Неважный

Внешнее кольцо. Сектор Фелеем, планета Джабиим. За 37 лет до битвы при Явине.       Он пытался просто жить. Не вмешиваясь, не выделяясь, просто пережить. Первые два года ему даже это удавалось. Новый мир, новые незнакомые люди, чужие люди. Но окружающая действительность была такова, что одиночке не выжить. И к нему тянулись друзья не его детства. Слово за слово, тут помог, там помог. И вот уже не чужие люди.       А по ночам он снова переносился туда. Вновь был на рыбалке у Сейды. Вновь был под Бельфорт и Мулхауз. Вновь ехал мимо Котласа. Вновь смотрел на крутины Вейл-Арманда. Вновь смотрел на накатывающиеся синие волны под Шемен де Дам и на фонтан земли высотой до небес под Мессиной. А потом гулял по аллеям и смотрел на снежные шапки Урала. А потом попадал в Ад при Лангемарке. А потом любовался на Эльбрус. И снова, и снова, и снова. А утром он просыпался в вымышленном мире и долго думал, умер он уже и это все бред угасающего сознания или просто сошел с ума.       В итоге он просто смирился. Даже если это все иллюзия. Так он примирился сам с собой. С действительностью его примирила бессовестная сука жизнь. До болезни и рейда на Джабииме проживало почти 180 миллионов человек. Теперь что-то в районе 110. Потери были чудовищными, многие города оказались заброшены. Да что города, целые области пришлось покинуть. Народ аккумулировался вокруг столицы и городов-миллионников, а в провинциях все постепенно приходило в запустение. Еще работали магазины, люди ходили на работу, работали бары, но власть уже переходила в руки либо финансовых кланов и корпораций, либо к криминалу. То тут, то там появлялись самозваные бароны и боссы, количество банд росло по экспоненте, ну а доблестные органы правопорядка очень скоро сами переобулись.       Но Вильгельм по началу не обращал на это внимания. Не его мир, не его проблемы. Он с неистовством бросался на учебу, просиживая часы днем и ночью за голопроэктором он экстерном закончил уже восемь классов, благо экзамены как и обучение было онлайн. В оставшееся время он либо тренировался повышая свою физическую немощь, либо заполнял дневник, либо занимался со своим "кружком по интересам". Назвать их шайку детской бандой было бы не правильно, ибо Рор установил четкие и жесткие правила. Мальчишки и девчонки равно страдали на занятиях, правда делалась всетаки скидка на физические возможности. Но никто особо не ропотал, ведь в их жилой блок не решались зайти ни бродяги, ни прочая шантропа, пара дежурящих парней с арматурами быстро разъясняла гостям, что им тут не рады.       Идиллии наступил конец как всегда не заметно. Сначала в их районе появились новые беженцы, а затем на более менее оживленных улицах стали мелькать продавцы. Доведенные до отчаянья люди охотно топили свое горе в дурмане. То тут то там начали появляться притоны, и общая ситуация стремительно пошла под откос.        И в один не прекрасный день одна из девочек, Лаи, не вернулась домой ночевать. И на следующий день не пришла. И через неделю. Парни с ног сбились обходя известные ночлежки, но результата никакого. Потом пропала Мира, так же не вернувшись в блок. Тут уже Рор волей не волей начал вникать в проблему. Теперь никто уже не ходил в одиночку, минимум парой, а то и строем. Если кто-то убывал из жилого блока более чем на пол-часа, то отчитывался куда идет к кому зачем. И исчезновения в их группе прекратились, но в общем и целом ситуация не изменилась.       Через два месяца Лаи нашлась. Ее нашел один из старших парней из их группы, Роже, который в силу возраста уже мог работать на шахтах. Одна из старых штолен теперь уже принадлежавших криминалу резко активизировалась и требовались рабочие руки. Работягам платили едой и наркотиками, организовывали ночлег и досуг. Вот в доме такого досуга, куда немного стесняющегося парня привели более опытные товарищи он и обнаружил подругу. Обдолбаную наркотой, на грязном заляпаном топчане. Ему хватило ума не броситься к ней и просимулировать веселое времяпрепровождение. А вечером он фальшиво улыбаясь и посмеиваясь добрался до дома, где за закрытой дверью со всех ног рванул к Рору.       И вот тут Вильгельм понял, что просто не может жить по старому. Он просто не мог пройти мимо, просто оставить все как есть, просто прожить немного и убежать на другую планету. Не мог предать ту робкую надежду с которой друзья теперь уже его детства смотрели на него. Ведь он главный, он старший, пусть и не по возрасту, он лидер. И понял что добровольно взвалит на себя всю ответственность за дальнейшее. Примирение с ситуацией пришло необычайно легко, а вместе с ним настало время принятия решений. Несколько часов он сидел и обдумывал ситуацию, затачивая собственноручно сделанный траншейный нож. Внешнее кольцо. Сектор Фелеем, планета Джабиим. За 37 лет до битвы при Явине.       Дорий с наслаждением потянулся. Уже ушли последние клиенты, можно закрывать барак и оприходовать смуглую из последнего поступления. Все-таки в работе сторожа больше плюсов чем в полиции. Тепло, сухо и кормят. Следи чтоб товар не портили, и все. Лепота.       Он уже было потянулся чтобы закрыть засов, как дверь резко рванула наружу, потянув незадачливого мужчину за собой. А затем лезвие клинка рассекло диафрагму, не позволяя ни закричать ни сделать вдох.       Ударив для верности ножом еще пару раз, Вилли отбросил сторожа внутрь помещения и подал условный сигнал. Через минуту к бараку подъехали грузовые вездеходы с натянутыми тентами, и выпрыгнувшие из кузова фигуры в длинных шинелях начали споро выводить из здания теперь уже бывших секс-рабынь. Еще через две минуты закончив погрузку, в помещение занесли несколько десятков завернутых черных мешков, а потом фигуры погрузились в оставшийся свободным вездеход и колонна убыла.       Через пятнадцать минут после этого в бараках сработали оставленные термитные заряды, создавая сразу несколько очагов пожара. Пропитанные топливом простыни, разбросанные по коридорам лишь все усугубили и к утру от здания не осталось ничего кроме пепелища с костями. Внешнее кольцо. Сектор Фелеем, планета Джабиим. За 35 лет до битвы при Явине. Жане Акуз была глубоко разочаровавшейся в жизни девушкой. 27 лет, отличница академии Юстиции на Эриаду, один из лучших молодых агентов-правосудоров в департаменте внешних территорий, и абсолютное и полное разочарование в системе после года работы.        Чего она только не увидела, узаконненая торговля органами, курируемый республиканскими чиновниками наркотрафик, контрабанда, коррупция невиданных масштабов. Не выдержав она уволилась из корпуса, и вернулась домой на Джабиим, присматривать за младшей сестрой, родители же умерли во время рейда трандошанов. Устроилась в местные органы правопорядка и все оказалось тем же самым. Коррупция, взяточничество, крышевание криминала, беспредел чиновников и крупных бизнесменов. А когда она решила не понимать намеков "уважаемых" людей, то ее подловили у дома и избили. Удар арматурой повредил один из лицевых нервов и теперь были парализованны щека и часть мышц в уголке губ. На ее младшей сестре так же отыгрались, встретив на прогулке и запугав девчонку ножами.        В итоге Жане плюнула на все, схватила сестру и рванула в "серые зоны", где осела в одном из полупустых шахтерских городков.Выправка и опыт брали свое и в итоге Жане стала кем-то вроде главы небольшой общины, пытаясь наладить быт почти сотни человек, половина из которых была подростками. В глаза бросалось огромное по сравнению с центральными городами количество сирот, иногда сбивавшихся в жестокие банды. Они же служили ресурсом для более взрослых группировок поставляя рядовых бойцов.       Но в последний год она заметила странность. Сначала с улиц пропали побирушки, потом команды воришек и беспризорников. А потом видано ли дело - в некоторых районах пропали даже пушеры!        При этом в этих же районах появились патрули странных личностей в длинных серо-черных плащах из лайкрозена, и шахтерских касках с ребризерами. Вооружены они были палками и ножами, у старших некоторых патрулей были даже бластеры. Все они носили на предплечьях одинаковые повязки с двуглавым орлом держащим в когтях череп. Снизу же была лента с надписью "Töten Sie". Они не стеснялись пускать в ход кулаки затянутые в перчатки с усиленными металлическими вставками и палки, наводя железный порядок на подконтрольной территории. В итоге местные прозвали их просто "черные". Пока черных было не много и держали они всего пару кварталов, но уже заявили о себе как о серьезной силе.       Закончив с основными делами она устала откинулась на спинку кресла. На столе скопились бумаги с текущими делами. Расчеты еды, счета. записки. Устало помассировав виски она было хотела пойти за кафом, как в дверь деликатно постучали. -Да? - Мама Жани, - пролепетала малышка Куршагона, - там к тебе дяди пришли.       Сказать что девушка напряглась - ничего не сказать . "Спасибо солнышко, собери всех наверху, мама сейчас сходит к дядям и прочитает вам сказку" - натянуто улыбнулась она девчушке, а затем уверенным шагом подошла к тайнику и достала оттуда игольник. Контрабандное оружие. отобранное еще во время службы до сих пор не использовалось по назначению, и Жане надеялась что далее так и будет. Вздохнув она одела кобуру скрытого ношения и убрав в нее оружие направилась к незваным гостям.       В холе жилого блока стояли несколько старших ребят, Крок, Марсим и Джоэль как самый опытный боец. Перед ними же стояли те самые "черные". Четыре человека, один из которых выделялся более низким ростом. Смотрящие из под странных шлемов, напоминавших перевернутые ведра черные резинотканевые маски ребризеров и круглые окуляры производили чрезвычайно устрашающе впечатление. К тому же у троицы в отличие от ранее виденных "черных" не было повязок, а эмблемы были отчеканены на шлемах. Так же на масках были нарисованы схематические черепа. На поясах висели вполне узнаваемые цилиндры, лопатки и кобуры с оружием. Низкий сделал шаг вперед и глухим голосом искаженным ребризером поздоровался: - Добрый вечер, уважаемая Жане Акуз. Извиняюсь за неожиданный приход. Меня зовут Крил Одинадцать, и я хотел бы обсудить с вами некоторые взаимовыгодные вопросы.