май, 2018
- гладь лучше. - Олег от возмущения закатывает глаза и отходит чуть дальше от гладильной доски. посылая мысленно нахуй все рубашки Федорова. - может ты сам тогда этим займешься? - Мирон сначала делает вопросительный взгляд, а потом ухмыляется и подходит к Олегу ближе, обхватывая его своими руками и целуя в щеку. у них так заведено, большинство каких-то домашних дел легли на плечи Савченко. Мирон тоже делал многое, практически большую часть, как утверждал сам. правда не дальше того, чтобы вынести мусор и принести домой что-нибудь пожрать - в этом и заключалось все его геройство.январь, 2018
со смерти Ромы прошло полгода. Олег думал, что справится, что сможет так же колесить по сраной России, давать концерты, чаще без малейшей отдачи и существовать в своем мирке. Но нет, без Ромы все оказалось иначе. после пары концертов у него началась сильнейшая мигрень, в итоге - парню пришлось вычеркнуть большинство городов из тура, таким образом, он ушел в себя. это было сложно. чертовски больно потерять человека, с которым шел бок об бок - с самого начала, истерично воспроизводя те строки, что засели в голове, употребляя вместе наркоту и получая бэд трипы, чуть ли не совместные, причем. однажды, Олегу позвонил Рудбой, чтобы выразить соболезнования, но что и требовалось ожидать, Савченко в порыве истерики наговорил глупостей, задев при этом Мирона. будто бы безобидная шутка: "передай ему привет". Мирон не остался в долгу - и захотел адресовать встречное послание. Олег скидывал его номер, наверное, просто боялся, ведь любая стычка наносила ему урон, что не было ранее. депрессия давала о себе знать, делала Олега ребенком, неспособным постоять за себя. формально - его любой мог обидеть, поставить на место, как нашкодившего мальчишку и плюнуть в душу, просто он этого не показывал, и правильно делал. так потом подумает Мирон... когда-то они столкнутся у кого-то на хате. больные глаза Олега под очками, опять какие-то нервные фразы брошенные оппоненту напротив, осадочек от предыдущего конфликта? возможно. плюс, личная трагедия. и только кретин не мог заметить, что Савченко находился в полном оцепенении, в полном негодовании. после некоторых слов, что он бросил неаккуратно в сторону Мирона, тот схватил его за грудки и вывел в подъездную клетку. сначала швырнул об стену, но не последовало никакой реакции, тогда Федоров стащил с Олега очки и заглянул в глаза, вот где и наступил тотальный пиздец, который он нашел и в котором завис. это была не девочка пиздец, шалавской наружности и похуизмом в глазах, это был сломанный Савченко, побитый, как дворняжка, измученный и жутко тощий. синяки под глазами, в которых можно утонуть - речные впадины, серые черты лица, осунувшийся вид. Мирону даже стало не по себе. негативные эмоции в момент сменились изрядным пониманием, а свои гормоны Федоров затолкал себе в задницу и протянул Олегу пачку сигарет. они проговорили около пяти минут, ни о чем. обменивались какими-то глупыми вещами о состоянии Олега, но с правдой это не совпадало, естественно. когда у Савченко совсем не осталось сил, он уселся на холодные, бетонные ступени, но был в миг поднят за шкварник и спущен вдоль по лестнице, чуть ли не за руку. его пьяные шаги были настолько легкими, а все от того, что Мирон силой вытаскивал его из этого блядушника, в который и сам-то пришел не по доброй воли. он отвез его к себе. отоспаться. хотя бы такую мелочь предложить Олегу, и тот был, кстати, не против. Олег разбудил его под утро. трясущийся и жутко взволнованный. словно до сих пор пьяный, говорил что-то про сны, про какие-то звуки, голоса в голове... и Мирон прекрасно понимал, что это клиника. Олега заносит, и если не он - так другие примут меры и упекут его в стационар, или парень просто поедет мозгами самостоятельно и в свободном плавании. - садись. успокойся. - Олег лишь в нижнем белье, и от этого картина кажется абсурдной еще более. но глядя на Савченко, мужчина понимает, что ни одна песня, ни одно негативное высказывание не стоит жизни человека, и наверное, что-то в нем ломается. меняется отношение к происходящему. он берет его за руки, тот послушно садится и смотрит куда-то в пол. отстранено, безумно. от чего Федоров слегка ухмыляется, от той мысли, что затащил его к себе едва ли не насильно. - все нормально. никаких голосов нет. тебе кажется. ты просто устал, тебе нужно поспать. - Мирон отпускает ледяную ладонь парня и становится зябко самому. мурашки по телу, он думает лишь о том: "и на какой хуй он вторгается в личное пространство умалишенного?" - я сделаю тебе горячий чай. хочешь? - Савченко ничего не отвечает, а Мирон лишь тяжело дышит, пару раз проводит по своей лысине, тупит взгляд и резко проваливается на кухне. а когда появляется с кружкой чая, Савченко уже сидит поддерживая своими ладонями голову. закрытые глаза, словно он ожидал Мирона, но что-то блять пошло не так. Федоров подталкивает того в кровать, чуть дальше, Олег укладывается сверху одеяла и отворачивается от Мирона, Федорову приходится плестись за выделенным одеялом Олегу. он укрывает его. несколько минут сидит молча. не догоняя, что делать дальше. чувствует, какую-то ответственность, которая появилась ни с того ни с сего. они недорогие друг другу люди, они не друзья, не товарищи, не дай боже любовники, они те, кого столкнули обстоятельства. видимо, Мирону нравилось играть в заботливого папочку, а Олегу был необходим этот самый заботливый папочка. он спал два дня. ничего не ел. затем, Мирон уехал на 4 дня, оставив того на попечении себе. естественно ахуел, когда вернулся и встретился глазами с Олегом. вопросительно посмотрев на парня он оглянулся по сторонам. комната была убрана, а это фееричная редкость для его квартиры. сразу в голову ударили вопросы, типа: "сучонок, ты трогал мои вещи? испортил охотничью берлогу? запрятал, что-то нужное себе в карманы?" - просто, хочу сказать спасибо. я звонил тебе, телефон не отвечал. хотел выразить благодарность лично. - Мирон лишь хмыкнул и отвернулся к окну. неудивительно, ведь мобильник он специально перевел в режим "в самолете". ему было чертовски неудобно ответить Савченко, и он надеялся, что тот свалит самостоятельно. да и перед ребятами стремно. не хотелось ему казаться доброй феей. имидж крутого мужика был бы разбит вдребезги. - тебе лучше я смотрю? - Олег улыбнулся и оскалился, но по-доброму, смущаясь и боясь вновь бросить что-то колкое. - все замечательно. да... ну, в общем, спасибо за все. - он встал и направился к двери, но резко обернулся. - это ненормально, что я провел у тебя неделю. знаю. я мог захлопнуть дверь и уйти. но там, дома. все по-другому. воспоминания. понимаешь? мужик, понимаешь меня? - Савченко вновь натянул ухмылку и достал свои темные очки из кармана. попятился к двери, как животное. - Олег? - протянул слишком уж недовольно Мирон. тот без задней мысли взглянул ему в глаза. - хочешь выпить, немного. я ахуенно устал с дороги. и, возможно, мне нужен музыкальный совет. - от собственных фраз Мирон ахерел, но это было правдой. сейчас, Савченко находился в странном состоянии, и возможно, он был как-то полезен. они изрядно выпили, слишком много. и тогда, Мирон впервые обнял Олега, почувствовав от того такой голод и физическую отдачу. его это смутило, на доли секунды. Федоров был уверен, что Савченко тот еще пидор, но... проверять не торопился. а теперь, они лежали на одном диване, Мирон буквально дышал шампунем Олега и запахом сигарет и пива изо рта. - удивительно, что тебе нужен мой совет. - Олег пьяно рассмеялся и ударился головой об плечо Мирона, одернулся, но не произнес ни слова. тот по инерции схватил его за волосы, но отпустил и не стал тянуть. Федорову, наверное, это нравилось. Олег долгое время не признавал в нем идола, а теперь лежал с ним на одном диване, извиваясь и улыбаясь, словно не было никакого конфликта. словно не было ничей смерти. а на утро оба почувствовали неловкость. что естественно, как говорится... - ты мне позвонишь? - голос Мирона неохотно говорит это, словно воспроизводит подготовленную фразу, но сам не желает подобного. так, доля приличия. хотя к чему уж такие траты нервов. - а надо? - Олег нервно крутится перед зеркалом, ахуевая от головной боли. да уж, им было очень весело. пока они оба не отрубились на диване и не проснулись в обнимку. Мирон открыл глаза первым, пару минут наблюдал, как Савченко от холода трется об его плечо. а Федоров даже не чувствовал холода. только жар подступающий к голове и тошноту к глотке. дверь закрывается. все обходится без прощаний. без каких-то слов благодарности или чего-то большего. к черту объятия и эти междометия. они свободные люди, и не произошло между ними ничего страшного. Мирон задвигает себе истину в голову, что враг - остается врагом. не тащи его в дом, не суй хлеб в горло. они не общаются день, неделю, месяц. да и пошло все, собственно, нахуй.февраль, 2018
- Мирон. - скулящий голос в трубке, разрывающийся от какого-то страха. ночь на дворе, куча огней, Федоров потирает глаза и включает ночник. - что тебе? - в недоумении заявляет мужчина, пытаясь вслушаться в всхлипы и придыхания. - все совсем стало плохо. мне очень хуево. мне теперь такой пиздец мерещится. - новая волна нервозности и Федоров тихо, губами тянет слово "бляяяяять." - я приеду за тобой, ладно? все хорошо. - смотрит на часы. два ночи. отличное время для поездки в гости. разговор разъединяет сам, неохотно. хватает джинсы, какую-то старую футболку. еще не одупляет, что происходит, но ноги сами несут его к выходу.