***
Очередной автомобиль с упругим хрустом коснулся шинами брусчатки, объятой нежным и теплым июльским солнцем, лениво скатывающимся к горизонту. Только деревья, усыпанные темно-зеленым бархатом, кидали тень на узенькую улочку с россыпью крошечных столиков кафе, булочных и кофеен. Несмотря на близость к оживленному и шумному центру города, это место было словно из другого мира — тихое, как море в безветренную погоду и уютное, как огромное мягкое кресло. Здесь происходила настоящая магия, ее буквально можно было пощупать, если только чуть сконцентрироваться. — Два латте с соленой карамелью, пожалуйста. Две светловолосые девушки, щебеча и улыбаясь, подошли к барной стойке, заставленной огромной витриной с нежными и хрустящими макарунами и десертами, словно только что вышедшими из сказочных фантазий лучших художников. Молодой бариста улыбнулся девушкам в ответ и принялся готовить напитки, запах которых будоражил в сознании грезы о Рио. Аромат, сплетаясь в танце с легким полумраком стен и до безумия комфортными деревянными столиками, с неизменно шаркающими по плиточному ковру стульями, с крошечными искусственными клочками травы в горшках, с детским ботиночком над входом и легкой приятной музыкой из топ-чартов в стиле инди, проникал в самую глубину души, играя симфонию на самых потаенных струнах. Девушки спаслись от жары в нише у окна, разбавляя песни малоизвестных групп звонким смехом и такой банальной, но такой обыкновенной девичьей болтовней.***
С облегчением отметив для себя, что день ныне стоял не такой уж и душный, как предыдущие, а небо услужливо затянуто легким маревом, оберегающим от палящих лучей и навевающим мысли о возможном дожде, Даррен взял с полки небольшого, вполне соответствующего размерам кофейни, шкафчика шахматную доску и, легко сбежав по ступенькам вниз, сел за столик. Что же, сегодня он пришел первым, а значит можно, наслаждаясь эспрессо-тоником, проглотить главу, а может и две, сиквела любимой книги, пока не подтянутся остальные игроки. Как же непредусмотрительно на столиках нет пепельниц. При таком раскладе вообще не пришлось бы прерывать минуту идиллии, чтобы потушить дотлевшую сигарету.***
Сегодня пасмурно. Джун поплотнее закуталась в шарф, направляясь к такому родному, такому близкому сердцу месту на тихой улочке. Этот сентябрь был до неприличия холодным. Душевное равновесие помогали сохранять лишь горячий кофе, да потрепанные книги. Девушка легко взлетела по ступенькам, машинально считая их количество. Шесть. — Латте солёная карамель, пожалуйста, — Джун улыбнулась бариста, поправляя упавшую на лицо прядь светлых волос. Что у нас сегодня? Легкая романтическая история. Джун всегда привлекал эпистолярный стиль письма. Девушка устроилась поудобнее в любимой нише у окна, согревая замерзшие пальцы о теплый бокал с горячим кофе. Она снова взяла в руки книгу, улетая в далекую Ирландию, в историю о двух людях, искавших друг друга почти всю жизнь. Конечно же, нашедших в конце. Ни за что на свете Джун бы не призналась никому, что верила в такую вот любовь с первого взгляда и до последнего вздоха. В ту, ради которой сворачивают горы и проплывают океаны. В ту, из-за которой жертвуют собой. Верила и ждала. Но с ней такого никогда не случалось.***
Полупрозрачная капля, грациозно завершая свое недолгое существование падением на шахматную доску, возвестила о начале дождя. Никто из ребят этого, казалось, и не заметил. Игроки продолжили свою дуэль, а наблюдающие, в свою очередь, не прекратили следить за хитросплетениями ходов фигур по доске. Даррен протянул руку к кофе, пока друзья заканчивали партию. Захватывающе было наблюдать за игрой интроверта с экстравертом: один — всегда сосредоточенный, ни одна мышца на его лице не приходит в движение, пока он раздумывает, лишь только изредка хмурятся брови, и другой — с вечно живым лицом и острыми, колкими комментариями об игре, которую тот тщательно пытался просчитать, но в очередной раз проигрывал. Звякнув колокольчиком, из кофейни выпорхнули две белокурые девушки, одна из которых явно направлялась к их столику. Попрощавшись с подругой, она приветливо поздоровалась с обоими гроссмейстерами, они обменялись взаимными подколами. — Давай уже, Джун, иди, — небрежно бросил экстраверт. В ответ девушка выразительно искривила бровь и ухмыльнулась, растворяясь где-то в золотистом листопаде. "А она красивая" — мимолетно пронеслось в голове у Даррена. Он ни за что не вспомнит ни саму девушку, ни ее имя, ни вообще эту встречу. Он узнает о ней лишь гораздо позже.***
— Как обычно? — привычно улыбаясь, спросил бариста, заприметив светлую макушку, неспешно приближающуюся к барной стойке. Джун кивнула в ответ. Ноябрь всегда был переломным месяцем в ее жизни. Предательская осенняя хандра из-за нехватки солнечного света сменялась нехваткой сил, чтобы откопать в себе дремлющую любовь к миру и жизни. Эта постоянная спячка уже начинала выводить из себя. В такой ливень даже деревья, обрамляющие улицу, казались лишь размытыми темными полосками, будто кто-то пролил на серый холст черную акварель. Деревянный столик, карандаш, блокнот, чуть сладковатый вкус дурманящего кофе. Правду говорят, что для творчества необходимо разбитое сердце. На минуту отвлекшись от наброска на бумаге, девушка зацепила взглядом двух друзей, сидящих неподалеку и обсуждавших какой-то очередной сериал. Она не стала подходить и здороваться — риск упустить вдохновение слишком велик. "Этот город слишком мал, чтобы не встретить знакомых" — промелькнуло в мыслях.***
Кружащий голову аромат невиданных туристами специй, которые найти можно было только тут, запах раскаленной на жарком солнце земли, человеческий пот и навоз, которым обмазаны стены лачуг — все это смешивалось в потрясающий ансамбль, именно так пахла Индия в рассказе, зачитанном Дарреном почти до дыр. Кофе предательски закончился в самый неподходящий момент. На секунду сосредоточившись, парень услышал раскаты грома за стеклом. Нарядная елка, какая-то полурождественская музыка, люди с раскрасневшимися щеками и носами. Все это было так вкусно, так уютно, что абсолютно не верилось, что эта гроза в декабре действительно происходит в нашем измерении. Складывалось ощущение, что ткань миров надорвалась, а у раскатов молнии совершенно неземное происхождение. Словно параллельные реальности на какое-то время столкнулись в завораживающем танце.***
Глаза в глаза. У Джун подкашивались колени, тряслись пальцы, сердце колотилось в неистовой пляске. Да что с ней такое? Неужели и правда?.. Нет, не вздумай говорить этого даже в мыслях. Произнесенное вслух всегда становится материальнее, до этого момента можно делать вид, что это не так. Даррен силился, но никак не мог отвести взгляд от нее. Он был заворожен каждым движением, и даже усилия не помогали оторваться. Ни одному из них не приходилось подбирать темы, слова словно сами лились из уст, перелетая от одного к другому с изяществом колибри. Почему так легко? Казалось, что они знают друг друга всю свою жизнь. Хотя, так ведь только в книгах и фильмах бывает, правда?.. Воздух между ними так сверкал от электричества, еще чуть-чуть и от него можно было бы питать небольшую деревню. Тяга, такая сильная и завладевающая всем естеством, что ей невозможно противиться. Касание губ. Даррен притянул ее ближе к себе, хотя казалось бы, больше было уже просто некуда. Джун зарылась пальцами в его волосы, не в силах совладать с собой. Не существовало никаких барьеров, лишь оголенные, словно провода с высоким напряжением, эмоции, от которых во все стороны летели снопы искр. Никто из них тогда не знал, что у этой истории не будет продолжения. Существовал только момент.***
— ... Похоже, что да, — "Я не хочу уходить". — Соленая карамель с собой готова, — бариста поставил на крохотный столик картонный стакан. Джун кивнула в ответ, поднимаясь со стула. "Останься. Пожалуйста" — она накинула куртку на плечи, направляясь к выходу. Больше всего на свете ей хотелось обернуться. Слезы бессильной ярости хлынули из глаз, затуманивая дорогу. Каждый шаг отдавался гулом в ушах, сердце билось тяжело как набат, пропуская удары. Колокольчик двери. Ступеньки. Шесть. Их не должно было быть столько. Что-то должно было быть не так. Но все было так. Все было именно так, как и должно было быть с самого начала. Маленькая кофейня на узкой улице с каймой деревьев оставалась все дальше и дальше.