Фетиши

У Юри Кацуки не было фетишей. Это точно. Ему никогда не нравились длинные волосы, серьги в ушах, очки или что-то подобное. Юри с детства был уверен, все эти фетиши ему чужды. Однако, Юко убеждений мальчика не разделяла и на все его отрицания всегда отвечала: да Виктор твой фетиш, чего уж там. После этих слов Кацуки краснел едва ли не до шеи, замолкал и мысленно соглашался. А одиннадцать лет спустя по прихоти судьбы Юри Кацуки получил подтверждение догадок Нишигори. Юри любил Виктора целиком, в этом он не сомневался, однако Кацуки стал замечать что ему нравятся довольно специфические черты своего возлюбленного, и это немного пугало. Впервые Юри заметил это, когда без задней мысли надел рубашку Виктора однажды утром. Она была немного мятой, слишком свободной, но пахла до одури приятно: мужским одеколоном льдом, мазью от ушибов и ещё чем-то непередаваемым. Запах Виктора всегда успокаивал, когда Юри было особенно плохо, Мир казался жестоким а жизнь-беспросветной, он приходил в их общую спальню и утыкался лицом в подушку мужа. Через несколько минут становилось лучше. *** Юри любил голос Виктора. Обожал слушать его( кроме тех случаев когда они ссорились). Особенно Юри нравились моменты, когда он мог услышать пение Виктора, иногда Никифоров пел в пол голоса старые русские песни( иногда попадались и английские, услышанные на радио) когда готовил или мылся. В первом случае Юри приходил на кухню и устраивался на одном из стульев, откинув голову назад. Во втором же случае он просто засыпал обратно( к собственному немалому сожалению). Виктор вставал на несколько минут раньше Юри, и в будни тот не мог насладиться его встрепанной после сна шевелюрой, мягким расслабленным выражением лица и другими приятными утренними вещами. *** Юри обожал движения Виктора, и не только во время катания, Юри мог просто наблюдать за мужем часами, неважно, что он делал, ходил во время телефонного разговора или убирал посуду. Юри любил каждые движение Виктора. Даже если Кацуки просто смотрел как его муж перелистываете страницы какой-то книги на русском, сердце его начинало биться быстрее. Увидев это, Виктор всегда откладывал книгу, притягивал Юри к себе и принимался покрывать поцелуями его лицо, шепча какие-то глупости. Неудивительно, что многие книги оставались не прочитанными до конца. *** Когда они стали жить вместе, Юри заметил у Виктора странную привычку спорить с телевизором. Надо ли говорить, что она понравилась ему сразу же. Иногда Виктор говорил устройству что-то короткое, а иногда мог разводить целые монологи, тогда Юри устраивался рядом и слушал, стараясь вникнуть в русские слова. Порой Виктор мог даже повышать на него голос( обычно во время новостей). Такой Виктор пугал и одновременно завораживал Юри, хотелось отдаться ему целиком без остатка. Голову тут же наполняли совсем не детские мысли, и Юри уходил из комнаты, страшно краснея. Обычно Виктор приходил к нему через несколько минут, обнимал, принимался ластиться и заглядывать в глаза, спрашивая все ли в порядке. Юри, все ещё пунцовый, кивал, и тогда у Виктора в глазах загорались особые искорки. Однажды Никифоров просто утащил супруга в спальню и завязал ему глаза, кажется, Кацуки тогда стонал особенно громко. *** Юри нравились волосы Виктора. Само собой, длинные серебрянные пряди очаровали Кацуки ещё в далеко детстве, но теперь Юри любил их по-другому.( как и Виктора в целом). Ему нравится смотреть, как луна освещает шевелюру Никифорова, когда тот спит, нравится гладить мужа по волосам, вечером на диване или когда они на катке, ещё когда Виктору грустно или не спится. Юри нравится запускать в них пальцы, когда они целуются, тянуть за них во время секса. Ещё Кацуки просто обожал помогать Виктору мыть голову. Тогда он мог смеяться, когда пряди Никифорова намокали и начинали топорщиться. Юри втирал шампунь в волосы супруга с какой-то особой нежностью( и расчёсывал также нежно). Виктор в такие моменты улыбался широко-широко и принимался гладить и целовать Юри в ответ. Сердце Кацуки снова начинало биться быстрее. *** Юри обожал губы своего тренера. Такие тонкие, розовые. Они манили японца, наверное, с того самого момента, когда Виктор произнёс ими: поросёночек. Тогда они блестели от масла и были особенно привлекательны. Теперь, оглядываясь назад, Юри не понимает, как мог не целовать Виктора так долго. Кацуки считал это одним из лучших занятий на земле. Виктор был с ним согласен, но когда Никифоров предлагал остаться дома и целоваться и целоваться, Юри краснел, протестовал и убегал собираться. Впрочем, свои выходные они проводили именно так. Юри обожал моменты, когда губы Никифорова раскрывались и он стонал. Юри тогда был готов горы ради любимого свернуть горы , впрочем он был готов к этому и в обычное время. Иногда Юри просто обводил губы мужа пальцами. Их поцелуи тогда были особенно сладкими. *** Брови Никифорова были такими же серебряными, как и волосы. Юри обожал иногда гладить их, Виктор этого не понимал, первое время его глаза удивлённо распахивались, но потом Никифоров привык, хотя Юри думал, что Виктор все равно не понимает до конца. Не удивляется, но не понимает. Юри Касается бровей любимого по вечерам или когда Виктор грустит. Он всегда выдыхает "Юри" с каким-то особым обожанием, и Кацуки ведёт.