30 минут

Лиза просто устала, окей? Это всё выматывает, если вы не знали. Куча людей, каждый день спамящих тебе в инстраграмме, твиттере, вконтакте, на ютубе, Господи, да везде! Выматывают ненастоящие друзья, которым нужно лишь пропиариться за твой счёт. Выматывает вечная маска улыбки, словно приклеенная к твоему лицу. Выматывает всегда быть весёлой, когда ты гниёшь изнутри. Поэтому она просто сдаётся. Идёт в магазин, с лёгкой улыбкой покупает там бутылку вина (хотя она лучше бы купила пива) и пачку лезвий. Убирает это всё в пакет с таким лицом, словно так и должно быть. А дома, как только открывает бутылку вина, залпом выпивает чуть меньше половины. Морщится от этого вкуса и лёгкого жжения в горле, но упрямо не ищет никакого бокала, хлебая алкоголь прямо с горла. Сидит, уставившись в ровную стену её новой квартиры. Ещё немного пустой, но она старается обустроить её как можно лучше. Старалась. До вчерашнего вечера. Когда, мучаясь бессонницей, молча смотрела в потолок, слушая, как тикают часы (откуда они у неё вообще?), она приняла наконец-то это сложное решение. Она не хотела этого, но она просто заебалась, ладно? Поэтому она смакует последние минуты, глотая кислое вино, в другой руке крепко сжимая ещё не открытую пачку лезвий. Глаза щипят, зрение немного мутнеет от подступивших слёз, но она допьёт эту бутылку. Алкоголь начинает ударять в голову, но, вместо сомнений, даёт лишь ещё большую уверенность. Но ничто не вечно, поэтому вино подходит к концу, и Лиза оставляет пустую бутылку прямо на столе, думая, что кто-то да додумается выкинуть её. Или, наоборот, сделают музей из её квартиры, как делают из домов известных людей. Да, Лиза бы хотела, чтобы её квартира была музеем. Чтобы люди приходили и смотрели, как жила их кумир. Её друзья могли бы рубить с этого много денег. Девушка усмехается и медленно бредёт в комнату. Там она находит какую-то бумажку, и, что странно, чистую. Находит ручку и царапает на этой бумажке всего одно предложение. Отрезает скотч и идёт клеить её на дверь в ванной. Смотрит на неё и улыбается сквозь вновь выступившие слёзы. Заходит в ванну, включает холодную воду, вставляет пробку, кладёт коробку лезвий на бортик ванной. Выходит из комнаты и идёт к себе в спальню. Берёт приготовленную с утра толстовку Кашина. Он как-то забыл её у девушки, а та всё хотела отдать обратно, но как-то забывала. И вот тут она ей пригодиться. Девушка надевает кофту на себя, размазывая текущие слёзы. Содрогается в рыданиях, вдыхая родной запах. Чувствует, что ещё немного и она не выдержит. На подгибающихся ногах, опираясь на стены, Лиза возвращается в ванную, которая успела заполниться почти на половину. Вдыхает, глядя в воду. Дрожащими руками открывает упаковку лезвий и, взяв одно, бросает остальные в раковину, слыша, как они рассыпаются. Но девушке плевать. Сделав глубокий вдох, она залезает в ванную с ледяной водой прямо в одежде. В дорогой толстовке дорогого человека, футболке под ней, джинсах и носках. Хнычет от холода, плачет, дрожит, но упрямо погружается в воду, выдыхая лишь тогда, когда спина прижимается к бортику. Она чувствует, как вода быстро просачивается сквозь одежду, мочит кончики волос, делая их темнее. Девушка берёт рядом лежащий телефон, который она предусмотрительно вынула и набирает одно слово, отправляя его сразу нескольким людям. "Извини" Юлик и Руслан, Даша, Кузьма, Лера, хотя они особо и не общались. Миша, Рэнделл и даже Дима Малина, с трудом найденный в старой телефонной книге. Даже Юре вроде отправила. Эти люди заслуживают того, чтобы перед ними извиниться за свой трусливый поступок. Лиза всё ещё чувствует стекающие по щекам слёзы. Они кажатся обжигающими. И только одному контакту она пишет немного отличающееся сообщение. С неким трепетом она находит номер Дани Кашина, отправляя: "Мне очень жаль. Я люблю тебя, Даниссимо" Девушка хрипло смеется, зная, что парень будет злиться, но вот только она уже этого не увидит. Лиза бросает телефон на пол, и, задрав рукава, берёт в дрожащую руку лезвие. Она захлёбывается слезами, делая первый порез на руке. Вертикальный, потому что так будет сложнее зашить его. Она плачет, потому что кровь моментально начинает литься из глубокого пореза, потому что это страшно и безумно больно. Люди, говорящие, что это не больно, безбожно врут. Врут истории про неудавшихся суицидников, ванильные фанфики. Это больно, но девушка готова к этой боли. Она делает ещё один порез, такой же глубокий и большой, но на другой руке. Вода в ванной стремительно окрашивается в алый цвет. Лезвие выскальзывает из ослабевшей руки, падая куда-то на дно ванны. Лизка выдыхает и откидывает голову на бортик, чувствуя, как слёзы бегут по щекам, как кровь покидает её тело вместе с силами. Слыша непрекращающийся звон телефона, девушка закрывает глаза. *** Сказать, что Даня находиттся в недоумении от только что пришедшего ему сообщения Лизы, значит ничего не сказать. И, как по сигналу, после этого сообщения начинают писать в чат. Юлик: мне одному только что пришло странное сообщение? Руслан: надеюсь, не от Лизы? Юлик: почему нет? Руслан: потому что она только извинилась передо мной в сообщении, хотя совершенно не за что. Юлик: передо мной тоже Дарья: значит, не мне одной это пришло? Кузьма: кто-нибудь звонил ей? Дарья: я только что пыталась Дарья: она не берет трубку Юлик: у меня тоже не взяла Друзья ещё продолжают что-то писать, пока Даня, подгоняемый чувством чего-то ужасного, начинает быстро собираться, одновременно пытаясь надеть кофту и вызвать такси. Через пять минут парень уже едет в такси по вечернему Питеру, нервно поглядывая на телефон. Когда машина подъезжает к нужному дому, Кашин кидает таксисту купюру, и бросая что-то про то, что сдачи не надо, вылетает из машины. Забегает в подъезд и бежит по ступеням на нужный этаж, потому что лифт блять слишком далеко и будет долго ехать к нему. Запыхавшись, парень останавливается у нужной двери и начинает долбить по ней что есть мочи. Но с другой стороны тишина. Даня орёт матом, звонит в звонок, стучит, снова кричит, чем вызывает лишь огромное недовольство соседей, но никакой реакции с другой стороны двери. Но тут парень вспоминает про нычку, специально для такого дня. Он начинает судорожно обыскивать все трещины в стенах, в самой двери в поисках запасного ключа. С торжествующим кличем, он вытаскивает его из одной из трещин и пытается быстро открыть дверь. Не попадет в замок, матерится, злиться, а когда открывает наконец злосчастную железяку, залетает в квартиру и замирает. Абсолютная тишина. Ни звука работающего телевизора, компьютера, возни на кухне - ничего. Даня начинает медленно и тщательно обыскивать квартиру на наличие одной девушки, что прочно засела в его рыжей головушке, совершенно не желая покидать её. Но Лизы нигде нет. Кровать в спальне не заправлена с утра, в гостиной немного беспорядок, но так и должно быть. На кухне стоит пустая бутылка из-под вина, что безумно удивляет парня. Остается только ванная комната и туалет, потому что он обследовал всё в этой блядской квартире и не нашёл её. Сердце перестаёт биться на секунду, когда Кашин читает приклеенную к двери ванной записку, которую, по собственной глупости не увидел сразу. "если вскрыть вены в холодной воде, можно умереть за 30 минут" Знакомый почерк на зловещей записке заставляет впасть Даню в ступор, но потом в его голове словно что-то щелкает, и парень врывается в ванную. И замирает от охватившего его ужаса. Ванная наполнена водой, но вода эта алого оттенка. И из этой воды выглядывают пара коленок, обтянутых в джинсы и руки в подозрительно знакомой кофте. И русая макушка. Даню колотит от ужаса, когда он бросается к ванне, случайно наступая на валяющийся на полу телефон. Дрожащими руками парень вытаскивает неподвижную девушку из воды. Это тяжело, мокрая одежда безумно мешает и почему-то щипет ладонь, но кто на это обращает внимание? Падая с безвольным телом в руках на кафельный пол, Кашин начинает судорожно прощупывать пульс у лежащей на его руках девушки. Её одежда теперь с красным оттенком, а в подозрительно знакомой кофте парень узнает свою толстовку, которую когда-то забыл у подруги. На её бледных руках два длинных, глубоких порезов, из которых до сих пор сочиться кровь. Парень пережимает один из порезов свободной рукой. Другая тем временем нащупывает пульс, но слишком слабый. Парень с ужасом смотрит на бледное лицо, синие губы, закрытые глаза. Как такое могло произойти?! Как он мог это не заметить? Прижимая к себе бессознательную девушку, словно грудного ребёнка, Даня дрожащими пальцами набирает номер скорой, взявшему трубку диспетчеру быстро описывая ситуацию и диктуя адрес, прося лишь приехать как можно быстрее. Он, по памяти из школьной программы, делает девушке искусственное дыхание, но на это нет никакой реакции. Дыхание так и остаётся совсем призрачным, пульс еле прощупывается. Парень плачет, обеими руками зажимая порезы и продолжая крепко прижимать к себе девушку, бормоча в её макушку: - Единственное, о чём я тебя прошу, Господи, Лиза, пожалуйста, не умирай, родная, прошу тебя, любимая, осталось немного подождать, скоро приедет скорая, прошу, продержись немного. Когда санитары врываются в указанную квартиру, им долгое время не удаётся оторвать Даню от тела девушки. *** Кашин не может спать. Не может есть, пить, и что там ещё надо делать обычным людям? Он рассеяно почесывает забинтованную руку и, не отрываясь, смотрит на дверь операционной, молча молясь. Он порезал руку, когда вытаскивал Лизу, об лезвие, лежащее на дне ванной. Правда совсем этого не заметил. Теперь он сидит в больнице, ожидая приговор врачей. Друзья, по настоянию врачей, разбрелись по домам, находясь на телефоне, если вдруг что-то станет известным. Но Кашин отказывается. Он не может уйти домой. Не сейчас. Не один. Из-за двери выходит врач и уверенно направляется в его сторону. Парень подрывается. - Она жива, - одна фраза и парень чувствует, как его отпускает. Словно огромный булыжник упал с плеч. - Состояние стабильное, она пока спит. Заражения крови нет, что крайне странно, но эта девушка, видимо, рождена под счастливой звездой, - хмыкает доктор. - Вы можете посетить её, но, когда она очнется, то к ней придёт психолог. Есть вероятность, что ей нужно будет лечь на лечение в психиатрическую клинику, - парень рассеяно кивает. - А пока вы можете пройти к ней, молодой человек. Дверь в палату оказывается невыносимо тяжёлой. Даня замирает, когда видит её. Опять. Вся бледная, покрытая тысячами проводками, она лежит на больничной койке, словно неживая. Но датчик, громко оповещающий палату о сердцебиении девушки, переубеждает парня. Он осторожно приземляется на стул рядом с кроватью, одной рукой аккуратно отводя прядь волос с аккуратного личика, в другую руку беря ладошку девушки и крепко её сжимая. Он будет ждать, когда она будет лечиться. Он будет ждать, если её положат в психиатрическую клинику. Он будет ждать, когда она поправится. Он будет её ждать, думает парень, когда хрупкая ладошка легко сжимается в ответ.