Soulless music

В наушниках настойчиво играет по энному кругу одна и та же песня, одна и та же мелодия, один и тот же бит. В тишине и тьме ночной квартиры едва слышно раздаются отголоски трека и – уже в разы громче – стучание клавиш. Условный писатель – фикрайтер, если угодно – сидит в весьма удобном кресле, отдав пальцы под юрисдикцию воображения, закрыв глаза и пытаясь выловить то необъяснимое, что не так давно услышал среди своего плейлиста. Обычные люди назвали бы это душой, наверное, однако этому писателю всё кажется не таким, каким привыкли это видеть остальные. Писателю примерно шестнадцать, но его лицо уже начинает зарастать бородой и усами, а в глазах – быть может, то просто видение, спровоцированное ночью – не видно никакой жизни. Да что там: самих глаз не видно – они закрыты и обращены внутрь обладателя. Со стороны кажется, что он пишет что-то, но на самом деле пишет не он – пишет его воображение, подстёгнутое любимой песней. Быстрый темп, ломаные биты и главенствующая надо всем этим мелодическая линия, что превращается после интенсивной части в один чрезвычайно приятный эмбиент – вот, что любит этот человек, которого, если не знать, можно и не назвать молодым; он таковым не выглядит всяко. Пальцы готовы уже заплестись в невообразимую петлю, которую накинет потом на шею какой-нибудь вдоволь настрадавшийся подросток-эмо, но всё ещё стучат по клавиатуре, выдавая слова, складывающиеся в предложения и затем, возможно, обретающие великий смысл. Трек закончился. На телефоне, с которого он играл, села батарейка окончательно. Парень сидит ещё минут десять с закрытыми глазами, просто забыв о том, что музыки больше нет. Она слишком крепко засела в его голове, чтобы так запросто исчезнуть с физическим носителем. Наконец писатель открывает глаза. Смотрит отсутствующим взглядом на комнату, в которой сидит, щурится от непривычного света экрана. Постепенно привыкнув, смотрит и перечитывает то, что написал не он, пока он находился где-то в неизвестности. – Поразительно... – восхищённо шепчет парень, глядя на получившийся рассказ. Наверно, это лучшее, что не он написал за всё время своего существования. Помогла ему в этом музыка? Скорее всего. Наконец, опомнившись от всего и окончательно вернувшись в реальность, писатель ставит телефон на зарядку. Ждёт, пока телефон не включится, и вновь надевает наушники. С тем же треком на повторе. Однако... Он не слышит того, что слышал ранее. Не может уловить то странное чувство, овладевшее им во время написания. Всё закончилось. Душа трека утекла в текст и растворилась в нём, дав ему смысл. И так со многими. Песни, биты, мелодии – всё уходит в никуда, стоит им попасть под горячую руку воображения странного писателя. Тексты – словно вампиры, высасывают жизнь и душу из музыки, чтобы насытиться ими самим. Таким образом, любой плейлист рано или поздно превратится в простую свалку ненужного мусора, забивающего место на телефоне. И, как ни печально, никто не сможет вернуть им то, что так жадно забрали руки писателей и их творений.