эмили. Когда — то у Скалли была дочь по имени Эмили, и совпадение это или нет, но она была сиротой. Малдер и Скалли взяли на воспитание и её, потому, что не могли поступить иначе, слишком одинокая и несчастная была эта девочка, и они решили согреть её своим теплом. Детей, оставшихся тогда без родителей, было много, и каждый стремился взять к себе ещё какого-нибудь ребёнка, чтобы сделать новый мир чище и добрее. Эмили была того же возраста, что и Уильям, конечно это была не дочка Скалли, но так напоминала её. Фокс, конечно же, согласился, он хотел, чтобы его любимая была счастлива, да и Уильяму было весело со своей подружкой. Они вместе ходили на занятия, общались в коллективе, и Уилл всегда защищал Эмили от нападок сверстников, которые дразнили их «Тили, тили тесто — жених и невеста», «Я всегда буду рядом!» — «Я рядом!» Так говорил, когда-то Малдер, своей будущей жене, и поэтому ему сразу стало понятно, что его сын влюбился, но время тоже были против этой детской любви, так как они становились всё меньше и меньше — детсадовский, беззаботный возраст, прерогативой, которого были только игры и приключения, мультики и сладкие пироги. Но, по сути, дети нового мира, не имели возможности вкусить — этот сладкий пирог детства, не имели возможности, бегать по двору большой компанией, играя в салочки, не имели возможности рыбачить на свежем воздухе, у них был шанс на спасение, но вот детства, как такового их лишили. Малдер — это осознавал, и поэтому ему становилось ещё грустнее, ведь, как любой отец он хотел своим детям только счастья и беззаботного детства, и от этого ощущал себя полнейшим эгоистом, Атлантом, держащим на плечах небо, сгибающимся под тяжестью ответственности за их судьбы. Надо было что-то решать! До Глории ещё целая вечность, и просто так человеку не дано спорить с постоянной величиной, благо об этом позаботились, и было предложено произвести заморозку в крио — капсулах до прибытия на новое место жительства. Оставалось только решиться на эту авантюру, ведь довольно страшно, будучи в здравом уме и при памяти, добровольно расстаться со своими близкими. Ведь ты не знаешь, что случится с тобой и твоими любимыми? Сможете ли вы перенести заморозку? Всё ли будет в порядке? Сможете ли вы преодолеть расстояние, и благополучно приземлиться, да мало ли, чёрт возьми, что может случиться?! Курильщик обещал! — Что? Это действительно происходит со мной? Я разрешаю распоряжаться жизнями своей семьи курильщику? Но у меня нет другого выхода, время неумолимо летит назад, Уильям скоро исчезнет, замрёт, как в фильме про Бенжамина Баттона! Мы со Скалли получили право, снова стать молодыми, снова почувствовать, что «есть ещё порох в пороховнице», но вот Уильяму это право опять никто не давал. У нас ещё есть время, есть пару лет, чтобы обдумать всё и решиться, а что тут думать? Это либо зловещий план Курильщика, либо надежда на чудесное спасение! Пожалуйста, только не делайте им больно! Скалли по чему-то спокойна, по чему-то слепо доверяет Курильщику, Монике! Ах, да! Я же совсем забыл! Это же Скалли! Моя Скалли! Доверять людям, проникаться к чужим страданиям, как к своим собственным, верить, что в каждом человеке, обязательно есть и хорошая сторона — это её прерогатива, не неотъемлемая черта её характера — это одна из тех причин, по которой я полюбил её! Именно поэтому, ты не смогла работать врачом, слишком много людской боли, которую ты примеряла на себя! Мы прожили замечательные тринадцать лет вместе — все вместе, для меня это и так подарок! Прошло столько лет и столько всего случилось, с того момента, как я помнил, что такое жить семьёй, когда я был маленьким, и не мечтал не о чём другом, как найти тот домик из сказки про Гензеля и Греттель. Это было так давно, до похищения Саманты, когда мама всё ещё улыбалась и не обвиняла меня во всех смертных грехах, когда папа не пил, и приходил домой во время, принося жене цветы, а нам с Сэм конфеты. Уммм! Какие же вкусные были эти конфеты! Совсем не похожие на те, которые доводиться есть сейчас! Нет, эти конфеты ничуть не хуже! Просто те, из детства, из момента моей жизни, который никогда не повториться! **** Заморозка — это наш единственный выход! Тебе не страшно за детей? Страшно конечно, но что делать? Что ты предлагаешь? Ждать, пока они умрут? - Похоже, у нас нет выбора, Скалли! У нас опять нет выбора! А если, что-то пойдёт не так? Я не переживу тогда! Всё будет хорошо, кто не рискует, тот не пьёт и не ест! Как смешно, это ведь жизни наших детей! Я совсем не смеюсь, мне очень тяжело от осознания всего груза ответственности и за тебя и за детей! Но когда-нибудь, нам придётся пойти на это, и чем скорее, тем лучше! Мы не знаем точной даты рождения Эмили, да и, чем скорее мы примем это решение, тем проще нам будет. Предстоит же ещё подготовка к крио — заморозке, это же не за один день всё делается. - Наши соседи, Брауны уже в заморозке и ещё есть случаи, мы не первопроходцы — пока всё отлично. Да, но мне всё-равно страшно! Да, мне тоже, чёрт побери, Скалли, страшно, но делать — то, что — то надо! **** И что же нам предстоит? Вы ничего не почувствуете, просто, заснёте и всё. Какие-то побочные эффекты? Никаких побочных эффектов, мистер Малдер, ну, если только … Если только что?! Когда вы очнётесь от заморозки, через пятьсот девяносто семь лет, то будете чувствовать усталость, головокружение и временную атрофию мышц, но это не страшно, при правильном уходе всё быстро пройдёт! Нет, я имею ввиду, сейчас, при заморозке, что будут чувствовать моя жена, дети?! Я же говорю ничего, они просто заснут. Хорошо, предположим, что всё так и будет, тогда скажите, когда придёт время проснуться, кто это будет решать? Кто выведет нас из заморозки? Кто разбудит сначала всех врачей, а потом и нас? Это сделает специальная система. Не волнуйтесь, всё пройдёт без сучка и задоринки! А если, за это время произойдёт сбой в системе или ещё, что случится с кораблём, или мы наткнёмся на какой-нибудь астероид? Наш корабль, сейчас самое надёжное место во всей солнечной системе, траектория полёта рассчитана до мельчайших подробностей, нашими лучшими математиками, технология управления — высшая технология, не то что на земле, землянам до сих пор, она была бы недоступна. Ну, хорошо, а подготовка? Вам предстоит, только пройти курс инъекций на основе антигрибковой сыворотки — это абсолютно безвредно. Это необходимо потому, что в капсуле может развестись грибок, и ещё, перед погружением в глубокий сон следует пить много воды, чтобы избежать обезвоживания. А как себя чувствуют уже замороженные? Пока не было каких-нибудь эксцессов? Что вы? Нет! Всё отлично? За ними следят день и ночь, и так будет, пока мы не введём в заморозку всех наших гостей, а потом и персонал, а потом система заморозит последнего из нас, и мы с вами встретимся уже на другой планете. Ну, всё ясно … спасибо за ответы на мои вопросы, я ещё посоветуюсь с женой, и мы решим, хорошо?! Хорошо, только не затягивайте с этим, времени остаётся всё меньше и меньше. **** Милая, я дома! Привет, любимый, у меня для тебя новости! Уммм! Новости — плохие или хорошие? Хорошие, хотя … быть может и не совсем, в сложившейся для нас ситуации. Что случилось, малыш, ты меня пугаешь?! Малдер, я беременна! Ууу! Клёво, Скалли — это шутка что ли такая, и если шутка, то неуместная! Нет, это не шутка, ты, скоро, ещё раз станешь папой! Как-то не вовремя получилось, да?! О, боже, Скалли! Здорово, я … я очень рад … просто … Да, я знаю, совсем не вовремя, нам предстоит заморозка — опасный процесс, когда все биоритмы организма почти останавливаются, а тут я со своей беременностью! Не известно, как это отразится на ребёнке! Дана опустила голову, и разрыдавшись уткнулась в тёплые объятия Фокса. Ну, почему? Почему, это не случилось раньше или позже, уже там, на Глории, почему сейчас, почему опять не вовремя? - В первый раз тебя забрали у меня, и я осталась матерью одиночкой, теперь вот, опять проблемы … Почему, я не могу насладиться процессом материнства спокойно? Ну, что ты, милая, как дети могут быть не вовремя?! Мы что-нибудь придумаем! Возникнут некоторые сложности, но мы их обязательно преодолеем, мы вместе! -Помнишь, я рядом! - Какой у тебя срок? Совсем ещё маленький, чуть больше месяца, я как узнала, сразу сказала тебе! На беременность, у нас, во всяком случае, точно время есть, а потом что-нибудь придумаем. Что, Малдер? Я же не могу рисковать жизнью малютки! Мы решим, посоветуемся с врачами, со специалистами! А ты, успокойся, помни, что ты носишь под сердцем моего ребёнка, и тебе нельзя нервничать, а тем более плакать! Это всё не твои проблемы теперь, теперь ты должна думать только о себе и о будущем малыше, а я, подумаю обо всём остальном! **** Боже мой, доктор! Моя жена в положении, а вы говорите мне не волноваться?! Я же, блин, не вчера родился, и понимаю, что всё это безумно вредно для взрослого человека, не говоря уже о новорождённом! Может быть, всё это вообще смертельно для него?! Мистер, Малдер, но ведь вы можете подождать, пока ваш ребёнок подрастет, а пока заморозить ваших старших детей, пока ещё есть время! Что? Заморозить детей? Добровольно разлучиться с ними? А самим жить припеваючи? Послушайте, но у вас нет другого выбора, раз уж так сложилось! Но что я скажу жене, она ведь ни за что на это не согласится?! Скажите, что ждать совсем не долго, малышу должен исполниться хотя бы год, что бы можно было без последствий ввести его в заморозку. Год — это же так много! — подумал Малдер про себя, а вслух поблагодарил доктора Кейн, которая, когда-то давно брала у них со Скалли кровь на анализ, а теперь, вела беременность Даны. **** Он вышел из лаборатории, где встречался с доктором, и направился домой. Нужно было зайти в магазин, и взять каких-нибудь фруктов для Скалли, ей же сейчас нужны витамины! Он брёл по коридору, раздумывая над тем, что же сказать жене — нет, она никогда не согласится! Почему именно она вёла её беременность?! Она же скорее лаборант, он не врач гинеколог? На корабле были собраны все необходимые врачи, но вот гинекологов, почему-то не было! Моника сказала, что доктор Кейн, весьма компетентна и в этом вопросе тоже. Малдеру тогда ещё показалось это странным, почему на корабле нет врачей данного профиля, но Моника только отмахнулась и пробурчала что-то не внятное, к тому же Скалли беззоговорочно доверяла подруге, и безумно злилась, если Малдер опять начинал свои параноидальные вопросы. Он тогда решил, что не будет подкидывать масло в огонь, он смолчал. **** Дана, он сказал, что ребёнку должен исполнится год! Мне всё - равно, меня это не устраивает! - Ждать целый год, пока твои дети где-то там, и неизвестно, что с ними! Известно, они будут в заморозке, ты сможешь хоть каждый день ходить к их капсулам. Я не дура, Малдер! Я это понимаю, но я всё - равно не согласна! Похоже, что у нас и, правда, нет выбора! Малдер с сожалением посмотрел на супругу. Такая маленькая, хрупкая, она почти не поправилась, как это обычно бывает во время беременности, но уже с таким большим животом, что и без УЗИ можно было предположить, что там двойня. А ты уже делала УЗИ? – попытался сменить тему Малдер. Нет ещё, я же говорила тебе, что доктор Кейн, говорит, что УЗИ, мне ни к чему, здесь на корабле, у них есть специальный сканер, которым она меня просвечивала, и сказала, что всё в порядке, беременность развивается хорошо. А он выдавал тебе на руки, какие-нибудь распечатки? Тебе не кажется странным, что по земному циклу, у тебя уже шесть месяцев беременности, и плод уже сформировался, а у нас нет никаких документов, снимков, например? Да, это немного странно, если бы мы были на Земле, но мы в космосе, и живём теперь по межгалактическим законам, и пользуемся тем, что нам предоставлено. По-моему, у нас будет двойня! – улыбнулся Малдер. Не знаю, Фокс. А тебе бы этого хотелось? Ну, если будет двойня – это здорово. Лишь бы дети были здоровыми, а уж один или двое – это не так уж и важно! Но слишком уж живот у тебя большой, ты сама не чувствуешь ничего, а, Скалли? Мне казалось, женщины чувствуют такие вещи?! Ты знаешь, я чувствую движение, как ребёночек там ворочается, но один он там или двое, я не знаю. **** Мне кажется, у нас проблемы, сэр! Он что-то заподозрил! Он ещё не знает, в чём конкретно загвоздка, но он явно начнёт копать в правильном направление, и дойдёт до правды. Прошлое специального агента, даёт о себе знать. - Наивно было, с нашей стороны, полагать, что он проглотит эту историю. Что там с плодом? Там двойня, Сэр, две девочки, мне сказать об этом матери? Думаю пока, не стоит, мы не знаем точно, сможет ли Скалли выносить детей нового мира! Ей не стоит привязываться к ним, а если вы скажете, это только усугубит ситуацию. Я назначила ей курс уколов, которые должны спровоцировать выкидыш, иначе сама Скалли мажет погибнуть при родах. Слишком большой плод, он просто разорвёт её хрупкое тело пополам. Дети нового мира будут крупнее, чем на Земле, и постепенно должна будет родиться новая раса людей, больше похожих на великанов – три, четыре метра в высоту, но всё же – это будут уже великаны, и кем – то придётся жертвовать. Выведение новой расы, должно произойти уже там, на Глории, никак не сейчас, и не со Скалли, она слишком важна для нас, она врач, а на Глории будут нужны врачи. Не знаю, как это получилось, но она привита, как и все остальные! Это ваша оплошность, доктор Кейн, из-за вас жизнь Скалли в опасности, вы же знаете, что надо делать. Да, конечно я всё исправлю. Доктор Кейн, в своё время, пожалела Скалли, поддавшись на уговоры Моники, и её заботе о будущем подруги и своём в том числе. Когда-то Дана отчаянно лечилась от бесплодия. Она уже несколько лет безуспешно лечилась, когда в её жизнь в новом качестве вошёл Фокс Малдер, раньше он был ей просто другом, но со временем она поняла, что роднее и ближе него у неё никого нет, и не будет, и попросила его стать донором для искусственного оплодотворения. Он согласился, желая помочь Скалли и зная, что естественным путём, зачать ребёнка она не может, он сдал био-материал. Оставалось только надеяться на чудо, так-как почти все яйцеклетки Скалли были у неё изъяты, после похищения, а те, которые остались, были практически не дееспособны. Как Малдер и ожидал, у них ничего не получилось, но Скалли, конечно же, он этого не говорил, произнося вслух только слова поддержки, и согревая её по ночам в своих любящих объятиях. Через восемь месяцев Дана забеременела, оставив, к этому моменту все свои надежды. В тот день, на очередном расследовании, она упала в обморок, и Малдер, не желая рисковать здоровьем своей любимой, отправил её в больницу, так-как Дана, жаловалась на слабость, была бледна, и мучилась от головной боли. В тот же день его забрали, а она узнала, что носит под сердцем его ребёнка. Такое горькое стечение обстоятельств, что даже представить страшно. Несчастная Скалли, ей нужно было заботиться только о себе, не нервничать, и тем более, не плакать, но как это всё сделать, когда твоего любимого мужчины нет с тобой рядом, и ты даже не знаешь, жив ли он, вернётся ли он когда-нибудь к тебе, каким он вернётся? Её сердце разрывалось тогда, она видела его во сне, видела его образ, появляющийся и исчезающий, то там, то здесь. Малдер говорил ей когда-то, что, если, ты видишь призрака этого человека, то, скорее всего, его нет в живых. Это пугало Скалли ещё больше, но она продолжала верить, продолжала надеяться, продолжала любить. Будучи уже на поздних сроках беременности, и чувствуя под сердцем его ребёнка, который ворочался и предупреждал маму о том, что вскоре родиться, она не спала по ночам, просто не находила себе места. Ей так не хватало его ласковых рук на её округлом животе, ей не хватало его любящей улыбки, его тонкого чувства юмора, которым он бы наверняка смешил её, так, как смех сейчас ей полезен. Но его нет рядом, а только неизвестность, такая страшная, что хотелось наложить на себя руки, но она велела себе продолжать жить, ради маленького, ради надежды. Она приходила к нему в квартиру, и вдыхала тонкий аромат его тела, оставшийся на его вещах. Прошло уже несколько месяцев, и вещи уже почти не пахли, но она продолжала цепляться за последнюю ниточку, связывающую её с ним. Она сидела на его кожаном диване, читала его книги, кормила его рыбку, бережно стирала пыль со всех плоских поверхностей, и представляла себе Фокса – улыбающегося или грустного, утром, спросонья, в одних боксерах, нервно собирающегося на работу, в их подвал, к ней. Она улыбалась, на секунду становилось легче, но только на секунду – видение рассеивалось, и она ощущала, что медленно сходит с ума. Жаль было Скалли в те дни, а потом, она нашла его мёртвым … О, боги! За что вы так жестоки?! Их разлучили снова, опала, гонения, безысходность, разлука с любимым, разлука с сыном, и конец надежде! Нет, она так с ней не поступит, она, Элеонора Кейн, не сделает это с ней. Сама, лишённая сына и всякой надежды на будущее, потому что он так решил, она тайно его ненавидела. Впечатлённая этим рассказом Моники, и примерявшая на себя всю боль Скалли, потому, что сама когда-то была в похожей ситуации, доктор Кейн прониклась уважением и состраданием к этой милой, хрупкой, но по - видимому, очень сильной женщине, что просто не смогла вколоть ей дозу вакцины, лишившей бы её в дальнейшем радости материнства. **** Нам необходимо это сделать! – кричал Малдер, не находя больше разумных аргументов, в пользу заморозки детей. При этом он даже не представлял, как они будут жить дальше, как они придут после всего этого домой, и больше не услышат детских голосов. Он даже не представлял, точнее, боялся представить, что же чувствует сейчас Скалли, когда её снова разлучают с сыном, приводя призрачные гарантии на воссоединение. Дана, вся зарёванная, в полуобморочном состоянии, стояла, прислонившись к стене, и держалась за свой огромный живот. Чего ты добиваешься? Зачем ты рвёшь сердце мне, себе, ты хочешь спровоцировать выкидыш? Я … я просто не представляю, как жить дальше. Никто же не говорит тебе, что у тебя заберут детей совсем, нужно потерпеть совсем чуть-чуть. У меня чувство дежавю, Малдер, со мной было уже такое, только в прошлый раз, я сама отдала своего ребёнка, и он был один, а не двое. Ты ведь знаешь, что я люблю Эмили, как родную дочь. Да, конечно знаю, я тоже, а ещё я знаю, что мы обязательно справимся вместе, в этот раз я с тобой. Фокс, я бы ни одной, матери на свете не пожелала бы такого - это страшно. Я знаю, милая. Он поцеловал её в макушку, гладил по спине, по волосам, согревал своим дыханием её озябшие ручки, пожалуй – это всё, что он мог сейчас для неё сделать. Нужно идти. Взяв на руки Эмили, Малдер вышел из квартиры. Скалли! – позвал он её. Взяв за руку маму, весело смеясь, думая, наверное, что их с сестрой, мама с папой, снова ведут кататься на каруселях, к выходу направился карапуз Уильям. Дана шла мрачнее тучи. Фокс тоже. Они не разговаривали. Именно с этого дня доктор Кейн должна была начать делать Скалли уколы, которые должны спровоцировать преждевременные роды, проще говоря, убить её малюток. Никаких доказательств того, что её беременность несёт в себе опасность для её жизни, не было. Он просто решил перестраховаться. Всё - таки, циничную натуру этого человека ничем не исправишь. Он с легкостью, готов был убить новорождённых детей, как всегда только ради собственной выгоды. Но доктор Кейн решила по-другому. Всегда такая преданная и послушная, на этот раз она ослушается его, слишком уж всё это бесчеловечно. Наверное, потом ей придётся расплачиваться за саботаж, может быть, даже, он убьёт её, но она не возьмёт такой грех на душу. **** Дети начали плакать. Почуяв неладное, заметив «убитое» настроение родителей, они тоже почувствовали приближение чего-то неизведанного. Они уже почти пришли. Вот она – зловещая лаборатория, которая разлучит их с детьми, может быть, и навсегда, если вдруг, что-то пойдёт не так, может быть, они и вправду, встретятся вновь, уже в новом мире, где начнут всё с нуля, но как бы то ни было, всё это очень тревожно. Скалли сильнее сжимала маленькую ручку Уильяма, который жался к матери, будто бы понимал, что сейчас она исчезнет. Эмили заливалась на руках у Фокса, думая, что её опять хотят бросить. Нет, это невыносимо! – перешла на шёпот Скалли. Милая, я знаю, я чувствую, то же самое, но мы должны это сделать. Они вошли в здание склепа, к ним подошла доктор Кейн, готовая произвести заморозку. Малышей надо успокоить. Мы пытаемся, но они всё чувствуют, пусть им сейчас, чуть больше года, но они всё понимают. Хорошо, давайте подождём немного. Фокс опустил па пол Эмили, стал что-то ей рассказывать про волшебную ленточку, которую девочка получила от папы. «Сожми её сильнее, она волшебная, пока она с тобой, ничего плохого не случиться!» Доктор Кейн принесла детям по конфетке, и малыши понемногу начали успокаиваться, но их родители всё понимали, что это последняя конфетка их детей и что будет дальше не известно. Малдер и Скалли держались из последних сил, чтобы не забиться в истерике, чтобы не схватить своих детей в охапку, и не броситься прочь от сюда, но они были взрослыми людьми, которые слишком многое повидали на своём веку, поэтому, во что бы то не стало, надо держаться. **** Я никогда не забуду взгляд Эмили! Она смотрела на меня, как-будто я её предаю, как-будто я её бросаю, клянусь, это был полностью осмысленный взгляд взрослого человека, а не годовалой девочки! – Малдер вытер скупую мужскую слезу, скатившуюся по щеке. А Уильям, наоборот, был таким послушным, словно, мы обрекли его на что-то. Он привык верить родителям, а мы так с ним поступили, не имея даже никаких гарантий, только пустые слова и обещания. У нас опять не было выхода, это бесчеловечно! Скалли всхлипывала в голос. Они, только что вышли из лаборатории, где остались их два ангела. Теперь, каждый день, в течении полу года, они будут приходить сюда, они будут рядом со своими детьми, исключая, только роды Скалли, время, которое они проведут в больнице, ну, и потом, первое время, когда Дана будет занята новорожденным или новорождёнными. Малдер будет приходить сюда один, он будет садиться возле капсул со своими малютками, и разговаривать с ними, рассказывать, как чувствует себя их мама, как она любит их, как он любит их, что ждать осталось совсем недолго, что скоро они будут вместе. Однажды он расскажет им, что у них родились сёстры Саманта и Меллиса. **** Малдер, воды отошли! Почему я не чувствую схваток! Не знаю, может быть, такая особенность твоего организма! Когда я рожала Уильяма, схватки были, и ещё какие! Милая, только не беспокойся, сейчас, я отнесу тебя в родильное отделение! Где моя сумка? Вот, всё в порядке, я собрал вчера всё необходимое. Осторожно, держись за меня, Скалли, может на руках? Не поднимешь, я как бегемот! Я и об этом тоже позаботился, смотри! Садовая тележка? А что? Удобно! Забирайся на подушки! Скалли прыснула от смеха, так комично это наверное, смотрелось. Давай помогу. Дана улыбалась, шутила, она не чувствовала боли, может это нормально, в космосе свои законы? но Малдер всё-равно начинал нервничать. Скорее всего, понадобится кесарево, наверняка она не сможет родить сама такой большой плод. **** Описать свои ощущения от того, что ты держишь на руках своего ребёнка, а тем более двух Малдер не мог, поэтому просто молчал и улыбался. По щекам текли слёзы счастья, ком застрял в горле, невозможно было произнести не слова. Он вспомнил, как когда-то давно держал на руках такого долгожданного и вымученного Уильяма, для полного счастья не хватало только знать, что, когда он придёт домой, дети бросятся ему на шею. Смотри, что ты умеешь, Скалли! – шёпотом произнёс Малдер, и уткнулся в плечо Даны, чтобы не зарыдать в голос. Она гладила его по волосам, понимая, что для него – это, наверное, даже больший шок, чем для неё, только что, давшей жизни двум очаровательным малюткам. Малдер, посмотри на меня. Тебе надо взять себя в руки и пойти привести доктора Кейн, мне надо с ней поговорить. Я хочу спросить у неё всё ли в порядке с нашими детьми. - Давай. Дай мне малюток. Малдер бережно передал детей матери, и вышел в коридор. Он подошёл к стойке регистрации, за которой сидела рептилоидная, одетая в санитарскую одежду, и заполнявшая какие-то бланки. Он поинтересовался, где же доктор Кейн. Ему ответили, что она в ординаторской, разговаривает с посетителем, и к ней пока нельзя. С посетителем? С каким посетителем? Моя жена только что родила, она должна быть рядом! Извините, вам туда нельзя! Крикнула медсестра вслед Малдеру, который ринулся по направлению к кабинету доктора Кейн. **** Ты не должен был это увидеть! Что здесь, чёрт возьми, происходит? Она ослушалась меня, и поплатилась за это. За что поплатилась? Объясни мне, чёртов ублюдок! – начал закипать Малдер. - Ты убил ни в чём неповинную Кейн, мать твою! Ты не должен был это увидеть – повторил Курильщик. Ты убил её, когда она так нужна Скалли и детям. Не волнуйся твои дети в порядке, за ними наблюдают. Кто наблюдает? Если с ними что-нибудь случится, я тебя на части разорву, подонок! Ой, ой, какие мы грозные! Успокойся! Всё с ними в порядке! - Доктор, меня ослушалась, мне не нужны такие сотрудники на Глории. Так ты хочешь основать там колонию или рабское поселение? Я дал вам всем шанс! – с этими словами Курильщик вышел, оставив Малдера рассуждать над тем, за что же была убита доктор Кейн, что теперь делать им со Скалли, и что будет дальше, куда деть тело, а вдруг, подумают, что это он её убил? А нужен ли им всем такой шанс? **** Милая, ты только не волнуйся! С нашими малютками всё в порядке, я видел их, они лежат … в этих … как их, пятах, вот! За ними присматривает другой доктор, но с ними всё в порядке. Малдер отчасти соврал, ну или приукрасил действительность. Нельзя говорить правду, ой нельзя, но от Скалли ничего не утаить, как не старайся. После, когда она всё узнает, будет ещё хуже, и как бы ни хотелось Малдеру сейчас закрыть глаза, и представить, что ничего этого не было, он не сможет врать жене. А доктор Кейн где? И почему ты сказал, что я не должна волноваться? Что ты имел в виду? Разве есть повод? Почему они лежат в пятах? С ними что-то не так? Нууу … вроде, всё нормально, они родились здоровыми, я не знаю, может правила такие. Нет, Малдер! В пяты кладут только детей с отклонениями! Мне нужно поговорить с доктором Кейн! Доктор Кейн … убита! Убита! … За что? Я не знаю, … но там, был Курильщик … и, в общем, … это он её убил. И мне кажется, … я не хочу тебе говорить, но ты ведь меня убьёшь потом, когда узнаешь. Малдер, не мямли, говори немедленно! – начала закипать Скалли. Мне кажется, вернее точно – это связано с нашими детьми. Что! – закричала Дана. И что ты стоишь? Сделай что-нибудь! Милая, тише, я знаю, что ты волнуешься, это и в правду, кажется каким-то абсурдом, но он ушёл. Детей не тронул, более того, приставил к ним своего врача, и ушёл. Ты что и, правда, думаешь, что всё так просто?! Я иду туда! – начала вставать Скалли. Стоп, стоп, стоп! Тебе нельзя! Ты только что родила! И что ты предлагаешь? Ты решил начать доверять этому человеку? Зачем он убил доктора? Значит, ему есть, что скрывать? Не знаю Скалли! Но я буду сторожить наших малюток! И день и ночь, ты не переживай, я не спущу с них глаз, и обязательно всё выясню! Малдер вышел, и отправился к отделению, где лежали дети, подобно арестантам, заключённые под колпаки, чтобы впервые часы жизни, оградить их от враждебных инфекций этого мира. За стеклянной перегородкой, копошился врач. Он был человеком, в отличие от Элеоноры. Малышей было всего двое – дети Малдера и Скалли. Подумать только, за тринадцать лет, здесь никто не родился. Малдер не поверил своим глазам. Так вот, почему на корабле не было специалистов данного профиля! Почему? Малдер понимал, что это как-то связано с Курильщиком, но как? Этот монстр опять затеял какую-то игру, и на сей раз им некуда деваться! Тогда почему он всё время повторял, про выпавший им шанс? И почему не сделал ничего плохого ни детям, ни Скалли … черт, может ещё сделает? Может, попробовать расколоть нового доктора, или он тоже его убьёт, похоже, у него везде есть свои «уши»!? Доктор Питтс, на вид был того же возраста, что и Малдер, слегка за сорок. Скорее всего, он тоже был пленным, или, как они это называют, гостем космического корабля, и был выбран Курильщиком за свои профессиональные качества, которые могли бы потребоваться на Глории. Он был не высокого роста, гораздо ниже, чем Фокс, но всё-таки выше, чем Скалли. Его рот обрамляли небольшие, но пушистые усы, и нереально синие глаза, всё время улыбались. В принципе, он располагал к себе, и, наверное, был не плохим человеком, и если бы они с Малдером встретились в другой ситуации, он бы не заподозрил подвоха, и они могли бы стать хорошими приятелями, но не сейчас .... Можно ли ему доверять? А вдруг он человек Курильщика, и тоже плетёт какие-то интриги? Не сделает ли он чего плохого детям? Скалли? Да всем, оставшимся здесь людям, которых ещё не успели ввести в заморозку, и тем, кто уже спит в своих крио-капсулах? С ними всё в порядке, не переживайте, мы положили их в кислородные пяты, для того, чтобы помочь их крошечным лёгким приспособиться к воздуху, отличному от земного. Ведь мы всё-таки в космосе, поэтому, пусть, первые дни полежат здесь. Доктор Питтс, моя жена только что родила, и очень волнуется из-за того, что принимавший её роды врач, доктор Кейн, куда-то … ээээ, пропала. Вы не знаете куда? Малдер решил пойти ва-банк, может, он расколется. Нет, я ничего не знаю – натянул на себя улыбку Питтс, и опустил голову. Ну, уж нет, дружок, ты от меня что-то скрываешь, знаешь ты всё – подумал про себя Малдер. Тогда скажите, почему здесь в родильном отделении только моя жена и только мои дети, где остальные? Неужели, за то время, что мы здесь, никто не родился? С чего вы взяли, мистер Малдер? Просто, выживших же мало, вот и родильное отделение маленькое. Да, брось, дружище, расскажи мне, в чём тут дело! Малдер выставил руку вперёд, преграждая, доктору Питтсу, все возможные пути отступления. Я не могу, как бы ни хотел, не могу, вы видели, что он сделал с Кейн, а у меня тоже семья, извините! – перешёл на шёпот Питтс. Ну, пожалуйста, дружище, ты же врач, ты клятву Гиппократа давал, а у меня только что дети родились … ну же, скажи, что здесь происходит! – тоже перешёл на шёпот Малдер. Нет, не могу! Питтс вывернулся из расставленной Малдером ловушки, и быстрыми движениями скрылся за стеклом. Малдер было кинулся за ним, дёрнул ручку, но она оказалась заблокирована. Хитро, чёрт возьми! Тогда, я останусь здесь, слышишь меня, и буду наблюдать за тобой! – закричал Малдер Питтсу. Я могу сказать только, что так надо, что всё будет в порядке, он не хочет ничего плохого! То, что он от нас что-то скрывает, уже плохо, и наводит на мысль, что что-то не так. - Открой дверь Питтс или выйди, поговорим нормально. Ты сказал, что у тебя тоже дети, неужели, ты меня не понимаешь?! Я не могу сказать, как бы мне не хотелось, простите. **** Они должны просто беспрепятственно впасть в заморозку, неужели это так сложно понять, и я так много от вас прошу! Чёртов Малдер, даже сейчас, он лезет не в своё дело! Борец за справедливость, хренов! Если бы не предательство Кейн, он бы так ничего и не заподозрил! Что вы стоите?! Считаете меня все, чудовищем?! Я не чудовище! Я подарил им жизнь, им всем! Да, не безвозмездно, взамен, я хочу их души, но меня нельзя винить! Только не в этой ситуации! Пришельцы уничтожили Землю, но заключили со мной сделку, что я спасу некоторых экземпляров, и отдам им, чтобы вывести новую расу людей на Глории. Теперь, вы всё знаете, и от вас требуется, только, чтобы все заснули в своих крио-капсулах, мать вашу! И попробуйте меня только ослушаться! Все знают, что случилось с Кейн? Курильщик самозабвенно кричал на своих подчинённых, стоя по среди склепа, и активно жестикулируя руками. Его пламенную и наполненную гневом речь, иногда прерывал кашель, из отверстия на шее вырывался ядовитый дым, понемногу разрушая его иммунную систему. Скоро эта система будет совсем разрушена, но до этого, сколько же грязных и тёмных делишек он натворит?! Все всё поняли? Он повернулся к Монике. А ты должна уговорить их любой ценой, побыстрее войти с заморозку. Не будет Малдера и Скалли, не будет и проблем. Но, ведь у них только что родились дети, необходимо время, вы же сами говорили что… Я раньше так говорил, а теперь вся операция под ударом. Нет! Не заставляйте меня прошу. Во-первых, ты давала клятву, моя девочка, а во - вторых, я обещал тебе свободу, и я сдержу обещание. Выполняй! **** Малдер вошёл в палату, оборудованную для Скалли и скорее всего, единственную здесь. Он принёс пакет с разными продуктами, которые помогли бы Дане восстановить силы после тяжёлых родов. Ей делали кесарево сечение, по сути, настоящая полосная операция, и за любимой должен быть соответствующий уход. Хоть доктор Питтс и говорил, что здесь инновационные технологии, недоступные землянам, и всё быстро заживёт, Малдер всё - равно сильно переживал, и продолжал килограммами таскать разные фрукты. Скалли самозабвенно спала. Это хорошо, пусть набирается сил. От Питтса ему добиться так ничего и не удалось, слишком он был запуган Курильщиком. Этот старый дьявол шантажировал его, ну, или ещё как-то угрожал. Зато Питтс оказался не плохим парнем, ничего дурного детям не делал, и даже принес Малдеру белый халат, чтобы тот мог войти в пяты, посмотреть на своих деток. Две девочки, они были такими красивыми, знаю, так считают все родители на свете, на самом деле, их кожа всё ещё была слишком красной, как-будто обожжённой, лица, размером с кулачёк, сморщенные, рты беззубые, а маленькие головки абсолютно лысые, но это были самые прекрасные дети на свете! Для Малдера, по крайней мере! Именно в тот момент, когда он с умилением, смотрел на своих крошек, не существовало всех этих проблем, этой опасности, Курильщика и всего, что могло им угрожать. Он должен защитить своих детей, даже ценой собственной жизни! Имена для них уже давно были готовы. Малдер и Скалли даже не спорили, и особо долго не обсуждали это. В честь своих утраченных сестёр, скорее всего, сами они были бы не против, а наоборот только за, если бы сейчас были живы. Да и имена очень красивые, и нравились обоим. Пусть будут Сэм и Мисси. Доктор Питтс, раз в день, колол близняшкам витамины, в эти моменты Малдер ненавидел его за это, он был готов схватить доктора за горло, и душить, пока тот не испустит последний вздох. Они так заливались плачем, сначала одна, потом другая, извивались, как маленькие ужики на сковородках, но приходилось брать себя в руки, и помогать доктору, попасть в маленькую ягодичку. Малдер ненавидел и себя тоже, но умом понимал, что эти витамины помогут его девочкам, быстрее приспособится к окружающей среде. Питтс всё подробно объяснил Малдеру, что это за витамины, каким действием они обладают, и заверил его, что всё будет хорошо, что он может не волноваться и не беспокоиться, он хочет только помочь, и уж точно не сделает ничего плохого. Чтоб ему провалиться на этом месте! Приходилось верить, ничего другого не оставалось. По правде говоря, у Малдера, сложилось хорошее впечатление о докторе, и он доверял ему своих детей. Узнав, что у него тоже есть маленькая дочка, трёх лет от роду, и больше нет жены, она умерла, от неизвестной болезни, не смогла пережить, надвигающийся апокалипсис, Малдер проникся его горю. Он поставил себя на его место, представил себя без Скалли, и пришёл к выводу, что нет, так он точно не хочет жить, лучше умереть! Жить без солнечных глаз Даны, без её лукавой улыбки, без нежного голоса, он точно не сможет. Скалли выписали через три дня, все анализы были в норме, и с новыми силами, она была готова приступить к материнским обязанностям. В этот день Малдер принёс огромный букет хризантем – любимые цветы Скалли, принёс красивую, новенькую, и одинаковую детскую одежду. Ну, что за стереотип, Малдер, если близнецы, значит, одежда должна быть одинаковой? Ты посмотри, какая прелесть, не ругайся, я же хотел как лучше – сказал Малдер, вынимая из пакета два маленьких комбинезона розового цвета. Скалли вздохнула и улыбнулась. Я не ругаюсь, действительно прелесть, такие крошечные вещички, волей неволей, пробуждает умиление. - Кстати, ты поговорил с доктором, что-нибудь выяснил? Я думаю, ему угрожают, его дочке, у него тоже есть дочь, и поэтому он ничего не расскажет. Но он не сделал ничего плохого нашим малюткам, мне в кое-то веке кажется, ему можно доверять. Надеюсь, что ты прав! А вот и ваши малютки! – воскликнул доктор Питтс, входя в палату, и внося, Сэм и Мисси, уютно устроившихся на локтях у доктора. Саманта активно вертела головой, в попытке, как можно скорее, начать узнавать окружающий мир, а Мелисса сладко дремала, засунув указательный пальчик, в свой беззубый рот. Во всяком случае, это была настолько умиляющая всех картина, что в глазах Скалли опять появились слёзы радости, а Малдер сглотнул ком, надвигающихся, и грозящих вырваться наружу эмоций. Похоже, мы угадали с именами, во всяком случае, Сэм любознательна, как её тётка, а Мисси… я недолго знал Мелиссу, но мне кажется, она была более спокойной, вот и наша девочка тоже такая. Подожди Малдер, вот они подрастут, и зададут тебе жару! - Кстати, ты ходил к капсулам Эмили и Уильяма? Малдер грустно вздохнул и помотал головой. Извини, родная, с этой суматохой, я ничего не успел. Ладно, тогда сейчас, я хочу отправиться не домой, а прямиком в склеп, познакомить их с сёстрами. Ты думаешь это хорошая идея? Малдер, мне это нужно, не спорь, девочки поспят на руках, ничего страшного не случиться, если хочешь, спроси у доктора. **** Вот мои хорошие – это ваши сестрички, Сэм и Мисси, в честь ваших тётушек. Поверьте, если бы они были живы, они бы вас очень любили. А мы с папой как вас любим, просто не передать словами! Мы скоро будем вместе, обещаю, вот только Сэм и Мисси подрастут, и мы придём к вам. Папа будет приходить к вам каждый день, а я чуть реже, но я всегда буду рядом, честное слово. На плечо Даны легла рука, и нежно погладила её по спине. Привет! Привет, извини, так и не смогла прийти к тебе в больницу, навестить тебя и малышей. Да ничего, а как ты узнала, что мы здесь? Да в управление сказали, тут ничего не скроешь, людей мало, и сразу известно кто где. А где Малдер? Он снаружи, с детьми. Здесь прохладно, поэтому решили, что я пойду, посижу немного, а он там с малютками побудет. Ой, здорово, я пойду, посмотрю на них. Пойдём вместе, я уже сказала всё, что смогла. - Моника ты даже не представляешь, как это тяжело! Наверное, и правда это была плохая идея приходить сюда, мне ведь ещё маленькими надо заниматься, а теперь я только расстроилась, теперь моё настроение передастся детям. Но ведь я же не могла по-другому! Конечно, ты сделала всё правильно. Пойдём, тебе сейчас нужно думать о себе и о малютках, а то может молоко пропасть, да и вообще ты права, дети особенно чувствуют настроение родителей. Малдер стоял на входе в склеп, и о чём-то разговаривал с близняшками, конечно, они ничего не могли ему ответить, но он вычитал в какой-то книжке для молодых родителей, что с детьми нужно больше разговаривать. Они не могут ответить, зато всё понимают, и ещё, что это поможет развить их кругозор в будущем. Привет! Кто тут у нас? Какие замечательные девочки! Ну и как нас зовут? Их зовут Саманта и Мелисса. Я могла бы и сама догадаться! Красивые имена, им подходят. - Красивые девочки – красивые имена! Малдер и Скалли стояли гордыми и довольными, до безобразия, хотелось закричать от радости на всю галактику, не смотря на все проблемы и дурные предчувствия, преследовавшие их в последнее время. Малдер, ты хоть что-нибудь оборудовал к нашему приезду. Этим занималась Моника! И знаешь, здорово помогла мне! Без неё я бы не справился! -Она так красиво перестроила детскую! Что значит перестроила? Дана … я думаю … Не надо думать, Мон, можно же было посоветоваться со мной! Мы хотели сделать тебе сюрприз! – растерянно произнёс Малдер, глядя на явно, испытывающую неудобство и обиду, Монику. Кроватки для детей, мы могли бы пока поставить рядом с нашей, а комнату Уильяма и Эмили не трогать. Малая, но ведь их нет с нами! Глаза Скалли сузились, являя собой нехороший знак, и Малдеру сразу стало понятно, что он ляпнул, что-то не то. Скалли, я имел в виду, нет сейчас, с нами! – Малдер повторил эту фразу, и сделал ударение на прибавленном слове сейчас! Всё равно, нам придётся позже что-то придумывать, и расширять своё жилище, оно будет слишком мало для четырёх сорванцов. Но Скалли, казалось бы, его не слышала, или просто делала вид, что не слышала. Она положила детей на кровать, и зачем-то отправилась на кухню. Прости Мон – это просто гормоны бушуют, на самом деле, ты очень помогла, правда! - Детская просто великолепна, да и так правильно! Не обижайся на неё, она поймёт позже, как ты помогла! В комнате царил полумрак, её освящало только ночное небо, нет, не то небо, которое можно увидеть, подняв голову! И не то небо, которое на ближайшую Вечность, придётся забыть Малдеру и Скалли! Просто потолок детской, был усыпан звёздами-светильниками, выполненные, искусным мастером, и от того, казавшимися настоящими. Их хотелось потрогать, дотянуться руками, они были напоминанием того, что планеты Земля больше нет, а есть только они, звёзды, чей тусклый свет доносится до нас, сквозь миллиарды лет. Фокс, мне вдруг стало так тяжело сейчас! – сказала Скалли, осторожно ступая по мягкому ковру. Милая, всё наладится, правда, потерпи немного. Я хочу к Уильяму и Эмили, но, здесь, ещё совсем крошечные Сэм и Мисси, моё сердце разрывается на части. Я знаю родная, моё тоже. Не надо переживать, всё скоро будет хорошо, а пока попытайся держать себя в руках ради девочек, постарайся не плакать, не расстраиваться, а то, как минимум может молоко пропасть. Малдер подошёл сзади и обнял свою жену. Дана же решила держаться из последних сил ради своих детей. Сегодня последний вечер, когда можно быть слабой, она соберется, в конце концов, полгода не так уж и много, она сможет, она ведь Дана Скалли … **** Моника сидела на лавочке местного ботанического сада, и размышляла над словами Курильщика. Он хочет от неё, чтобы она заставила Малдера и Скалли быстрее войти в анабиоз, тем самым рискнув своими детьми, если к тому времени, они не достигнут подходящего возраста, и если их организм не будет готов, они просто напросто не выдержат такой нагрузки и погибнут. Разве может она так с ними поступить? Это убьёт Скалли и разорвёт Малдеру сердце! А что потом? Курильщик обещал ей свободу! Обещал, что не тронет её! В своём мерзком плане по выведению новой расы, какую роль он отводил ей? До скончания веков прислуживать ему, жертвуя всем, кодексом чести, дружественными связями, взамен на призрачную свободу! Она будет до конца жизни подносить к его обезображенному горлу сигарету? Сдержит ли он вообще своё слово? И как потом она будет жить, с осознанием того, что придала всё, во что когда-то верила? Она ведь втёрлась им в доверие! Они ведь приняли её, как родную сестру, верили, что она и впрямь желает им добра, а она по одному его приказу подведёт их, обречёт на верную смерть, и поможет этому «исчадью ада» творить свои гнусные делишки. Из-за неё погибнут её единственные друзья и их маленькие дети. Чтобы о ней сейчас сказал Джон?! Нет, этого не будет! Она не придаст их! Она не будет ему больше помогать! Джон должен гордиться ею, даже на том свете, а как он сможет гордиться ею, если она так мерзко поступит! Если сама подведёт к краю тех, которым однажды спасла жизнь! Что же делать? Самое простое это восстание – чисто теоретически, если ей удастся убедить всю команду, в гнусности замысла Курильщика, в противоречивости его действий, отнюдь не созидательным мотивам, то всё может получиться. Траектория полёта разработана, и они всё быстрее и быстрее направляются к Глории за новой жизнью. Но как убедить в этом рептилоидных? Ведь это первые мутиравшие особи, когда-то бывшие людьми, и теперь уверенные в том, что Курильщик настоящий «царь и бог», что ему подвластна их новая жизнь, и от него зависит их будущее?! Так, рептилоидных на корабле не много, только члены команды и сотрудники лаборатории, разрабатывающие для него ту самую вакцину, с помощью которой, он и собирается осуществить свой план. Они трудятся там, под прикрытием обычной медицины, и подготовки выживших к анабиозу, чтобы те спокойно смогли перенести такое длительное путешествие. А как сагитировать людей? Ладно, это я наверное, смогу! Придётся всё рассказать Малдеру! Придётся поставить под вопрос нашу будущую дружбу, ведь если честно, я бы сама не захотела больше общаться с человеком, который едва не предал меня. Малдер, помоги ему Господь! Надеюсь, он сможет найти подходящие слова. Скорее всего, это будет битва не на жизнь, а на смерть, но ведь свобода стоит того. Решено, надо найти Фокса и во всём ему признаться! **** Что???? Как ты могла, Моника? Мы верили тебе! Скалли верила и … и, я поверил! Как ты могла довериться ему? Ты же знаешь, что он за чудовище? Ты же умный человек, неужели, ты сразу не поняла, что он тебя использует! Если ты сделаешь всё, как он скажет, то ты до конца своих дней будешь его рабыней! И о какой свободе вообще может идти речь, не сделает он этого никогда, зачем ему, по-твоему, разбрасываться рабами?! Если же ты оступишься, он просто убьёт тебя, вот и всё, не будет никакого будущего, ни у тебя, ни у кого-то из нас. Он с самого начала планировал всех оставшихся превратить в стайку послушных слуг! Если земли больше нет, он полетит на другую планету, и там будет жить припеваючи, но для этого ему нужны мы! Всё же ясно, как божий день! - Не подвели меня мои предчувствия! - А я всё ждал когда-когда! - Столько лет уже прошло, я даже бдительность потерял, уж было поверил, в кристальность его мыслей, как бы ни так, мерзкий червяк! Малдер ходил из стороны в сторону, разгневанный фактическим предательством Рейс, но в то же время, благодарный ей за попытку всё исправить, хотя и запоздалые, но всё же благородные мотивы помощи. Я предлагаю обо всём рассказать людям, только сделать это надо тихо, чтобы «уши», которые здесь повсюду, ничего не услышали. - И ничего не говори Скалли пока, ей всё ещё нельзя волноваться, молоко может пропасть. Но ведь, она всё равно обо всём узнает, рано или поздно! Да, я знаю, но я сам ей всё расскажу, позже, а сначала нужно всё подготовить, вероятно, начнётся паника, когда люди обо всём узнают, а нам нужно сохранить ясность мысли самим и попытаться сделать так, что бы другие тоже её сохранили. Ведь, как человек, имеющий прямое отношение к армии, ты должна знать, что на войне необходим расчётливый ум. Короче говоря, нам нужно подготовиться. Ты думаешь – это война? Не хотелось бы, только этого нам не хватало, но думаю совсем мирно, совершить восстание не получится. Тогда с чего начнём? Нам следует всех оповестить, не собираясь большими группами, потому что здесь, даже у стен есть уши». Хорошо, я тогда расскажу всё Миллеру и Эйнштейн, они помогут. Моника! – крикнул Малдер, уже спешившей к выходу Рейс. Что? Я могу на тебя рассчитывать или – это часть какого-то плана? Моника виновато опустила глаза. Фокс, я искренне раскаиваюсь, прости меня, и пожалуйста, дай мне шанс, я всё исправлю. Малдер кивнул в ответ. В любом случае, без твоей помощи мне не обойтись. Друзья сообщили обо всём, тем, кто остался в живых, и люди, конечно же, пришли в ужас, никому не хотелось влачить жалкое существование мутантов-рабов, хоть и на другой планете питать иллюзию свободы. Многие из них, предпочли бы смерть, будучи свободными людьми, чем жизнь в неволе. Оставалось одно но, нужно было как-то переманить на свою сторону рептилоидных, и тогда переворот был бы мирным, не считая участи Курильщика, они бы просто схватили и бросили его в местную тюрьму, хотя Фокс настаивал на том, чтобы просто выкинуть Курильщика с корабля. В отличие от людей, которым не довелось пострадать от рук этого, с позволения сказать человека, он знал на что способен Курильщик, и наверняка продолжал бы представлять собой угрозу для всех оставшихся, если его оставить в живых. Моника Рейс попыталась мирным путём обьяснить рептилоидным, что их ожидает впереди. Кстати говоря, доктор Питтс тоже перешла на сторону восставших, что имело свои плюсы, с помощью доктора, которому всё - таки надоело жить в состояние загнанной лошади, у них был свой человек в клане врага. Он оказался довольно смелым и изо всех сил старался помочь. Однажды ночью, когда все люди должны бы были спать, и никто ничего не подозревал, Бэнжамин Питтс ,под предлогом своего дня рождения, уговорил своих дружков из лаборатории и командного пункта, пойти с ним отпраздновать это событие в один из местных баров. Там их уже поджидал Малдер и ещё пара десятков выживших мужчин. Завязалась потасовка, но силы были неравны, так как рептилоидных было немного. Всех их схватили и бросили в темницу, на случай того, если со временем, они откажутся следовать за злом, ведь если будет уничтожен Курильщик и они поймут, что им не нужен никакой предводитель, что сами по себе они цельные личности, и ничего им не угрожает, их отпустят. Сначала, конечно доктор Питтс введёт их в анабиоз, а уже там, на другой планете, их отпустят, на все четыре стороны, и там уже им решать, вести ли созидательную, либо разрушительную жизнь. Среди них были хорошие специалисты: врачи и инженеры, и было бы жаль утратить такие ценные кадры в новой жизни. Сам же Курильщик был застигнут врасплох, когда находился у себя в каюте, он был схвачен, и приговорён к смертной казни, да, не очень гуманно, точнее совсем не гуманно, но за всё, что он сделал в своей жалкой жизни, за всё, что он только собирался сделать, наверное, это была именно та кара, которую, он полностью заслужил. Посовещавшись, и решив, что все-таки они не варвары, и не будут «закидывать его камнями», было решили, что сначала его заморозят в крио-капсуле, а потом поместят в космический скафандр, и отправят в открытый космос. Он даже не стал умолять, ведь проснуться от этого сна ему не представиться, но всё равно – это достаточно снисходительное решение, по отношению к настоящему воплощению зла и жестокости. Кажется, он это понимал, хотя бы, находясь на пороге неизведанной тьмы, и хотя не проронил ни слова, а значит, ничуть не раскаявшись, в его глазах всё-таки промелькнуло сожаление. Но вот было ли это сожалением о совершённых злодеяниях, или просто, он жалел о том, что его очередной план по восстановлению господства над всем живым, не удался, осталось вопросом. Что касается Фокса и Даны, то их дети подросли, и можно было производить заморозку. Однажды, после празднования очередного дня благодарения, они решились на этот отважный шаг. На корабле не было календарей, да, и все дни уже смешались воедино, и олицетворяли собой просто постоянную величину, ведущую их вперёд, но не смотря на это, они пытались поддерживать те традиции, в которых сами были воспитаны. Этот день был выбран не случайно, этот праздник представлял собой символ независимой Америки, и именно в этот день, хотелось что-то сделать для своей страны, ведь, по сути, от того, что уничтожена родная страна, уничтожена вся планета, не перестал быть американцем. Доктор Питтс уже ввёл в анабиоз всех остальных, когда Малдер, Скалли, Саманта и Мелисса появились в склепе для необходимой процедуры. Сначала заснули девочки, а родители держали их за руки, чтобы те чувствовали себя в относительной безопасности. Дана, да что уж там говорить, и Фокс тоже, изо всех сил старались не расплакаться, или как-то не выдать свои тревоги. Когда процедура частично была закончена, Фокс произнёс, скорее куда-то в пустоту: Ведь, нет никакой гарантии! Стопроцентной гарантии нет никогда, но я уже запустил автопилот, который позволит нам двигаться согласно заданной траектории вплоть до прибытия на Глорию, если такая планета и впрямь существует. Я полагаю, что так и есть, и нам не о чем беспокоиться. Я не об этом. Мистер Малдер, всё будет хорошо, по крайней мере, это наш единственный шанс, и я хотел бы попробовать, а вы? У нас нет выбора! – улыбнулся с грустью в глазах Фокс. А как же вы? Не переживайте за меня, когда все мои должностные обязанности будут закончены, меня введёт в сон, сам корабль, точнее полетная программа корабля. Ну, всё давайте прощаться, дай бог увидимся на Глории. Нет уж, я ни с кем не буду прощаться, тем более с вами, друг мой! До свидания, надеюсь, скоро увидимся. Мужчины пожали друг другу руки и обнялись. Теперь твоя очередь, дорогая … Ну, что ты, солнышко не надо плакать. Скоро, мы будем со всеми нашими детками, и … Да я знаю Малдер, просто всё равно грустно, какое-то ощущение неизведанного, ведь никто не знает, что там … и потом, прощаться, даже говорить до свидания – это всегда очень тяжело, а прощаться с любимыми - не выносимо. Я тоже очень люблю тебя, Дана, но чтобы не случилось, мы ведь будем вместе, и неважно где. Скалли кивнула. Хочешь, я буду держать тебя за руку? Да, спасибо. Скалли легла в свою капсулу, и доктор Питтс подвёл все необходимые проводки. Теперь ваша очередь, мистер Малдер.