Одиночество.

Если ты не один, но тебе одиноко

Выбираешь себя, теряя слишком много!       Что такое одиночество Мерлин узнал очень рано. Его дар как будто воздвигал стену между ним и всем остальным миром. С самого детства видя испуганные глаза матери, маг понял, что никто в Элдере не должен узнать о его особенности, а значит он не может играть с другими детьми, ведь по началу магия не желала поддаваться контролю, появляясь тогда, когда ей хотелось. Именно поэтому Мерлин сторонился сверстников, не искал друзей, убегал в поля, леса, туда, где никто не мог видеть, как он пытается обуздать свою силу. Только однажды юный маг потерял бдительность. Это случилось, когда мальчик впервые задался вопросом, почему у все дети в деревни имеют не только мама, но и папу, а он — нет. Спросив об этом у Хунит, он увидел в её глазах безысходную тоску и боль. Не настаивая на ответе, мальчик выбежал за дверь, где его расстроенные чувства вылились в непонятные, древние слова, которые не знал ум, но рождало сердце. Бросая их в высокое, холодное небо, он увидел, как в вышине собрались тучи. С громким треском их прорвала молния, начался сильный ливень. Капли воды смешивались со слезами на лице юного Мерлина. Случайно обернувшись, он увидел испуганные глаза соседского мальчика Уилла. Внутри у него всё оборвалось. Не смотря на свой нежный возраст, он понимал, какое наказание ждет его за колдовство. Не в силах сдвинуться с места, беспомощно смотрел, как мальчонка бегом устремляется в свой дом и скрывается за тяжелой дверью. Весь вечер и следующий день маг просидел дома, вздрагивая от каждого громкого звука. Наконец, не в силах выдержать неизвестности, он вышел за ворота, решив сходить к соседям и поговорить с Уиллом, убедить его не рассказывать никому об увиденном. Но далеко идти не пришлось, мальчик уже ждал его. Нетерпеливо притоптывая, он стоял около своего дома. Увидев Мерлина, бросился к нему навстречу. — То что ты вчера делал, это… — Это ничего не значит — оборвал его маг — я тут ни причём. — Нет, я всё видел, зачем ты врёшь, ты вызвал грозу, и это было прекрасно. — неожиданно закончил мальчик. — Ты правда так думаешь? — недоверчиво спросил Мерлин. — Конечно, ты выглядел таким всесильным, а твои глаза… В них плескалось расплавленное золото, можешь ещё что-нибудь наколдовать? — Если кто — нибудь донесёт на меня, я в муках умру на костре. — Тогда пойдём туда, где нас никто не увидит. Так у Мерлина появился товарищ. Уилл трепетно хранил его секрет. Даже во время редких ссор, пребывая в оковах гнева, он не пользовался властью, которую дало ему обладание тайной друга. Но всё же юный чародей был одинок. За годы владения магией у него накопилось множество вопросов, ответить на которые мог только Гаюс, старый друг его матери, живший в Камелоте. Решение уйти из Элдера далось юноше нелегко. Жить в замке короля, который ненавидел таких как он. Мерлина трясло от одной мысли об этом. Постепенно страх отступил, сменившись желанием узнать побольше о своём даре, может быть встретить себе подобного… Но об этом юноша боялся даже думать. Это было его несбыточной мечтой с самого детства: только такой же как он, владеющий магией, смог бы понять Мерлина, развеять его одиночество. Мать любила его, но не всегда понимала, а для Уилла он и вовсе был скорее диковиной зверюшкой, чем другом… И как не странно именно Утер, грозный поборник магии, помог исполнению этой несбыточной мечты. Ведь по его приказу тупой, жирный наёмник привёз в Камелот её… Тонкую, прекрасную как виденье, изящную фею, так грубо закованную в кандалы. Когда Мерлин увидел её, сразу понял, что пропал, утонул в омуте её глаз, без надежды на спасение. Подождав, пока старый лекарь уснёт, юноша побежал освобождать свою принцессу, свою сбывшуюся мечту. Девушка сначала не хотела доверять неожиданному спасителю, она также была одинока, предана друзьями, отдана ими жестокому человеку, который держал её в клетки, подобно дикому животному. Однако этот смешной, лопоухий юноша с добрыми глазами сумел завоевать её доверие, пробудить в душе чувства, которые, как ей казалось, умерли навсегда. Он ничего не просил и не на чём не настаивал. Просто дарил ей всего себя: свою магию, своё сердце. А Мерлин впервые в жизни был совершенно, безоговорочно, глупо счастлив. Его мечта была совсем рядом. Он воровал для неё лучшие куски со стола господина, лез вон из кожи, чтобы увидеть улыбку на её грустном лице. Ведь Фрея принимала его таким, какой он есть, принимала его магию, не боялась её. Наоборот, восхищалась пляшущими для неё огоньками свечи и розой, которую горе-колдун сотворил вместо обещанной клубники. Первый поцелуй…. Мерлин не знал, что это возможно, одновременно испытывать такие разные эмоции: всеобъемлющее счастье и страх. Страх, что у него отнимут её. Именно этот страх стал причиной одинокой слезы на его щеке. Маг понимал, что человек не может обладать таким огромным сокровищем, не может удержать в руках мечту…       Когда он узнал, что его возлюбленная бастет, то нисколько не обиделся на неё за обман. Наоборот, думал, какую же силу надо иметь, чтобы жить с этим проклятием. Попадись ему в тот момент ведьма, что заколдовала Фрею, он поступил бы с ней, как со злодейкой Нимуэ: испепелил на месте. Ведь ради этой хрупкой девочки он был готов отказаться от своего предназначения, от своей судьбы. Оставить одного глупого, высокомерного, грубого, но ставшего таким дорогим принца. Уйти навсегда из Камелота, начать новую жизнь там, где их с Фреей никто не знает, где они смогут быть настоящими, теми, кем сделала их судьба: магом и друидкой. Он мечтал о том, что однажды любимая подарит ему детей, которые никогда в жизни не познают одиночества, не будут считать свой дар проклятием, которое необходимо скрывать. Мерлин хотел свободы и понимал, что только Фрея может дать её. Для него свобода заключалась в возможности быть тем, кем ты являешься, использовать магию и видеть в глазах близких восхищение, а не страх. Никто из друзей мага не мог ему позволить этого.        Гаюс был несомненно очень мудрым человеком, в прошлом волшебник, он отказался от своей сущности, когда Утер объявил магию вне закона. Старый лекарь решил, что жизнь дороже, и Мерлин не мог осуждать его за это. Тем ни менее юноша никогда не чувствовал с ним себя свободным. Каждый раз применяя магию, даже во благо Камелота, чародей видел в глазах наставника больше страха, чем восхищения. Страха не перед магией, а перед тем, что Утер может сделать с ними за её использование.        Килгара… Вот ещё одно существо, которое могло бы стать Мерлину другом, понять и полюбить его таким, какой он есть. Великий Дракон не испытывал страха перед магией, но совсем не интересовался человеческой стороной юноши. Наоборот, когда тот приходил к нему обуреваемый чувствами, Килгара принимался твердить о великом предназначении, призывал отказаться от всех эмоций ради исполнения пророчества. Но разве хоть кто-нибудь спросил Мерлина, хочет ли он положить свою жизнь ради строительства Туманного Альбиона? Нет, а если бы спросили, маг ответил бы им, что хочет обычного человеческого счастья: жену, детей и немного свободы.       Чародея совсем не устраивала положенная ему судьба в лице несносного, грубого, толстокожего принца, который мог развеять его одиночество, мог, но не интересовался ни человеческой, ни магической стороной своего слуги: называл другом, а затем обливал водой или отправлял чистить конюшни. Только однажды, когда Артур отправился за цветком смерти, чтобы спасти жизнь слуги, Мерлин решил, что со временем принц сможет принять и понять его, но сын короля раз за разом сурово отзывался о магии и тех, кто её практикует, убивая в юноши всякое желание рассказать о своём даре.       Фрея же соединила в себе доброту Гаюса, мудрость Килгары, храбрость Артура. Она не боялась любить Мерлина, не боялась начать с ним новую жизнь. Но… Маг слишком увлёкся собственными мечтами, решил, что и он имеет право на простое, человеческое счастье. Звук колокола, оповещающий жителей Камелота об опасности, отозвался похоронным звоном в груди юноши. Не чуя ног под собой, он выбежал на улицу и устремился на площадь перед замком, с которой доносился шум. Его сердце остановилось, когда он увидел свою возлюбленную в обличии бастета в окружении рыцарей; красная полоса пересекала её тело от лапы до головы. «Лети, лети скорее» — беззвучно кричал он ей. А Фрея лишь беспомощно смотрела на юношу, ожидая увидеть в его глазах страх и отвращение. Однако Мерлин совсем не боялся её, наоборот, он помог ей уйти, сбросив каменную скульптуру практически на головы рыцарей. Когда немного позже он нашёл её дрожащую, холодную как мрамор, истекающую кровью, он сразу понял, что всё кончено. Пытаясь улыбаться, он нежно обнимал девушку, уверяя её, что и такой она остаётся царицей его сердца. Осторожно одев впавшую в беспамятство Фрею в платье Морганы, он беспрепятственно вынес её из города. Никто не обратил внимание на паренька с девушкой на руках, все искали страшное чудовище. Юноша мог бы взять лошадь, но ему не хотелось выпускать из рук любимую, ведь он понимал, что совсем скоро потеряет её навсегда. Небольшое озеро в окружении гор, всё как они мечтали… Последние слова его принцессы тихие, как шелест ветерка. Они были друг для друга счастьем, смыслом жизни. Мерлин не понимал, что удержало его от решения разделить с возлюбленной ложе из зелёных веток ели в погребальной лодке. Как жить без неё? Он не знал, а слёзы всё не хотели останавливаться, непрерывно струились из полузакрытых глаз.       Мерлин с детства знал, что такое одиночество, но это больше не тяготило её, ведь рядом с Фреей он узнал и что такое счастье. Пусть оно было недолгим. Иногда несколько дней равняются жизни, и даже самую длинную жизнь, полная забот, тревог и потерь стоит прожить ради нескольких дней счастья.