Несбывшиеся

Гарри дураком не был. Был пиратом, возможно для кого-то шутом, но никак не дураком. Именно поэтому, когда на его груди, прямо под сердцем, расцвел фиолетовый маленький дракон, долго думать он не стал. На острове был лишь один человек обожающий фиолетовый, а в драконе сомневаться не приходилось. Оставался вопрос, появился ли знак у нее? Хотя, какая ему разница? Она его, и права он предъявить может. Сын Крюка с ухмылкой покрутил крюк в руке и, резко развернувшись, направился на поиски. Мэл никогда не верила в Родственные души. Никогда. Но при этом каждое утро подбегала к зеркалу, чтобы посмотреть не проявился ли рисунок. Хорошо хоть Малефисента этого не видела, разговор на тему: «Любовь не для тебя, ты должна помочь мне захватить мир» и неделя в подвале с кувшином воды уже состоялась. Но как же она завидовала, когда к ней прибежала счастливая Иви и показала свой небольшой рисунок под ключицей. Лампа у нее и яблоко у Джея. С тех пор они с Карлосом старались держаться от до тошноты счастливых друзей подальше. Время от времени то и дело кидая на них завистливые взгляды. Но сейчас она не знала как реагировать. Маленький, практически незаметный, крюк отпечатался на ее ключице. Она уже минут тридцать осторожно проводила по нему пальцем, чтобы удостовериться. Вот уж судьба шутница. Крюк. Серьезно? Да они же друг друга с первого класса не переваривают. Он дергал ее за хвостик, она выкидывала его крюк в окно. И с каждым годом выходки становились серьезней. Апогеем стала обычная уличная драка между их группировками. После нее Мэл еще неделю хромала, а Гарри радостно сверкал фиолетовым фингалом. Какая к черту любовь? Нет, серьезно. Они же поубивают друг друга. Если до этого ее не подкараулит Ума в темной подворотне, ведь всем известно, что у нее есть точно такой же маленький крюк на теле. Покачав головой дочь Малефисенты отлипла от зеркала, надела свой любимый костюм и направилась на встречу с… Друзьями? Да, наверное, они все же друзья, а не соратники. Но стоило девушке выйти из дома, как путь ей перекрыла рука с неприлично знакомым крюком. Ха. Что-то вроде этого она и ожидала. — Что тебе нужно, Крюк? Глаза в глаза. Никто не уступит в этой игре. Никто не сдастся первым, иначе остров его сожрет и даже не подавится. Нет слабости. Нет привязанности. И метка соулмейта жжет раскаленным железом, заставляя чувствовать себя уязвленным. — Далеко собралась, малышка Мэл? С насмешливой улыбкой парень осторожно поправляет тем самым крюком волосы девушки, не сводя с нее пристального взгляда. Внезапно Мэл рассмеялась, даже согнувшись пополам. В этом смехе было все: облегчение, что она не одна в этом мире, злость, за то, что кто-то решает за нее и обыкновенная истерика. — Неужели ты думаешь, что какой-то дурацкий рисунок сможет что-то изменить? — Дочь Малефисенты резко приблизилась к парню так, что тот мог ощущать ее дыхание на своей щеке. Колдовские зеленые глаза в прямом смысле горели праведным гневом, — Я ненавижу тебя, Крюк. Не-на-ви-жу. — Я тебя тоже. — Выдохнул парень и резко сократил расстояние, впиваясь в губы девушки, рукой с крюком притягивая ее к себе совсем не заботясь о ее комфорте. А на следующий день она исчезла. Оказалась по ту сторону баррикад. В Ауродоне среди правильных принцесс и прекрасных принцев. И в начале он верил, что та вернется, как только выполнит то, что ей несомненно приказала ее мать. Ну, не верит он, что она сама решила покинуть родной остров ради «прекрасного» Аурадона. Ну, не верит и все. А потом он увидел ее, такую счастливую и улыбающуюся в объятьях принца-почти-короля. И все. А на что ты надеялся, Крюк? На любовь? Так нет никакой любви, не было и нет. Не существует ее, а рисунок это просто рисунок, который не может ничего изменить. У Мэл на ключице нарисован маленький крюк, который она с помощью Иви профессионально маскирует тональником и никогда не позволяет себе глубокий вырез. У Гарри на груди под самым сердцем нарисован маленький фиолетовый дракон, перечеркнутый двумя неровными бороздами шрамов.