Перед свадьбой

Джордж предлагал прислать для сборов новую служанку, но она отказалась, сказав, что лучше ее брата с этой задачей не справится никто. — Через несколько часов я обязан буду добавлять к твоему имени «госпожа»… — Но это же не значит, что я перестану быть твоей сестрой, правда? Он молчал и улыбался светло и печально. Молодой человек протянул руку к лицу своей сестры и поправил выбившуюся из роскошной прически прядь. Рука его на несколько секунд задержалась на ее плече, а затем он развернулся и пошел к выходу. — Я пойду, — сказал он, открывая дверь, — Желаю тебе счастья, сестренка. Сердце Шанон замерло и болезненно сжалось, ей вдруг показалось, что она видит брата в последний раз. Она думала, что он будет счастлив узнать, что на самом деле все возможно, что он может разрешить себе любить госпожу Джессику… то есть, просто Джессику и раз уж у нее получилось, то получится и у него! Но Канон так не думал… В этот день он не выдавал Шанон замуж, он хоронил ее, ибо сегодня Шанон умирала и должна была появиться на свет Сайо Уширомия, которая уже не была его сестрой, а являлась его хозяйкой. Он улыбался ради нее, в последний день, когда у него была сестра, но на самом деле он не думал, что этот брак принесет ей счастье. Между ними и этой семьей была пропасть. И если ты на одной стороне, невозможно перейти на другую. Можно только рухнуть с огромной высоты, как это собиралась сделать его сестра. Канон не мог представить себя на другой стороне. Здесь было его место. Здесь он знал, как поступать, как говорить с хозяевами, что нужно делать, кого нужно защищать. Он учился этому с детства и готов был встретиться с любым врагом и в любой момент умереть за семью Уширомия. Он сумел бы защитить госпожу Джессику от кого угодно, но никогда не посмел бы полюбить ее. Когда дверь за ним закрылась, Шанон присела на кровать. Тягостное ощущение все никак не хотело покидать ее сердце. Она думала о брате. Он тоже мог бы обрести свое счастье, но Джессика была недостаточно смела, чтобы прямо сказать ему о том, что от него хочет. И даже если бы она осмелилась сделать это, Канон не был достаточно наивен, чтобы ей поверить. Он никогда не был так наивен, как его сестра. А может, счастье Канона как раз в том, что он отлично знает свое место, и в отличие от нее, не пытается прыгнуть выше головы? Может быть, прав как раз он? В том, что они – всего лишь мебель в этом доме. Мебелью сюда пришли и мебелью останутся. Она вспомнила, как кричала госпожа Ева… то есть, просто Ева, когда господин Джордж сказал ей, что намерен сделать Шанон своей женой. Девушка порывисто вздохнула и в испуге закрыла рот рукой – она поняла, что не может перестать думать о них, как о хозяевах. Она вскочила с кровати и стала мерить комнату быстрыми шагами, ткань дорогого платья шуршала под ногами. Она любила Джорджа больше жизни, но сейчас ей было страшно. Она была счастлива, пока рядом был Джордж, но так было не всегда. Она очень скоро поняла, что старшее поколение семьи никогда ее не примет. Они терпели ее исключительно из дипломатических соображений – Джордж ясно дал им понять, что с ним следует считаться, но никто и не подумал считаться с Сайо. Когда мужа не было в доме, ее просто старались не замечать. Но это все можно было пережить. Самое страшное, что Канон поступал так же. — Останься, — как-то попросила она брата, когда он принес ей в комнату чай, — Поговори со мной. Расскажи, как твои дела. — Не думаю, что Вам будет интересно узнать о делах слуг, — он поставил поднос на журнальный столик и развернулся с тем, чтобы уйти. Как будто вместе с созвучием имен они потеряли родство. — Постой! – она вскочила с места, бросилась к нему, плача, и крепко обняла, — Ничего не изменилось! Я твоя сестра, я по-прежнему люблю тебя, … – и она выдохнула его настоящее имя практически неслышно. То, которым называла его, когда они были детьми. — Забудьте это имя, госпожа Уширомия Сайо, — он высвободился из объятий хозяйки, отступил на шаг и поклонился, — Для Вас я просто Канон. Дайте мне знать, если Вам что-то понадобится.