Always You

Шум, гвалт, топот, бесконечные проклятья и ругательства, разлетающиеся, казалось, по всем существующим сторонам, — все это было совершенно типичным при сражении охотников с демонами, только вот никто и подумать не мог, что в этот раз летающих тварей будет настолько много. Алек уклоняется от едва не задевшего его меча одного из сумеречных охотников, сражающихся рядом, и уже хочет высказать ему все, что он думает насчет его аккуратности, но время не позволяет. Он снова кидается в бой, протыкая клинком серафима демона, пытающегося наброситься на Иззи со спины, и быстро, одним ловким и опытным движением натягивает стрелу, выстреливая и прибивая сразу двух противников. Демонов слишком много для простой случайности, и даже в момент боя Алек успевает подумать, что все это неспроста, и нужно будет обязательно изучить, что так привлекает их в эти места. Впрочем, сильно углубляться в размышления ему не удается, и парень вновь концентрирует все свое внимание на незатихающем сражении. Проходит немало времени, прежде чем оно заканчивается, и еще больше, прежде чем всех раненых удается доставить в лазарет, а те, кому посчастливилось остаться невредимыми, отчитываются перед начальством и обсуждают произошедшее. Алек не тратит время на пустые, бессмысленные разговоры. Вместо этого он помогает всем, кому может, пока в итоге его не отправляют за группой юных сумеречных охотников, которые должны были разобраться с подозрительной волной активности неподалеку от Института. Очевидно, у них возникли какие-то проблемы, поэтому Алек немедля соглашается и направляется к ним. Указанные охотники оказываются совсем еще зелеными, и Алеку, как человеку со стажем, все их действия кажутся крайне нескоординированными и несобранными. Вокруг них творится какая-то неразбериха, и с первого взгляда Алек даже не может понять, что там вообще происходит. Основная масса группы сконцентрировалась в одну кучу, обступив что-то со всех сторон, угрожающе тряся клинками, но почему-то не нападая, в то время, как два парня, отделившись от них, с исследовательским интересом рассматривают останки уже убитого демона. Алек скептически смотрит на них, но ничего не говорит, и направляется к центральной группке. Он подходит ближе и насчитывает семь охотников, некоторые из которых уже прячут оружие, медленно отступая, в то время как другие безуспешно пытаются напасть на то, вокруг чего они и собрались. — Что здесь происходит? — гаркает Алек, приближаясь к ним, и все вздрагивают, замолкая на мгновение, а потом начинают одновременно тараторить. Алек ничего не понимает. Он жестом приказывает им заткнуться и переводит взгляд на самого старшего, по его мнению, парня. — Здесь… посмотрите сюда, нам необходимо устранить… — дрожащим голосом произносит он, с болезненным выражением поддерживая свою левую руку. Алек присматривается и понимает, что она нехило обожжена, и не успевает удивиться, как наконец видит то, с чем так безуспешно пытаются бороться эти охотники. Точнее, кого. Посреди их импровизированного круга стоит маленький, сердитый ребенок-маг, с упрямым выражением лица вытянувший ладони, на которых горит яркий огонь, угрожающе тянущийся к каждому, кто приближается к нему хоть на шаг. У ребенка темно-синяя кожа и небольшие рожки, не скрытые гламуром. Алек растерянно застывает на месте. Жизнь всегда любила удивлять его, и этот раз был не исключением. Встретить ребенка, который когда-то был усыновлен им и Магнусом. Его ребенка. Его ребенка из другой Вселенной, которого пытаются забить подростки-охотники в этой Вселенной. Возможно, в этом даже есть какая-то ирония. Алек чувствует, как его отцовские инстинкты мгновенно просыпаются, глядя на это невинное, напуганное личико ребенка, готового сражаться с целой толпой кажущихся взрослыми для него охотников. Помимо воли, в Алеке также пробуждается непонятное чувство гордости, даже несмотря на то, что в этом мире он никогда и не воспитывал этого малыша. — Живо отошли все от него, — приказывает он подросткам. Они делают пару шагов назад, с недоверием смотря на него. Похоже, никто и не представляет, как Алек собирается разбираться с ребенком-магом. Сам Алек переводит взгляд на Макса, понимая, что его приход испугал его еще больше, и малыш вот-вот либо расплачется, либо, что более вероятно, испугается настолько, что сожжет их всех с лица земли стихийной магией. Что это такое, Алек знает не понаслышке, поэтому вновь поворачивается к охотникам, не терпящим пререканий тоном отсылая их назад в Институт, и, дождавшись, пока все они исчезнут с горизонта, делает пару шагов к маленькому магу. Вообще, мальчик уже мог попытаться сбежать. Но, видимо, он слишком сильно напуган, чтобы предпринимать какие-то активные действия, поэтому продолжает все так же стоять, вытянув руки в защитном жесте. — Макс, — тихим голосом начинает Алек. — Тебя же Макс зовут, верно? Ребенок робко кивает, в глазах его плещутся слезы, и Алеку хочется плюнуть на все, обнять его, увести домой, напоить горячим какао и убедиться, что он в безопасности. Но для всего этого вначале было бы неплохо завоевать его доверие, поэтому охотник решает действовать осторожно. — Меня зовут Алек. Я обещаю, что не собираюсь вредить тебе. Я хочу только помочь, ладно? — Алек делает еще шаг и присаживается на корточки, чтобы быть одного роста с мальчиком. — Скажи мне, сколько тебе лет? — Пять, — твердо отвечает Макс. Он все еще не убирает руки, готовый к нападению, однако огонь на них медленно угасает. — Пять! — удивленно восклицает Алек. — Тебе, должно быть, сложно справляться с магией сейчас, но ты действительно молодец, что не позволил себе серьезно навредить этим детям, — Алек разговаривает с ним спокойным, уравновешенным тоном, надеясь, что этот мальчик хоть немного похож по характеру на его бывшего сына, который, даже будучи маленьким ценил откровенность и обожал, когда с ним разговаривали, как со взрослым. Макс серьезно смотрит на Алека, что-то обдумывая в уме, и в итоге кивает. — Мой папа научил меня этому, — гордо говорит он, и Алек мысленно выдыхает. Его тактика подействовала, и контакт налаживается, а значит, есть шанс разрешить все мирно, не пугая ребенка. — Ты тоже сумеречный охотник, почему ты не нападаешь меня? — с проскальзывающими нотками любопытства вдруг спрашивает Макс, осматривая руны Алека. — А почему я должен нападать на тебя? Ты же не нападаешь на меня? — слегка улыбаясь спрашивает Алек. Макс хмурит брови. — Но они же напали, — кивает он в сторону ушедших охотников. — Они еще глупые дети, которые не умеют определять настоящих врагов. Мне жаль, что они пытались навредить тебе, — искренне произносит Алек. В нем бушует так много эмоций, что охотнику едва удается сохранять видимое спокойствие, вместо того, чтобы броситься осматривать ребенка, а после пойти разбираться с глуповатыми подростками. — Я тоже напал на них. Я поджег одному куртку, а второму руку. А девочке, которая пыталась выстрелить в меня, взорвал лук, — немного самодовольно сообщает маг, жутко напоминая кого-то очень и очень знакомого Алеку. — Молодец, — усмехается охотник. — Так и надо было сделать, чтобы знали, с кем связываться, — возможно, это не совсем правильно, но Алек не может удержаться и не похвалить этого смышленого ребенка. — Тебя же не ранили? Ты в порядке? — поспешно добавляет он. Макс отрицательно качает головой, слезы проходят, и теперь в его взгляде плещется только гордость. Алеку хочется смеяться. Очаровательный ребенок. — Ладно, раз уж ты в порядке, скажи мне, что ты делаешь тут один? Где твой папа? — наконец задает он насущный вопрос и старается не показывать того, насколько волнительно для него ожидание ответа. Макс вновь хмурится и отводит взгляд в сторону, и этот жест настолько знакомый, что подозрения Алека растут с каждой секундой. — Я сбежал из дому, — наконец признается он, продолжая смотреть куда-то в сторону. — Мы поссорились. И, хотя еще совсем недавно ситуация совсем не предрасполагала к веселью, Алек не может сдержать смешка. Макс стоит, сердито скрестив руки на груди, и, услышав этот звук, резко переводит на него взгляд, выпячивая нижнюю губу. — Почему ты смеешься? — спрашивает он. Алек пытается сдержать улыбку, но с треском проваливается. Почему-то теперь он твердо уверен в том, кто отец этого ребенка, а также в том, что тот самый отец сейчас сходит с ума, потеряв его. — Я тоже сбегал из дому, когда был в твоем возрасте, — шёпотом сообщает Алек ему эту тайну, и глаза ребенка загораются интересом. — Расскажи мне, — требует он, и Алек уже в открытую смеется. — Хорошо, но только при условии, что мы прямо сейчас пойдем к тебе домой и ты помиришься с папой, идет? — хитро спрашивает Алек, уверенный в своей победе. И он не ошибается. Они идут быстрым шагом, Алек крепко держит Макса за руку, и ребенок, заговорившись, и не пытается возражать. Он рассказывает, и задает вопросы, и с интересом слушает истории самого Алека, и вновь спрашивает, и для Алека это чувствуется настолько нужным, правильным, привычным, что он позволяет себе забыться и просто наслаждаться такой неожиданной компанией. Довольно скоро они останавливаются у уютного двухэтажного дома, незнакомого Алеку, и Макс робко останавливается, крепко вцепившись в руку Алека. — Он будет злиться, — шепчет ребенок, немного подрагивая. — Он волнуется за тебя, — отвечает ему Алек. — Не бойся, если хочешь, я зайду с тобой, — предлагает он неожиданно для себя. — Да! — оживленно вскрикивает Макс, все так же не намереваясь отпускать руку Алека. Охотник глубоко вздыхает и нервно проводит свободной рукой по волосам, думая о том, что он волнуется даже больше Макса, и эта смесь предвкушения и надежды заставляет его сердце биться намного чаще положенного. Боясь передумать, Алек уверенно ведет Макса к двери и громко стучит в нее три раза. Едва он успевает убрать руку, как дверь открывается, и на пороге показывается встревоженный, встрепанный Магнус. Его лоб испещрен неглубокими морщинками, майка надета наизнанку, на лице нет и следа макияжа, а пальцы крепко сжимают телефон. — Макс! Ради ангела, я так перепугался, — только и успевает вскрикнуть он, тут же бросаясь вперед и подхватывая ребенка на руки. — Папа, — жалобно отвечает мальчик, утыкаясь ему в шею. — Папа, прости меня, я не должен был убегать, — хнычет он, и слезы все-таки начинают литься из его глаз. — Все хорошо, все хорошо, малыш, — ласково произносит Магнус, крепко обнимая ребенка, успокаивающе поглаживая его по спине. Они направляются внутрь дома, и Магнус присаживается на диван, успокаивая расчувствовавшегося ребенка, а Алек стоит на пороге, борясь с самим собой, и в итоге безжалостно проигрывает и проходит вслед за ними, тихо прикрывая за собой дверь. Магнус, кажется, только сейчас обращает на него внимание, и удивленно вскидывает брови, заметив ангельские руны. Алек неловко останавливается посреди гостиной, но потом решает, что уже поздно стесняться, и усаживается на другой конец дивана. Магнус ничего не говорит насчет этого, продолжая бормотать сыну на ухо успокаивающие слова, и Алек с умилением смотрит на картину, пытаясь подавить внезапно возникшую ревность и желание присоединиться к ним. Макс успокаивается и поворачивает голову, замечая Алека. — Алек! — радостно вскрикивает он, как и все дети, способный меняться в настроении за считанные секунды. — Хорошо, что ты не ушел, я хотел познакомить тебя с папой, — заявляет он, ловко сползая с колен Магнуса на пустующее место между ними. — Папа, — торжественно объявляет он, — это Алек, он спас меня от маленьких глупых сумеречных охотников, которых я поджег, — не сдерживается и уточняет он, и уголок губ Алека ползет вверх от выражения шока на лице Магнуса. — Алек, это папа. Он очень хороший и сильный, но иногда мы ссоримся, потому что он все еще думает, что я маленький, — ребенок выглядит настолько важным и серьезным, что Алек начинает тихо посмеиваться. Магнус переводит недоуменный взгляд с одного на другого, и его лицо выглядит настолько забавно, что Макс тоже начинает смеяться. — Вы же не надо мной смеетесь сейчас? — угрожающе спрашивает Магнус, и Алек сразу же пытается придать своему лицу самое серьезное свое выражение лица, отрицательно мотая головой. Макс повторяет за ним. Магнус подозрительно щурится. — Ладно, — говорит он. — Спасибо, что спас моего сына, Алек. Оказывается, существуют еще сумеречные охотники, исправно выполняющие свой долг, — добавляет он, глядя прямо в глаза охотнику, и Алек тонет. Алек тонет в этом взгляде, Алек засматривается на его длинные пушистые ресницы, Алек не может ничего поделать с собой и просто любуется лицом мага, конечно же, опуская в итоге взгляд на губы. Любимые, идеальные, прекрасные губы, которые буквально были созданы для него. Магнус прокашливается, и Алек вздрагивает, тряся головой. — Извини, я… — пытается придумать оправдание он, но ничего не выходит. — Все в порядке, Алек, — мягко произносит маг. — Ничего не могу поделать с тем, что я так изумительно выгляжу даже во времена дичайшего стресса, — Магнус многозначительно смотрит на сына, и мальчик виновато опускает взгляд. — Александр, — выпаливает Алек, и Магнус вопросительно приподнимает бровь. — Это… эм… мое полное имя. Просто говорю, — добавляет он, чувствуя, как щеки медленно окрашиваются в нежно-розовый цвет. — Надо же, — издает Магнус, с интересом рассматривая охотника. — Хорошо, Александр, я запомню. Красивое имя для красивого охотника. Алек смущенно улыбается, опустив взгляд. Ему столько лет, а он все еще не может научиться сдерживать восторг при виде Магнуса, называющего его полным именем и делающего ему комплименты. Что за позор. — Пап, а мы оставим Алека себе? Мне кажется, ему понравится твой фирменный стейк, — вмешивается Макс, сбивая весь настрой. Оба мужчины отворачиваются друг от друга, немного смущенные детской прямотой, а после снова встречаются взглядами. Робкие улыбки появляются на их лицах, и, хотя Магнус еще практически не знает Алека, он решает, что стоит хотя бы попытаться подружиться с ним, раз уж сын так настаивает. И что только не сделаешь ради ребенка?

***

Алек, скрытый под гламуром, неуверенно топчется перед дверью типичного магазинчика для примитивных, которые то и дело снуют туда-сюда. Алек наблюдает за их мельтешащими движениями, а потом пожимает плечами, снимает с себя чары невидимости и заходит внутрь, пристраиваясь за незнакомой пожилой женщиной. Такие места он посещает совсем уж нечасто, поэтому каждый раз кажется каким-то дивным путешествием в иной мир. Магазин оказывается больше, чем Алек ожидал, поэтому ему приходится поплутать между рядами, чтобы найти нужный отдел со сладостями. Алек присвистывает, тут же потерявшись во всевозможном разнообразии шоколада, печенья, мармелада, конфет всех цветов и размеров, понимая, что это оказалось труднее, чем он считал. Но не зря же он так трудился, доставая деньги примитивных, верно? Через двадцать минут, наполненных страданиями и нерешительностью, он наконец выбирает большую пачку мармеладных мишек и упаковку, наполненную различными шоколадными батончиками, даже от вида которой у Алека сводит зубы. Он расплачивается и выходит наружу, направляясь к нужному дому, когда маленький ларек по пути привлекает его внимание. Ларек полностью заполнен цветами, яркими и бледными, пышными и скромными, составленными в большие букеты и одиноко торчащими из вазочек. Спонтанное решение приходит в голову Алеку, и он останавливается у ларька, напрягая память. В одной из жизней Магнус долго ухаживал за ним, постоянно даря цветы, каждый сорт и цвет которых имел свое скрытое послание. Алеку тогда пришлось выучить все эти тайные обозначения, и остатки этих знаний все еще находились у него в голове. Алеку позволяют самому собрать букет, и он делает это медленно, аккуратно, с тщательностью продумывая значение получившегося букета. Он оплачивает цветы и выходит, осматривая результат своих стараний, довольный и предвкушающий реакцию Магнуса, когда замечает висящие перед ларьком кустики омелы и быстро срывает одну веточку, убегая под грозные крики продавца. Несмотря на то, что букет получается совсем уж разномастным и, возможно, немного странным, Алек надеется, что Магнус поймет его главное послание, и буквально силком заставляет себя идти просто быстрым шагом, когда так хочется перейти на бег. Знакомый дом показывается на горизонте, и пульс Алека ускоряется. Разве это не смешно? Алек опять начинает волноваться, когда дело касается Магнуса. И несмотря ни на что, это самое приятное волнение, которое он когда-либо испытывал. Охотник вежливо стучится в дверь, и вскоре ему открывают, а маленький синий ураган уже карабкается по нему, чудом не падая, обхватывая ногами его торс и цепляясь руками за шею. — Алек, Алек, ты пришел, я же говорил, папе, что ты придешь, — восторженно щебечет ребенок, и Алек смеется, лохматя ему волосы. — Конечно же, я пришел, — отвечает он. — И принес тебе подарок. Главное, не показывай папе, что именно я дал тебе перед обедом, — Алек протягивает сверток со сладостями Максу, и он тут же спрыгивает с него и с радостными криками бежит прятать приобретенное в свою комнату. — Что там он не должен показывать папе? — раздается ласкающий слух бархатный голос со стороны, и Алек резко разворачивается, чтобы увидеть Магнуса, прислонившегося к косяку двери, выглядящего, откровенно говоря, как только сошедшая с подиума модель. — Да так, ничего, — улыбается ему Алек, и Магнус возвращает улыбку. Несмотря на разницу в менталитете и изначальное недоверие к охотнику, Алеку все же удалось убедить Магнуса в своей искренности и заработать свободный допуск в этот дом. — Это тебе, — парень протягивает магу букет, и когда их руки соприкасаются, чувствует небольшое покалывание в пальцах. Кончики его ушей почему-то начинают краснеть, и Алек мысленно ругает свой организм за такую реакцию. Магнус выглядит откровенно удивленным и берет цветы больше на автомате, недоуменно рассматривая их. Сердце Алека сжимается, потому что похожее выражение он уже видел у мага в тот раз, когда подарил ему омамори в своей первой жизни. Это неверие, что кто-то действительно подарил ему что-то просто так, даже если это такая мелочь, как цветы, болью отдается в сердце Алека. Магнус медленно переводит взгляд на охотника и, видя искреннюю улыбку, тоже начинает мягко улыбаться, бережно гладя указательным пальцем нежные лепестки камелии. Неожиданно он замирает, брови его хмурятся, а на лице проявляется явно происходящий мыслительный процесс. Алек ждет, затаив дыхание. — Белая камелия, — шепчет маг. — Она обозначает восхищение, Александр, — то ли утвердительно, то ли вопросительно произносит маг, и Алек кивает, все еще улыбаясь. Тогда Магнус переводит взгляд на следующий цветок. — Незабудки — символ постоянства и верности, — продолжает он, удивленно поглядывая на Алека. Алек тихонько усмехается. Если бы можно было описать все его жизни и непрекращающуюся любовь к Магнусу одним сортом цветов — это определенно были бы незабудки. — Желтый нарцисс, — продолжает шептать Магнус, и его глаза расширяются, а голос слегка подрывается, — знак уважения, обожания, желания… ответной любви? — маг неуверенно поднимает взгляд на Алека, и охотнику так больно видеть этот полный сомнения в себе взгляд, что он тут же кивает, а после кивком указывает на скромно затаившуюся среди цветов веточку. Магнус вновь опускает взгляд, не заметив ее раньше, и его глаза комично расширяются. — Омела? Серьезно, Александр? — уже более оживленным тоном спрашивает он, и уголки его губ ползут наверх. Магнус грациозно поворачивается, аккуратно кладя букет на стеклянный столик, и плавно направляется к Алеку, останавливаясь буквально в паре сантиметров от него. — Если ты так жаждешь моего поцелуя, мог бы и сам попросить? — Алек сразу же замечают игривые нотки в голосе Магнуса и принимает игру, наклоняясь чуть ниже к его лицу. — Тогда было бы неинтересно, да и к тому же… разве цветы, это не романтично? — спрашивает он полушепотом, понимая, что уже не владеет собственным голосом. — Романтик, значит, — усмехается Магнус и, не теряя времени, целует Алека. Алеку кажется, что он попал в рай. Он так долго ждал этого, так долго мучился, так долго мечтал, и надеялся, и боялся, что теперь все это кажется чем-то нереальным, детской сказкой, сном, который может прерваться в любую секунду. Губы Магнуса настолько правильные, вкусные, идеальные, родные, сделанные специально для него, что все года, которые он провел без мага теперь кажутся серыми, тусклыми, ненужными. Будто быть здесь, рядом с ним, растворяться в каждом моменте, и было тем, ради чего Алек жил. Алек чувствует себя великолепно, изумительно, потрясающе. Ему даже не нужно ничего большего. По крайней мере, сейчас уж точно. Только ощущать Магнуса под своими руками, нежно проводить большими пальцами по его бокам, обхватывая талию, прижимаясь ближе и ближе, позволяя языку бесстыдно исследовать все, что только можно в чужом рту. Неизвестно, сколько бы времени понадобилось им, чтобы наконец отлипнуть друг от друга, если бы не восторженный писк, раздавшийся за их спинами. Парни тут же отлетают друг от друга, смущенно покашливая, пытаясь привести в порядок дыхание, одежду, волосы, когда Макс, в полную меру насладившись увиденным зрелищем, с диким воплем подбегает к Алеку и привычным движением вновь запрыгивает на него. — Я так и знал, что ты станешь моим папочкой, — довольно сообщает он, и Магнус давится воздухом, прислоняясь к стене, не доверяя вмиг ослабевшим ногам. Алек чувствует себя не менее самодовольным, чем и ребенок, но в его случае, это, по крайней мере, объяснимо. Он просто вернулся к своей семье, даже не смотря на другую Вселенную. И в этот раз он собирается позволить побыть себе счастливым и принести как можно больше счастья для Магнуса и Макса. Вместе с ребенком, только слезшим с его рук, они подходят к Магнусу, который все еще пребывает в прострации, переглядываются, и начинают заливисто смеяться. Магнус трясет головой и грозно смотрит на них, а потом скрещивает руки на груди. — Итак, — говорит он, — раз уж вы так быстро спелись за моей спиной, теперь сами выбирайте, кто будет объяснять мне, почему все лицо Макса измазано в шоколаде? На мгновение повисает полная тишина, и Алек кривится, вопросительно глядя на Макса. Ребенок кривится в ответ, отрицательно мотая головой, и, не сговариваясь, они кидаются в разные стороны от Магнуса, смеясь и уворачиваясь от жалящих синих искр, преследующих их. Все заканчивается общей шуточной борьбой, в результате которой Алеку приходится срочно капитулировать. Он лежит на полу, тяжело дыша, скрученный в три погибели, не в силах прекратить смеяться, и думает, что кому-кому, а сдаться этим двум конкретным магам он совершенно не против.