***
Лиам Пейн переезжает в свою квартиру в первый день сентября, и вечеринка, которую он устроил, является на самом деле жалким зрелищем. Три парня сидят на диване Лиама, поедая пиццу прямо из коробки, стоящую на картонных ящиках, наполненными вещами, которые Лиаму предстоит ещё разобрать. По-видимому, сейчас они продолжают высмеивать Лиама и какую-то девушку с его работы, но Гарри больше озабочен запахом пиццы. — Хотелось бы, чтобы у меня были вкусовые рецепторы, — стонет Гарри, печально наблюдая за тем, как Лиам съедает ещё один кусок. Он никогда не ел что-то вроде пиццы пока был жив, но Луи заставил его попробовать несколько лет назад пиццу на Хэллоуин, и, Боже, Гарри очень сильно хочет пиццу. — Хэллоуин не так уж далеко, love, — напоминает ему Луи, с тоской глядя на пиццу на столе, а затем качает головой. Он жестом намекает, чтобы Гарри последовал за ним, и они вышли из гостиной на кухню, где большая часть коробок была свалена вместе. У них есть довольно хорошая власть на взаимодействии с материальным миром, не будучи замеченным прямо сейчас. У Гарри не занимает много времени выяснять то, что они будут делать. — Мы перепутаем все вещи? — спрашивает Гарри, наблюдая за тем, как Луи открывает самую большую коробку и начинает доставать оттуда вещи. — Не, просто распакуем всё, — отвечает тот. — Для всяких путаниц нужно слишком много сил. — Конечно. И вот, какие мы сейчас? — Гарри качает головой, громко цокая, пока Луи наблюдает за ним. — Ленивые призраки. Призраки, которые даже не потрудились приложить немного усилий. Призраки с лёгкими шуточками. — Критиковать легко, когда я — организатор большинства наших розыгрышей, — бросает вызов Луи, ставя кружку, которую он держал в руках, на стол, чтобы потом положить руки на бёдра Гарри. Они находятся достаточно близко к друг другу, чтобы поцеловаться, поэтому Гарри наклоняется вперёд для того, чтобы их носы столкнулись, но не целуя Луи. — Но я предложил тебе подумать над розыгрышами, — говорит Гарри, хотя это не совсем верно. Луи, как правило, придумывает большинство способов, которыми они могут терроризировать своих арендаторов, но Гарри вносит свой вклад в эту долю тоже. Его шутки смешнее, в любом случае, Луи может отсосать. — Ты ничто без меня, Лу. — Верно, верно, — Луи закатывает глаза, надувая губы. Гарри открывает рот, чтобы ответить, или, может быть, поцеловать Луи, — он ещё не решил, — когда Лиам заходит на кухню, роняя стеклянную бутылку пива на пол. — Какого хрена? — шипит он, глядя на открытые картонные коробки и разлитое пиво с выражением полного ужаса на лице. — Эй, парни! — Лиам поворачивается в сторону гостиной, крича. — Кто из вас это сделал? Парни вваливаются на кухню, нахмурившись и говоря, что они этого не делали. Они препираются ещё немного, и Гарри с Луи покидают кухню, выполнив, по крайней мере, свою работу на ночь. Они идут в спальню Лиама и всю ночь обсуждаю будущие розыгрыши над ним, но Луи решает, что поцелуй с Гарри был бы лучшим использованием их времени.***
— О, смотри, Лу, цветы! — Гарри подходит к необычной вазе на обеденном столе и нюхает самую большую розу, вообразив её аромат. У него никогда не было шанса понюхать розу: ни во время того, когда он был жив, ни на один из Хэллоуинов, когда он стал призраком. Он всегда представлял этот запах сладким, как писал Шекспир, и немного ванильным. Луи заверил его, что они не пахнут как что-то особенное, но Гарри думает, что это полная ерунда. — Боже, розы — это так банально, — стонет Луи, после чего следует за Гарри и достаёт через окно с улицы соседскую кошку. Луи всегда был аккуратен с животными, и Гарри улыбается. — Думаешь, мы может позволить кошке помочиться на них? — Наверное, нет, — говорит Гарри, оглядываясь на розы. Красная лента повязана вокруг горлышка вазы, откуда торчит небольшая записка, слова на которой выведены слишком изящно «для Софии». — Лиам, скорее всего, купил их для своей девушки, о которой всё время болтает, так что, мы не должны этого делать. Кошка запрыгивает на обеденный стол и начинает обнюхивать цветы. — Если мы отвернёмся, то, технически, это не наша вина, — говорит Луи, беря Гарри за руку и отходя подальше от кота. Гарри хихикает, сжимая руку Луи и слушая, как струйки кошачьей мочи попадают в вазу. Это происходит в то же время, когда передняя дверь открывается, пугая кошку, так что кошка не успевает закончить своё дело. Гарри вздыхает. — Тем не менее, это могло бы быть лучше, — шепчет ему Луи, наблюдая, как кошка уходит, пугаясь тяжёлых шагов Лиама. Он ходит как чёртов великан. — Лиам, возможно, не заметит, пока не станет слишком поздно, и София не учует запах кошачьего благовония от роз. — Мы не хотим расстраивать её, — напоминает ему Гарри. София не сделал ничего плохого. Лиам начинает говорить, прерывая их разговор, и Гарри понимает, что он беседует по телефону. — Не, дружище, это будет не так. Да, это будет строго бро-встреча. Луи изображает, что пытается сдержать рвотные позывы, и это заставляет Гарри хихикать так громко, что он начинает прикрывать ладонями рот Луи. Конечно, Лиаму нравится использовать такие фразы. — Да, да, увидимся там, братан, — заканчивает Лиам, вешая трубку. Он подходит к цветам, находясь в метре от Гарри и Луи, но он пока что не видит их. Однако он дрожит, потянув рукав кофты вниз. — Хорошо выглядите, — пробормотал он, поглаживая края лепестков. Ничего не смущает его, и Гарри хочет ударить его прямо в лоб, потому что Лиам делает всё слишком простым. Позже вечером Гарри читал комиксы Лиама в гостиной, когда Луи начал взбираться на колени Гарри, шипя. — Ты слышишь это? — спрашивает он, кивая головой в сторону спальни Лиама. Он выглядит как испуганный сурикат, точно такой же, которого Гарри видел в документальном фильме о животных, так как последнему арендатору нравились такие фильмы. — Гарольд, я уверен, что это стоны. Гарри прикрывает рот рукой. — Он дрочит? — Я собираюсь проверить, — говорит Луи, быстро целуя Гарри в щёку и поднимаясь на спинку дивана, чтобы пройти в комнату Лиама. Он пробыл там меньше минуты, прежде чем он выбегает обратно и бросается на колени к Гарри. — Ты это увидел? — спрашивает Гарри, поглаживая Луи вверх и вниз по позвоночнику. — Хуже, — вздрогнул Луи. — Он смотрит лесбийское порно, Гарри. Ужасные вещи, сделанные для натуралов. — Лиам, — стонет Гарри, — у нас были такие большие надежды на тебя. — Мы должны отключить Wi-Fi, — заявляет Луи, спрыгивая с колен Гарри в поисках модема. — Где он, love? — Я не знаю, — говорит Гарри, вставая с дивана, чтобы помочь Луи с поисками. — Я родился в 1874 году, Лу. Так что интернет в нашей жизни был только у тебя. — Да, но широкого распространения он не получил, я умер почти сразу после того, как он был изобретён, — Луи напоминает ему, передвигая вещи в комнате. — Христос, почему Лиам не держит всю технику в одном месте? О, нашёл! Луи разом вытаскивает все провода из розетки. — Чтобы точно быть уверенным, — бормочет он, и Гарри слышит разочарованный стон из спальни. — Мы должны делать это каждый раз, — говорит Гарри. — Исправлять павловским методом его фетиш на лесби-порно. Луи кивает, соглашаясь. — Мы как активисты. — Точно. Лиам перестаёт смотреть лесбийское порно после того, как в пятый раз перезагружает страничку браузера.***
Быть призраком не так и скучно, как предполагал Гарри, особенно тогда, когда Луи продолжает развлекаться, как и десятилетия назад. Сейчас Луи удалось взломать ноутбук Лиама (какого хрена, его пароль — это его имя?), и они регистрируются на каждом сайте знакомств, который смогли найти. — О, один фермер приглашает на свидание! — кричит Гарри, указывая на ссылку на экране. — Напиши ему, что у Лиама есть страсть к дойке. — Хорошая идея, малыш, — говорит Луи, щелкая на веб-сайт и заполняя информацию о профиле. Луи гораздо лучше разбирается с техникой, чем Гарри, и не только потому что он был жив, когда техника существовала. Гарри любит камеры, и ему бы хотелось, чтобы Лиам приобрёл себе её, потому что другая техника ему неинтересна. Но пока что он будет продолжать читать комиксы Лиама, пока Луи смотрит футбол по телеку. — Думаешь, мы должны сделать что-то хорошее для Лиама? — спрашивает Гарри, как только Луи заканчивает заполнять профиль и решает подшутить ещё над кем-нибудь. — Похоже, он не плохой парень, и мы делаем много дерьма. Вчера ты написал «Лиам Пейн — гей» кремом для бритья на зеркале, и я думаю, он почти расплакался. — Примерный, — фыркает Луи. Это было забавно, может признать Гарри, но он по-прежнему чувствует себя плохо из-за того, что они делали и делают до сих пор в жизни Лиама. Лиам подозрительно относится к призракам, поэтому, вероятно, хорошо, что Гарри и Луи скоро будут видны ему в любое время. Они смогут прояснить ситуацию. — Мы должны убраться на кухне, — говорит Гарри, положив свою голову Луи на плечо. — Он никогда не убирается там нормально. Было бы неплохо, если мы сделаем это. — Ты просто хочешь помучить его, не чувствуя себя виноватым, — говорит Луи, и он не ошибается, но это не мешает оставаться этому побуждению Гарри хорошим. — Ты обидишься, если я скажу «нет»? Гарри кивает, выпячивая нижнюю губу и смотря на Луи. Они поддерживают зрительный контакт в течение долгого времени, ожидая, кто сломается первым, и Луи закатывает глаза, опуская ноутбук на пол. — Ты такой ребёнок, — Луи вздыхает, поглаживая бёдра Гарри. — Поднимайся тогда. Уборка на кухне требует времени, чтобы хорошо всё очистить, и Гарри разрешает Луи переставить шкафы Лиама, так как это и полезная работа, и омерзительная шутка. Гарри только что закончил мыть пол, подпевая радио вместе с Луи, который сидит рядом с раковиной, когда на кухню заходит Лиам. Лиам просто таращится на Гарри и Луи, и его рот всё время открывается и закрывается, поскольку он пытается сформулировать свои мысли в предложения, но терпит неудачи. Итак, они теперь видны, — делает вывод Гарри. Он надеялся, что их первая встреча пройдёт лучше, но Луи держится гораздо спокойнее, чем сам Гарри. Он поворачивается к нему и шепчет губами: «Скажи что-нибудь!». — Привет, Лиам, — говорит Луи, спрыгивая со столешницы и вставая рядом с Гарри. — Кто вы? — Лиам пищит, но затем кашляет, понижая свой голос. — Что вы делаете в моей квартире? — Мы живём здесь, — отвечает Луи, пока Гарри наблюдает за хмурым выражением лица Лиама. — Вы безумцы? — почти что задыхается Лиам, делая шаг назад, будто они собираются напасть на него. Если бы Гарри и Луи были злобными призраками, то они сделали бы ему больно прямо сейчас, серьёзно. — Вы не можете здесь жить. Это моя квартира. — Ах, но были здесь дольше, чем ты, — говорит Гарри с широкой улыбкой, пытаясь облегчить этим страх Лиама. Луи толкает его в бок, поэтому ему приходится немного опустить уголки губ. «Лягушачье лицо», как прозвал это Луи, не исчезает. — Мы на самом деле призраки. Мы бродим по квартире. — Вы издеваетесь надо мной, — усмехается Лиам, настороженно к ним приглядываясь. — Вы сумасшедшие. — Помнишь тот крем для бритья? — спрашивает Луи, сутулясь так, будто ему наскучил разговор. Это действительно становится немного утомительным, когда они рассказывают о себе каждый год и сталкиваются всё с тем же скептицизмом. — Проблемы с интернетом, и твои вещи пропадают, но ты уверен, что помнишь, куда их положил. Разве это не странно? Призраки, дружище, тебя преследуют призраки. Лиам снова недовольно хмурится и затем теряет сознание. Он на самом деле падает в обморок Гарри смотрит на развалившегося Лиама на полу, и его челюсть отвисла от удивления. Луи резко хохочет, схватившись за живот и согнувшись пополам, не сдерживая приступы смеха. — Он упал в обморок, — Луи шипит, издавая хриплый смешок из-за удара Гарри. — Он мой любимый, дорогой, нам нужно оставить его. — Он не домашнее животное! — возражает Гарри. — Мы должны проверить, в порядке ли он. — Я уверен, он в порядке, — Луи отмахивается, но всё равно садится рядом с Лиамом и пару раз тычет в него. Ответа нет, поэтому Луи наклоняет голову Лиама и чувствует, как его рука находится под ним. — Ни крови или каких-либо шишек, которые я чувствую, и он уже лежит на спине. Давай просто положим что-нибудь ему под ноги и пойдём в спальню, у меня есть идея. Гарри сунул кастрюлю под ноги Лиама, чтобы они были приподнятыми, и последовал за Луи в спальню. Луи, потирая руки, ходит перед кроватью Лиама. Он буквально набит энергией, сияющей, как солнечный свет. — Какая у тебя идея? — Гарри спрашивает, взяв Луи за руку, осторожно покачивая их назад и вперёд. — Ты помнишь, как арендаторы в прошлом году пытались изгнать нас? — спрашивает Луи, притягивая Гарри ближе к себе, чтобы он смог обернуть свои руки вокруг его талии. — Да, — говорит Гарри, кивая. Это было не совсем хорошим воспоминанием, но арендатор уехала вскоре после неудачи. — Ну, на всякий случай, когда это случится ещё раз, я записал фальшивые слова для изгнания нечистой силы, — усмехается Луи. Гарри вспоминает прошлую осень, в последние несколько дней пребывания арендатора. — Так вот почему ты в прошлом году кричал на меня за то, что я не знал латыни? — Честно говоря, какой призрак не знает латыни? Гарри вздыхает. — Ты не знаешь латынь. — Верно, но я не древний призрак, — говорит Луи. — Я из 1874, Лу, — протестует Гарри. — Я не древний. — Неважно, — уклоняется Луи, целуя Гарри в уголок губ, чтобы успокоить его. И это работает. — Суть в том, что я перевёл некоторые вещи на латынь, переписал их на бумагу и спрятал за шатающуюся половицу в гостиной. — У тебя слишком много свободного времени, — смеётся Гарри. Изобретательность и стремление преследовать своих арендаторов — одна из многих причин, по которым он любит Луи. — Я — чёртов призрак, что ещё я должен делать? — Луи делает паузу, слыша тяжёлые стоны Лиама, а минутой позже — шаги. — Подыгрывай мне. У Гарри есть несколько секунд, чтобы собраться с мыслями, прежде чем Луи, отойдя от него, делает суровое выражение лица. — Ты не должен был говорить ему, что мы призраки, — шипит он, и Лиам находится настолько близко, что может услышать их. — Сейчас он захочет изгнать нас! Гарри в панике и не знает, что сказать. — О, не волнуйся! — Гарри съёживается, его игра не стала лучше за последние сто лет. — Он не найдёт ритуал! — Ах, ведь свободное место под паркетной доской в гостиной — это такое фантастическое укрытие, Гарольд, — возражает Луи. — Эй! — Гарри фыркает, переводя свой взгляд на дверь, чтобы проверить, нет ли там Лиама. — Ты спрятал его! — Я помню, как ты сам хотел его перепрятать, — говорит Луи, поворачиваясь и вставая ровнее. — О, Лиам! Рад, что ты в порядке. Мы не хотели тебя обидеть, не так ли? — Да, — искренне говорит Гарри. — Мы довольно дружелюбные призраки, Лиам. Когда ты вернулся домой, мы убирались у тебя на кухне. Как ты себя чувствуешь? — Хорошо, — медленно отвечает Лиам, наблюдая за ними. — Можете подождать секундочку? — Конечно, — отвечает Луи, прежде чем Лам покидает комнату, и он бросается Гарри в объятия с широкой улыбкой. Его глаза ярко сверкают, и Гарри не может поверить в то, что ему так сильно повезло. — Я не могу поверить, что это работает. — Ш-ш-ш, — шепчет Гарри, целуя Луи в висок. — Он скоро вернётся. Они стоят вместе, пока не вернётся Лиам, не проходит и двух минут, как парень возвращается в спальню. Он два раза кашляет в кулак, когда видит их немного в интимной позе, но всё равно протягивает листок бумаги перед собой, снова откашливаясь. Гарри едва останавливает приступ смеха. Бумага выглядит так, будто её окрашивали чайным пакетиком, чтобы она казалась старше, её края, потёртые после года, проведённого под полом, выглядят так, будто их нарочно подпаливали спичками. — Puella, volo tecum. Volo vos pernoctare*, — медленно произносит Лиам, сбиваясь на некоторых словах. Латынь звучит не так естественно, как он говорит, но Гарри пытается выглядеть страшно, или, по крайней мере так, будто он её понимает. — Mulier cum amo ego postulo. Puella, cupio omnia quae vis ut faciam tibi**, — Луи падает на пол, обнимая руками колени, и прикрывает лицо. Его плечи дрожат, и Гарри может сказать, что это из-за смеха, но Лиам так не думает. — Mulier cum amo ego postulo. Infantem puella, impleatur sermo tuus quem diligit retissionis. O arcanum puella***. Лиам заканчивает, прижимая бумагу к груди и наблюдая за Луи, свернувшимся калачиком на полу, в то время, как Гарри неловко стоит рядом с ним. Интересно, уже слишком поздно для того, чтобы повторить действия Луи? — Разве вы не должны быть… — Лиам замолкает, уставившись в бумагу. — Отправиться в ад или что-то в этом роде? Луи разоблачается тогда, когда громко и заразительно хихикает, и Гарри не может сдержаться, смеясь вместе с ним. — Что происходит? — злится Лиам. — Ты мог бы проверить, что ты только что зачитал, — Луи говорит между смешками. Лиам достаёт из кармана телефон и держит его рядом с бумагой, предположительно переводя с латыни на английский. Он морщится, произнося эти слова шёпотом, пока он ходит из стороны в сторону. — Чёрт, что это? Это слова из «Mysterious Girl»? — Да, — подтверждает Луи, снова начиная смеяться вместе с Гарри. Если Гарри может задохнуться, он уверен, что это произойдёт прямо сейчас. — Какие вы призраки? — Лиам облокачивается о стену. — Безобидный вид, — говорит Гарри, все ещё ухмыляясь. — Просто ищем, над чем посмеяться. — И вы обитаете в этой квартире? — спрашивает Лиам. — Вы умерли здесь? — Лиам, ты не можешь просто так взять, и спросить людей о том, как они умерли, — ругается Луи. Луи вообще-то всегда рассказывает людям о том, как он умер. Теперь, когда он призрак и бессмертный, это его любимая история. — О, извините, — неуверенно сказал Лиам. — У меня была гипотермия в 1894 году, — говорит Гарри. — Не смог выжить в течение зимы. А Луи подавился колбасой в 1990 году. Луи смотрит на Гарри и гримасничает. — Нет, Гарольд, ты говоришь неправду. — Хорошо, тогда скажи ты, — говорит Гарри. — Я видел это собственными глазами. — Ты должен был сделать рассказ более драматичным, выкинуть несколько тупых шуток, — Луи закатывает глаза, сидя на его коленях. — Бесполезно, детка. — Значит, вы… вместе? — Лиам спрашивает, казалось бы, более непринуждённо, но на его лице всё ещё присутствует немного волнения. — Да, — Луи говорит с улыбкой. — Двадцать пять лет, считая этот Хэллоуин. Ничего не изменил бы. — Это мило, Лу, — воркует Гарри, чуть-чуть опускаясь вниз, чтобы он смог глубоко поцеловать Луи. — Правильно, — сказал Лиам, в то время, как Гарри вылизывает рот Луи. Он не уверен, как это смотрится со стороны, так как они — оба призраки, хотя довольно близко Хэллоуин, так что он чувствует себя довольно хорошо. — Я просто… собираюсь уйти ненадолго, — Лиам уходит в следующее мгновение, и Гарри прерывает поцелуй, облизывая нижнюю губу Луи. — Думаешь, он вернётся? — Да, — говорит Луи, улыбаясь. — У нас появился хороший друг на этот раз.***
Лиам пробует свои силы в выпечке в середине октября. Гарри ползёт на кухню, оставляя Луи, чтобы спутать все шнурки на ботинках Лиама. Он обязательно придёт, чтобы посмотреть, как Лиам стонет от разочарования и кричит на Луи, но сама шутка на самом деле не является работой голубоглазого парня. Кроме того, он слышит сейчас подозрительные рычания, доносившиеся из кухни, и Гарри хочет посмотреть, что там происходит. Странные рычания на самом деле издаёт Лиам, смотрящий на ингредиенты для выпечки, которые он выстроил перед собой. Рядом стоят весы и большая чаша прямо за ними. Он, кажется, не начал ещё печь, но кухня — это беспорядок из муки, пролитой на кухонный стол, и шоколадной стружки, которая разбросана вокруг миски. Гарри, если честно, очень впечатлён. — Что ты задумал? — спрашивает Гарри, шепча прямо на ухо Лиаму, из-за чего он вздрагивает и поворачивается, размахивая ложкой, как оружием. — Прекрати так делать, — фыркает Лиам, отступая от Гарри и впиваясь в него взглядом. После неудавшегося обряда экзорцизма Лиам стал более открытым для жизни в обитаемой квартире, но Гарри по-прежнему любит время от времени пугать его. — Я просто существую, Лиам, — отвечает Гарри, пожимая плечами, и двигается вперёд, чтобы более подробно рассмотреть ингредиенты. Сахар, мука, масло, яйца, шоколад. Он, вероятно, делает что-то сладкое, что Гарри делала очень много раз, когда был жив. Как и хлеб. Блять, Гарри асс в приготовлении хлеба. — Существуй от меня подальше, спасибо, — говорит Лиам, опуская ложку. — И я пеку печенье для Софии. Она придёт сегодня на ужин, и я хочу произвести на неё впечатление. — Думал, ты сделал бы что-то помужественнее, — говорит Гарри, подпрыгивая и садясь на барную стойку. Ну, он формально садится, потому что он немного парит в воздухе. — Например, рубил дрова и жарил барбекю. Такое делают все мужчины? Мясо? — София назвала мне свои любимые блюда, когда я пригласил её к себе, — говорит Лиам, защищаясь от небольших шуточек. — И я знаю, что ей нравятся мужчины, которые умеют готовить. — Правильно, правильно, — говорит Гарри, кивая. — Ты знаешь, что все те часы, которые ты потратили, ползая по её профилю в Facebook и Twitter, и… — Спасибо, Гарри, — Лиам снова обращает внимание на ингредиенты, скептически глядя на пакет сахара. Он кладёт чашу на весы и засыпает туда сахар. Лиам хмурится, когда видит цифры на экране. Гарри немного сочувствует ему. — В чём проблема? — интересуется он, глядя на чашу. — Мало сахара, — отвечает Лиам, выбрасывая пустой пакет в мусорное ведро, но промахивается. Гарри закатывает глаза и сам выкидывает этот пакет, стряхивая остаток сахара в Лиама. — Скоро придёт София, и я даже не начал готовить ужин, но у меня нет времени, чтобы пойти в магазин и купить больше. В рецепте сказано 160 граммов, как ты думаешь, 95 будет достаточно? Гарри открывает рот, чтобы сказать: «Ты можешь также добавить в половину меньше масла и муки, если у тебя чего-то не хватает», но к нему приходит озарение. — Знаешь, если ты добавишь немного соли, может быть, граммов пятнадцать, то, я думаю, что разница не будет заметна. — Поменять сахар на соль? — уточняет Лиам, сощурив глаза. — В этом нет смысла, приятель. — Нет, смотри, это сработает, — Гарри вскакивает со стола и подходит ближе. — Сахар помогает с консистенцией, верно? И соль — это более или менее тоже самое, что и сахар в этом плане, и есть что-то в соли, — я не знаю, что именно, — то, что приносит сладость сахара. Это работает! — Откуда ты знаешь? — Лиам спрашивает, все ещё хмурясь, но он не сомневается, Гарри уверен. — Я никогда не слышал, чтобы кто-то так говорил. — Раньше я был пекарем, — пожимает плечами Гарри. — Когда я был жив, то есть. Мы использовали много сахара и пришлось заменить его всем, что мы могли найти. Это работает, поверьте мне. Лиам рассматривает в течение долгого времени часы, уставившись на стрелки, которые подбираются всё ближе и ближе к тому времени, когда должна прийти София. — Хорошо, но если что-то пойдёт не так, то я вызову профессионала, который изгонит вас. — Настоящих экзорцистов нет, Лиам, — Гарри смеётся, похлопывая его по спине. Лиам вздрагивает, и улыбка Гарри становится ещё шире. — Но ты можешь попробовать. Лиам делает печенье, как учит его Гарри, разглядывая его подозрительно всё время. Гарри никогда не был хорошим лжецом, но он думает о том, как сильно Луи будет смеяться, когда узнает, что Гарри сделал, и это заставляет его перестать сомневаться. У Лиама недостаточно времени, чтобы попробовать печенье, прежде чем он начнёт готовить основное блюдо, макароны, по-видимому, и одеваться. — Можете ли вы, двое, свалить, пока София здесь? — Лиам спрашивает у них это примерно с пяти до семи, глядя на Гарри и Луи, которые обнимаются на диванчике. Луи хмурится, когда Лиам встаёт перед ними, возившись с узлом яркого узорчатого галстука. — Это чертовски уродливый галстук, Ли, — говорит ему Луи, когда Лиам только заканчивает поправлять его. Лиам закатывает глаза и критически смотрит на своё отражение в телевизоре. Он переводит взгляд между телевизором и галстуком, прежде чем из него вырывается стон, и он пробегается ладонями по уложенным волосам. Сжалившись над Лиамом, Гарри целует Луи в щеку и поднимается с дивана, чтобы помочь ему. Он стоит перед ним, мешая взгляду Лиама смотреть на собственное отражение, и тычет пальцем в галстук. — Должно быть нормально, — твёрдо говорит Гарри. — И расстегни несколько пуговиц, это не интервью. — Не будет ли это… — Лиам замолкает, ослабив галстук, и перебирая пальцами верхнюю пуговицу. — Легкомысленно? — О, черт побери, это мода, — Гарри вздыхает, Лиам действительно беспомощен без него и Луи. — Никто никогда не осуждал человека за слегка расстёгнутую рубашку. Теперь давай, мои призрачные чувства говорят мне, что София уже почти здесь. — Дерьмо, — говорит Лиам и стягивает с себя галстук, а затем расстёгивает рубашку, пока Гарри не показывает пальцы вверх и радостную усмешку. — Пожалуйста, пожалуйста, свалите? Я не хочу, чтобы Софи думала, что я сошёл с ума и живу в квартире, населённой призраками. — Ты живёшь в квартире, населённой призраками, — утверждает Луи. — Но мы будем тихими, пока вы будете делать так же. Лиам кидает на Луи испепеляющий взгляд, но только это не работает, потому что Луи начинает гоготать, уводя Гарри из гостиной в спальню Лиама. Они подслушивают большую часть вечера, потому что загробная жизнь длится довольно скучно, и попытки Лиама флиртовать заставляют Луи смеяться, как ничто другое, но, как оказывается, это работает на Софии, по-видимому, потому что время десерта приближается, и Гарри может услышать нежность в её голосе. — У меня ещё не было возможности попробовать их, — говорит Лиам, — но они старые э-э… семейные рецепты, из восемнадцати сотен всех тех, что есть, поэтому они проверены ни один раз! Гарри едва сдерживает писк восхищения, проходя с Луи через стену в спальне, так как они смогут увидеть и услышать всё намного лучше. Софья берет в руки печенье и откусывает, морщась, пока жуёт. Луи фыркает, уткнувшись лицом в плечо Гарри. — Это очень… — София проглатывает и кладёт печенье обратно на тарелку. — Они должны быть солёными? Лиам прижимает пальцы к своим вискам, и Гарри не может сдержать смеха. Он снова вскакивает в спальню с Луи, когда Лиам пытается объяснить ситуацию с сахаром. Они валятся на кровати в истерике, прижавшись друг к другу. В какой-то момент Гарри тихо хихикает, но все, что требуется, — это общий взгляд с Луи, и они снова начинают громко смеяться. Гарри удивлён, что Лиам не пришёл и не сказал им убираться прочь. — Гениально, детка, — прохрипел Луи, когда наконец смог нормально проговаривать слова, поглаживая тонкие волосы Гарри. Его прикосновения настолько ощутимы, что означает, что время близко к Хэллоуину, и Гарри наклоняется к нему, отчаянно нуждаясь в том, чтобы это продолжалось. По крайней мере, даже ощущая себя самым слабым в последний день апреля, Гарри все ещё может смотреть на Луи и видеть его улыбку. — Он больше не поверит ни единому моему слову, — говорит Гарри. — Ага, — Луи соглашается, двигаясь ближе к Гарри настолько, что их лбы соприкасаются. — Но оно того стоило.***
— Лу, что ты хочешь сделать на Хэллоуин? — Гарри спрашивает, катался по полу в гостиной, пока он не сталкивается с Луи, прижимаясь губами к плечу парня. — Как обычно, — отвечает Луи, даже не моргнув длинными ресницами. Он снова нажал на кнопку ноутбука Лиама, делая то, что Гарри уверен, поймёт позже. — Еда, полуденный сон, делать всё то, что возможно сделать за двадцать четыре часа. — Да, но какую еду ты хочешь? — спрашивает Гарри. Они получают на целый день все человеческие функции, прежде чем снова стать призраками. Они не могут тратить время на грызню за выбор продуктов. — И ты не хочешь никуда идти? Мы на самом деле можем покинуть квартиру на целый день, Лу, мы должны воспользоваться этим! — Мы обсуждаем это каждый год, — отвечает Луи, открывая новую вкладку и что-то печатая наверху. Гарри не обращает на это особого внимания, когда рубашка Луи поднимается, обнажая основание его позвоночника. Гарри хочет укусить его. — И каждый год я говорю тебе, это не то, что мы планируем, детка. Я, может, хочу пиццу, хочу карри, возможно, стейк. Ты должен понимать, как чувствуешь себя днём, так что мы разберёмся с этим потом. И зачем нам куда-то идти, когда мы можем остаться дома вместе на весь день. — Мы не собираемся есть стейк в единственный день в году, когда мы вообще можем что-то поесть, — стонет Гарри, перекатываясь на спину и принимая позу морской звезды. — Это пустая трата времени. Мы можем быть вместе на улице. — Ты не можешь говорить, что это пустая трата времени, когда у тебя этого не было, — говорит Луи, закрывая ноутбук Лиама и садясь на Гарри. — Пробовать что-то новое — это пустая трата, это не то, что ты всегда говоришь? — Не используй мои слова против меня, — хнычет Гарри, позволяя ему уйти от разговора, но он потом обязательно попробует снова. Он протягивает руки к волосам Луи, поглаживая их. — Что ты делал в ноутбуке Лиама? — Изменял его секс-плейлист, он полон песен Диснея, — отвечает Луи, извиваясь, чтобы удобнее усесться на бёдрах Гарри. — Хотя, честно говоря, я должен был просто оставить всё как было, потому что это очень неловко. Кто вообще добавляет Питбуля в свой секс-плейлист? — Я не знаю, кто такой Питбуль, малыш, — напоминает ему Гарри. Он потягивается, выравнивая положение своей спины.***
Они понимают всё, когда секундная стрелка пробивает ровно полночь, и официально наступает тридцать первое октября, Луи хлопает ладонью по бедру парня и потом отчаянно целует Гарри. Глухой приступ боли, который рикошетит через тело Гарри, — это ещё одно напоминание, что в течение следующих двадцати четырёх часов они снова, по сути, люди. — Весь год этого ждал, — говорит Луи между поцелуями, впиваясь пальцами в тело Гарри. Он идеально соответствует телу Гарри, прижимая его к стене с такой силой, будто они вместе не навсегда. Гарри полагает, что нет, не в физическом смысле. Ограниченное время, значит, первый оргазм, и, будучи честным, ему уже невтерпёж броситься в пламя, называющиеся похоть. После таких ласк они занимаются любовью, как любит говорить Гарри, даже если Луи будет шлёпать его, чтобы подвести к краю, Гарри знает, что Луи любит его. — Поцелуй меня, — дразнит его Гарри сухим голосом. Луи прижимается к его нижней губе, покусывая её зубами, пока она не опухнет и не станет ярко-розовой. Кровь приливает к низу живота, когда Луи целует его снова, и Гарри практически дрожит от осознания того, насколько он хорош. Всё горит, и возможность потеряться в поцелуе Луи становится более реальной. Одна из любимых вещей Гарри из года в год — это сидеть на коленях у Луи и целоваться с ним. Но сейчас это больше. Больше тепла, больше чувств, больше всего. — Сделай это, — шепчет Луи, и Гарри уже совершенно забыл, что говорил до этого. Одна из рук Луи скользит между их бёдрами и ладонями Гарри через его джинсы, и Гарри должен снять их прямо сейчас. Луи прослеживает очертания его члена сквозь брюки, и когда Гарри начинает ухмыляться, просовывает свою руку в боксёры и находит головку члена, начиная вырисовывать подушечкой пальца круги на ней. — Лу, Лу, — задыхается Гарри, откидывая голову назад, и Луи припадает губами к белоснежной коже на шеи Гарри, посасывая. Отметены пропадут уже завтра, но сегодня Гарри будет ходить с ними с самодовольной улыбкой на лице. — Ты знаешь, что я не смогу… — Долго продержаться? — заканчивает за него Луи, опускаясь с поцелуями чуть нижу линии челюсти, пока он не достиг его груди, снимая рубашку. Расстегнув джинсы Гарри, он засовывает свободную руку в штаны и обхватывает второй ладонью его член, быстро двигая рукой. — Я знаю, love. Я хочу, чтобы ты скоро кончил, хорошо? Хочу, чтобы ты помнил, как это хорошо. Как хорошо я заставляю тебя чувствовать. — Как будто я мог забыть, — стонет Гарри, и прошло только семь минут после полуночи. Яркие цвета, электрические искры и ощущение, что он парит, будучи пропитан теплотой Луи. Он затаил дыхание, отчаянно желая большего. — Я люблю тебя, — говорит Луи, притягивая Гарри в очередной поцелуй, более небрежный, но более сладкий. — Я тоже люблю тебя, — отвечает Гарри, накрывая ладонь Луи, находящуюся на его члене, своей, и помогает ему, делая пару быстрых и небрежных движений. — Всегда. Гарри падает на колени, тихо постанывая и изливаясь в кулак своего парня, упираясь лбом в живот Луи, он медленно дышит. Луи гладит Гарри по щеке ладонью, и тот поворачивает голову вбок, чтобы оставить нежный поцелуй в центре ладони Луи. Парень над ним тихо шумит, и Гарри делает последний вдох, чтобы убедиться в том, что он жив. Не теряя времени, Гарри расстёгивает джинсы Луи и тянет их вниз, достаточно для того, чтобы достать полностью твёрдый член. Он что-то говорит, поглаживая ствол, практически не прилагая никаких усилий, потому что ему нравится, как умоляет его нуждающийся Луи. — Хаз, — стонет Луи, когда Гарри облизывает головку его члена, в первые пробуя солоноватый вкус предэаякулята за прошедший год. Гарри поднимает взгляд вверх, смотря на Луи, и обхватывает губами головку члена, слегка всасывая, но не опускаясь слишком вниз, чтобы Луи не начал толкаться и не вызвал у него рвотный рефлекс. Он проводит языком по зеленоватым венкам, проходясь кончиком по уретре. Он берет дюйм за дюймом, активно вылизывая член и втягивая щеки, чтобы сделать Луи идеально гладким и влажным. Руки Луи неосознанно находят волосы Гарри, вытягивая длинные завитки, и он тянет за них, получая громкий стон наслаждения от Гарри. Одной рукой Гарри перекатывает яички Луи, а другой — водит по основания члена, помогая себе языком. Луи над ним громко и протяжно стонет, выпуская из рук волосы Гарри, и пытается толкнуться бёдрами вверх, но ладони парня вжимают его в твёрдый матрас кровати, чтобы Луи не смел двигаться, оставляя после себя слегка красные отпечатки. Следующий стон, более протяжный и срывающийся, служит предупреждением для Гарри о том, что Луи практически подошёл к концу, и он не успевает сделать ещё что-то, когда Луи изливается ему в рот, плавно толкнувшись бёдрами вперёд, и прижимаясь головкой ко внутренней стороне щеки Гарри. Он старается проглотить всё то, что даёт ему Луи, закрывая глаза, но тот факт, что он не делал этого целый год, сказывается, поэтому Гарри опускает руку с основания члена и подносит её к своим губам, стирая стекающие белоснежные струйки с уголка рта. Луи довольно улыбается, и начинает помогать Гарри, вытирая его подбородок от белёсой спермы. Гарри понимает, что Луи не вытер руку о простыни, когда тот запускает свои пальцы в волосы Гарри. Прежде чем Гарри сможет выразить свою жалобу, в нескольких метрах от них слышится неловкий кашель. Гарри поворачивает головой несколько раз. Прежде чем увидеть Лиама, стоящего в проходе между гостиной и спальней, с закрытыми глазами. — Я думал, что вы не можете… делать это, — говорит Лиам, неуверенно поглядывая между пальцами и морщась, потому что Луи всё ещё не прикрыл свой член, а Гарри не вытер лицо. — Мы можем заниматься этим на Хэллоуин, дружище, — самодовольно отвечает Луи. — Граница между физическим и духовным царством сильна и все такое. — Возможно, ты захочешь использовать беруши, — добавляет Гарри, вытирая щеку краем своей рубашки, валяющейся на кровати. — Отлично… — Лиам резко разворачивается, уходя обратно к себе, бормоча себе под нос: «Чёртовы призраки». — Мы должны определённо трахнуться позже, — размышляет Луи, стягивая джинсы со щиколоток. — После того, как мы вернёмся с нашего свидания из шикарного ресторана. Гарри резко подскакивает с места, вопросительно хмурясь. — Что? — Я знаю, как сильно ты хочешь пойти на свидание, понимаешь, оставить квартиру и все такое, — говорит Луи, притягивая Гарри ближе и глядя на него из-под ресниц довольно удручающе. У Гарри перехватило дыхание. — Я забронировал нам столик онлайн под именем Лиама в каком-то крутом ресторане, и, может быть, мы погуляем вечером, когда будет темно. Не похоже, что мы можем умереть дважды, так что это безопасно. — Я люблю тебя, — спешно говорит Гарри, целуя Луи в щёку. — Я очень люблю тебя, чёрт возьми. — Люблю тебя тоже, Эйч, — радостно говорит Луи, и Гарри клянётся, он самый счастливый не-совсем-живой-призрак. — Счастливого Хэллоуина.