Obedear

i found blood and i saw stars all in the backseat of your car Это лето прорывается в Минни, пробирается в Минни, прорезается в Минни холодным ветром в лицо и новыми, незнакомыми, непривычными песнями с поцарапанного айпода. Это лето раздевает Минни, снимает с нее слои одежды, кожи, мяса, оставляя ей только беззащитное и бьющееся между ребрами что-то. Это лето меняет Минни, меняет навсегда, бесповоротно, не оставляя шансов или желания вернуть что-нибудь обратно. Это лето их с Фрэнки. Это лето Фрэнки. Минни больше не одна из тех девочек с длинными ресницами, богатыми родителями и отсутствием недостатков. Минни больше не сука, не шлюха и не ебучая булимичная барби. Минни больше не: я не знаю, способна ли ты любить хоть что-нибудь. Минни больше никто. Минни сломала о Фрэнки все свои покрытые фиолетовыми блестками ногти. Минни всегда говорит первая, приходит первая, пишет первая. Минни всегда первая. Минни не в напряг, правда же, не в напряг. Фрэнки каждый раз улыбается слишком неуверенно. Минни кажется себе такой нелепой. Минни кажется себе такой счастливой. Фрэнки хочется гладить по влажным растрепавшимся волосам и обнимать за костлявые веснушчатые плечи. Фрэнки хочется защищать. Фрэнки хочется объяснять очевидные вещи, вот только она их успела усвоить гораздо лучше Минни. Фрэнки не хочется делать больно. Уже нет. Минни хватает Фрэнки за тощее запястье. Тянет за собой, уводит за собой. Минни всегда тащит Фрэнки за собой куда-нибудь. В кино, по клубам, в переулки. Целоваться, держаться за руки, смотреть в глаза. Улыбаться. Минни очень нравится слово «любовь». Минни очень нравится его повторять. Слишком. Минни сидит на скамейке рядом с Фрэнки, и пялится на свои колени, и давится вместе с ней ром-колой и шутками про члены. На телефоне у Минни играет какой-то многотиражный рокапопс. Руки у Минни замерзли. Они возвращаются закоулками, петляют между бристольскими домами, смеются, ждут, пока выветрится запах курева. От ром-колы разносит сразу и внезапно, и Минни начинает орать, что она потерялась и разыгрывать панику, а Фрэнки одновременно ржет над ней и пытается утешить. Они выходят на знакомую дорогу как-то совершенно внезапно, и им в разные стороны, и Минни смотрит на Фрэнки и просто говорит: пока. И не знает, что ей сказать еще. И не знает, что ей сделать еще. Фрэнки улыбается ей на прощание. Минни шатается потом одна по городу, шарахается от знакомых, не может найти дорогу. Выпадает, вылетает, распадается. Минни смотрит на свое отражение в витрине и думает, что похожа на фею, плотно сидящую на героине. Или на привидение. Минни приходит домой в одиннадцать часов вечера. Хорошая девочка Минни. Мир складывается для Минни обратно только когда Фрэнки отвечает на ее звонки. Минни этим летом вся перед Фрэнки как на ладони - открытая, доверчивая, хочешь, серце разбей и носи осколки как бусы. Фрэнки, правда, не носит бусы. Если не считать того дурацкого второго дня. Это лето красивое, как Фрэнки, хрупкое, как Фрэнки, настоящее, как Фрэнки. Это лето навсегда останется у Минни внутри. Как Фрэнки.