***
— Где мои друзья? Хриплый голос отлетает от холодных стен темницы, а ты тщетно пытаешься подняться, но тебя удерживают цепи. Я стою около решётки и любуюсь на тебя. Длинная белая рубашка обтягивает твоё безупречное тело, в темноте твоя фарфоровая кожа выглядит ещё белее. О, как же ты красива! — Твои друзья тоже закованы, но только в других темницах. Они живы и с ними всё хорошо. — Это правда? — ты подозрительно сощурила свои глаза. Не веришь. Да и зачем тебе мне верить? — Просто доверься мне. — Плохой аргумент. — Знаю. Я наконец-то разобралась с замком и отворила тяжёлую калитку. Пахло сыростью и кровью. Наши медики даже не позаботились вымыть вас, чем я была очень разочарована. Твоя кожа была грязной, эта грязь могла попасть в раны. Мне очень не хочется, чтобы ты умерла раньше срока. Запихнув ключ в карман, я направилась к тебе, стуча костылями по каменному полу и волоча в руках тяжёлую аптечку. Ты глядела на меня снизу-вверх, отчего моё сердце стало биться чаще, пыталось выпрыгнуть из лёгких в твои нежные руки. Вокруг тишина. Уверена, что ты давно слышала этот стук, но просто не подала виду. А что, если ты обо всём догадалась? Я выбросила эти мысли из головы и села рядом. Ты резко отодвинулась, но бездушные цепи сковывали тебя, давя на раны, причиняя боль. Ты зажмурилась и тихо зашипела: — Зачем ты пришла? — Я хочу помочь тебе, — сказала я и вытащила белое полотенце с небольшой банкой. Я всё предусмотрела. Намочив полотенце, я прикоснулась к твоей руке. — М-можно? Ты немного подумав, незаметно кивнула и протянула мне свою ладонь. Хотя недоверие и даже презрение до сих пор плескались в темных, потерявших блеск глазах. Хватит, солнце, хватит, мне же больно. — Меня зовут Пик и я титан-перевозчик. А твоё имя Микаса, верно? Ты снова кивнула и шумно вдохнула воздух, когда я промывала тебе рану. Естественно. Ведь раны были грязными, темными, глубокими. Что же они сделали с твоим прекрасным телом? — Потерпи чуть-чуть, ладно? — я старалась говорить как можно мягче, чтобы не спугнуть тебя. Впрочем, возможно ли это? — Как ты себя чувствуешь? — Я не понимаю, — глухо бормочешь ты и сжимаешь кулаки. — Я не понимаю, почему враг мне помогает. Я запротестовала, глядя в твои тёмные глаза. В них будто была бездна, в которую я бесследно провалилась. — Я не враг. Я — твой друг. — Значит, в вашем дьявольском понимании, дружба — это убийство семьи и друзей, так?! — ты совершенно неожиданно взбесилась, выдернула руку и попыталась оттолкнуть меня. Тебе отвратительно, знаю. Ведь мы лишили жизни твоих друзей, лишили жизни дорогих тебе людей. Ну почему все получилось именно так, мой прекрасный демон? — Нет! Прошу, Микаса, я хочу помочь тебе. Не отвергай меня, пожалуйста. Из моих глаз потекли слёзы, я накрыла твою ладонь своей. А ты непонимающе глядела на меня, пыталась найти подвох, злой умысел, но ничего этого не было. Я пропала в бездне твоих серых глаз, я окутана кровавыми лепестками ромашки, я безответно влюбилась в тебя. Не выдержав, я первая отвела взгляд, смахнув одинокую слезу, что катилась по моей щеке. Такая слабая. Недостойная звания война. Промыв раны на твоих руках, я обработала каждую царапину и ссадину мазью, а ты недовольно хмурилась, иногда шипела. Тебе больно. Не только физически, но и душевно. Ты разбита во всех смыслах. Враг разгромил вас с пух и прах, тебя отлучили от друзей и брата, в сердце таится тревога, которая никак не проходит. Возможно… Возможно я додумываю. Ведь в твоих глазах не видно ничего, кроме пустоты. Я закончила с твоими руками и перешла к ногам, тщательно вымывая каждый сантиметр бледной, грязной кожи. Да, я наслаждалась этим. Наслаждалась твоей холодностью, беззащитностью и шипением. Да, я странная, но кто без недостатков? — Что с нами сделают? Этот вопрос ввёл меня в ступор. Как тебе признаться в том, что вас казнят? Ты ведь возненавидишь меня, будешь проклинать, выгонишь. Что делать? «Сказать правду», — раздался голос в моей голове. Я оторвалась от занятия и посмотрела в твои бездонные глаза. Извини, милая, иначе никак. — Вас казнят. — Ясно. Вот так просто? Так спокойно? Почему она так отреагировала? Я не понимаю… Как ты можешь быть столь спокойной и уравновешенной в такой ситуации?.. — Пить хочешь? — Пожалуй. Я дала тебе воды из фляги. Ты, молча кивнув, жадно выпила всё. Медленно вытерла губы, точно провоцируя, отдала назад опустошённую ёмкость. Я отбросила её в сторону и потянулась к тебе. Господи, что я делаю? Зачем? Это так безрассудно и глупо… Но если я решила что-то сделать, то меня не остановить. Я впилась в твои губы, резко притягивая к себе, нависая сверху, держа твои слабые из-за голода руки, что пытались меня оттолкнуть. Поцелуй вышел скомканным и неловким, отчасти из-за твоего смущения и из-за моей настойчивости. Горло запершило, отдавая сильной болью. Я отстранилась и закашляла. Опять. Рёбра давят на лёгкие, сложно дышать, остаётся только кашлять. С губ падают капли бордовой крови, они стрелами стремятся вниз, на твое прекрасное лицо, а белые лепестки неспешно летят, кружась и демонстрируя алые струи, что стекали по ним. Зуб даю, ты сейчас недоуменно смотришь на меня и не знаешь что делать. Приступ заканчивается, а я жадно хватаю воздух, повалившись на пол. — Пик?.. — твой голос дрожит, как и ты. Я в спешке сгребла все медикаменты в сумку и схватив костыли, побежала прочь, забыв даже запереть дверь твоей темницы. Боже, что я натворила?!***
Улица наполнена народом. Восторженно разинули рот дети, и хмуро глядели из-под густых бровей старики. Все пришли на казнь. Казнь оставшихся демонов с острова Парадис. Я стою рядом с Порко и смотрю на тебя. Ты такая сильная. Не то, что я. Покорно идёшь впереди полицейского, холодно глядя на народ. Ты смирилась со своей смертью. Ты молодец. Я горжусь тобой. Вас посадили прямо перед людьми, на край сцены. Близится конец. Вышел палач и остановился в середине. Ждёт, когда правитель произнесёт речь. К приговорённым подошёл жирный и потный мужик. Да, таков наш Канцлер. Тупой кусок дерьма, который никогда не принимает решения сам, а оставляет всё на советников, попутно развлекаясь с куртизанками и набивая пузо, пока люди голодают. Он начал читать речь с листочка, который ему подготовили советники. Он так жалок и неприятен. Хочется подбежать к нему и удушить. Но нельзя. Прости меня, Микаса. Я не смогла уберечь тебя, повела на верную погибель. Прости, прошу, прости. Я не смогу выдержать твоей смерти. Не смогу. Канцлер все говорил и говорил. О нашей истории, о крови демонов, что течет в ваших и наших жилах. Говорил о мести, о жизни и смерти. Он не имеет права этого говорить. Только не этот бесхребетный чурбан. Эта пафосная речь закончилась, жители зааплодировали. И я должна, но не могу. Всё тело будто парализовало. — Хлопай, иначе тебе крышка, — над моим ухом раздался шёпот Галлиарда. И я захлопала. Стиснула зубы до боли, зажмурила глаза и захлопала. А по щекам текли слёзы, никак не могли остановиться. Я подняла голову вверх и посмотрела на Канцлера. Хлопала, сначала слабо, а потом сильнее, пытаясь передать ту боль, которую я ощущаю. Боль в груди, расцветающую девственной ромашкой. Я пропала. Мне никак не вернуться назад. Пытаясь побороть кашель, я стиснула руку Порко. Он понимающе кивнул. Догадался. Отлетела первая голова. Это был тот мужчина, что пытался убить Зика. Раздался радостный крик и аплодисменты. Я же стояла, сжав ладонь Порко и зажмурив глаза. Почему-то я знаю, что ты с болью провожала эту голову, с такой же болью, с какой радостью кричали люди. Первый. Имя Леви Аккерман. Сильнейший из демонов. Отлетела вторая голова. И снова радость. Снова они радуются, пока ты утопаешь в боли. Вторая. Ханджи Зоэ. Командор Разведки. Третья голова, четвёртая и пятая… Крики, кровожадность и веселье. Имя за именем, жизнь за жизнью. Я не выдержу. Нет, никогда не смогу этого пережить. И последняя. Твоя. — Микаса Аккерман. Конец. Вот он. Подкрался незаметно, метко воткнув кинжал в моё сердце. Кашель. Я упала на колени, а из моего рта летели целые цветки, падая на землю. Интересно, вырастут они или нет. Приживутся ли? Наверное, нет. Мне не хватало воздуха, я ухватилась за руку Порко и попыталась произнести: — Высади, попытайся, прошу. Он понял. Я в этом уверена. Сотни кровожадных взглядов уставились на меня. Хотели кровь? Так получайте! Последний вздох, крик и пустота. Пугающая, неизвестная пустота. Ты тоже видела эту пустоту, так ведь? Мы скоро встретимся, и будем жить счастливой жизнью, без огорчений и боли. В городе света.