Сквозь судьбы

Её первое перемещение вряд ли можно было считать успешным. Да, в конце концов, самый главный пункт из задуманного ей удалось выполнить. Однако после… Всё шло не так. Ей потребовалось слишком много времени, вернее, даже не ей - им. Конечно, ничего бы не получилось без Гермионы и Лиры. И Аннабет была им бесконечно благодарна, что даже спустя годы они продолжали работать вместе с ней над «небольшим особенным проектом». Они до сих пор оставались на её стороне. И до сих пор ничего не рассказали их общим друзьям. Дочь Афины не сомневалась, обе девушки давно начали предполагать, к чему всё это было. Но молча продолжали помогать ей. Регулярные встречи; нескончаемые эксперименты; формулы; расчёты; новые опыты; споры; усталость; стресс; бессильная ярость. День за днём. Год за годом. Одно и то же. И всё же разработки принесли, наконец, плоды. Так долго всё казалось совершенно безуспешным… однако теперь появился шанс. Призрачный, почти неуловимый… но шанс. И она не могла его упустить. Потому и не могла воспользоваться итоговым перемещением в присутствии свидетелей. Если хоть кто-то поймёт, что она на самом деле задумала… ей не позволят этого сделать. Пожалуй, она бы и сама кому-то другому не позволила, а постаралась бы вправить мозги. Ведь вся эта её затея – полнейшее безумие. Но отступать сейчас тоже была не вправе. И поставила на карту, пожалуй, слишком многое. Но она всё ещё мечтала. Сколько бы ни проходило времени. Мечтала, чтобы не только она могла каждый день видеть солнце. На её губах появилась еле заметная улыбка, когда она провела пальцами по контуру схемы. Итог всей их совместной работы… Затем блондинка взяла в руки кольцо, когда-то, словно в иной жизни, подаренное Афродитой. Теперь у него появилась модификация - огромный кристалл, припаянный к ободку c другой стороны от камня. С этим украшением уже было связано столь многое, лучшие и самые драгоценные воспоминания: признания, обручение, свадьбы - во множественном числе так как огромное количество всех их друзей и родственников не могли присутствовать все сразу на одной церемонии. Затем побрякушка стала любимой соской, и как полубоги не старались, ничего исправить не смогли. Кольцо так и осталось соской, за которую велась нешуточная война. Но, как заверили боги (сразу полпантеона, так как словам одной Афродиты никто не поверил), это было совершенно безопасно. Чего нельзя было сказать про грядущую функцию украшения. Кольцу предстояла роль маяка. В месте, название которого до сих пор с трудом давалось бывшей Чейз. Аннабет в последний раз проверила все механизмы, структуры, пробежалась взглядом по вывешенному на доску перед лицом листу с зубодробительными заклинаниями. Дочь Афины прекрасно понимала, что в случае ошибки, никто не сможет понять, что с ней произошло. Даже Лира с Гермионой смогут только выдвинуть несколько версий, не больше. А значит, никто не сможет вытащить её. Просто не зная, где она застряла. И понимание катастрофы совершенно её не останавливало. С прямой спиной и грустной улыбкой Аннабет решительно активировала артефакты и с уверенностью, которой не чувствовала вовсе, добавила последние необходимые данные. Координаты, которых не существовало. Подсказанные Лирой, которая столько лет общалась с золотой пылью через символы. Огонь, дым и тень. Каждый, как часть того места, на которое она пыталась указать. Меч из кости змия. Кровь разных монстров. Сушеные травы. Зуб тигра и даже швабра. Что она только не добавила на свою карту указателей. И сама полубогиня, как эмоциональный компас. Не то, чтобы она верила в успех… Она отказывалась верить в неудачу. И просто произнесла заклинание. Аннабет столько раз его повторяла, что за годы успела выучить наизусть, и могла без запинки выдать его, даже проснувшись посреди ночи. Не сбилась и теперь, хотя волновалась до дрожи в коленях. Она ведь даже не была уверена, что они живы. По крайней мере, в том понимании, которое было привычно ей, ведь речь шла не о простых смертных. Титан, гигант и пара монстров. Её маячки в сгустившемся мраке. Она сама себе напомнила Лиру. В те моменты, когда иномирянка только появилась в Хогвартсе и попадала впросак со случайным перемещением. И всё же – полупрозрачная, неясная или частичная – но она возникла рядом со старыми друзьями. Видела их. А они, судя по шокированным лицам и выпавшим из рук и лап предметам, видели её. Как только она не забыла бросить им кольцо? То самое многострадальное кольцо, подаренной Афродитой, ставшее её обручальным, а теперь – шансом на спасение друзей. Покинув её руки, то сразу же стало материальным, осязаемым; и на его расписанных символами гранях заиграли блики от пламени в очаге. Как хорошо, что её Рыбьи Мозги – именно Рыбьи Мозги и не заметит отсутствия украшения. А если и заметит, как и всегда не спросит, потому что им не было никакого дела до какой-то полоски металла, когда их связывало намного большее. - Будьте готовы! Все вместе! Как только смогу – я прыгну вновь! Вместе - поняли!? Она бы хотела сказать гораздо больше. Хотела бы столько спросить. Что сделал Тартар, когда полубоги ушли? Как они выживали? Как, когда возродились? Сколько вообще времени прошло для них? Не злятся ли они? …Всё ещё мечтают увидеть звёзды?.. *** Следующее, что она помнила – десятки смутных образов, смешанных друг с другом. Бессвязные события, полная чушь, голоса, проклятия и молитвы, огонь и мрак, слепящий свет и бесконечный океан. Как ей рассказали позже, это длилось целую неделю. Неделю она не приходила в сознание, находясь в бреду, мучаясь от жара, пугая всех близких. Как описала её состояние Рейчел, Аннабет так ослабла, словно из неё выпили все соки. Всё списали на внезапную болезнь. Никто не мог сказать, что именно с ней случилось, но главное, что она поправилась. Друзей больше заботило само её здоровье, чем причины столь удручающего состояния. И лишь Перси смотрел на неё так, словно догадывался, что это не в последний раз. *** Странное недомогание тревожило блондинку ещё на протяжении нескольких месяцев. Слабость, одышка, быстро наваливающаяся усталость, проблемы со сном. Ни один из симптомов не был каким-то пугающим. Однако на неё продолжали смотреть, как на больную. С одной стороны, конечно, было удобно, что теперь от неё вообще не ждали выполнения хоть какой-то классической "женской" домашней работы. С другой, естественно, дочь Афины немало уставала от такого обращения. И ещё больше от постоянных ограничений и надзора. Хотя ради разнообразия почувствовать себя ценнейшей хрустальной вазой - тоже опыт интересный. Правда совершенно неудобный. И неподходящий воительнице. *** Ей потребовалось неприлично много времени, чтобы восстановиться, освободиться от навязчивого контроля и внести последние корректировки в чары. Однако спустя год, уверившись, что всё готово… Аннабет попробовала вновь. На этот раз замыкая перемещение на кольце, специальном маяке. Проводник сработал. Ощущения были втрое жёстче. Словно смесь всего, что она испытала, когда впервые трансгрессировала в сочетании с первыми часами пребывания с Перси в Тартаре. Её словно растягивало, рвало на кусочки, выворачивало. Лёгкие заполнил жидкий огонь, не давая сделать вдоха. Кожу словно ошпарило сгустившимся паром. Миры явно сопротивлялись подобному вторжению. Она боялась, что рухнет и задохнется. Однако один друг уже оказался рядом, затем бросился к своим травам. А её, не позволив упасть, поддержал за спину другой, выбравший себе имя Боб. Она вцепилась в его руку, как утопающий в последнюю надежду. Затем потянулась и схватила Дамасена, уже подоспевшего с пиалой с каким-то лекарством. Боб младший был уже здесь и тёрся о ноги. Не хватало… змея. А ведь Аннабет знала, что он также был ключом к их спасению в той кошмарной битве. Да и… дракон и гигант ведь подружились, а друзей не бросают. - А..гд…? – она не сумела окончить вопрос, резко согнувшись пополам в приступе дикого кашля. Её словно раздирало изнутри, кожа стала покрываться волдырями. И кажется, она вот-вот истечет кровью. Её время было на исходе. Дамасен резко рванул к выходу из той самой хижины, ставшей когда-то спасением для двух полубогов, с ноги выбил дверь и заревел: - Тащи сюда свою тушу! Живее! Перед глазами блондинки всё плыло, однако её пальцы лишь сильнее сжимались на ладони Боба. С трудом она разобрала, как саблезубый скелет превратился в привычного котёнка и забрался на плечо титану, а в дверь влетело нечто огромное на длинной… шее? Она почувствовала, что оседает, а ведь ей ещё предстояло сосредоточиться и правильно выполнить перенос. К счастью, Дамасен догадался снять крышку с фляжки, демонстративно болтающейся у неё на шее, и помог напиться. Эффективность нектара была заметно снижена. Да и срок действия её будет невероятно коротким, дочь Афины это прекрасно понимала. Но ей и не нужно было много. На несколько секунд боль отступила, по телу разлилось приятное успокаивающее тепло. Пелена перед глазами растаяла, и девушке вернулся контроль над собственными конечностями. Чем она и поспешила воспользоваться, активируя совместно с Гермионой разработанные чары и осуществляя вторую часть их дерзкой идеи. Сил ни на что не хватало. Она была совершенно не уверена в том, что ей всё удалось. Перед глазами снова сомкнулась тьма, а тело ослабело и перестало слушаться. Сознание словно укачивалось на волнах, постепенно угасая. А она всё продолжала бороться, боясь, что загнала их всех в ловушку. Только вдруг лица коснулся свежий ветер, и ей почудился знакомый запах моря. Не удержавшись, она, кажется, всё-таки облизнулась; и на потрескавшихся губах ощутила солёную влагу. Её бережно подхватило течение, ставшее из бурного шторма ласковым приливом. И больше у неё не осталось сомнений. Перси был здесь, с ней. А значит, всё будет хорошо. И Аннабет позволила себе расслабиться, мгновенно теряя сознание. *** В небольшом дворике несколько огромных существ смотрелись абсолютно неуместно. И все четверо это ощущали, нервничая всё сильнее. Змий, испугавшись криков с улицы, случайно снёс качели. Саблезубый котёнок, утратил контроль над формой, уничтожив напрочь клумбы. Устало вздохнувший при виде разрушений гигант стал опускаться на скамейку и раздавил её. Они явно были лишним звеном в этом потрясающем месте. И даже зачинающаяся на горизонте заря не могла успокоить их тревог и страхов. Никто из них не надеялся когда-либо вырваться из той бездны, где они были заключены. Чудовищам не место среди света, однако и среди монстров эти ребята оказывались чужими, изгнанниками, предателями. А теперь они были здесь, сидели на прекрасной лужайке возле милого и уютного домика. Скрип калитки прошёлся по их нервам, заставив с тяжёлым ожиданием уставиться в сторону звука. Боб беспокойно крутил швабру, хвосты дракона и кота подрагивали в идентичных танцах… Хлопнула входная дверь, до чуткого слуха существ донеслось эхо торопливых шагов и приглушенные голоса. В доме уже присутствовал целитель, примчавшийся по зову за считанные мгновения. Кажется, дочь Афины знала, что её может ждать. Однако всё равно… всё равно… Титан и гигант обменялись тоскливыми и одновременно полными признательности взглядами. Они были уже безмерно благодарны блондинке, ведь она уже дала им столь многое – передышку. Ещё один рассвет. Ещё один вдох. Ещё один миг в прекрасном мире. Дамасен очень надеялся, что ничего не испортил своей помощью до прихода лекаря, что Аннабет спасут, что они ещё смогут обнять её и сказать, как сильно ей благодарны. А ещё заверить, что не забывали друзей. И что никогда ни в чём их не винили. И никогда не жалели о том, что сделали там, перед вратами смерти. - Вау! - Круть! Слившиеся в один голос крики вновь заставили четверку вздрогнуть. Хвосты перестали отбивать ритм, швабра остановила свой ход, все спины синхронно выпрямились, и недавние пленники Тартара с опаской посмотрели на лестницу с веранды, по которой к ним неслась пара неотличимых друг от друга мальчишек. - А вы кто? – в один голос спросили дети, не выказывая ни капли испуга при виде столь странной компании на заднем дворе. Один из ребят стал гладить кота-скелета, второй попытался изучить челюсть змия, а когда дракон отшатнулся, переключился на швабру в руках титана. - Кхм… я… - стушевался тот, кого когда-то звали Япетом, - понимаешь, это сложно... - Что вы знаете о греческой мифологии? – решил начать издалека Дамасен, внешне остававшийся более спокойным, но всё же с тревогой и смущением наблюдавший за крошечными людьми, уделявшими им неприлично много внимания. Им ведь нужно было для начала понять, где вообще монстры оказались? Кто эти близнецы с одинаковыми усмешками? Сколько им известно о мире? - Э… вы про то, что мы внуки Посейдона и Афины? – с любопытством переспросил первый, прекращая чесать разомлевшего кота. Правда, того как раз привлёк шум на улице, и вскоре саблезубый тигр скрылся за углом дома, уже не демонстрируя ни единого признака стресса, словно всю жизнь жил у этого дома. - А наши родители – герои? – тут же выпалил другой ребёнок. - Или про более тривиальные вещи… - Типа классической мифологии в древнем мире. - Я – Боб, - вдруг довольно резко заявил один из гостей, - был титаном Япетом. - Ты что?! – тут же изменился в лице гигант, представляя, как сильно испугают подобные заявления неподготовленную публику. - Нельзя же так прямо! - Круууть! – радостно завопили мальчишки в один голос, подскочив совсем близко. - Значит, ты – тот, в честь кого меня назвали? Самый классный из титанов? – с бьющим через край восторгом один из близнецов вцепился в руку Боба, с обожанием заглядывая в глаза растерявшемуся сыну Геи. - О, погоди-ка, а вы тогда… должно быть… господин Дамасен? – с придыханием уточнил второй мальчишка. Кажется, они оба отличались сообразительностью и смелостью, которые соседствовали друг с другом самым удивительным образом. - Ну… да, - вздохнул тот, кто был рожден противостоять Аресу. - Я - гигант Дамасен. - Потрясающе! – вновь в один голос выдохнули дети. И стали взбираться прямо на пару опешивших сыновей Геи, засыпая вопросами и похвалой. - Какая это честь! Встретить вас в реальности… я даже подумать не мог. - В смысле, мы, конечно, думали… ну, представляли, как спасём вас и покажем всё, что нам так нравится на земле… - Но не особо верили, что что-то получится. - Папа с ума сойдёт! - А у него есть ум? - Ты опять подкалываешь нашего отца?! Смотри, как бы мама не услышала. - Брось, мама одобряет. Она же сама говорит, что подобные заявления «стимулируют мыслительный процесс у обладателя рыбьих мозгов». - Ну да, давай ещё поцитируй мамочку! Сейчас! Когда тут две ожившие легенды! Ты всё впечатление о нас испортишь, а ведь мы носим их имена! - Вы… вы оба..? – кажется Дамасен всё ещё не мог поверить в происходящее. Кажется, на миг он даже подумал, что каким-то волшебным образом к нему пришёл сказочный сон? - Первые имена – в честь друзей-полубогов, кстати, чтобы в мире смертных всё же не так сильно выделяться, - гордо вскинул подбородок один из близнецов, фактически сев на плечо гиганту и крепко обняв его за шею. - А вот вторые – в честь бессмертных друзей. Боб и Дамасен, - подхватил второй малыш. А затем хохотнул, - хотя дядя Бобби постоянно подшучивает, что это в честь него. Но мы все знаем правду. Гости переглянулись. Кажется, им нечего было сказать. На глазах огромных существ словно выступали слёзы. А затем Дамасен подцепил обоих мальчишек и крепко прижал к своей обширной груди. И в этот воистину подходящий душещипательный момент в доме хлопнула дверь и на веранде появился Перси Джексон. Немая сцена затянулась. Когда из-за угла, стремительно увеличиваясь в размерах, вылетел призрачный котёнок с огромным красным мячом в зубах. Через миг брюнета снесло огромным скелетом тигра, принявшегося радостно тереться и мурчать так, что задрожали стены. - Миссис О`Лири будет не в восторге от кошачьего пополнения в семействе, - как-то заторможено выдал сын Посейдона. Правда, из-за того же угла тут же появилась сама адская гончая, заливисто лая и радостно крутя хвостом. – Хотя… окей. Кажется, я не прав. И вы уже подружились. Потрясающе. Нужно строить ещё одну будку. Придётся снова подкупать Фрэнка, чтобы под это дело выделили второе поле. – Всё так же безэмоционально пробормотал брюнет. После чего вновь застыл на несколько секунд, а затем единым движением выскользнул из саблезубых объятий и оказался рядом с застывшей группой на лужайке. Где по-прежнему сидели в обнимку гигант с двумя мальчишками и титан с шваброй, дружно с недоумением наблюдая за полубогом. - Привет, пап. – Задорно выпалил один из близнецов. - Дамасен… - выдохнул мужчина. - Нее, ты чего, я – Чарльз Боб! – фыркнул мальчишка. - А Дамасен Лука - я вообще-то! - И это называется любящий папочка?! Путает родных детей! - Ну, не зря же мама называет его Рыбьими Мозгами. Чего от него ждать? - Друзья, думаю… он обращался ко мне. Здравствуй… Перси. - Дамасен! Боб! – Джексон бросился поочередно обнимать обоих. И никак не мог остановиться. – Но… как? - вопрос не нуждался в уточнении. Появление посреди жилого квартала лагеря Юпитера тех, кто был заперт в Тартаре, определенно выбивалось из обыденных событий и нуждалось в объяснении. - Ну… кажется, Аннабет? – неуверенно пробормотал титан. Её сдали сразу, даже не подумав, что об её участии в их возвращении лучше промолчать. - Как… - Полагаю, только она сможет ответить на этот вопрос, - осторожно улыбнулся Дамасен. - Или… нет, - вдруг на миг замер Перси. А затем рванул в сторону. – Ну я им устрою секретный проект. И Гермионе сейчас такой разнос устрою, что позволила! И столько времени способствовала и помогала в почти патовой задумке! Ну я им сейчас… - сын Посейдона кричал что-то ещё, хлопали двери в доме, а застывшая скульптура из младших Джексонов и детей Геи всё так же неподвижно оставалась на лужайке. - А пошлите, мы вам покажем, где купаемся! – вдруг дёрнул за ухо гиганта один из близнецов, словно ничего необычного не происходило. - Уже утро, уже можно, - поддержал затею брата второй. - Оттуда, кстати, отлично видно солнце. - Родители рассказывали, что вы очень любите солнце, да? Идёмте? - Мы вам всё-всё покажем! Этот мир очень давно вас ждал. *** Скандал, Перси, конечно, устроил знатный. Взбучки удостоились все. Даже дети. И друзья, вытащенные буквально с того света, что было уж совсем незаслуженно. Правда, после Джексон вновь несколько раз обнял всех: и титана с гигантом, и котёнка, и змия, недовольно обшипевшего парня, и сыновей. А затем ещё раз наорал на супругу, что Аннабет приняла стойко и спокойно. Она сама в общем-то соглашалась, что заслужила. Да и в некотором смысле, это оказалось даже полезно. Небольшая встряска для их стабильных (изумительных) отношений. Они слишком редко ссорились. Могли подкалывать друг друга, не соглашаться, обижаться, фыркать, делать по-своему, мериться упрямыми взглядами… Но всё это слишком редко перерастало в грандиозные войны. Слишком много они прошли вместе, чтобы что-то могло сломать или хотя бы заставить дрогнуть их связь, чтобы зародились обиды, чтобы не простить всё при виде одной только ухмылки или сурово сведенных бровей… А как оказалось, немного повздорить было не так уж плохо. Бурная ссора закончилась бурным примирением. Очень бурным примирением… Хорошо, что дети с друзьями ушли вновь на прогулку. Им явно не следовало быть свидетелями жаркого общения пары полубогов. И слышать как в пылу страсти их герой-отец шепчет, путаясь в словах: - Мне нравится... когда ты...ммм... вот такая. - Послушно признающая ошибки? - дочь Афины, как всегда, лучше владела речью. - Пылкая. - То ли ещё будет. С каждым годом, месяцем, днём они узнавали всё больше друг о друге, хотя казалось бы с момента знакомства уже выучили наизусть каждую родную черточку, привычку, мысль… Но продолжали двигаться вперёд, и как следствие, словно росли. Но вместе. Она смотрела на лежавшего рядом парня такого взъерошенного и сонного. Такого родного. И думала обо всем что сплело в одну общую нити их жизней… Они ведь, не смотря на кучу других людей, близких, всех, кто всегда был рядом, несмотря на Люка, Гроувера, Хирона, Рейчел, родителей… Всё равно фактически учились всему друг с другом. Лишь она и он. Сражаться – доверяя друг другу спину; Дружить – доверяя потаённые секреты; Любить – доверяя жизнь. «И тела.» - прошептал какой-то искушающий внутренний голос. Конечно, вовсе не её. - О чём задумалась? – спросил он, играя со светлой прядью. Как всегда безошибочно поймав именно ту самую, седую, что игнорируя течение времени, оставалась напоминанием о старом приключении. Впрочем, дети – это приключение ничуть не меньшее… Но главное, что они несмотря ни на что, оставались собой. Оставались вместе. И бывшая Чейз выложила всё, как на духу. Ровно так же, как подумала. Каждую букву. Даже часть… про тела. - Ан…- его голос сорвался. Она терпеть не могла сокращения своего имени. Но в его исполнении… так хрипло. Завораживающе. Многообещающе. Так что пальцы на ногах поджимаются, а внизу живота собирается горячий ком. Словно они вместе вечность. И словно он называет её имя впервые в жизни… - мудрая девочка… - Вся твоя.