Эрик, я сожалею.

Эрик переступил порог квартиры, тут же в нос ударил едкий запах перегара и никотина. Парень с лиловыми глазами закрыл за собой дверь и, переступая быт, стал пробираться к залу, где по-видимому находился Адам. Запах, переполнявший дом был невыносим. Пройдя к залу, он застыл в дверном проеме. Адам сидел на полу возле дивана, держа в одной руке бутылку горькой, а в другой фотографию его и Эрика. Пьяный альфа повернул голову к вошедшему омеге, губы его расплылись в диковатой улыбке, бессмысленный взгляд, казалось, смотрел куда-то за пределы плоти омеги. Эрик нахмурился. — Ну, какой на этот раз повод нажраться? — омеге было чертовски больно за своего альфу. — О, какие люди, — с трудом поднявшись с пола, Адам, на ватных ногах, стал надвигаться на Эрика. Тот сделал три шага назад и сказал грубым хриплым голосом. — Не приближайся ко мне. Не то чтобы Адам хуевый альфа (хотя оно так и есть), а Эрик слишком строптивый и брутальный омега. Просто Адам страдает рукоприкладством, а Эрик получает побои и оскорбления. Он не однократно за дело стучал Адаму по яйцам и в слезах убегал из дома, когда горе-альфа трезвел, он со слезами на глазах, стоя на коленях и чуть ли не вылизывая грязные ботинки Эрика молил о прощении. Жалкое зрелище, истинный альфа для истинного омеги, казалось бы, должны были жить в мире и излюбленной всеми фикрайтерами позиции «Душевного Флафф-фика с целовашками, обнимашками, чувственным перепихом и счастливым happy end-ом». Так вот, Эрик больше сдохнуть хотел, нежеле осознавать, что его истинный оказался полным подонком. Он и рад бы сбежать, да кому нужен избитый, помеченный омега, более того он и так был заложником Адама. По правде говоря, Эрик очень любил этого несносного красноволосого пьяницу, а что до самого альфы-не известно. Адам сорвался с места, нагоняя Эрика, тот уже стоял у входной двери и в страхе дергал дверь, смотря на Адама, как загнанный зверек на охотника. Страшно? Безусловно, сердце омеги буквально танцевало тиктоник на ребрах. Красноволосый прижал шатена к железной двери и, опаляя ухо омеги горячим дыханием, медленно втянул его запах. По телу омежки пробежала волна мурашек, но не от наслаждения, а от неподдельного страха за свою жизнь и тело. — Куда собрался? — прошептал альфа на ухо омеги. — Подальше от тебя! — выкрикнул Эрик и, в очередной раз ударив любимого в под дых, поспешил закрыться в ванной. Тот принялся яро колотить по двери, называя омегу по имени, грозясь тем, что будет хуже, если тот не выйдет, что он убьет его. Шатен закрыл рот ладонями и, спустившись вниз по стенке душевой, стал всхлипывать, смотря помутненным от слез взором на жалкий кусок дерева, оберегающий Эрика от Адама, который продолжал колотить на дверь, уже крича и матерясь. За дверью послышался истеричный хохот, затем отдаляющиеся шаги и какое-то неразборчивое пение. Именно пением, мысленно в голове прозвал Эрик говор Адама. Оно было протяжным, постоянно меняющим голосовую окраску. Что-то тяжелое ударило по двери, послышался хруст, второй удар, третий… Омега с ужасом осознал, что альфа ломает дверь топором. Бедного парня затрясло так будто, он эпилепсик в припадке. «Э-Э-Эри-и-и-ик, я почти достал тебя!» — без конца повторял Адам. Вот дверь насквозь пробил топор, с трудом он был вынут из древесины, еще один удар, большой кусок красного дерева отлетел в сторону. Удар за ударом и вот в дыру пролезла рука, открыв ручку со стороны ванной, ручка со скрипом повернулась, дверь открылась, и в комнату вошел Адам, безумно смеясь, он смотрел на Эрика, который, наверное, скоро сознание потеряет. Шаги, слыша которые, юноша содрогался и сильнее вжимался в стену. Он хотел кричать, звать на помощь, но во рту, будто ком застыл, единственное, что он смог выдать это жалкий всхлип. Красноволосый приблизился к омеге и, схватив за руки, поднял, затем обвив руками талию шатена, он сильнее прижал его к своей груди и потащил из ванной. Тот истошно кричал и колотил альфу, слезы градинами катились из лиловых глаз Эрика. Адам заходит в развороченную с ног на голову спальню, грубо кидает омегу на кровать. Шатен тщетно пытается ускользнуть, красноволосый бьет его сначала по лицу, затем по голове и тот становится смирнее. Зеленоглазый альфа срывает одежду с омежки, грубо кусает его тело, оставляя многочисленные синеющие засосы. Грубо ставит раком, надавливает на его плечи, чтобы Эрик припал верхней частью к кровати, тот больше не может сопротивляться, бесполезно, ему никогда не вырваться из этой динамо машины. Альфа спускает штаны и с рыком и довольным мычанием входит в омегу, тут же начинает размашисто двигать бедрами, сжимая ягодицы в своих руках. Тело Эрика сковала дикая боль, вцепившись руками в постель, он сдавленно всхлипнул, он никак не мог расслабиться, боль не отпускала его тело, с каждым толчком она будто нарастала. Повернув голову правой щекой вниз, он устремил свой мутный взгляд куда-то в пол, слезы пропитали шелковое постельное белье. Эрик закусил губу до крови, что не издать ни стона. Не сейчас, не для этого подонка. Адама будто не интересовало это, он грубо трахал хрупкого омегу, все время нахваливая и говоря эти дебильненькие фразочки типа: «О, да, детка, ты просто улет! Да-а-а!» Адам излился прямо в Эрика, затем вынув член, он уложил омегу на спину, и снова вошёл, вколачивая шатена в кровать, тот даже смотреть не мог на своего партнера. Так продолжалось недолгое время, сцепка застала их врасплох. Красноволосы придурок видимо опять забыл про сперматоцид. Прекрасно, осталось еще забеременеть от такого уеба, как Адам! Альфа повалился рядом с Эриком и приобнял его. Тот, лежа спиной к нему, беззвучно рыдал, не зная, что теперь будет. Куда бежать и что делать. Шатен с трудом дождался, когда эффект сцепки спадет, выпутавшись из лап альфы, он поспешно похватал свои вещи, оделся и убежал. *** Благо у омеги имелась своя квартира, вбежав в нее, он закрыл дверь на все замки и в слезах кинулся в ванную, скинув одежду, он зашел в душевую и, включив горячую воду, прислонился лбом к стене. Горячие струйки стекали по изуродованной большими синяками и порезами спине. Сдерживать рыдания Эрик больше не смог, он рыдал во весь голос, долбя по стенке рукой. Сколько он так пробыл-не понятно, он будто выпал из реальности. Выключив воду, он на ватных ногах вышел из кабинки и уставившись руками в раковину, посмотрел на свое отражение, щека, как и губа были разбиты. Руки, как и ноги шатена тряслись, открыв дверцу зеркала-шкафчика, он взял незамысловатый бутылек с кучей таблеток. Схватив бутылек, он высыпал на ладонь штук с десять таблеток и проглотил их за раз, на бутыльке черным по белому было написано «Противозачаточные». *** Прошло больше двух недель, Эрик не переставал в больших количествах принимать самые разные противозачаточные препараты, от них его все время рвало. Все бы и ничего, но. Шатен шел с магазина с тяжелыми сумками, забитыми разной пищей. Резко омеге стало плохо, перед глазами стало темнеть и прямо у всех на виду, юноша повалился наземь, он иногда открывал глаза, вокруг него столпились люди, кто-то вызвал скорую и тряс парня, прося держаться изо всех сил. Потом, веки парня стали тяжелыми, и он провалился в небытие. Приоткрыв лиловые глаза, омега поморщился от яркого белого цвета, заполняющего пространство, в котором находился парень. Тело было размякшее, он не мог двинуть, ни одной мышцей тела. Когда же глаза привык к свету, он оглядел комнату, до половины (горизонтально) выкрашенные в голубой-белые цвета стены. Яркие лампы, несколько коек, стоявших по другую сторону палаты, что-то больно кололо руку, Эрик пошевелил ею, боль не успокоилась, а стала только усиливаться, юноша посмотрел на руку, в локтевой сустав была воткнута капельница, место очень сильно набухло, не стоило парню шевелить рукой. Где-то через десять минут в палату вошел высокий седоватый мужчина в очках, он поздоровался омегой, прошел и сел рядом с ним на стул, держа в руке книжечку и ручку, он закинул ногу на ногу и стал спрашивать об ощущениях омеги. — Зачем я здесь? — в конце концов поинтересовался шатен. — Понимаете ли, мистер Прайс, вы упали в обморок.к сожалению, у вас случился выкидыш. От услышенного в голове Эрика зазвенело, он опустил голову и скомкал в руках одеяло, на костяшки рук стали капать слезы. Как бы док не пытался, он не смог утешить беднягу и был вынужден оставить его наедине с собой. *** Прошел месяц, а жизнь Адама и Эрика так и не изменилась. Адам продолжал пьянствовать, наносить омеге побои и жестко трахать его, трезветь, умолять простить и снова бухать. Эрик был совсем бледен, под глазами появились синяки, сами его глаза были вечно красные из-за постоянных рыданий. Он стал все больше и больше принимать успокоительных, а за свободу бороться и вовсе перестал, от секса он получал лишь боль, режущую неприятную, рвущую на куски боль. *** Очередное пьяное утро: Адам проснулся лежа на полу, в куче смятого грязного белья, тарелок, бутылок и прочей дряни. Похмелье было адское, с трудом поднявшись, альфа сходил в душ, переоделся в чистое и похмелившись, стал обходить дом кругами, в поисках омежки. Естественно, Эрика там не было. В голову зеленоглазого пришла мысль, что стоит убраться, чем собственно и занялся. Когда Адам приступил пылесосить ковры, телефон его завибрировал, выключив пылесос, он ответил на звонок. — Да? — неуверенно начал Морган. Монотонный мужской голос незамедлительно ответил. — Здравствуйте, это Адам Морган? — Да, с кем я говорю? — Это доктор Баттлер из клиники Мэйо. Я хочу сообщить, что к нам попал Эрик Прайс, не могли бы вы приехать? — Адам вскинул брови и выронил из рук пылесос. — Алло, алло, мистер Морган, мистер Морган, сэр? — спрашивал все тот же голос, но уже какой-то взволнованный. Адам ответил что-то невнятное вроде «Скоро буду» и скинул. Второпях надев ботинки и куртку, он выбежал из квартиры и понесся по этажам вниз. Через полчаса, он был в названной врачом клинике, когда он прибыл туда, ему сообщили, что проводится операция, после 6-часов блуждений возле операционной, дверь открылась, из нее вышел врач. Альфа тут же накинулся на него, теперь страх за омегу охватил Моргана, доктор отпихнул от себя парня и сказал ждать, примерно через десять часов к нему подошел тот же самый врач и сказал: — Мужайтесь, пациент будет жить всего полчаса. Глаза Адама расширились, проталкиваясь сквозь медсестер, он пробрался в палату, в которой находился его омега, он подбежал к кровати и, припав на колени, взял Эрика за руку, в глазах красноволосого застыли слезы. — Эрик, Эрик…прости меня..не умирай, умоляю! — шептал зеленоглазый. Омега приоткрыл глаза и тяжело задышал. — Адам? — растеряно спросил омега по имени. Альфа поднял голову и улыбнулся сквозь слезы. — Д-да, д-да, любовь моя, это я! — его начало трясти. — Что происходит?.. Почему?.. — Эрик, прости, я идиот, я полный мудак и сукин сын, прости меня Эрик, я люблю тебя! — Морган трясся всем телом. Это было безысходное положение, он никак не мог смириться с тем, что через 24 минуты, его омеги не станет. Он не мог принять этого. — Адам, что с тобой? — хрипло спросил юноша. — Все хорошо, любимый, все хорошо, главное я с тобой! Я с тобой.., — парень опустил голову, глаза его заполняла пелена из слез. Он не мог остановиться. Слабая рука с трудом сжала ладонь альфы, тот, казалось, стал рыдать еще сильнее. *** — Эрик, я люблю тебя… — И я тебя, А...да..м., — глаза омеги плотно закрылись веками, прибор истошно запищал. Сердце остановилось. Отделение пронзил дикий крик альфы. Альфы, который потерял своего омегу.