Ритуал

Драко не любил ритуалы. Сколько он себя помнил, отец постоянно таскал его за собой по праздникам в ритуальный зал, где на серебристом камне приносились жертвы, как правило, кровью. Кровь главы рода, кровь наследника рода — алая жидкость с металлическим привкусом стекала по гладкой поверхности, смешивалась с высеченными рунами, сверкала и переливалась в свете факелов под монотонные катрены. Что-то неземное клубилось вокруг, заглядывало прямо в душу, словно желало узнать: достоин ли Драко Малфой стоять на этих плитах, достоин ли он носить свое имя, достоин ли он просто жить. В глубине души Драко всегда подозревал, что нет, не достоин. Ему хотелось сбежать, спрятаться как можно дальше, потому что силы, вызванные отцом, добра никому не желали — и им в том числе. Когда после пятого курса отца забрали в Азкабан, Драко был перепуган, он чувствовал себя беспомощным котенком, но, как ребенок, радовался тому, что в ритуальную комнату спускаться пока не нужно. Матери не было дела до того, что творится с алтарем, а Люциус был занят более серьезными проблемами. Драко знал, что отец рано или поздно выкрутится из этой ситуации, из рассказов матери стало понятно, что Темный Лорд планирует вытащить его самостоятельно после того, как Драко справится с неким заданием. Что за задание, ему пока не говорили, велели сидеть в своей комнате, словно маленькому, и никуда не выпускали. Драко подозревал, что это значит: в ближайшее время пройдет собрание Пожирателей Смерти, на котором Драко выжгут темную метку. Хотел ли этого Драко? Нет, не хотел. Отчаянно боялся, метался по своей комнате, опасаясь делиться мыслями с матерью, которая переживала за него, но давно ничего в его жизни не решала. Если Темный Лорд прикажет ей привести сына, она приведет его, даже если он будет молить отпустить. Юноша был в отчаянии. Когда его разум захватила истерика, он был готов просить кого угодно о спасении. Он покрывал ругательствами имя Дамблдора, твердил, что тот может лишь сыпать словами об обращении к свету, а на деле ничем не помог и уже не поможет. Он злился на Поттера, который снова встретился с Темным Лордом и снова — не смог его победить. Он взывал к грязнокровой Грейнджер, которая считала себя самой умной, но ничего не знала о таких, как он. Шептал Панси ласковые слова, договаривался о чем-то с Блейзом и Тео, метался в горячке, чувствуя, как соленые слезы разъедают нежную кожу щек. Перепуганный ребенок просил помощи хоть у кого-нибудь. Маленький, глупый, жестокий ребенок впервые в жизни столкнулся с настоящей опасностью, настоящим испытанием. Выплакал все слезы так, что глаза было невозможно открыть, шептал мольбы о прощении и до последнего просил о помощи. Тщетно, стены комнаты скрыли его крики от остального мира точно так же, как остальной мир скрыл от него, что посвящение назначено на следующий вечер. Проснулся он уже днем, с трудом приподнял от кровати тяжелую голову. Припухшие, покрасневшие веки изуродовали его красивое личико. Пришедшую с новостью мать он встретил равнодушно, и как кукла последовал ее требованиям. Переоделся в лучшую мантию, закатал рукава, с помощью зелий придал себе веселый и цветущий вид. Отправился на расправу к Темному Лорду, где его ждал самый страшный ритуал из всех, что он помнил. Темный Лорд ждал его с довольной улыбкой, язвительно комментировал заученные поклоны Драко, велел ползти к нему на коленях, целовать мантию, протягивать левую руку, шептать унизительные слова преданности. Драко делал все это, дрожа от мысли, что все на него смотрели и потешались, а родная мать даже слова не сказала. Когда унижения закончились, Темный Лорд достал клеймо и взмахнул волшебной палочкой, творя сложные чары. Возбужденные разговоры утихли, все ждали момента принятия. Клеймо прикоснулось к белоснежной коже, и сознание Драко затопила боль. Юноша закричал, дернулся и застрял в липкой, омерзительной темноте, словно муха в розетке с вареньем. И лишь одна мысль сопровождала измученный разум: «Ну пожалуйста, Поттер!» Драко очнулся на подоконнике. Он сидел на каменной доске в темном широком коридоре, по стенам которого висели магические факелы. Это место не было его домом. Если бы Драко спросили, он ответил бы, что, скорее всего, он оказался в Хогвартсе. Но в школу невозможно аппарировать… И портала у него с собой не было. Да и в этом коридоре он никогда не был, хотя успел походить по пустынным и переполненным людьми коридорам Хогвартса. Невысокая тоненькая фигура показалась в стороне. Драко вгляделся в полумрак и изумленно узнал в незнакомце Поттера. Тот сейчас казался более тонким из-за того, что на нем была только мантия, плотно облегающая все тело. Поттер был без ботинок, и живые искристые глаза не прятались за стеклами очков. Парень молчаливо поманил Драко за собой, и тот, завороженный, послушно спустился на пол, понимая, что на нем такая же мантия, как и на Поттере. Ледяные плиты встречали босые ноги неласково, Драко замерз и даже немного устал, пока Поттер, не отвечающий на вопросы, шел куда-то в одном ему известном направлении. Они поднялись на несколько этажей вверх, добрались до смутно знакомого Драко портрета с троллями в балетных пачках, а затем остановились перед закрытыми дверями. Драко охнул: он вспомнил, что именно здесь Поттер с дружками собирал свой клуб, а еще именно отсюда выполз полумертвый Монтегю, неделю скитавшийся непонятно где. Остановившись, Поттер взял левую ладонь Драко в обе руки и что-то прошипел над ней на незнакомом, пугающем языке. Затем невесомо поцеловал юношу в лоб и заключил в объятия. Драко стало очень тепло и спокойно, и он почти забыл обо всем, что произошло с ним за последние сутки. — Хогвартс защитит тебя, Драко, — тихо сказал Поттер непривычно ласковым тоном, потом задумчиво посмотрел на закрытую дверь комнаты и добавил. — Я защищу тебя. Ничего не бойся. Драко хотел спросить у Поттера, что происходит, но склизкая темнота снова заключила его в плен. И в этот раз, очнувшись, Драко предпочел бы вернуться обратно. Темный Лорд насмешливо смотрел на него. — Люциус совсем распустил своего сына. Такой слабак позорит род Малфоев, впрочем, твой отец тоже успел запятнать себя. Ты можешь смыть этот позор: убей Дамблдора, и я прощу твоей семье все ошибки, а тебя сделаю своим близким помощником. Если же ты не выполнишь задание — смерть станет наградой для всего твоего рода. Ты понял меня? — Да, мой Лорд, — словно в трансе прошептал Драко, поднялся с колен и, шатаясь, побрел в свою комнату, сопровождаемый гоготом Пожирателей. Оказавшись в безопасности, Драко медленно взглянул на левую руку, еще помнившую бережные прикосновения Поттера. Змея на метке неожиданно моргнула ему зеленым глазом, и от сердца юноши немного отлегло. «Я защищу тебя», — Драко вспомнил слова Поттера и всхлипнул. — Спасибо, Гарри, — тихо произнес он, чувствуя необъяснимую надежду. Драко Малфой с детства не любил ритуалы, но в силу слов Поттера он верил всегда.