***
Использовать Майрона в качестве подопытного пришлось всего один раз – чтобы наверняка выяснить точное местонахождение точки внутри физического тела. – Наслаждение делает меня кем-то другим, – рвано выдыхал майа. Он стоял на четвереньках, возбуждённый член торчал флажком, щёки горели, и растрёпанные рыжие кудри змеями вились по спине и плечам, качаясь при каждом его резком движении. – Будит во мне зверя... и я готов рвать и терзать... глубже, мой властелин, умоляю... да-а-а-да-да-да! «Нашёл, – глубокомысленно заметил Мелькор. – Так вот она – точка». Он видел её тем зрением, что не было доступно иным существам. Видел её пульсацию, ощущал свою власть над ней. И когда он коснулся её своей мыслью и надавил на неё пальцами, Майрон зашёлся криком, исступлённо сжимая мышцы, а точка ослепительно вспыхнула, чтобы потом утомлённо и тускло засиять ровным, едва видным светом.***
– Славься, повелитель! Славься, повелитель! – кричали орки. Мелькор горделиво шёл между рядами своих воинов, и видел повсюду сияющие точки. Он вскинул кулак, выкрикивая: – Славься, воинство Тьмы! – и едва ощутимо прикоснулся мыслью ко всем точкам разом. – Великий Владыка Мелькор! – взревели орки, и в этом звуке, помимо воинственной готовности сражаться, слышались гортанные нотки возбуждения и полуэротическое почитание. – Бесконечна наша любовь к тебе! Безгранична твоя власть! «Любите меня ещё сильнее», – довольно подумал Мелькор.***
– Вы уверены? – почтительно осведомился Майрон. В последнее время сладкая истома охватывала его уже при приближении к повелителю. Даже когда на нём были доспехи, он, случалось, ощущал такой прилив возбуждения, будто бы пальцы его властелина вновь ласкают его... там. В тайном гроте блаженства. При одной мысли об этом он смущённо краснел, и доспехи казались ему неумолимо тесными. – Полностью. Я выйду к ним один. Если мой манёвр не удастся, командуй наступление. – Да, владыка! – Майрон отдал честь и распахнул ворота. – Да он, что, двинулся? – Эльфийский вождь поднял забрало. Зрение его не обманывало – Моргот вышел из ворот один. Ни верного Саурона, ни многотысячной армии орков не стояло за его спиной. Лишь серая дымка клубилась за воротами, да вокруг тёмной твердыни стелился утренний туман. – Это ловушка, – уверенно сказал оруженосец вождя. – Сейчас что-то будет... о-о-о!.. Они не были готовы к тому, что внезапный экстаз скрутит их внутренности. Кто-то из воинов изумлённо схватился за живот, кто-то выгнулся, тяжело дыша, кто-то пытался бороться... но тёмная магия была сильнее, и ни один из них не смог поднять оружие. Лишь вождь, скрипя зубами, сумел на четвереньках доползти до Моргота, оглашая окрестности исступлёнными стонами, и растянуться у его ног, чувствуя, как тело окончательно предаёт его, и коварная роса любви орошает изнутри его доспехи. – Наваждение, – шептал он. – Проклятое наваждение... мы не должны были так проиграть... – Это только начало, – зловеще улыбнулся Мелькор. Ему нужен был материал для настоящей проверки нового ментального оружия. Через пару часов, измотанные непрекращающимся блаженством, сорвавшие голос и лишённые всяких моральных сил на сопротивление, эльфы позволили захватить себя и унести в подземелья. Мелькор предполагал, что из них получатся верные воины... после некоторого количества тренировок. – Это была красивая победа, повелитель, – стонал Майрон, ритмично елозя ягодицами по его коленям. Точка вспыхивала всё ярче каждый раз, как головка члена влажно проезжалась по ней, и оргазм приближался неотвратимо, как горная лавина. – Я так... так... впечатлён... о Тьма, мой владыка, я так люблю вас, каждый раз, как вы делаете это... – Мелькор с удовлетворением ощутил, как сперма майа льётся ему на руку, и сильнее сжал его член. – Арда словно сжимается вокруг меня, и я задыхаюсь, пока она не отпустит меня, чтобы я мог снова дышать... очищенный, обновлённый вашей страстью... о, мой возлюбленный... Чувствуя себя немного чужим на этом празднике жизни, Мелькор банально кончил ему в зад.***
Увы, даже самая преданная и могучая армия не могла спасти Мелькора от сиятельной родни. Возможно, у Манвэ просто не было простаты, или он слишком хорошо защищал её от влияния брата-искаженца... в любом случае, власти Тёмного Валы пришёл конец. Но прежде, чем его пленили, он передал знание о величайшем своём оружии Майрону – и Майрон сохранил и развил тайную науку, чтобы побеждать вновь и вновь, во славу своего пленённого и изгнанного властелина. Впоследствии экзотической разновидностью тёмного искусства частично смогли овладеть и назгулы. Но череда блистательных побед не могла продолжаться вечно. – Ни один смертный муж не одолеет меня! – самодовольно заявил Король-Чародей. – Я не муж, – грозно произнёс молодой воин, и назгул понял, что его противник лишён волшебной внутренней точки, а потому совершенно неуязвим. «Всё было так просто, – подумал он за секунду до того, как меч вонзился в его бесплотное лицо, – они могли победить нас, набрав армию из женщин».***
Но до разгрома Тьмы было ещё далеко, а пока Майрон лежал на груди своего повелителя, тяжело дыша, и томно смотрел ему в лицо. – Вам было хорошо? – Очень, – честно сказал Мелькор. – Но каждый раз, как ты поэтически описываешь свои эмоции, мне кажется, будто я не получаю и сотой доли твоего блаженства. – Всё очень просто, – промурлыкал майа, ласково целуя его в шею. – Позвольте мне коснуться вашего центра чувственности... всего лишь пальцами, я не дерзну попросить большего... «Что я теряю?» – подумал Тёмный Вала и раздвинул бёдра. Ощущения были приятными, не более, и мягкие губы Майрона, ласкающие грудь и живот, дарили скорее приятную негу... но когда тонкие пальцы искусного мастера скользнули глубже и деликатно коснулись той единственной точки, которую Мелькор не мог видеть, мир взорвался миллионами сияющих брызг, и крик экстаза вычерпал весь запас воздуха из лёгких. – Теперь я понял, – прошептал Тёмный Вала, слепо глядя в потолок, пока прочие чувства медленно возвращались к нему. – Я понял эту власть до конца. Благодарю тебя, Майрон. Ты превзошёл своего учителя. – Вы слишком скромны, повелитель, – зарделся майа. – И это тоже согревает любовью моё сердце, и я готов отдавать вам своё тело снова и снова, чтобы познавать все грани чувственных откровений. С точками всё более-менее прояснилось, но откуда Майрон берёт такие слова, Мелькор так никогда и не понял.21 августа 2017