Реквием уходящего лета.

Летом, во второй половине августа, в Конохе устанавливалась чудесная, тёплая и солнечная погода, так соответствующая тому мирному времени, которое пришло после четвёртой мировой войны шиноби. С тех пор, прошло четырнадцать лет, в течение которых селение Скрытого листа изменилось до неузнаваемости, в лучшую, стоит заметить, сторону. Учась на ошибках предыдущих поколений и соблюдая их традиции, нынешние, слишком рано повзрослевшие и взращенные войной, молодые люди, уже давно превзошли своих учителей. «Так и должно быть, верно, Цунаде-сама». – Отстранённо глядя в безоблачное и, едва заметно окрашенное в оранжевый цвет, небо, подумал, стоящий возле могилы Годайме Хокаге, Хатаке Какаши и, переведя взгляд вниз, принялся рассеянно вчитываться в некролог. От этого, не самого весёлого занятия на земле, его отвлёк до боли знакомый оклик: - Какаши-сенсей! Повернувшись к источнику звука, он увидел идущих к нему, своих бывших учеников, а ныне – Шестого Хокаге и Величайшего медика всех пяти стран. Приветственно подняв руку, Какаши, внимательно рассматривая их обрисованные закатным светом фигуры, стал ожидать их приближения. - Давно тут стоите? – поравнявшись со своим сенсеем, произнёс Наруто и, мягко улыбаясь, бесцеремонно подлез под его руку и, крепко обхватывая за талию, тесно прижался к тёплому боку. Отрицательно покачав головой, Хатаке, скосив на него глаза и аккуратно приобняв за плечи, негромко проговорил: - Скоро уже меня перерастёшь. - Не, не перерасту. Вырос уже. – Просто проговорил Узумаки и легко коснулся губами щеки мужчины, невесомо целуя его через ткань маски. Негромко хмыкнув, Какаши перевёл взгляд на стоящую рядом Сакуру и горько усмехнулся под маской, видя в её зёленых глазах тихую печаль. За все эти годы она так и не смогла обрести своё счастье и теперь, стояла тут – невысокая, она едва доставала им обоим до плеча, чуть ссутулившаяся из-за работы, одинокая молодая женщина, которая пожертвовала своей любовью ради мечты друга. Глядя на неё, Какаши невольно вспомнил, чего ей стоило отказать Саске, когда после окончания войны он уходил во второй раз и звал её с собой. Тогда она осталась поддерживать Наруто и восстанавливать из руин, практически стёртую с лица земли, Коноху, хотя прекрасно знала, что будет нелегко. Хатаке очень хорошо знал, что Сакура рада за Наруто, рада, что его мечта исполнилась, но всё равно, где-то в глубине души ей было больно смотреть на него. На них. И чувствуя это, Какаши было совестно от того, что всё случилось именно так, а не иначе, что именно они с Наруто были главной причиной её боли. Он видел, как с годами, она всё больше становилась похожа на покойную Хокаге, как отчаявшись устроить свою жизнь, с головой окунулась в работу, стараясь хоть таким способом заглушить свою боль. Ему было жаль её, но сделать что-либо, чтобы облегчить её судьбу, он был не в силах. Не отрывая взгляда от её тонкой фигурки, он, всё ещё чувствуя ответственность за неё, ободряюще положил ладонь на её плечо и несильно сжал пальцы. Подняв глаза на мужчину, Сакура, понимая его без слов – умение, пришедшее к ним с годами, едва заметно кивнула и, увидев добрую и немного виноватую, адресованную ей, улыбку Наруто, тряхнула головой, и, подойдя ближе, взяла сенсея под другую руку. Несильно сжимая пальцы на сгибе локтя Какаши, она, чуть склонив голову к его плечу, подозрительно блестевшими глазами всматривалась в узкую, кроваво-багряную полоску горизонта. Когда и эта полоска исчезла, а небе появилась первая, неяркая ещё звезда, Сакура мимолётно, стараясь, чтобы этого не заметили её мальчики, стёрла предательские слёзы и тихо, словно говоря самой себе, произнесла: - Как же быстро. Но они заметили это и, по молчаливому согласию, Какаши, осторожно приобняв девушку за плечи, бережно прижал её к себе. Уткнувшись лицом в грудь мужчины, Сакура, комкая в пальцах плотную ткань жилета, тихо плакала и Хатаке ощущал, как мелко вздрагивают её плечи. Сочувственно глядя на неё, он почувствовал, как на его руку, которой он придерживал её за плечи, легла тёплая и широкая ладонь. Повернув голову к своему Хокаге, он увидел у того на губах грустную улыбку. Указав взглядом на Сакуру, Наруто сильнее сжал пальцы, обещая, что всё будет в порядке, если не сейчас, то когда-нибудь обязательно. Почувствовав его прикосновение, девушка подняла голову и, встретившись с участливым взглядом двух пар глаз, покраснев и отстраняясь от Какаши, негромко и чуть хрипло проговорила: - Ну вот, разрыдалась, как пятилетняя девчонка. Легко улыбнувшись, Наруто переместил руку на её щёку и осторожно, словно боялся причинить ей боль своими прикосновениями, вытер слёзы, а затем, отлипнув от своего любимого и заведя руки за голову, беззаботно поинтересовался: - Нэ, Сакура-чан, Какаши-сенсей, а вы знаете, что Шикамару женится? Удивлённо взглянув на Узумаки, покрасневшими от слёз глазами, Сакура отрицательно покачала головой, а Какаши только улыбнулся, всем своим видом демонстрируя, что он это и так знал. - А мне сегодня утром Чоджи сказал. – Хитро щурясь, немного хвастливо признался Наруто, – а он даже Ино не говорил. - И правильно сделал, а то бы к вечеру всё селение знало об этом. – Поддерживая его беззаботный тон, добавил Какаши. Увидев слабую, едва заметную улыбку на лице Сакуры, Наруто широко улыбнулся. - А знаешь на ком? Знаешь? - Не трудно догадаться. – Усмехнувшись, ответила Сакура – на Темари-сан. - Ага, ты угадала Сакура-чан. – Всё так же широко улыбаясь, ответил Наруто и, лукаво взглянув на Хатаке, радостно проговорил – ты угадала, а значит, мы идём в «Ичираку». – И, не дожидаясь пока девушка начнёт возражать, он, одной рукой приобняв её за плечи, а другой, взявшись за руку Какаши и переплетя свои пальцы с его, двинулся в сторону выхода. Уходя от монумента, ни один из них не заметил, как в тусклом лучике лунного света сформировались две фигуры. - А я ведь и раньше говорил, что она до жути похожа на тебя. – Хрипловато проговорил высокий седовласый мужчина с длинными волосами. - Да это я и без тебя знала, старый дурак… Просто верить не хотела. – С небольшой заминкой проговорила сидящая, на могильной плите, женщина. – Думала, что она – это не я, надеялась, что она не повторит моих ошибок. – Легко поднявшись на ноги и выходя на свет, договорила она. - Да уж. Они сильно выросли и изменились с тех пор, как нас не стало, Цунаде. - Ты прав, Джирайя. Тех ребят, которых мы учили, их уже нет. – Грустно вздохнув, Цунаде легонько опёрлась на руку, подошедшего к ней, Джирайи. - Хорошо хоть Какаши всё ещё рядом с ними. – Внимательно глядя на женщину, проговорил саннин. Промолчав в ответ, Пятая пристально вглядывалась в ту сторону, куда совсем недавно ушли те, кого она знала и наставляла. Не желая нарушать установившееся молчание, Джирайя, молча, положил свою ладонь на её плечо. Почувствовав это и обернувшись на него, Цунаде буквально секунду рассматривала его, словно впервые увидела, а затем, поведя в воздухе рукой и достав бутылку саке, проговорила, прикладывая свободную руку к его груди: - Пойдём-ка, хряпнем саке, чтобы у них всё было хорошо. Положив свою ладонь поверх её руки, Джирайя, согласно кивнув, и, растворяясь вместе с Цунаде в ночной тиши, умиротворённо прикрыл глаза.