*Отсылка к корейской пословице: «Если синица пойдёт дорогой аиста, то переломает ноги.» **Панмаль — (в корейском) неформальный стиль общения. ***отсылка к оригинальной истории Людей Икс. (Подробно об оригинале так же представленно в фильме «Люди Икс. Начало. Росомаха.»)
* * *
С момента ухода из чужого дома Чонгука накрывает саспенс. Весь день он ходит как на ножах. И даже Тэхён, который приходит только ко второй паре, замечает это. Чонгук ссылается на то, что у него получилось мало фото с последней стычки Паука с Гоблином, а на работе требуют. Врёт откровенно и нагло, выдумывая оправдания на ходу. Тэхён, к слову, тоже весь взволнованный и дёрганный, и Чонгук знает, почему, но делает вид, что не замечает. Вечером им предстоит серьёзный разговор. Вскрыть все карты разом тяжело, но необходимо. — Тэхёёён… — тянет Чимин, — у меня для тебя кое-что есть, вечером, пойдешь со мной. — Зачем? — не понимает красноволосый. — Это сюрприз. Но это связанно с Человеком-пауком, если тебя это так волнует. — Ааа... это надолго? Просто у меня дела на вечер, знаешь… — видно, что Ким не горит желанием идти с Чимином, даже учитывая то, что это как-то связано с Пауком. — Да не парься. Успеешь ты новое видео отснять. Это ненадолго. Чонгук наблюдает за всем этим и понимает, насколько сильно Тэхён взволнован. И, по-видимому, он сказал Чимину, что вечером собирается заняться Ютубом. — Не парься, хён. Идите и отдыхайте. Если хочешь, я потом помогу тебе со съёмкой как оператор. Если Гоблин не заявится, то моя аппаратура будет полностью свободна. — Чонгук проговаривает это на одном дыхании, пытаясь говорить как можно спокойнее. — Ну… — Тэхён заикается и, кажется, начинает волноваться ещё больше. — Если только поможешь. Сам понимаешь, как сложно самого себя снимать и во время монтажа редактировать. — Ну вот и отлично! — позитивно заключает Чимин. — Мелкий, ты чудо!* * *
Парни уходят вдвоём сразу после пар, и Чонгуку становится до отвращения дурно. Его раздирает изнутри. До назначенных девяти часов ещё уйма времени, и надо занять себя чем-то, дабы не волноваться. Чонгук идёт в старый дом Чонов. — Правда? — тётя Чиён выпучивает глаза. — Ты такой молодец, Гук~а! Самое главное, не волнуйся. — Легко тебе говорить, не ты же ему признаваться будешь… ащ! — Чонгук отдергивает руку от горячей кружки. — Успокойся, а то такими темпами до вечера не доживёшь! — миссис Чон достаёт из холодильника кимчи и кидается к плите, на которой заканчивает тушиться мясо. — Всё будет хорошо, вот увидишь. Тэхён — хороший мальчик. Он тебя обожает. И Паука обожает. — Но мне не нужно, чтобы он обожал меня как донсэна или кумира. — Чон младший всплескивает руками. — Ты же прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Чангюн, царство ему небесное, всегда говорил тебе: «Чем больше сила, тем больше ответственность». Эту-то фразу ты помнишь хорошо. Но ещё он всегда говорил, что «так же, как от любви до ненависти, так и от дружбы до любви». — женщина подходит к племяннику, опускает руки ему на плечи и смотрит в глаза, — Чонгук. Ты родился аистом*. И я сейчас не о богатстве, а о возможностях. Но ты продолжаешь считать себя синицей-ополовником. — Её голос становится тише. — Ты можешь куда больше, чем ты думаешь. — Спасибо. — неожиданно шепотом отвечает Чонгук и обнимает крепко-крепко. Впервые с разговора с Джином в его кабинете он смог кому-то выговориться, не боясь, что скажет что-то не то. А тётя всегда была тем человеком, которому можно было высказаться, а иногда и выплакаться. Собственно поэтому Чонгук не всегда посвящал её во все происшествия с участием Паука. Чтобы не беспокоить лишний раз. Чонгук идёт домой, когда на часах уже шесть. Кормит Гурым, прибирается. Идёт в душ, меняет одежду на свежую, предварительно надев под неё костюм, чтоб в случае чего было доказательство. Чистит зубы на всякий случай, но это скорее от волнения. Кофе после зубной пасты кажется отвратительным, поэтому остаётся стынуть на кухонном столе. Чонгук тщательно пытается отвлечь себя от волнения, которое разъедает его изнутри. Выходит из дома на час раньше, чтобы прогуляться и проветриться по дороге до Тэхёна. Пишет Джину СМС, в которой сообщает, что всё-таки решился, и просит, чтобы за него держали кулаки. Без пятнадцати девять тэхёнов дом появляется в зоне видимости. Чонгука начинает трясти ещё сильнее, зубы стучат, но совсем не от холода вечерних улиц. Чонгук уже думает зайти через окно, как он делал это обычно, но когда подходит к дому, раздается звонок. На дисплее яркое "Пирожок-хён", и с мыслью о том, что время терпит, Чонгук залезает на крышу, ведь с неё спуститься к нужному окну будет легче, и принимает вызов. В ухо тут же ударяет уличный гул. — Да? — Ч-чонгук! — выдыхает Чимин, и Чонгук настораживается: в его голосе слышится паника. — Хён, что случилось? — Чонгук! — кричит Чимин, не слыша ничего. В какой-то момент Чонгук понимает, что гул на заднем фоне — это панические крики людей и шум ветра. — Чонгук, помоги! — кричит Чимин, по голосу слышно, что он, кажется, плачет. — Что такое, хён? Что случилось? — вот сейчас Чону становится страшно. — Тэхён! Чонгук, помоги! — кричит ещё надрывнее Пак, видимо не слыша Чонгука совсем. — Тэхён? Что с ним? — Чонгук пытается перекричать гул на той стороне провода. — Джин-хён! Чонгук~а, пожалуйста! Центральная площадь! Площадь!!! — умоляет Чимин. Что-то гремит и громко бьётся, после чего вызов обрывается. Кажется, телефон Чимина разбит. Чонгука накрывает волной ужаса. Это может быть что угодно, но Чонгук понимает, в чём, вероятнее всего, проблема. Он лепит портфель в угол карниза и, быстро скинув одежду, сигает в обратную сторону. Благо центральная площадь рядом. Успеть! Лишь бы успеть! Лишь бы Дэдпул уже был там! Чонгук приземляется в центре. По всей площади куча народу, все кричат и паникуют. — Что случилось? — вопрошает Чон. — Гоблин! Там Гоблин! — кричит ему через гомон рядом стоящий мужчина и указывает пальцем на соседний небоскреб — И у него заложники! — Сколько? — Кажется, двое. И Дэдпул тоже там! «Джин и Тэхён?» — проносится в мыслях. — «Хорошо, что Бассейн там!» — Чонгук срывается вверх. Цепляется за соседние дома, преодолевая высоту. Но здание нереально высокое, Чонгук скрипит зубами, когда соседние дома кончаются, и ему приходится ползти вверх по небоскребу. Он поднимается выше и выше, в зоне видимости появляется гигантская антенна-спутник, за которую Чонгук успешно цепляется и рывком залетает на крышу. Следующая картина заставляет его замереть. В центре крыши стоит Гоблин. Слева от него, на коленях, сидит Сокджин. Завидев Паука он вскидывает голову и смотрит с надеждой через маску спокойствия, за которой прячет панику. С другой же стороны от Зелёного Дэдпул. Так же на коленях. И судя по всему его руки за спиной чем-то сцеплены. Чон кидается вперёд, быстро преодолевая расстояние от края до центра. — Ооо, Паучок, а мы тебя ждали. — театрально радостно тянет Гоблин. Чонгук останавливается. Виснет секундная пауза. — Чонгук, он предал тебя! Чимин предал нас всех! Он все это время работал на два фронта. Это из-за него Гоблин знает о тебе всё! — неожиданно срывается на крик Дэдпул, и Чонгук останавливается в паре метров от противника. Чонгук не знает, от чего он больше в шоке: от данной новости или от того, что Дэдпул знает его имя. В его голове мелькают слова Гоблина о том, что есть три вещи, которые могут его ошарашить. Чимин — одна из них. Чонгук вскипает. Ему хочется убивать. Расчленять. Он все это время считал его лучшим другом. — Всё не так! — подаёт голос Чимин, и Чонгук находит его глазами за спиной Гоблина, у другого края крыши. — Заткнись, сука! Всё именно так! — слышно, что Пул в ярости, как будто это его подставили, не Паука. — Негоже раскрывать все карты в начале игры. — Гоблин обращается к Дэдпулу. Он, неожиданно резко, пинает его под дых, от чего Пул валится, упираясь лбом в бетон. Чонгук видит его руки, сведённые за спиной и скреплённые в замок. Длинный металлический прут проходит обе ладони насквозь и завязывается толстым узлом. Чонгука передёргивает. — Чего ты хочешь? — напрямик спрашивает. Чонгук уже предполагает, что ответит Гоблин. Четыре года назад он был в такой же ситуации. Тогда ему удалось выйти сухим из воды, но не совершит же Гоблин старых ошибок? — А ты не знаешь? — Гоблин ухмыляется. — Догадываюсь. — Чонгук складывает руки на груди. — Ты серьёзно повторяешь свои же ошибки? У тебя не вышло в прошлый раз манипулировать мной. Думаешь, выйдет сейчас? — Ты недооцениваешь меня. — усмехается. Зелёный подаётся в сторону Дэдпула и резким рывком выдергивает из его ремней два пистолета. Один из них упирается в висок хозяина оружия, другой — в висок Джина. Чонгук подаётся ещё вперёд, но понимает, что необдуманные решения могут разнести головы его хёна и напарника. — В прошлый раз я заставил тебя принимать экстренные решения, но ты смог спасти всех. В этот раз я не дам тебе такой возможности. — он снимает с пистолетов предохранители. — Условия? — интересуется Чонгук. Он пытается оттянуть время, чтобы найти хоть какую-то лазейку, возможность спасти всех. Хоть какую-то. — С этой крыши могут уйти только двое. — Чонгук значительно напрягается — У тебя есть выбор. — Гоблин давит пистолетами на чужие виски — Оставшийся здесь умрёт. В глазах Джина мелькает страх. Как бы сильно он ни хотел спрятать его, выходит плохо. Чонгук смотрит на него, смотрит на Дэдпула, эмоции которого невозможно угадать из-за маски. Чонгук понимает, что в этот раз удача не на его стороне. Он не сможет спасти обоих, пока на них так внимательно смотрят стволы. — Забери его. — неожиданно просит Пул. — Но… — Без «но», Чонгук. Ты же знаешь, я живучий, просто забери отсюда Джина. И Чонгук бы действительно забрал хёна, но оставлять тут Пула не хочет. Как бы сильно он его не раздражал, они сблизились. Рядом с Пулом Чонгуку спокойнее, он знает, что этот странный парень придет на помощь, подставит плечо. Заставит улыбнуться в напряжённый момент. — Я не могу. Ты слишком много сделал для меня. — Именно поэтому прошу, если ты мне хоть немного благодарен, то забери отсюда хёна. — Пул на удивление серьёзен, в его голосе проскакивает железо и знакомые ноты упорства. Чонгук снова смотрит то на одного, то на другого. Ему хочется кричать и рвать металл от беспомощности. Он в очередной раз понимает, что у него нет другого выхода, кроме как принять условия. Он не сможет обезвредить Гоблина, не задев остальных. — Почему именно Джин? Почему не кто-то другой? — задаёт вопрос Гоблину. — Было бы конечно весело похитить кого-то из тех, кто не в курсе твоего секрета, но я сжалился. Выбрав его, — он сильнее надавил на пушку, указывая таким образом на Кима, — я обеспечил сохранность твоего секрета. «Надо же, какая щедрость!» — проносится в голове Чона. Не вовремя просыпается сарказм. — И это твоя месть? Ты же хотел мстить мне? Зачем тебе они? Гоблин смеётся. — Больнее собственной смерти может быть только смерть близких тебе людей. Ещё больнее, если ты осознаешь, что эти люди погибли из-за тебя. Виснет напряженная пауза. В шуме ночного ветра слышно, как тяжело вздыхает Чимин. — Чонгук… — зовет Дэдпул, и Чон поворачивается к нему. — Иди… — просит. «У меня нет другого выхода!» — в очередной раз ударяет мысль в голову. С тяжёлым сердцем и сжатыми зубами он разворачивается в сторону Джина. — Делай, как считаешь нужным, малыш. — дрожащим голосом давит Джин. — В случае чего, передай Намджуну, что я люблю его. — Ты сам ему об этом скажешь, хён. Гоблин расценивает это, как ответ. — Я знал, что ты выберешь, — в голосе Гоблина проскакивает межстрочное «Все идёт по плану». — Но есть одно «но». — Чонгук напрягается ещё больше, хотя куда уж сильнее .— У меня остался один, самый главный, козырь. Он заставит тебя пересмотреть своё решение. Гоблин убирает дуло Кольта от виска Дэдпула и этой же рукой перехватывает ткань на затылке. Красные пряди, зачёсанные ранее назад, спадают на лоб, как только маска оказывается сдернута и откинута назад. Ноги Чонгука подкашиваются. Внутри всё рушится, как и сам Чонгук, падающий на колени. Тэхёновы глаза закрыты, он просто не может поднять голову и посмотреть — нет сил. И это ещё те две вещи, о которых говорил Гоблин. Тэхён — Дэдпул, и он знает, кто Паук. Гоблина картина явно забавляет, Джин тщательно скрывает все эмоции за маской. Ведь это просто невозможно. Дэдпул? Тэхён? Да это же абсолютно разные личности; кроме обожания Человека-паука их абсолютно ничего не объединяет. Даже голоса отличаются. Дэдпул говорит совершенно по-другому, меняет манеру речи. Под маской Пула Чонгук мог бы представить кого угодно, но не любимого хёна. — А часики тикают… — напоминает Гоблин, возвращая пистолет к тэхёнову виску. Тэхён поднимает голову, но пытается не смотреть в сторону Паука, зыркает на Гоблина, и в его глазах такая злоба, какой Чонгук никогда ещё не видел. Гоблин смотрит в ответ, и, видимо, этот взгляд ему не нравится — пинает со всей силы под дых снова. — Нет! Стой! Прекрати! — кричит Чонгук надрывно, когда Тэхён морщится и загибается пополам снова. — Чонгук, забери отсюда хёна. — просит Ким в бетон. — Нет! — в голосе Чонгука дрожат беспокойство и паника. — Чонгук, да! — настойчиво. — Нет! — кричит во всю глотку. — Заткнись! Не хочу слышать! Ты тут не останешься! Тэхён поднимает голову и смотрит прямо в глаза. На его лице мольба. Но если раньше Чонгук всегда покупался на это, то не сейчас. — Чонгук… — полушепотом просит Тэхён. — Ты сказал, отсюда уйдут только двое. Один останется. — окрепшим голосом обращается к Гоблину Чонгук, вставая с колен на ноги. — Я читаю между строк. Тебе же нужен я? Отпусти их. Обоих. Я останусь. Каждый более чем уверен, что под маской Гоблина сейчас победная улыбка. — Чонгук… — снова зовет Тэхён, будто просит. Гоблин чуть разворачиваясь, окидывает взглядом Чимина. Тот лениво, нехотя, идёт к нему, встаёт за спиной Тэхёна, пока Гоблин делает несколько шагов к Чонгуку. — Только попробуй! — неожиданно зло шипит Тэхён. — Не заставляй меня включать Дэдпула! Я оторву тебе руки и заставлю твоего сыночка их сожрать! — в его голосе столько яда, что даже на Чонгука, с его устойчивостью к ним, хватило бы. Он никогда не видел Тэхёна в ярости. Гоблин же явно игнорирует. — Чимин. Запри его в подвале. — на эту фразу Чонгук дергается, но Гоблин спешит объяснить. — Он может помешать нам. Как только все закончится, я выпущу его. — Чимин подходит ещё ближе к Тэхёну. — Потом выведи второго из здания. Гоблин оказывается за спиной Чонгука, давит на плечи, заставляя опуститься на колени снова. Только сейчас Чон понимает, что они с Тэхёном стоят буквально на расстоянии чуть больше вытянутой руки. Холодные пальцы скользят по его шее, цепляя маску, и она летит куда-то в сторону. Чонгук прикрывает глаза, выдыхает, открывает глаза снова. Тэхён смотрит прямо в глаза, так же умоляюще, совершенно не реагируя на действие Гоблина. — Пожалуйста… — шепотом просит Тэхён. От предыдущей ярости нет и следа, зато есть отчаяние. Кажется, будто он еле сдерживает слёзы. — Прости… — выдыхает так же тихо Чонгук. Где-то в руках Чимина мелькает шприц. Чонгук понимает, что это, возможно, их последний разговор, понимает, что у него не будет другой возможности сказать все, что он не сказал за все это время. — Я люблю тебя… — ещё тише шепчет Чонгук. Тэхён неожиданно громко всхлипывает, но держит слёзы в себе, не даёт им выйти наружу. — И я тебя… — выдыхает Тэхён, и его голос предательски дрожит. Чонгук делает мелкий шаг на коленях вперёд, вытягивает руку, его ладонь ложится аккуратно на чужую щеку. Руки Тэхёна машинально дергаются, но прут в руках не даёт шевелить ими, и он тыкается лицом в ладонь как слепой котёнок, прикрывая глаза и глубоко вдыхая. Шприц в руках Чимина оказывается на чужой шее. Чонгук смотрит зло, когда пальцы нажимают на рычажок, вводя препарат внутрь. Глаза Тэхён так и не открывает. Голова тяжелеет, скользит по ладони, гарантируя падение. Чонгук ловит, опускает на бетон аккуратно, чтобы не ударить головой. Пальцы скользят и по его шее. Чонгук переводит взгляд на Джина. Его маска окончательно треснула: на глазах слёзы, губы еле заметно подрагивают. — Всё будет хорошо. — одними губами шепчет ему Чонгук, когда игла входит под кожу. Веки тяжелеют, как и все тело. Последнее, что Чонгук чувствует, это удар его головы о бетон и мягкое прикосновение чужих волос к щеке.* * *
Голова нещадно болит над виском. Как и всё тело. И то ли это от наркотика, то ли от ещё чего. Чонгук теряется в пространстве. Разлепить глаза не получается. Он не понимает, то ли он лежит, то ли висит в воздухе. Координация не работает. Это обычно помогает находиться в пространстве вниз головой, но не сейчас. Как сквозь толщу воды доносятся какие-то звуки. Чонгук пытается разлепить глаза — не выходит. Сколько он пробыл в таком состоянии? Время тянется нереально долго, а может все наоборот произошло за одну секунду. В голове отчётливо бьётся тэхёново «И я тебя». Это был не сон. Слух пытается вернуться, появляется ощущение затекших конечностей. Возвращается координация. Кажется, он находится в вертикальном положении. Болит шея. Может от того, что расслабленная голова болтается в воздухе? Щиплет кисти и щиколотки. В голову ударяет новой болью, и вот это уже точно побочный эффект наркотика. Чонгук мычит, понимая что голос охрип, морщится и всё-таки открывает тяжелые веки. Перед глазами всё плывет, Чонгук пытается сфокусировать взгляд, но выходит с трудом. Зато определить, что его руки и ноги прикованы к стене, выходит сразу. Он на пробу шевелит пальцами правой руки, сжимает-разжимает кулак. Поднимает тяжелую голову. Комната, на удивление, не похожа на какой-то подвал. Скорее на номер отеля-люкс, или элитную квартиру, какие бывают в небоскрёбных комплексах, не считая того, что на стенах прицепы. Значит, они все в том же доме, с крыши переместились внутрь. — Быстро ты очухался. И трех часов не прошло. Твоя переносимость ядов работает даже на такие препараты. — Гоблин появляется из соседней комнаты, внимательно разглядывая жертву. — Где он? — единственное, что сейчас волнует Чонгука. — Тебе не стоит волноваться. Чимин приглядывает за ним. Я, как и обещал, отпущу его, как только закончу с тобой. Просто я не хочу, чтобы он нам мешал. Он уже лишил меня возможности мести в первый раз. — Ценой своей ноги. — Для него это не такая уж и большая потеря. — Гоблин усмехается. Виснет пауза, за которую Гоблин проходит в центр комнаты, становясь прямо напротив Паука. — Что же мне с тобой сделать? — Зелёный разговаривает сам с собой. — Оставить висеть тут, пока не подохнешь… или убить быстро? А может убить медленно и мучительно? — Расчленить, чего уж мелочиться. — в Чонгуке вновь просыпается сарказм. — Может убить на твоих глазах кого-то? Чтобы ты смотрел и ничего не мог с этим сделать. — Ты обещал. — Чонгук сжимает кулаки. — Да знаю я. Это только наше с тобой дело. Гоблин вынимает из штанины костюма красивый сувенирный кинжал. — Знаешь, я вот все эти четыре года думал… как же совершить свою месть. Наглый мальчишка-недоросток, помешавший моим планам, ставший «героем». — Гоблин кривляется. Он подходит ближе. Кинжал в его руках моментально оказывается у чужого лица, проходится остриём по щеке, не нажимая. — Лучше бы я оставил тебя в развалинах того дома. — цедит Чонгук через зубы. — Может быть тогда бы ты спокойно подох. Надо ж было додуматься принести тебя домой. Единственная ошибка, которую я совершил в своей жизни — позволил Чимину выходить тебя, сделав вид, что ты умер. Чимин-то, я смотрю, хороший актёр. Особенно пострадавшего играть у него хорошо выходит. Рука Гоблина дергается от злых слов, и лезвие легко рассекает мягкую кожу, оставляя лёгкий порез. Чонгук морщится, когда горячая кровь стекает по щеке и капает на пол. Кинжал оказывается отброшенным в сторону. Гоблин даёт пощёчину. — Чимин на коленях ползал, умоляя меня не трогать вас. Но ему пришлось смириться, я бы всё равно совершил свою месть, с его помощью или без. — Это не отменяет того, что он повёл себя как подонок.* * *
– Чимин! — грозясь сорвать голос орет Тэхён, дергая руками и звеня цепью. — Сука, выпусти меня отсюда или, клянусь, если твой папаша с ним что-нибудь сделает, я убью вас обоих! Чимин! От тебя было бы куда больше пользы, если бы тебя разобрали на органы! Чимин тихо сидит в углу подвальной комнаты, боясь даже поднять глаза на взбесившегося друга. Бывшего друга. У него нет другого выхода, кроме как сидеть, и слушать, как быстро меняются личности в чужом голосе. То это Тэхён, готовый упасть и разрыдаться, то Дэдпул, который слов на ветер не кидает. Пока наркотик действовал, — а действовал он, к слову, не долго из-за моментальной регенерации — Чимин успел протащить его в подвал все того же здания, оккупированного его отцом, и приковать к заранее приготовленной длинной цепи, которая другим концом вбита в стену. Крики и возня прекращаются, а значит Дэдпул уступил место Тэхёну, и Чимину становится до жути некомфортно в тишине. Где-то там, на верхних этажах небоскрёба, отец убивает ещё одного его друга. Бывшего друга. — Чимин… — зовёт Тэхён сорванным голосом, и становится понятно, что он на грани отчаяния, как и сам Чимин. — Пожалуйста… Если за все это время ты хотя бы иногда не притворялся, отпусти меня. Я просто должен спасти его. Пожалуйста!.. — голос Кима становится все тише. — Прости. Я не могу. — все, что может ответить Чимин, но сколько в его словах боли. Тишина длится ещё пару минут, пока настроение Тэхёна снова не меняется с отчаяния на ярость. Он начинает с тем же усердием дергать цепь, рыча, матерясь и проклиная всех и вся. Чимин лишь жмётся плотнее к стенке, пытаясь не слушать надрывных криков, прикрывает уши руками, машинально прижимает к себе весь оружейный арсенал Пула, чтобы тот не отобрал. Хотя как? Он же прикован.* * *
Чонгук сбился со счёта после семьдесят восьмого удара. Он не знает, как долго уже висит на этой стене, покрываясь всё большими увечьями. Гоблин оказался тем ещё садистом. С каждым разом наносимый удар все изощрённее и изощрённее. Лицо, руки, ноги, тело — все жжёт от невыносимой боли. Чонгуку не впервой получать такие ранения, но не в таких количествах. Гоблин замахивается, бьёт под дых, проходится острыми когтями, кои прилагаются к его костюму, по груди. Чонгук молчит. Даже бровью не ведёт. Без сознания? Нет. Гоблин самолично проверяет, ведь будет не интересно, если жертва не будет чувствовать. Чонгук пребывает на границе небытия, он уже не чувствует новые удары, только одну сплошную боль. Может, он бы мог сопротивляться, если бы у него была возможность согнуть руки. Но оковы затянуты настолько туго, что даже пальцами пошевелить нельзя. Затянуты именно над порами, из которых появляется паутина. Гад всё предусмотрел. Отдаётся тупая боль в затылок, кажется, Гоблин ударил его головой о стену. Чонгук не чувствует, то ли с него холодный пот сходит вёдрами, то ли это кровь похолодела. Где-то далеко слышится звук разбивающихся тяжёлых предметов. С рыком ярости, Тэхён швыряет в Гоблина цепь с куском кирпичной стены на конце. Цепь обматывает ноги, а кусок конструкции придавливает сверху, прижимая весом к полу и пробивая по ходу одно из панорамных окон, оставляя в стене дыру, в которую, по ходу, вылетает и стена, и Гоблин. — Чонгук! — зовёт Тэхён, подлетая к прикованному. Чонгук бы правда отозвался, если бы мог. Голос в его ушах слишком размыт, он бы назвал его галлюцинацией. Два выстрела — ноги неожиданно тяжелеют, ещё два — тяжелеют и руки, и Чонгук чувствует, как, кажется, летит. На деле же падает тряпичной куклой в руки Тэхёна, как только оковы отскакивают под пулями. — Чонгук, посмотри на меня! — просит Тэхён взволнованно, когда его руки оплетают чужие ребра, а чонгукова голова ложится на плечо. — Пожалуйста. Он вот-вот может вернуться. Ответь мне. Сознание реагирует на любимый голос, Чонгук вновь пытается разлепить глаза, когда чувствует, что боль утихает, в нос ударяет знакомый одеколон в вперемешку с запахом пота, а на его макушку ложится мягкая ласковая рука. — Тэ… — откликается он наконец. — Да, я здесь, слышишь? Все хорошо. Сейчас я унесу тебя отсюда. — Тэхён гладит по голове. — Нет. — выдыхает Чонгук в чужое плечо; его руки медленно и слабо смыкаются на чужих плечах, он пытается поднять голову. — Мы должны закончить с этим. — Чонгук, ты не в том состоянии. Не неси бред. — Тэ… — Чонгук все-таки поднимает голову и пытается сфокусировать взгляд на чертах чужого лица. — Мы должны. Другого шанса не будет. — Ты хоть раз меня послушаешь и перестанешь рисковать собой? — Боюсь, нет. Взгляд фокусируется, и Чонгук отчётливо видит страх в глазах напротив. Тэхён большим пальцем проходится по припухшей разбитой губе, в его голове мелькает «Что этот урод сделал с тобой?». — Ты все это время был… — начинает Чонгук. — Давай не сейчас… Мы можем поговорить в более спокойной обстановке, когда всё кончится? — останавливает Тэхён, когда слышит довольно знакомый шум мотора вблизи. Он помогает Чонгуку ровно встать на ноги и встаёт в позицию готовности, ожидая появления Гоблина, но вместо этого в окно влетает тыква. Чонгук по-паучьи реагирует раньше, сшибает Тэхёна с ног, заставляя лечь. Тэхён же в полёте успевает поменять их местами, тем самым прикрывая Чонгука от новых ударов. Гремит взрыв, и их засыпает большим количеством каменных осколков. — Помни: ты — сила, я твой щит и тыл. — зачем-то напоминает Тэхён, слезая с Чонгука и поднимаясь. — Будь осторожнее. Из осколков они выбираются быстро, и Чонгук, кажется, уже увереннее стоит на ногах. — Чимииин! — не человеческим голосом орет влетевший в помещение Гоблин. — Воу, слышишь, как орет? Не удивлён, если Чимин действительно его услышит, находясь в подвале на сто этажей ниже. — включается в Тэхёне интонация Дэдпула. — Твой отпрыск на моём месте. Можно было додуматься, что просто отобрать у меня оружие и прицепить к стенке мало будет. Гоблин, кажется, в ярости. Ему сорвали очередную месть. Из глайдера со скоростью пулемета начинают вылетать неизвестные снаряды, и лучше бы это были патроны, а не какой-нибудь новый арсенал. Тэхён прикрывает собой Чонгука, отбивает снаряды катанами, Чонгук стреляет из-за его спины в огромную плиту треснувшего от последней бомбы потолка, и та с грохотом придавливает Гоблина к полу. — Это ненадолго. — сообщает Чон. Чонгук быстро тянет сети через весь зал, создавая лабиринты из паутины. — Почему она другого оттенка? — интересуется Тэхён, когда становится тихо, а Чонгук наваливается на его спину. — Яд. — Ты и такое можешь? — Да. Но редко использую, ибо чем больше яда выделяю, тем мне хреновее, а восстанавливается он долго. — Чонгук прикрывает глаза и пытается не отрубаться окончательно. — Тебе же и так плохо сейчас. — Тэхён разворачивается и придерживает за плечи. — Зачем усугубляешь? — Нужно. Смотри. — Чонгук тыкает пальцем в плетеную стену, и Тэхён поворачивает голову; в глубине комнаты слышится копошение. — Яд огнеупорный. Он не сможет использовать факел, паутина слишком сильно пропитана. Ему придётся идти через неё. Он спокойно сможет разорвать её, вот только она налипнет сверху. Его костюмчик значительно подпортится. Если все выйдет так, как я задумал, то больше всего паутины налипнет на руки, так как он будет ими рвать её. Если так и будет, то… — Он потеряет управление глайдером, так как на руке пульт управления. Ты гений! — заканчивает за Чонгука Тэхён и лучезарно улыбается, и кажется, будто его улыбка сейчас может спасти всех. По ту сторону паутины слышится шипение и крики, вместе с треском паутины.* * *
Чимин всхлипывает и ещё раз дергает цепь, хоть и знает, что это бесполезно. Хорошо хоть, что Тэхён от ярости его не убил. Надо ж было умудриться выдрать цепь с куском стены и, вернув оружие, умчаться вместе с этим куском наверх. Какую же силу воли надо иметь? Какую силу в принципе? Какое желание спасти человека? Или это так действует любовь? Чимин думает об этом и всхлипывает снова. В какой момент его жизнь покатилась по пизде? В тот момент, когда он познакомился с обаятельным школьником, который, как оказалось, умеет все? Когда этот самый школьник чуть не убил его взбесившегося отца? Лучше бы убил. Когда притащил его, полуживого, домой? Когда его отец заявил, что отомстит? А может тогда, когда он познакомил Чонгука с Тэхёном? Лучше бы не знакомил. Тогда ему бы не пришлось терять второго друга. А что сейчас? Сейчас Тэхён жизнь отдаст за Чонгука, как и Чонгук за него. Так и умрут вместе, если не справятся. Чимин этого не хочет. Он даже думает о смерти отца в хорошем ключе. А что? Зато все живы, никаких проблем. И Чимину больше не придётся подчиняться ему против своей воли. Чимин отчётливо помнит тот день, когда его отец заявил, что намерен убить Чонгука. Помнит, как сидел в углу своей комнаты и плакал. Но разве он может пойти против отца? Да отец с дуру его самого убьёт. Чимин знал, что пытаться отговорить родителя бесполезно, и остаётся только смириться с тем, что когда-то его лучшего друга не станет. Чимин искренне любил всех своих друзей. И Чонгука тоже. Поэтому тщательно оттягивал дату мести на попозже, устраивал отцу тихие подлянки, срывая тем самым планы. Когда же Пак старший сделал Чимина своим главным информатором, старался как можно больше информации спрятать. Разумеется, Чимин, как лучший друг, должен был знать о Чонгуке больше, чем своих детей знают родители, и Гоблину это было на руку. Вот только Чимин всеми способами пытался молчать, вытягивал из себя информацию максимально медленно. Искры в глазах Чонгука, которые так и стреляли в сторону Тэхёна, ни от кого, кроме самого Тэхёна, не укрылись. Не укрылись и от Чимина. И Чимину бы рассказать Тэхёну об этом, но молчит. Знал, что Киму младший тоже приглянулся, но Тэхён об этом не разглашал, дабы не светить голубым цветом в глазах донсэна, который, по мнению Тэхёна, вроде натурал. Чимин знал, что лучше не привязывать Тэхёна к младшему, ведь если он погибнет, Тэхёну будет больно уже не как другу, а как человеку, который любит. Поэтому он тщательно нашептывал Тэхёну на ухо, что Чонгук действительно натурал, упоминал это как можно чаще, чтобы отгородить друга от большей боли. В конечном итоге узнав о Тэхёне, старший Пак, разумеется, возрадовался. Подросток влюбился, открыв своё ещё более слабое место. И всё шло относительно спокойно до того момента, когда Гоблин все же решил воскреснуть. После первой же стычки, когда Чонгук чуть было не погиб, Гоблин вернулся домой рассвирепевший. Некий Дэдпул, взявшийся из ниоткуда, испортил всё. Недолго думая, Чимин начал копать под него. Чимина кидает в слёзы каждый раз, когда он вспоминает тот день, когда он узнал, что его окружают сплошные люди Икс. Как он ползал на коленях, слёзно умоляя не убивать Тэхёна, ведь от Дэдпула необходимо было избавиться. Как кричал отец, как Чимин плакал. «Ты хочешь убить моего друга, не убивай и второго!» — кричал он. В конечном итоге Гоблин сдался такому потоку слёз. Покурил, помолчал и сказал, что Тэхён необходим ему живым, чтобы заманить Паука в ловушку. А то, что Тэхён является Дэдпулом, и Чонгук этого не знает, может сыграть им на руку. Чимин немного успокоился, и когда отец назвал ему конечный план, принял его как факт, зная, что он сработает, потому что Чонгук не позволит обидеть ни хёна, ни Тэхёна. От Чимина лишь требовалось заманить в нужное место Тэхёна, заманить в то же место Джина, позвонить Чонгуку и голосом жертвы заманить в готовую ловушку. Всё прошло идеально, но Чимину от этого только хуже. Он цедит сырой воздух через зубы, глотает слёзы и молится всем на свете, чтобы Тэхён успел. Теперь он рад, что, несмотря на все его старания отгородить этих двоих друг от друга, Тэхён всё-таки влюбился.* * *
Прорываясь через стену паутины окончательно, Гоблин орёт громко и истерично, и Тэхён с ужасом видит, как зелёный металл под налипшими клочками паутины становится цветом бензола, а потом плавится. В большом количестве дыр в скафандре виднеются ожоги на вид степени второй. — Насколько в паутине много яда? — тихо шепчет Тэхён, выуживая из-за спины катаны и готовясь к нападению. — Весь, что был. — отвечает Чонгук, отрывая лоб от чужих лопаток и выглядывая из-за спины. — Ты ненормальный. — У тебя есть другие идеи? Из остатка рукавов Гоблина выскакивают лезвия, и он кидается вперёд, прямо на Тэхёна. Тэхён отскакивает вперёд, дабы удар не пришёлся на Чонгука, отражает нападение и с прыжком в повороте ударяет с ноги между лопаток. Чонгук стреляет в ноги, дергая на себя, и Зелёный валится на спину. Тэхён пытается быстро прибить противника к полу, но Гоблин группируется и сбивает Пула с ног. Чонгук бросается вперёд, пытаясь устоять на ногах и не дать Гоблину нанести удар, и ввязывается в рукопашную. В руках Тэхёна за спиной мелькает Кольт, и после двух ровных выстрелов ноги Гоблина подкашиваются. Чонгук ударяет в солнечное сплетение, вкладывая как можно больше силы, и Гоблин отлетает, валясь в руины, которые когда-то были стеной. Виснет тишина, в которой Тэхён, хватаясь за протянутую руку, поднимается на ноги. Оба смотрят на груду камней, в которой скрылся Гоблин, и ждут. — Это всё? — тихо вопрошает Тэхён, не сводя глаз с кучи. — Не думаю. Тихий шорох, и из груды неожиданно резко вылетает Гоблин с куском металлической строительной трубы, кидается на простреленных ногах прямо к Чонгуку. Тэхён подаётся вперёд, пытаясь прикрыть собой, но Гоблину, видимо, это и нужно. Он резко меняет траекторию, уходит в другую сторону и моментально оказывается сзади. В голову Чонгука ударяет паучьим чутьем, он разворачивается, как в замедленной съёмке, хотя на деле проходит лишь секунда. Со звуком рвущихся сухожилий и костей, труба резко входит в спину под грудью. Тэхён с громким вдохом валится на колени, когда труба выходит под сердцем наружу и вонзается окровавленным концом в пол, а другой конец со скрежетом загибается руками Гоблина. — Тэ! — орёт в ужасе Чонгук, когда Тэхён отхаркивает кровь и хватается руками за переднюю часть трубы, чтобы не соскользнуть по ней вниз. Гоблин заносит кулак, Чонгук, под действием адреналина, отшвыривает его в другую часть комнаты, в остатки ядовитой паутины. — Тэхён! — орёт он надрывно, разворачиваясь к красноволосому. — Вытащи её из меня! — шипит Ким, пока кровь медленно стекает по трубе к полу и с подбородка. Под душераздирающие крики Гоблина, что опять оказался в захвате яда, Чонгук падает на колени рядом с Тэхёном, придерживает его за плечи и продолжает звать. — Все нормально, просто вытащи… — просит старший, упираясь руками в пол. Он не сможет сам встать, ведь один из концов загнут, просто так его не выдернуть, другой ушёл на несколько десятков сантиметров в пол. — Сейчас… сейчас… — шепчет Чонгук; трясущимися руками он тянется к трубе. Размещает одну ладонь на лопатках и нажимает вниз — Готов? — он не ждёт ответа, резким рывком выдергивает трубу вверх. Со скрежетом она вылетает из бетона и, скользнув в чужом теле, оказывается снаружи, в руке Чонгука. Тэхён упирается в пол локтями, морщится и откашливает остатки крови со слюной. Чонгук трясется как осиновый лист, смотря на толстое отверстие в чужой груди, второй рукой придерживает чужое, подрагивающее тело. Тэхён переваливается на бок и в мгновение его глаза расширяются от ужаса. — Чонгук, сзади! — орёт он. Чутье срабатывает медленнее. Чонгук соскакивает, готовясь закрыть собой раненного. Прямо на него летит Гоблин. Его костюм ещё сильнее разбит, большая часть тела изуродована ядом. Чонгук соображает за долю секунды, и окровавленная труба в его руке со свистом рассекает воздух, вновь пробивая живую плоть. На этот раз Гоблина, на этот раз в плечо. Зелёного отбрасывает к стене от силы броска, и труба входит в кирпичную конструкцию, проскальзывая через чужое тело целиком и останавливаясь на месте сгиба. Гоблина прибивает к стене как огромным гвоздём. Чонгук долю секунды смотрит на повисшее на пробитом насквозь плече тело, после чего разворачивается к Тэхёну, который на трясущихся ногах пытается подняться. Чон быстро подскакивает, помогая встать, обхватывает за ребра, давая опереться на себя. Тэхён прикрывает глаза, упираясь лбом в чужое плечо, открывает и кидает взгляд на притихшего злодея. Чонгук взгляд прослеживает, поворачивается к Гоблину снова, не отпуская из хватки Тэхёна, потому что и сам на него опирается, чтобы не свалиться от переутомления. — Всё кончено. — сообщает Чонгук в тишине комнаты — На этот раз точно. В ответ ему лишь тихий смех. — Ты действительно думаешь, что я не предусмотрел план на случай своего поражения? Какой же ты ещё ребёнок. — за спинами героев раздается механический скрежет, и Чонгук в ужасе разворачивает голову. — Может, я и проиграл, вот только вы отсюда тоже не уйдете живыми. — под дикий уставший хохот на противоположной стене открывается панель. — Я обещал Чимину, что не трону Тэхёна, вот только он сам влез, обрекая себя на ту же судьбу, что и ты. — Да пошёл ты. — хрипит Тэхён, зыркая в сторону панели, на которой моментально загораются все лампочки. «Система самоуничтожения, — звучит женский механический голос. — через…» Пять… Глаза Чонгука в ужасе распахиваются. — Я же сказал, вы умрете тут, со мной. — посмеивается Гоблин, придерживая стальной прут в его плече. Четыре… Чонгук соображает за одну сотую секунды — обхватывает Тэхёна рукой поперёк ребер. Три… Кидается в сторону разбитой стены — единственного выхода наружу. Два… Натягивает паутину от краев обрыва, чтобы сделать рогатку. Один… «Не успею! — раздается в его голове. — заденет взрывной волной.» Отталкивается от пола, вылетая из помещения наружу, прижимая к себе зажмурившегося Тэхёна, охватившего его шею руками. Воздух содрогается, а спину обжигает огнём, когда они вываливаются из здания, моментально покрывающегося облаком пыли и гремящего на весь город. Тэхён открывает глаза, чувствуя, как контрастирует холодный утренний воздух с жаром разрушения. Они летят вниз на огромной скорости, подгоняемые взрывной волной. Неужели живые? Тэхён переводит взгляд на прикрывающего его сверху Чонгука. Его глаза закрыты. — Чонгук? — зовет в панике Тэхён, озираясь на стремительно приближающиеся крыши многоэтажек и асфальт. Он меняет центр тяжести, переворачиваясь в воздухе и оказываясь сверху. — Чонгук! — кричит он, встряхивая за плечи. — Очнись! Посмотри на меня! Глаза медленно разлепляются, реагируя на зов. — Тэ?.. — Чонгук, мы падаем! Взгляд мгновенно яснеет, и Чонгук вытягивает руку, цепляясь паутиной за крышу ближайшей многоэтажки, которая за время их падения приблизилась. Их резко дёргает в бок, и они с разгона приземляются на поверхность крыши, разбивая покрытие, катятся по ней кувырком с одного края на другой. До Чонгука доходит, что они снова упадут, когда они оказываются около карниза. Он вновь стреляет паутиной в противоположный край крыши, пытаясь затормозить. Рука в плече хрустит от резкого рывка, но они все же останавливаются, когда Тэхён повисает над обрывом, не падая только благодаря чужой руке на поясе, которая со всей силы прижимает к себе. Чонгук шипит, рычит, но тянет больной рукой паутину, затаскивая их на крышу. Стоит обоим оказаться на прямой поверхности, Чонгук разжимает руку, расслабляя тело и обмякая на холодном бетоне. Тяжело и загнанно дышит, пялясь в светлеющее рассветное небо и слушая отголоски взрыва. Тэхён опаляет дыханием плечо, так же загнанно вздыхая и прикрывая глаза. Они живы. Несмотря на кучу ранений, живы. Чонгук выдыхает, понимая, что все закончилось. Наконец. И он получил куда больше, чем очередную победу. — И вот после каждого такого боя думаешь, а нахуя мне это все надо? — горько усмехается Чонгук. — Я слишком стар для этого дерьма. — Только попробуй отказаться от роли героя города, я тебя самолично задушу. — смеётся Тэхён, на что Чонгук ещё сильнее усмехается и расплывается в дурацкой улыбке. — За нами теперь, сто процентов, люди Ксавьера явятся. — Думаешь? — Чонгук еле поворачивает голову в сторону лежащего у него на плече собеседника. — Уверен. Сам посуди, какой крутой дуэт вышел. Человек-паук и Дэдпул. Похуй на языковой барьер, им нужны такие люди. После моей реабилитации, они меня долго не хотели отпускать. — Тэхён пальцем обводит по контуру разрез ткани вокруг длинного пореза на чужой груди. Чонгук пожимает плечами. — Ты обещал, что мы поговорим. — Разве? — Ким вскидывает брови, в его голосе слышится издевка. — Не прикидывайся. Тэхён резко садится на бетоне, перекидывается через чужую грудь и резко тянет за локоть противоположной руки, от чего вывихнутое при торможении плечо резко встаёт на место. — Хочешь поговорить прямо сейчас? Окей. Что именно ты хочешь от меня услышать? По поводу Дэдпула, или о том, что я знал? — Тэхён складывает руки на коленях и смотрит испытующе. — Так ты знал? — Чонгук спрашивает скорее не с удивлением, а с уточнением факта. Он должен был сообразить сразу. — Я понял это ещё когда… ну… когда мы в первый раз… — Тэхён неожиданно краснеет, что никак не вяжется с его костюмом Дэдпула. В маске ли дело? — Тогда почему ты столько времени прикидывался дурачком? — Чонгук тоже садится, помогая себе руками и оказываясь напротив Тэхёна. — Просто хотел, чтобы ты первый сказал мне об этом… — Тэхён тупится в пол, видимо, понимая, насколько это было глупо. — И ради того, чтобы я первым признался, морочил мне голову? — Чонгук заглядывает в чужие глаза, пытаясь найти в них ответ. — Я знаю, что это тупо. Но мне хотелось. Чонгук усмехается. — По голосу? — Не поверишь, но нет. — А как тогда? Тэхён делает паузу, возвращаясь воспоминаниями к их первой ночи вместе. — Это прозвучит странно, но я понял это по запаху. Потом я, как ты и говорил тогда, думал о том, какой же я был придурок, что не догадался сразу, но понял я это именно в тот момент, когда мы… были вместе. Мы были так близко, и в какой-то момент я осознал, что это твой парфюм, тот самый, который я тебе выбирал, и что это твой естественный запах. — он смущенно улыбнулся. — Потом я уже понял, что у вас один голос, одна и та же родинка под губой и шрам на скуле. Я начал подмечать сходства: одинаковый смех, улыбка, одни и те же обороты, когда ты говоришь на панмале**. Я ведь пару раз чуть не спалил себя. В первый раз, когда мы были у твоей тети. Было забавно осознавать, что она знает, кто ты, и я знаю, кто ты, однако мы сидим и хвалим Паука. — Чонгук усмехнулся и прошипел «Засранец!»; Тэхён на это лишь расплылся в новой улыбке. — А потом, когда ты заявил, что не умеешь петь. Я чуть не расхохотался, понимал, что ты делаешь это, чтобы не палиться, и это было так забавно. Потом, — улыбка Тэхёна гаснет, превращаясь в гримасу смущения. — в душе… я действительно чуть не назвал тебя по имени. И когда ты сказал, что хочешь, чтобы я звал тебя по имени, я уже был готов бросить эту затею и признаться. В последний момент собрался, и решил довести эту задумку до конца. Чонгук усмехается. — И у тебя получилось. Я ведь был уже готов к этому. Я был уже около твоего дома, когда пришлось менять маршрут. Хорошо хоть, костюм был с собой. — Чонгук делает паузу, его глаза замирают, как будто он что-то вдруг понял, — Подожди. Мы ведь тогда были вместе на крыше. А когда я вернулся к тебе, ты был дома. Но я ушел с крыши раньше Дэдпула. — Вернись ты чуть раньше, ты бы застал меня за тем, как я залезаю в окно на кухне. И если бы, когда мы были в ванной, ты, допустим, свалился в корзину с бельем, то обнаружил бы там кое-что поинтереснее, чем грязную одежду. Чонгук выдыхает, посмеивается тихо и опускает голову. — Обвёл меня как ребёнка. Тэхёнова ладонь опускается на его плечо. Тэхён наклоняется ближе, будто готовясь сообщить что-то важное. — Эй… Гук~а… — зовет он. — Я просто хочу, чтобы ты знал, — на эти слова Чонгук поднимает голову, оказываясь неожиданно близко, смотрит прямо в глаза, давая знать, что он слушает, — всё это время, с того самого момента, как я понял, всё: мои слова о любви, поцелуи, объятия и всё остальное — все это предназначалось тебе, а не Пауку. Чонгук пытается разглядеть в чужих глазах наличие лжи или правды, а видит только дикое обожание. И тонет. Как в первый раз. — Я только одного не понимаю: — сообщает он, — все это время, со дня нашего знакомства, мы были просто друзьями. Как я должен расценивать твои чувства, которые взялись словно из воздуха? Выражение лица Тэхёна напоминает нашкодившего щенка, но сверху всё это посыпано осадком боли. — В этом есть моя вина. Если бы я меньше слушал Чимина, или хотя бы разглядел твои чувства, всё было бы иначе. Ты очень понравился мне. Сразу. Но я счёл тебя натуралом. Тогда, ты нёс меня пьяного домой. Я начал приставать к тебе, и ты оттолкнул меня. Тогда я убедился в этом. Сейчас же понимаю, что ты не хотел портить отношения, что я напугал тебя. Но понял я это относительно недавно. Тогда же я думал, что тебе не нравятся парни. Чимин тщательно пытался доказать мне, что так и есть. Хороший способ избавиться от нежелательной влюблённости — забить свою голову другим объектом обожания. Например, кумиром. Кто ж знал, что ты и есть мой кумир. Все могло бы быть по-другому, будь мы умнее, будь я умнее. Чонгук пытается переварить всё сказанное. Он всё это время нравился Тэхёну? Тому самому, которого он уже давно объявил своим богом и был готов носить на руках? Внутри разливается что-то пьянящее, согревающее и кружащее голову. Вся тяжесть этого дня и боль, уничтожающая организм, приглушается. Тэхён видит, как моментально сменяются эмоции одна за другой на чужом лице, и улыбается так ярко и солнечно, что кажется, будто это он озаряет утренний Сеул, а не встающее солнце. И Чонгук готов эту улыбку запечатлеть в мраморе, лишь бы видеть постоянно. — Не делай так, мне придётся лечиться. — на полном серьёзе заявляет он. — Зачем лечиться? Просто поцелуй меня, дурак. Чонгук так и делает. Резко дергается вперёд, касаясь чужих губ. Нежно и мягко, обветренные губы, искусанные в кровь от волнения к разбитым тяжелыми ударами губам. Чонгук обхватывает чужое лицо ладонями, одной из них скользит на лоб, откидывая слипшуюся мокрую челку, возвращает на место. Тэхёновы руки уютно покоятся на чужих плечах, будто там и должны быть всю жизнь. Они целуются по-ребячески легко и наивно, не отдают через страсть своей боли и усталости, но забирают её друг у друга. — Теперь не надо лечиться? — интересуется Тэхён у чужих губ. — Не надо. — подтверждает Чонгук и просит. — Я так устал. Пойдём домой. — У нас есть ещё одно незаконченное дело. — сообщает Ким, чуть отодвигаясь и пытаясь подняться на ноги. Лицо Чонгука отражает озадаченность, он пытается подняться следом. Ноги обоих подрагивают, сообщая о том, что организм требует отдыха, они держатся друг за друга, пытаясь устоять. — Это не может подождать? — вопрошает Чонгук. — К сожалению, нет. — видно, что Тэхён тоже не очень доволен. — Эй… не дуйся. — Тэхён обвивает руками чужие плечи. — Мы быстро закончим и пойдём домой. Вдвоём. Чонгук обнимает за талию, смотрит влюблённым подростком, будто забыл уже, что происходило буквально полчаса назад, и выдыхает, давая понять, что он согласен идти куда угодно, лишь бы с Тэхёном.* * *
Чонгук выбивает окно, влетая ногами вперёд в мало освещённый подвал. Тэхён быстро слезает с чужой спины, проходя вглубь помещения. Удивительно, что от такого мощного взрыва на части разлетелась только верхняя часть небоскреба, нижняя же осталась стоять, не тронутая ничем. В подвале всё так же, как и тогда, когда Тэхён его покинул. Только полки попадали от сильного толчка. А ещё Чимина нет. — Сука! — рычит Тэхён, осматривая пустой угол. В стене огромная брешь от того куска строения, которое Тэхён выдернул в порыве ярости. Рядом вторая, целая цепь, которой Тэхён связал Чимина. Оковы не разбиты, а аккуратно распахнуты, что даёт понять, что у Чимина был запасной ключ, кроме того, который Тэхён отобрал вместе со своим оружием. — Что не так, Тэ? Объясни. — окликает Чонгук позади. Тэхён разворачивается к нему. — Чимин. Он сбежал. Я когда выдернул из стены цепь, отобрал у него моё оружие и посадил на соседнюю цепь. Она открыта. Чонгук молчит пару секунд, обдумывая. — Забудь. Тебе так важно с ним рассчитаться? — Нет. — Тэхён всплёскивает руками, подходя медленно к младшему. — Я просто хотел понять, хотел, чтобы он объяснил. — А что тут понимать? Сколько бы мы не злились, вероятнее всего, его вынудили. Сейчас его искать не стоит. Он не станет прятаться, но и на глаза попадать не будет. Тэхён подходит в упор, укладывая подбородок на чужое плечо, Чонгук обнимает за талию, гладит ладонью затылок, успокаивая. — Как там Джин-хён? — задает вопрос чужому плечу Ким. — Его должны были вывести из здания. Люди внизу его встретили бы. Там полиция и скорая дежурили, когда я прибыл. Он волнуется за нас куда больше сейчас. — Надо будет с ним связаться. — Из дома. Главное, чтоб папарацци не налетели. Масок-то нет.* * *
По телу пробегает лёгкость, когда Чонгук чувствует, что проснулся — не зря они сходили в душ. Чужая макушка на его плече ещё влажная, а значит спал он недолго. По дыханию становится понятно, что Тэхён не спит, и только тогда Чонгук улавливает тихий шум телевизора. — Я разбудил тебя? Спи. — тихо шуршит над ухом ещё до того, как Чонгук успевает разлепить глаза, а лёгкая рука проскальзывает в волосы. Чонгук щурится от света, проникающего в окно его комнаты, и открывает глаза, переводя их на включенный телевизор. «…тем временем, бригада МЧС уже работает в здании, разгребая руины и обезвреживает остатки взрывного устройства. На данный момент под обломками конструкций было найдено только одно тело, которое уже доставлено в морг, позже работники морга проведут работы по опознанию. Есть предположения, что это тело Гоблина, такой вывод сделали криминалисты, обнаружив остатки скафандра. Тел героев же найдено не было, и очевидцы утверждают, что видели, как Спайдермен и Дэдпул буквально вывалились из окна за секунду до взрыва и скрылись на крыше соседнего дома. Трогать героев не стали.» — Тело… — задумчиво тянет Тэхён. — Значит, в этот раз точно всё? — Да. Видимо. — выдыхает Чонгук, пока Тэхён выключает телевизор, отбрасывает пульт, переворачивается на бок, быстро чмокает синяк на ключице и возвращает голову на место. — Они заживают куда медленнее моих… — Ким задумчиво проводит пальцами по ссадинам и синякам на груди. — Я вообще уже почти восстановился. — старший чуть откидывается и демонстрирует своё тело, на котором из ранений осталась только дыра в солнышке, затянувшаяся раза в три. — Тебе же лучше. Тэхён осматривает чужой торс с серьёзным выражением лица, а потом в его глазах загорается лампочка. — Как там гормоны счастья называются? — ни с того ни с сего спрашивает он, садясь в кровати и хватая с тумбочки бутылку с водой, которую они оставили там после душа. — Серотонин? — Чонгук вопросительно поднимает бровь. — Ага-ага, он самый. Так вот он ускоряет регенерацию. — Тэхён отхлёбывает два больших глотка, и одна капля скатывается по его подбородку к шее. — Хочешь предложить мне поорать матом на весь жилой комплекс? Или за сигаретами мне сбегаешь? — усмехается Чонгук, перенимая бутылку. — Да нет же. Я бы кое-что другое предложил, но ты не в том состоянии. — А что тогда? Тэхён делает секундную паузу. — Минетик? — Чонгук чуть не выплевывает воду обратно в бутылку, наблюдая за довольной мордочкой. — Сейчас? — проглатывая жидкость, вопрошает Чон. — А почему бы и нет? — Тэхён с довольным выражением лица двигается и седлает чужие бедра. — Ты невыносим. — Чонгук закрывает глаза ладонью, когда Тэхён тянется за поцелуем. В тишине вдруг начинает пищать дверной замок, оповещая о том, что его открыли. Тэхён тут же отстраняется от чужих губ, смотря в сторону входа в спальню. — Кто ещё, кроме меня, знает пароль от твоей двери? — настороженно спрашивает он. — Чимин и Джин. — Уважай старших, говнюк! — раздается из коридора голос Джина, и все выдыхают, когда он появляется на пороге — Я не вовремя? — он внимательно разглядывает сидящего верхом в одних боксерах Тэхёна. — Нет, конечно заходи. Тэхён быстро возвращается на своё место, усаживаясь рядом с Чонгуком. — Боже, Чонгук~а… — Джин с сожалением на лице осматривает чужое тело, присаживаясь на край чужой кровати. — Бывало и хуже, хён, не парься. — подбадривает Чонгук. — Я же места себе не находил, ещё Джун на мозги капает: «Где ты был?», «Что случилось?», «Почему ты такой взволнованный?». Мне как от тебя сообщение пришло, я… — Джин не договаривает, всхлипывая и судорожно выдыхая. — Хён… — тихо тянет красноволосый. — Чуть коньки не отбросил. — глаза старшего стремительно краснеют. Чонгук подтягивается на руках, пытаясь сесть. Тэхён помогает, придерживает за лопатки. Чон тянет руку к старшему, притягивая к себе, обнимает крепко, похлопывая по спине. Тэхён укладывает ладони на чужие плечи, поглаживая. — Все хорошо, хён. Не плачь. Все уже кончилось. Джин хлюпает носом какое-то время, приходя в себя. — Меня окружают одни люди Икс. — выдыхает он, тихо усмехаясь и отстраняясь от чужого плеча. — Надо проследить, мало ли не вы одни такие. — Ага. — хихикает Тэхён. — Ещё есть Человек-Вголосяндрий, Человек-Рукожоп и Человек-Сарказм. Джин неожиданно громко начинает «протирать стёкла», и Чонгук не удерживает улыбки. Ему становится ещё легче. Все живы. Все счастливы. И, даже несмотря на все пережитое, у него появилось куда больше, чем он потерял. У него появился хён, которому можно доверить свой секрет. У него появился Тэхён, а это самое прекрасное, что с ним могло произойти.* * *
— Нет, я все понимаю, но когда вы встречаться-то успели начать? — Юнги затягивается и начинает рассуждать. — Ну… понимаю, Чонгук давно уже влюблен был, Тэхёну мелкий тоже нравился, но… Тэхён! Ты можешь не лезть Чонгуку в штаны, пока я с вами разговариваю?!* * *
— Ты, так-то, симпатичный, я б тебя на свидание сводил. — новенький большим пальцем приглаживает бровь. — Ой, зря ты это, зря. — Тэхён встряхивает отросшими, выкрашенными на этот раз в русый волосами. — Почему? — Моё, блять! — орет Чонгук через весь кафетерий, быстрым шагом направляясь в сторону своего парня. — Я тебе это свидание сейчас кое-куда засуну! Отошёл, блять, Чонгук за кофе!* * *
— Чонгук, слезь с потолка. Сейчас Намджун вернётся. — Джин упирается руками в бока. — И давно он так книги читает? — Не только книги, он при желании и вздремнуть там может. А ещё он себе гамаки плетёт. — Тэхён пытается допрыгнуть до сидящего на потолке по-турецки Чонгука.* * *
— Ты меня снимаешь что ли? — Чонгук настраивает объектив на камере и поглядывает на сидящего с телефоном напротив него Тэхёна. — Ага-ага. — Ну и зачем? — Я понял, что тебя слишком мало в моём Инстаграме. — Логично. Это же твой Инстаграм, а не мой. Там ты должен быть. — А вот и нет. Я думаю, что в Инстаграме надо выкладывать фото и видео всего, что ты любишь. Собственно поэтому тебя и снимаю. К тому же мои подписчики должны знать моего оператора. — Ну, если по твоей логике следовать, то мне надо создать отдельный Инстаграм и постить там твои всевозможные фотографии с самого рождения и до сегодняшнего дня. — Отличный способ сказать «Я тоже тебя люблю», Чонгук~и. Браво!* * *
— Гук~иии, а ты знал, что Паука и Пула шиперят? — Боже упаси!* * *
— Тэээ… мне тут Шторм доступ к базе данных их штаба переслала. А что это за оружие номер одиннадцать*** под кодовым именем «Дэдпул»? — Даже не начинай! Это не я! Меня подставили! Я в то время еще не родился даже!* * *
— Эй… — окликает Тэхён Чонгука, у которого сидит на коленях, когда тот мусолит его плечо. — Не знал, что пауки едят людей. — Заткнись, дурак. Ты не человек.* * *
— Ну и нахуя тебе радиатор? — Дэдпул подходит к вверх ногами подвешенному на паутине вору. — Замёрз что ли? Ну давай я тебя согрею что ли, я люблю сжигать мусор. — Отключи Дэдпула, — Паук машет руками. — верни мне моего парня! Земля вызывает!* * *
— Как школьники, ей богу. — Хосок оттягивает ворот тэхёновой футболки шире и внимательно разглядывает огромные синие метки. — Ну ты же знаешь Чонгука, он собственник. — разводит руками Тэхён. — Ой все!* * *
Дальше — больше и счастливее… Конец