family?

      В большом городе не успеваешь поспевать за временем. Суматоха вокруг не оставляет тебя равнодушным, и ты сам вливаешься в неё. Идя по улице, уже не замечаешь, как с прогулочного шага начинаешь всё время ускоряться, передвигать ноги быстрее и спешить… спешить, сливаясь с серой массой вокруг. Постоянно куда-то бежишь, ни на секунду не задумываясь, зачем и для чего это делаешь. Просто так надо. Так делают все.       В таком ритме жизни всё самое важное уходит на второй план. Нет времени подумать о самом нужном. Выходя из дома, забываешь о существовании родных людей, о домашних заботах и делах. Ты просто бежишь… Не важно куда — на работу, на встречу или по делам. «Беги и не останавливайся» — таков закон жизни в мегаполисе.       Люди вокруг одинаково одеты. Ни у кого нет желания выделиться из толпы. Иногда кажется, что жизнь вокруг — черно-белое кино. Никаких ярких красок. Черное. Серое. Белое. Вот и вся цветовая палитра. Если захочешь быть не таким, как все — тебя не поймут. На тебя будут смотреть сотни, тысячи глаз, постоянно показывая пальцем. Они не обязательно будут тыкать им тебе в лицо. Нет. Но будь уверен — они сделают это за твоей спиной. Ты услышишь много плохих слов в свой адрес. И навряд ли найдется тот, кто скажет: «Эй, ты не такой, как мы! Я горжусь тобой. Ты молодец». Даже не надейся.       Луи Томлинсону надоело, когда в него тыкали пальцем. Томмо надоело днем делать вид, что ему все равно, а ночью выпускать все эмоции наружу. Его гнобили за то, что он другой. Поэтому однажды Луи решил слиться с серой массой. Решил стать таким, как все вокруг — незаметным.       С тех пор прошло много времени. Томлинсон действительно поменялся внешне и внутренне. Теперь его заботило другое. Дом-семья-работа-дом-семья-работа. Круг ада. И он так же, как и все, выходя за порог своего очага, забывал о его существовании и тех, кто ждёт внутри.       Гарри Стайлс всегда сидел дома, поэтому его жизнь шла в обычном, размеренном ритме. Его заботили домашние дела, дети и… Луи. Как сильно он любил этого мужчину! Стайлсу хотелось отдавать ему всего себя, хотелось посвятить Томлинсону всё свободное время. Но Гарри понимал, что так нельзя, что они больше не беззаботные независимые подростки. Поэтому он просто целыми днями ждал Луи дома, чтобы вечером обнять его, взять детей, посмотреть фильм, расслабиться в кругу семьи.       В первый раз Томмо накосячил, когда заработался и пропустил первое выступление их дочери в детском саду. Он знал, как это важно для неё. Малышка каждый день репетировала свою роль маленькой принцессы. Для неё это событие значило больше, чем наступление дня рождения, а ведь до него она буквально отмечала дни в календаре уже за полгода. Самой главной мечтой этой девочки было стать звездой, как мечтал когда-то её папочка. А Луи просто… не пришел. Это разбило ребенку сердце. Она простила его только спустя пару месяцев после того, как у Томлинсона появился выходной, и они всей семьей устроили собственное театральное выступление с малышкой в главной роли. Гарри очень любит вспоминать об этом.       В следующие разы Луи пропускал дни рождения своих дочерей, выпускные с детского сада, первый поход в школу, все важные выступления. Лу просто… работал, как и все. Ритм жизни не позволял ему находить время для своей семьи.       Их отношения с Гарри испортились. Они становились хуже с каждым днем. Стайлс даже не знал, можно ли их назвать Семьей. Разве видеться по вечерам, спать в одной кровати, а с утра снова чувствовать холод из-за отсутствия второго тела в ней — это семья? Воспитывать детей одному — семья? Готовить завтрак, обед и ужин в одиночестве — можно ли это назвать семьей? Гарри, несомненно, знал, как Томлинсон любит его. Он буквально дышал им, каждую ночь, утыкаясь Стайлсу в шею и шепча самые важные слова. Но Гарри… не знал. Просто ничего не знал. Не знал как дальше они будут жить, как будут воспитывать детей, куда приведут их отношения. Но самое главное — он не знал, увидит ли их дома Луи, придя домой в следующий раз с работы.       А Томлинсон буквально не замечал ничего вокруг. Дома, по его мнению, все было отлично. Он любит Гарри — Гарри любит его, у них замечательные дочери, что еще нужно? Да, он поздно возвращался с работы. Да, он забывал о важных семейных событиях. Да, он видит самых родных людей только вечером или ночью (Но разве Луи это волновало? Этого, по его мнению, достаточно). Он не мог подозревать, к чему все это может привести. Нет, не было такого, что однажды он пришел домой после тяжелого дня, хотел лечь к своему мужу в постель и понял, что что-то не так. Что его Гарри нет, нет детей, есть лишь записка на холодном кухонном столе о том, что они уходят. Не было такого, что они поругались и после Гарри ушел. Не было такого, чтобы Гарри пришел к нему на работу, устроил скандал о том, как ему это надоело, что он хочет семью, а не мужа-трудоголика. Было лишь то, что однажды Луи пришел домой и понял, что у него ничего нет.

Ни дома. Ни детей. Ни мужа.

Просто однажды Томлинсон задержался на работе на полчаса. Этих получаса хватило на то, чтобы дом семьи Томлинсон-Стайлс сгорел до тла вместе с его жильцами. Вместе с Гарри. Вместе с девочками. Вместе с его миром. С его смыслом жизни. Луи понял это слишком поздно.