Как и обещал мой друг...

POV Росинант Я никогда не думал, что этот день наступит. Точнее, надеялся. Месяц назад мой друг позвал меня в гости для серьезного разговора. Я сразу заподозрил неладное. С чего бы так неожиданно и скоро? Он хотел видеть меня в тот же день, и завершив свой трудодень в участке, я помчался в гости. Моего друга звали Мартин Мильер. По телефону его голос звучал так, словно он хотел поведать мне страшную тайну. Профессия откладывает свой отпечаток. Моя обязывает немедленно реагировать на заявление граждан и быть внимательным к мелочам. Да, я работаю в полиции. Но сейчас не об этом. Мартин встретил меня в скверном расположении духа. Не представляю, что могло случиться, и это меня очень беспокоит. Расположившись на кухне, я получил чай. На колени ко мне запрыгнул кот. Любимый рыжий комок шерсти Мильера – Мурин. - Росинант, я знаю, что ты любишь животных, – начал мой друг издалека, – и они тебя тоже. - Допустим. - Точно так же, как и я. Я прекрасно это знаю. Не было необходимости говорить об этом, но видимо, меня не хотели огорошивать с порога сутью вопроса. А может, он просто не знал, как лучше подобрать слова. Мурин завозился и поставил передние лапы мне на грудь. - Когда я умру, присмотришь за моим котом? Просьба прозвучала в самый «подходящий» момент. Как раз тогда, когда я собирался глотать чай. Жидкость брызнула и выплеснулась из кружки. Я закашлялся, кот спрыгнул, а собеседник, как ни в чем не бывало, достал тряпку и стал вытирать стол. Справившись с приступом, я сиплым голосом спросил: - Что значит, когда умрешь? - То и значит. - Мартин, ты человек вполне здоровый, ничем опасным не занимаешься, с большими деньгами дел не имеешь. Враги даже если и есть, то явно не такие, кто будет желать тебе смерти. К твоему сведению, люди могут дожить до ста лет, а кошки только до восемнадцати. И тебе даже не пятьдесят. Поэтому я не могу понять, почему ты решил, что твой питомец переживет тебя? – я ощутил прилив негодования. Либо он издевается, либо что-то произошло, и вместо того, чтобы обратиться ко мне со своей настоящей проблемой, он просит меня забрать на попечение животное. И я не знаю какой вариант хуже. – Ты имеешь все шансы пережить меня, несмотря на то, что я младше, не говоря уж о Мурине. - Я живу один. Мои не очень-то близкие родственники не любят животных. Кому попало кота я доверить не могу… - Ты издеваешься? - Я на полном серьезе. - Тогда что произошло? Ты не на столько прагматичен и предусмотрителен, чтобы искать своему питомцу нового хозяина заранее, на всякий случай. - Росинант, ты не на работе. Забудь на минутку, что ты офицер полиции! - Не могу! Мой друг, которому еще жить да жить, судя по всему готовится к смерти. Что случилось и чего ты хочешь на самом деле? - Все, что я от тебя хочу – это чтобы ты выполнил мою просьбу. Я переживаю, что мои родственнички выкинут Мурина на помойку вместе с его «пожитками», и там его уже не найдешь. Поэтому в завещании я обязательно укажу, чтобы кота вместе с «приданным» отдали тебе. - Да хоть всех зверей запиши на меня – это твое право! Но зачем? Почему ты думаешь, что скоро умрешь? Друг печально вздохнул, покачал головой и прикрыл глаза. Ясно, значит не скажет. - Предчувствие. Немного ошибся. Не скажет внятной, логичной и обоснованной причины. Я слышал, что некоторые люди могут предчувствовать свою скорую смерть, хоть в наше время это и считается бредом. Но есть две загвоздки. Первая – таких чувствительных личностей очень мало. Вторая – по опыту знаю, обычно резкое возникновение желания написать завещание вызвано определенными событиями. Только какими, я не могу даже предположить. - На предчувствии дела не заводят. - Зато завещание можно написать хоть по приметам, хоть после гадания на таро. - Ты меня пугаешь. - Росинант, пожалуйста! Теперь пришла моя очередь вздыхать и устало закрывать глаза. - Я не отказываюсь. Конечно, я заберу твоего кота, как только мне сообщат, что с тобой случилось несчастье. Но твое поведение подозрительно. - С тобой сложно спорить. И еще сложнее договориться, когда ты чем-то обеспокоен. Как твой брат с этим справляется? Я хмыкнул: - Ты не знаешь моего брата. Все говорят, что я по сравнению с ним – ангелочек. Друг только молча кивнул. Я не вытяну из него и слова если он захочет. Буду разбираться сам. *** Поведение друга не давало мне покоя, и я действительно задумался над тем, что могло произойти. Я все проверил. Мартин был здоров. Его лечащий врач мог поклясться на могиле Гиппократа, что Мильер проживет еще лет тридцать минимум. Никаких конфликтов с не очень близкими родственниками, кроме расхождения в отношении к домашним животным, нет. Самое страшное, что могло произойти на работе – увольнение. Никто ему не угрожал. Свидетелем преступления не становился. Суицидальных наклонностей или мыслей за ним никто не замечал. Вредных для здоровья привычек не имеет. Все его недостатки были безобидны и спокойно вписывались в закон и Конституцию. Не понимаю его. Совсем. - Отправляйся-ка, ты в отпуск! Мне не нравится, что ты впадаешь в уныние. - Да, уныние – это страшный грех. – друг пытался неумело отшутиться. - Очень смешно. Смертные грехи являются таковыми не потому что на том свете за это наказывают, а потому что приводят к смерти. Но мужчина был спокоен. Я так и не нашел того, что могло сподвигнуть его на составление завещания и тот разговор на кухне. Вскоре я об этом забыл. А сегодня мне позвонили. «- Здравствуйте, вас беспокоят из нотариальной конторы. Донкихот Росинант?» - Да. «- Господин Мильер указал вас в своем завещании. Просим вас явиться завтра к пяти часам...» На автомате я записал адрес, совершенно не слушая, что мне говорили. На следующий день я узнал, что Мартин погиб в автомобильной аварии. Несчастный случай. Это все-таки произошло. Как и обещал мой друг, мне завещали кота…