Счастье

Эйс пришел к выводу, что присутствие Луффи на Моби Дике его… веселило. В большей степени потому, что его сокомандники не знали, что думать о нем. Конечно, поначалу они не знали, что думать и о его команде, но у пиратов Белоуса была почти неделя, чтобы притереться к Мугиварам, пока Луффи спал в лазарете; время, чтобы привыкнуть к особенностям их характера и чудаковатости. Привыкнуть к тому, как тренировался Зоро, поднимая груз как минимум в пять раз больше веса своего тела; привыкнуть к тому, как иногда они с Санджи грызлись, будто правда хотели убить друг друга, но чаще стояли на страже своей маленькой семьи как братья. Привыкнуть к тому, как Усопп бахвалился, блефовал и нырял за спины товарищей, если чувствовал угрозу, в то время как остальные мугивары по праву относились к нему как к воину. Привыкнуть к тому, как Нами умела предсказывать погоду на непредсказуемом Гранд Лайне и как скрывала под мнимой добротой никого не щадивший задиристый характер. Привыкнуть к тому, как Чоппер сыпал оскорбления на каждого, кто говорил ему доброе слово, как он цеплялся к Зоро и Усоппу, но все же без страха стоял перед Белоусом и поучал его о здоровье. Привыкнуть к тому, как Френки в мгновение ока мог перейти от криков «СУПЕР!» к серьезным беседам о килях, доках и работающих на газировке механизмах. Привыкнуть к тому факту, что в команду мугивар входил живой скелет; привыкнуть к странному смеху Брука, прекрасной музыке и тому, как он, казалось, никогда не уставал смотреть на выкрутасы своих товарищей. Привыкнуть к тому, как Робин могла почти раствориться в своей тишине, свернувшись где-нибудь с книгой, и тому, как, несмотря ни на что, её товарищи всегда знали, где найти её. И все равно, все заскоки и чудаковатости гостящих пиратов не могли сравниться с Луффи во плоти – проснувшись, он носился по Моби Дику подобно миниатюрному вихрю. К Луффи – и Эйс знал это лучше, чем кто-либо – привыкнуть нельзя было никак. Не сказать, что его товарищи по команде это знали. И их попытки найти разумное объяснение действиям, словам, существованию капитана-новичка веселили Эйса безмерно. И команда Луффи разделяла его настроение. Совсем не помогало то, что их первый опыт взаимодействия с бодрствующим Луффи (…если не считать того, когда он рухнул с неба, и вот честно, разве это уже все не объясняет) произошел за первой едой после почти недельной отключки. Едва только команда Луффи устала толпиться около него от радости, что тот проснулся, Эйс проводил их всех в столовую. Позволить Луффи есть в лазарете было бы плохим способом отблагодарить докторов и медсестер, которые присматривали и за ним, и за Эйсом. Рене ждал их, раскладывая на столе остатки небольшой горы еды. Кто-то, Эйс подозревал Санджи, должно быть, предупредил поваров, что Луффи наконец проснулся. И тогда Марджейн сварганила то, чего в норме хватило бы Эйсу. И тут было всего две проблемы. Первая: Луффи не ел шесть дней и захочет наверстать пропущенные тридцать приемов пищи – желательно за один присест. Вторая: он правда мог съесть больше Эйса. По этому поводу в последние шесть дней Санджи участвовал в эпичной битве с шеф-поваром Моби Дика (не то чтобы у него могло быть хоть какое представление о том, сколько способен съесть Эйс, он просто верил, что Луффи может переесть любого), и каждый раз, когда он пытался её убедить, Марджейн смеялась ему в лицо и выпинывала с кухни. - Не переживай, голодать твой капитан не будет. Теперь прочь с дороги, пацан, я занята. Эйс (который на самом деле знал, сколько они оба могут съесть) держался от всего этого подальше. Любая попытка вразумить шефа принесла бы утомительное разочарование – как на собственной шкуре испытал Санджи – не говоря уже о её бесполезности. Даже питая слабость к людям, которые ценили еду так сильно, как Эйс, она не доверял ничьим оценкам аппетита человека, кроме своей. Среди их союзников говаривали, что Марджейн требуется только взглянуть на человека, чтобы узнать, сколько он ест, что любит в еде и есть ли у него аллергия на соленья. Эйс до сих пор не выяснил, как она это делает. Ему было любопытно увидеть, что она подумает о Луффи. …который только что, буквально за 20 секунд, слопал такое количество еды, на которое Эйсу потребовалось бы по крайней мере полчаса. Он был впечатлен. - Еще! Рене впечатлился куда меньше. Выглядел он, вообще-то, будто увидел особенно жуткого призрака. А ведь Эйс видел, как он вытащил из моря средних размеров Морского Короля с помощью пары столовых ножей, и не думал, что что-то вообще способно напугать этого мужчину. Если честно, аппетит Луффи был немного смехотворным. - Я… скоро вернусь, - сказал Рене и удрал. Он вернулся через пять минут, все еще слегка бледный, ведя с собой с Андре и Аделаиду, все трое несли по огромному подносу с едой, и каждый из них выглядел еще изможденнее, чем предыдущий. Несколько членов команды Эйса прокрались, чтобы посмотреть шоу. Эйс поразмыслил стоит ли говорить, что Луффи съест мясо и сырым, но не посмел – перво-наперво, Марджейн убьет его за намеки, что она не может готовить хорошо или достаточно быстро, чтобы накормить его брата. И Санджи, вероятно, посчитал бы своим долгом ввалиться на кухню и убедиться самому, что его капитан получит горячую еду, или какую другую подобную глупость. Что было бы сродни объявлению войны Марджейн, которая вытащила бы свою картофелечистку (или, если бы она была очень взбешена, лопаточку), и тогда расплата была бы жестокой. И тогда кому-нибудь пришлось бы потревожить дневной сон Белоуса, чтобы он мог со всем разобраться. А тех, кто тревожил спящего Белоуса, швыряли через стены. Эйс прекрасно это знал. Нет, лучше пусть Рене и другие попотеют – Санджи пытался их предупредить в конце концов, и будет несправедливо лишать его удовольствия стоять там, курить, ухмыляться и совершенно ясно сдерживаться, чтобы не сказать «Я же говорил» веренице поваров, метавшимся туда-сюда, носившим все больше и больше еды для вечно прожорливого Луффи. Так что Эйс довольствовался тем, что сидел и наблюдал за Марко, который разогнал народ, активно делающий ставки на то, сколько же может съесть Луффи, где неизбежно выиграла бы Нами, и наслаждался множеством выражений на лицах своих товарищей, говоривших: «О боже, он вообще человек?» И время от времени воровал с тарелки Луффи, когда братец не смотрел. Наконец, Луффи заметил кражу. - Эй! Возьми себе свою тарелку! На что довольно громко запротестовал Усопп. - Лицемер! Ты сам всегда крадешь из чужих тарелок! Эйс засмеялся. Все смеялся. И смеялся. Чуть позже его осенило, что он немного истерит, но к черту – Луффи все равно, Мугивары не достаточно хорошо его знают, а что до его собственной команды, пока он не начнет рыдать, они, скорее всего, не будут слишком беспокоиться. Хотя, если он правда заплачет, вероятно они все будут слишком заняты, таращась на Луффи c тем же парализовавшим всех ужасом, чтобы заметить. Пока Тоби, идиот из дивизии Марко, не отвлекся от Луффи на достаточное время, чтобы выпалить: - Эй, Эйс, это все правда, что Гол Д. Роджер – твой батя? И тут его вновь опустили в лед. Как выяснилось, горько подумал Эйс, его чувству комфорта не позволено было длиться долго. Его сокомандники застыли, неуверенно молча, атмосфера в комнате перескочила от праздничной к натянутой всего за одно сказанное предложение, и Марко выглядел так, будто собирался съесть Тоби за то, что раскрыл свою тупую пасть… - Эйс не любит говорить о своем отце, - заявил Луффи, перед тем как вновь дать волю своему сверхъестественному подобию Черной Дыры, поглотившему всю еду на расстоянии (растягивающейся) руки. Настроение поднялось так же быстро, как и упало. Иметь недалекого младшего брата значило, что, да, Луффи не думал дважды об идиотских вещах как, скажем, вторжение в чертов Импел Даун совершенно одному! Но также это значило, что он все принимал за чистую монету – и если, будучи младше, Эйс в пылу заявил ни с того ни с сего: «Роджер мне не отец! У меня нет отца! И я не хочу об этом говорить, проваливай, Луффи!», что ж, тогда это было вполне разумно и больше никогда не вспоминалось. Хотя ту часть, где его прогнали, Луффи проигнорировал. Однако, кое-что Эйсу нужно было прояснить. - Мой отец — это Белоус. Так что иди на хер, Сенгоку. - Хмммммпфф! Шфшллммблмммбнмммм… - Еще раз, Луффи, на этот раз без еды. Братец сглотнул. - Раз Белоус вам всем папаня… Значит, вы все, парни, братья? И если они все твои братья, не значит это, что они братья и мне тоже? Во второй раз атмосфера перевернулась с ног на голову, только в это раз Эйс развлекался как никогда. - Уверен? – рискнул Марко, и Эйс никогда не видел его настолько сбитым с толку. – Эм… может, скорее двоюродные? Что, разумеется, впечатлило Луффи до крайности. - Ооооооооо, у меня никогда раньше не было двоюродного брата! Наконец, заглянула Марджейн и, увидев Луффи в действии, кивнула Санджи, заявив: - У него здоровый аппетит. Кок Мугивар вскипел от такого пренебрежительного отзыва, пока Яник, помощник шеф-повара, не оттащил его в сторону и не объяснил, что «здоровый» значит «нечеловеческий», а кивок означал, что теперь ему будут рады на кухне Марджейн. После этого Санджи значительно повеселел. А Луффи… был полностью в восторге от Моби Дика и всех на его борту. Съев столько, что хватило бы на маленькую страну, он потащил свою команду на экскурсию по кораблю под беспорядочным руководством Эйса (как правило, Луффи с энтузиазмом носился вокруг, и Эйс говорил ему название и предназначение комнаты, в которую он только что ворвался), и каждые несколько минут они останавливались, чтобы подружиться со все более и более ошарашенными членами команды Эйса. В итоге Эйс предоставил их самим себе, веря, что даже Луффи не под силу разрушить Моби Дик (у самого Эйса ведь не вышло), и пошел исполнять давно забытые обязанности Командира Второго Дивизиона. Длилось это ровно до тех пор, пока к нему не заскочили члены команды Орза и не похитили его, чтобы их капитан смог своими глазами увидеть, что Эйс в порядке. Он остался до позднего вечера, не в силах заставить себя покинуть друга, который отдал столь много, чтобы вернуть Эйса домой. Но после того, как Эйс уснул на середине предложения в третий раз, меньше чем за минуту, Орз настоял, чтобы тот вернулся на Моби Дик, где он сможет поспать в кровати. Он хотел проведать Луффи и других перед сном, но прежде чем он нашел их, он столкнулся с Джозом, который бросил на Эйса лишь один взгляд и тут же утянул его к его койке. - Я в порядке! Все это сюсюканье скоро в конец надоест. Эта упертая сволочь проигнорировала его. - Некоторым парням пришлось сделать вторые ярусы на кроватях, чтобы у твоего брата и его команды была отдельная каюта, - доложил Джоз, продолжая неоправданно крепко держать Эйса за плечо. Его посетило желание рассеяться, просто из принципа, но у него было чувство, что тогда Джоз привлек бы Марко, и что ж… Его товарищи, эти идиоты, сиганули бы в сам ад, чтобы спасти его, но не чурались выбить из него всю дурь, если бы решили, что так он скорее излечится. - А теперь спи, или же я скажу доктору Апгару, что ты пытался подбить меня на тренировочный бой. - Это жульничество! - Доброй ночи, Эйс. Итак, его накама превращались в заносчивых наседок и собирались всю неделю осыпать его вниманием, но Орз и Джоз… возможно, говорили дело. Только возможно. Кровати были прекрасны. Эйс не спал в своей койке с тех пор, как отправился в погоню за Тичем – плохо спал в те дни перед его отбытием – и теперь, лежа здесь, он с удивлением понял, как скучал по ней. Эйс заснул с улыбкой на лице, окруженный звуками корабля и накама вокруг него, и снился ему огонь, и свобода, и открытый воздух.