Письмо раскаяния

Вы прекрасны. Восхитительны, от самого рождения. Но именно рождение - ваш первый и главный триумф. Мой триумф. В этот день вы блистали ярче всего. Вы были и есть моё озарение , столь яркое, что слепит глаза. Я не мог поверить в то, что Вы, возведённые мною в разряд чуда, сотворены мною же. Я не мог признать, что я - ваш Бог. Вы были остры на язык и больно ранили без оружия, кротки и нежны до сладости; ваш голос лился мёдом, струился шёлком, шелестел ветром в листве деревьев и звенел ручьём. Не мог я, столь несовершенный, заурядный, быть вашим Богом. Я бы поверил, если бы сказали, что это я был создан вами. Но Вы... Вы ставили меня наравне с собой. Я был вам другом. Братом. Возлюбленным. Всё вместе. Я никогда не командовал вами. Не играл вами в шахматы, заставляя двигаться по клеткам в чёткой структуре, по схеме. Вы действовали сами. Вы двигали перо по бумаге, а не я. Вы складывали витиеватые выражения, вставляли свои эпитеты в описание себя. Красочные. Сложные. Живые. Это Вы. Я понял Ромео. "О, быть бы на её руке перчаткой", ведь так ты говорил, любезный друг? Я хотел бы прожить с вами жизнь. Сторонним наблюдателем. Я бы видел ваше развитие. Как вы развиваетесь, расцветаете прямо на глазах. Я мог бы наблюдать столько, сколько мне отведено. Увы. Я дал вам жизнь и без меня вам её не прожить. Я дал вам жизнь. И обратил её в ничто. Я прятал вас. Вы были лишь моими. Я вас лелеял и отдавал всего себя. Но не уберёг вас. От себя. Мне горько. Больно. Я лью слёзы по всем вам. Я дал вам вкусить жизни и покинул вас ещё такими. Прекрасными. Вы снитесь мне. То в сладким сне, то в душном кошмаре. Я вас завёл туда, откуда для вас нет выхода. Прошу, не кричите мне из темноты. Не стучите по стенам своей тюрьмы. Не смотрите сквозь них на меня своими пустыми глазами. Вы знаете, это конец. Вы видели, как я тускнею. Не вы становились уродливее, а я. С каждым днём всё циничнее и придирчивее. Я вас оставил. В ледяной пустыне, белой, нетронутой. Ледяными изваяниями там застыли вы и останетесь там навечно. Безупречными. Холодными. Иногда я брожу среди вас. В укор себе. Вскрываю рубцы на душе тупым ножом самобичевания. Падаю перед вами на колени, цепляюсь за ноги и слёзно извиняюсь. А вы смотрите на меня. Прожигаете мёртвыми взглядами. Не вы умерли для меня, а я для вас. Я вас загубил самым жестоким способом - полюбив и охладев к вам. Я ставил вас высоко. Но всё же не выше своего, мирского. Я не отрёкся от всего ради вас, хотя желал того. Я трус, что не достоин вашего прощения. Всему виной один лишь я. Ваш Бог. Ваш Дьявол. Вы знаете это. Это знаю я. Но вы вернётесь ко мне. В новом обличье. И я снова буду вас любить. Любить Тебя. Ведь на самом деле Ты одна. Ты будешь раз за разом обращаться в камень, с остервенением кидаясь на стены своей клетки. Ты будешь миллионом болезненных криков в моей голове и единым шепотом, едва срывающимся с губ. Ты не простишь. Но придёшь вновь под новой маской, снова не зная, что тебя ждёт в конце. Ты не теряешь надежды, что когда-нибудь я... Нет, ты не веришь в нашу вечную любовь. Ты хочешь умереть и поселиться глубже, чем в голове. Ты хочешь жить в моём сердце. Хочешь, чтоб в тот самый момент я держал тебя за руку. Хочешь осознавать, что твоё время пришло. Хочешь ощутить последний, прощальный поцелуй. Хочешь, чтобы я закрыл твои глаза. Завершение, вот что тебе нужно. Когда-нибудь я дам его тебе. Разрушу ледяной сад начатого, но не законченного. Со слезами, застилающими взор, я разобью вдребезги всё, чтоб не иметь соблазна возродить те версии тебя, что возненавидели меня. За ненависть которых я ненавижу себя. Потерпи ещё немного. Ты очень скоро родишься и умрёшь, моя прекрасная Муза. Навеки твой...