Незнакомый номер. «Окси?» «Надеюсь, Рики не ошибся и дал мне правильный номер…» «Ответь, умоляю»
Незнакомый номер. «Да, кто это?»Незнакомый номер. «Окси, это я, Гнойный.» «Я знаю, ты после баттла уставший, все такое.» «Бля, еле слова подбираю.» «Короче, мне надо, чтобы ты приехал ко мне.» «Адрес ты знаешь, жду.»
Мирон недовольно вздохнул. Слава все время думал о себе, это Окси раздражало, как никогда. Слава, черт подери, никогда не думал ни о ком, кроме как о себе. Он, блин, устал, идите… Оксимирон. «Нафиг.» «Иди нафиг. Я устал.»Слава. «Ну, Мирончик!..» «Ну, пожалуйста! Это срочно.»
Оксимирон. «Не называй меня так. Дебил.» «Выезжаю.» Слава довольно хмыкнул и пошел на кухню, заварить чай. Он добьется своего всегда. Чейни называл его за это патлатым чертом. — Мяяу. Карелин посмотрел вокруг себя, ударив по кнопке чайника. — Че тебе? Кошачья морда хочет на подоконник? — Мяу-у. — Давай тебе окно открою. Открыв окно, Слава вздохнул. Что говорить Оксимирону? Что он влюбился от его нежных движений? Хотя… Какие там нежные? Он ему чуть волосы не оторвал! Хотя, одного только касания его рук до Славиной талии достаточно, чтобы Карелин выкинул ебаную мораль в мусорку. Оксимирон. «Может, откроешь мне?»Слава. «Что тебе, там открыть?»
Оксимирон. «Дверь, Карелин, дверь.»Слава. «Нету у тебя чувства юмора. Сейчас открою.»
Оксимирон. «Тварь.» Слава тварь… Двусмысленно звучит. Но над этим как-то не задумываешься, стоя на морозе. Да, сейчас не зима и не осень, но, блин, ночью, в одной рубашке стоять крайне неудобно. Все в куртках ходят, а он в рубашке. И ладно, если бы он стоял на улице, но нет, он в здании, а до сих пор холодновато. Послышалось шуршанье и дверь, с жутким скрипом, открылась. — Проходите, господин, — улыбаясь, Карелин открыл дверь на распашку и чуть поклонился, приглашая внутрь. — Идиот. Ты зачем меня звал? — недовольно спросил Мирон, все так же стоя на пороге. — Проходи что-ли? Я чай заварил, есть кое-что покрепче… — Ладно, — Фёдоров вошел и вроде чуть успокоился и как-то… Раслабился? Скорее всего. Закрыв дверь на замок, Машнов, как можно скорее, пошел на кухню, услышав жуткий грохот с громким «мяу». Зайдя на вышеперечисленное место, Слава нечего не увидел, кроме кошки сидящей на подоконнике. — Странно. — Что странного? — в непонятках спросил Окси, зайдя на кухню и присев на один из стульев. — Да ничего. Так, пустяки, — вздохнул Карелин и взяв две кружки с уже готовым чаем, протянул одну из них Оксимирону. — Благодарю, — взяв кружку и отпив чуть жидкости, он продолжил. — Ну, так что? Что меня позвал? Что за срочность? Карелин вздрогнул от вдруг подобревшего голоса и от резкого звука дождя по крышам. — Я тут сказать хотел… Я… Ты помнишь тот баттл? Ну там, где ты против меня? — Слава понимал, что чем ближе разгадка, тем сильнее хочется умереть. — Ага, забудешь его… — снова чуть недовольно ответил Фёдоров. Машнов краем глаза заметил капающий дождь за окном. Точно, окно! Надо скорее… А хотя, пусть сначала расскажет про все, что у него на душе. Фу, как пафосно! Но что поделать? — Я хотел тебя спросить. Помнишь… Те… Как бы сказать?.. Ммм… Э, движения? — наверное, это был первый случай, когда Славе и вправду было стыдно. — Движения? В смысле? — возможно, было бы можно и вправду подумать, что Мирон врет, но как бы не хотелось Карелину, Фёдоров не врал. — Ох, блять. Я имею ввиду… — Мяу-у. Машнов резко повернул голову к окну и увидел то, чего больше всего не хотел. — Сука, Коха! Нет! — Слава подбежал к окну и прищурился. Кошка спрыгнула. Спрыгнула, блин, в окно! Спрыгнула, блядь, с восьмого, сука, этажа. — Что случилось? — невозмутимо спросил Оксимирон. Слава забыл про него и быстрым шагом пошел к двери, одевая обувь. Боже, хоть бы она выжила. Хоть бы не умерла. Тварь! Быстро пробежав первый лестничный пролет (забыв про лифт), Машнов услыхал хлопок двери. И когда он добежал до двери домофона, к нему благополучно прибежал запыхавшийся Мирон. — Что случилось?! — еще раз, но уже громче спросил его Фёдоров. — Позже, — коротко и ясно. Ну, возможно, не ясно, но коротко это точно. Выбежав из дома, Карелин быстро начал обыскивать асфальт, и нашел дорогую своиму сердцу котейку. — Боже, Коха, — подойдя ближе к яркому пятнышку, он заметил, что кошка совсем не пострадала. Ровно сидит жопой на асфальте. Нельзя было подумать, что она пыталась улететь с восьмого этажа. Что она, мать её, улетела с восьмого этажа! Взяв ее на руки, он пошел в дом, тяжело вздыхая. Что бы не случилось, он все скажет Оксимирону. Окси, стоя перед дверью домофона, терпеливо ждал Славу. — Не пострадала? — чуть обеспокоенно спросил Мирон. — Если бы, — вздохнув, сказал, улыбаясь, Вячеслав. Они молча посмотрели друг другу в глаза и Славу бросило в дрожь. Позже, они синхронно пошли к двери домофона. Вызвав лифт Карелин отпустил кошку на пол. Лифт открылся и Коха, быстренько забежав, легла прямо на пол. — Проходите, господин, — повторил фразу Окси, пропуская его в лифт. — Благодарю, — ответил Машнов и зашел в лифт. Нажал на кнопку лифта уже Оксимирон. Помещенье загудело и лифт слегка качнулся. И остановился. — Блять? — Не то слово, — вздохнул Мирон. Фёдоров за своей оболочкой скрывал почти все. Отношнние к репу, отношение к девушкам, отношение к оппонентам по баттлу, к Славе… К Славе больше всего. Слава ему чем-то напоминал девушку. Изящную, элегантную девушку. Которая пьет. Которая курит. Которой кошка важнее, чем любой человек в это долбаной жизни. Не такая уж и элегантная теперь эта девушка, но это не важно. Слава и Окси не очень чувствовали себя в одном лифте. Но Слава решил все рассказать. От начала, до конца.Позже.
Оксимирон. «Привет, Слава, помнишь сегодняшний вечер?» «Так вот, ты правда хотел рассказать про идею новой песни?» «Серьёзно? » «Мне кажется, ты что-то скрываешь.»У Славы не хватит смелости признаться. У Оксимирона не хватит гордости признаться. И, кажется, умрут они в одиночестве. Зато, вместе.