Потерянный и Обретенный Рай

- Аве Рок! Выше знамя! Дух непокорный судьбе! Аве Рок! Ярче пламя, Светящее мне и тебе! –

      Андрей выгнулся, выдавая особо изощренную ноту. Группа заиграла проигрыш. Последние минуты, последняя песня. Фанаты бесновались около сцены, некоторые уже собирались домой. Лобашев неторопливо выступал около самого края. Усталость наполняла мускулы, как и всегда после качественно выполненной работы, однако адреналин еще бушевал в крови.       Энди окинул взглядом зал, и среди моря знакомых и незнакомых лиц вдруг увидел одно, от которого его словно молнией пробило. Вокалист замер на месте, уцепившись за призрачное видение. Молодая женщина с ребенком на руках встретилась с ним глазами, вздрогнула, и, отвернувшись, быстро направилась к выходу.       - Андрюх, ты чего застыл?! – подскочил Рома. Андрей проигнорировал его, выскочил прочь со сцены и устремился в зал. Фанаты растерянно разбегались, тех, кто не успел отскочить, вокалист просто отталкивал в сторону, стремясь к своей цели.       В коридоре женщины не было, и Лобашев бросился на улицу, распахнул тяжелую дверь как раз в тот момент, когда та усаживала маленького мальчика в такси. Имя само сорвалось с губ:       - Лиза!       Женщина обернулась, и снова на Андрея глянули глаза, темные, как горький шоколад, с пушистыми ресницами и тонкими, изогнутыми узкой ниточкой бровями. Она почти не изменилась, разве что около глаз собралась сеточка морщин, и уголки губ теперь горько тянуло вниз, словно в ее жизни было мало радости.       Энди замер, боясь спугнуть ее неосторожным движением, сглотнул и позвал тихо:       - Лисенок…       И увидел, как судорога боли прошла по родному лицу. Женщина судорожно вздохнула, а глаза наполнились слезами. Андрей спустился с крыльца и подошел к ней, не отводя глаз, не разрывая контакта, остановился на расстоянии пары шагов. Лиза развернулась всем телом, прикрываясь дверью машины, как щитом, неосознанно распрямила спину и вздернула голову. Такая же гордая и решительная, как в первый день их встречи.       Энди рассматривал ее, взгляд машинально метнулся к левой руке, и внутреннее напряжение ослабло, когда не увидел на руке кольца. Хотя, она ведь могла снять его, чтобы не потерять во время концерта… Вокалист сглотнул, понятия не имея, что сказать. Лиза тоже молчала, смотрела на Андрея с вызовом и немым вопросом.       Как всегда бывает, в дело вмешался случай.       Сидящий в машине мальчик высунул голову, с любопытством уставился на Энди и с непосредственностью, присущей только детям, поинтересовался:       - Дядя Вортекс, а можно у вас автограф попросить?       Вздрогнули оба. Лиза, развернувшись, строго шикнула на мальчика:       - Сереж, не лезь к дяде!       - Почему нет? – быстро подался вперед Андрей, уцепившись за эту возможность. – Мне автографов не жалко.       - Я знаю, - мгновенно развернулась к нему женщина, и горькая, с оттенком презрения улыбка исказила ее губы. – Вы щедро одариваете поклонников своим вниманием, Андрей Владимирович. Иногда даже слишком щедро, не задумываясь о последствиях.       Андрей прищурился и хмуро взглянул на Лизу.       - Наверное, я заслужил эти слова…       - Заслужили, не сомневайтесь!       - …но позволь напомнить, кто из нас сбежал прочь, когда другому понадобилась помощь, - упрямо закончил Андрей.       Женщина вздрогнула, побледнела и судорожно вцепилась в дверцу такси.       - Я не сбегала…       - А как еще это можно назвать? Я пришел в себя, а тебя рядом нет! И мать сказала, что ты не приходила.       - Вот как? Мать сказала… - тихо хмыкнула Лиза.       Андрей промолчал, пристально изучая ее взглядом, жадно впитывая взглядом родные черты, отмечая все изменения, коих за долгие три года накопилось немало.       - Где ты была? – тихо выдохнул он, сжимая кулаки. – Я искал тебя.       - Если бы искал – нашел, - сухо отрезала Лиза.       - Лис… - укоризненно протянул Андрей, и женщина взвилась, как распрямившаяся пружина, зашипела рассерженной коброй.       - Не смей меня так называть!       Андрей усмехнулся и повторил тихо:       - Лисенок…       Лиза вздрогнула всем телом, и темные глаза стали почти черными, а по щекам зазмеились дождливые прозрачные дорожки. Она попыталась отвернуться, скрывая слабость тела и выдержки, которая ей в последний момент изменила. Андрей мягко потянулся вперед, взял ее за плечо, погладил.       - Почему ты ушла, Лиза? Ну, зачем ты сбежала?       Женщина содрогнулась и глухо застонала, словно от невыносимой боли. Лобашев больше не колебался, привлек ее к себе, обнимая за плечи и укрывая в своих объятиях от всего мира. Лиза прижалась к нему потерявшимся ребенком, уткнулась лицом в грудь, беспомощно разрыдалась. В потоке бессвязных всхлипов он услышал слова, которые она выдавливала из себя вместе с потоком высвободившейся боли.       - Я думала, ты умер! Они ничего мне не сказали, даже не пустили к тебе. Я просила, умоляла… Я думала… я правда думала, что ты умер…       - Ну, тише, тише, лисенок, успокойся… - паззл складывался воедино, хотя Андрей старался об этом не думать. Пока что он только успокаивал и баюкал в объятиях свое потерянное и обретенное чудо, ту, которую он уже отчаялся найти, и вдруг встретил, вот так внезапно.       - Прости меня, - Лиза шмыгнула носом и робко взглянула на Андрея. – Я должна была настоять… но мне было так страшно. Я винила себя во всем. А потом Сережа родился, и времени уже ни на что не хватало. А когда я узнала, что ты жив… я думала, ты меня забыл.       - Как я мог тебя забыть, глупый ты котенок? – тихо рассмеялся Андрей, пальцем осторожно стирая с ее щек слезы.       Перед глазами проносились обрывки картин прошлого: худенькая, стройная девушка, продюсер их нового клипа; споры, смех и тепло, связавшее двоих, косые взгляды окружающих; горячие ночи, наполненные любовью и нежностью – и неожиданная, едва ли не единственная ссора, когда их застала мать Андрея, откровенно высказавшая девушке все, что о ней думает. Вокалист содрогнулся. Он до сих пор помнил этот момент, словно все случилось только что, а не три года назад: фигурка в голубом платье, убегающая прочь; черный внедорожник, заливающий дорогу безжалостно-ярким светом фар; крик, обжигающий горло: «Лиза!», глухой удар, боль и темнота. Он пришел в себя через сутки, с переломами бедра и ребер. Один. Мать на вопрос, где Лиза, отводила глаза и сухо цедила, что эта девица в больнице не появлялась. В тот день внутри Энди что-то умерло…       - Слушайте, вы ехать собираетесь, или нет? – сердито высунулся с переднего сидения водитель. – У меня график!       Андрей раздраженно фыркнул, зашарил по карманам, неохотно отпустив Лизу, когда к машине подошел Рома Гурьев.       - Держи, друг, - гитарист протянул водиле тысячу. Тот тут же подобрел, предложив хоть на всю ночь машину в их распоряжение предоставить, однако на него уже никто не смотрел. Рома развернулся к Андрею, хмыкнул.       - Надо же… какая встреча. Привет, Лис.       - Привет, Ром, - женщина смущенно улыбнулась, продолжая жаться к вокалисту.       - Нашел-таки свою принцессу, Карамон Торвальдович? – хмыкнул гитарист.       - Металыч…       - А я что?! – заржал Гурьев. – Это ты все бросил: фанатов бросил, группу бросил, поскакал, как кот мартовский!       - Металыч, я тебе щас…       - Да все, все, молчу!       Лиза тихо рассмеялась.       - А у вас, смотрю, все по-старому.       - Ничто не меняется, - хмыкнул Андрей, покосился на машину. – Лис… а этот мальчик… он….       - Твой, - женщина нежно погладила его по щеке. – Сергей Андреевич. Правда, он об этом не знает. Я… не хотела говорить, но не смогла удержаться. Привела его посмотреть на отца.       Андрей сглотнул, прижавшись лицом к ее ладони, встревоженно заглянул в глаза.       - Надеюсь, больше не сбежишь, чудо?       - Да куда ж я от тебя денусь?       - Никуда не денешься, - тихо прошептал Вортекс, улыбаясь. – Не отпущу. Ни за что на свете.