У нас с братом с самого детства отношения складывалась с бабушкой и дедушкой лучше, чем с родителями. То ли потому что они нас баловали, то ли позволяли быть детьми. Но факт остаётся фактом.
Наверное, в этом помогло то, что мы их достаточно редко видели или же их отношения к жизни. Но это куда лучше постоянно обучаться в самолёте и в отелях.
Это и повлияло на выбор нашего место обучения. Не самая лучшая школа в Осло (не стоит забывать про частные), где хороший чек может закрыть глаза и рот преподавателям на наши приколы.
Крис в очередной раз остался у меня ночевать и сейчас видит примерно девятый сон, а меня разбудило сообщение от Алекса с новостью о том, что они решили отправиться в Альпы, чтобы покататься на лыжах и сноуборде.
Я пожала им удачи и попросила поцеловать Лея и Далена, но в ответ Александр выразил своё крайнее недовольство — он остался без поцелуя.
Но это ли важно? Медленно выбираюсь из-под руки Криса лежащей у меня на талии и поднимаю халат с пола. Хорошо, что Шистад скинул его на мою сторону. Накидываю его на плечи и выдыхаю.
Да, Элеонор была права — мне действительно нужен был хороший секс.
Пока Пенетратор спал я успеваю принять душ, приготовить завтрак и переодеться. А у этого паренька ужасно крепкий и хороший сон. Даже немного завидно. Я с детства не отличалась крепким сном просыпаясь от каждого шума.
Крис спускается в гостиную, когда я с огромным желанием уплетала блинчики сидя на спинке дивана и наблюдала за жизнью главных героев в немного глупом, но забавном американском ситкоме.
Он садится рядом со мной и нагло ворует один из блинчиков с моей тарелки за что получает недовольный взгляд. Пенетратор смеётся и нагло и быстро съедает его.
— Оборзел?
— Я вообще-то голодный, — отвечает он, облизывая пальцы.
— Знаешь, — свободной рукой рисую круг очерчивая лицо парня, — это не так сексуально, как ты думаешь.
— Ну вот, — он театрально закатывает и тут же хватается за сердце. — Довела меня до инфаркта.
Поджимаю губы и ударяю его локтём в бок. Я вновь не обращаю на него никакого внимания с удовольствием наблюдая за развитием сюжета на экране. Шистад совершает очередную попытку выкрасть блинчик, но я тут же пресекаю её на корню — ударяя парня по руке. Он в ответ глухо матерится и громко выдыхает.
— На столе есть ещё, — пожимаю плечами, ставлю тарелку на столик и вытираю пальцы салфеткой.
— Не могла раньше сказать? Я вообще-то есть хочу.
— Серьёзно? — Изгибаю бровь и лениво потягиваюсь. — Можно вообще-то сказать.
— На столе говоришь?
Крис громко хлопает в ладони, поднимается с дивана и идёт в сторону кухню. Я беру телефон, проверяю несколько непрочитанных сообщений и тут же подпрыгиваю, увидев сколько сейчас времени.
— Одевайся!
Я быстро поднимаюсь на второй этаж и одеваюсь в домашнюю одежду, беру последние непроверенные тесты учеников и спускаюсь. Крис всё так же сидит в халате и активно уплетает блинчики. Закатываю глаза и прижимая листы к груди подхожу к нему.
— Я же сказала одеваться.
— А в чём причина? — Шистад равнодушно окидывает меня взглядом и тут же переводит его на телевизор.
— Мама сейчас должна приехать.
— Понял, — парень тут же становится серьёзным, откладывает тарелку и поднимается с места. — Одеться в костюм?
— Не, — мотаю головой отходя от него. — Дверь слева от моей. Там есть одежда Алекса.
Пенетратор быстро поднимается в нужную комнату, а я выдыхаю и мотаю головой. Нужно собраться с мыслями чтобы мама ничего не поняла. Правда, обмануть её у меня редко получалось и сегодня как раз один из таких случаев.
Выключаю телевизор, беру тарелку и иду на кухню. На столе раскладываю тесты, достаю из заднего кармана ручку и включаю чайник. Всё должно выглядеть так будто бы я просто подтягиваю Криса по биологии. Лидия ведь скорее всего сообщила моим родителям о том, что я занимаюсь с её сыном биологией.
Шистад подходит ко мне как раз в тот момент, когда раздался щелчок чайника. Я прошу его сделать мне чай и продолжаю бегло просматривать тесты раскладывая их по курсам. Через пару минут около левой руки появляется кружка, а парень садится по другую сторону от меня.
— Значит так, — откладываю ручку и пожимаю губы. — Легенда такая же, как и для твоей мамы.
— Репетитор по биологии? Это забавно.
— Молчи, ага.
Крис смеётся, проводит рукой по волосам и обаятельно улыбается. Вот серьёзно, как с ним заниматься биологией если периодически в голову только и лезет мысль что его хочется трахнуть?
Парень берёт пару листов и приглушённо смеётся.
— Проверь вот этот, — он протягивает мне один из них.
Делая глоток принимаю его и смотрю на фамилию. Магнуссон. Мда, а я почему-то решила, что это тест самого Криса. Но, как всегда, неожиданно появляется Вильям. Вот прямо как в жизни, блин.
Беру ручку, отставляю кружку и тут же прохожусь взглядом по правильным ответам. Семнадцать из тридцати шести. Почти половина, но это куда лучше, чем его первоначальные результаты, когда я только поступила на практику. Биология совершенно не поддаётся Вильяму ну или он ей.
— Удовлетворительно, — возвращаю лист Крису и тут же хватаюсь за другой.
Но звонок в дверь заставляет нас переглянуться, поднимаясь я прошу Шистада спрятать пепельницу. Парень молниеносно выполняет просьбу и возвращается на место.
Я открываю дверь и встречаюсь взглядом с мамой. Элегантное пальто серое, однотонный тёмный шарф и удивительно белоснежный брючный костюм. Наверняка приехала сюда сразу же после очередной встречи.
— Привет, — делаю шаг в сторону позволяя ей пройти внутрь квартиры. — Чего-нибудь хочешь?
Мама грациозно снимает пальто и как-то небрежно кидает мне. Я быстро ловлю её верхнюю одежду, закрываю дверь и вешаю пальто на вешалку. Она оглядывает меня, морщит нос и поворачивается в сторону Криса.
Шистад резко поднимается со стула, кивает знак приветствия и тут же выдаёт глупую речь о внешнем виде матери и неожиданной встрече. Закатываю глаза и быстрыми шагами подхожу к нему.
— Qu'il a fait? (Что он тут делает?)
Мамин вопрос заставляет меня развернуться. Я глупо улыбаюсь, перевожу взгляд на стопку бумаг и потираю шею. Но она не позволяет мне долго молчать и повторяет вопрос.
— J'aide Chris avec la Biologie. (Я помогаю Крису с биологией.), — пожимаю плечами и медленно отодвигаю стул. — Nous pouvons parler en français. Il ne comprendra toujours pas un mot. (Можем поговорить на французском. Он всё равно не поймёт ни слова.)
Перевожу взгляд на парня, подмигиваю ему и тут же даю первый попавшийся тест. Это оказывается работа одного из первокурсников, но самое главное, что она не проверена.
— Найди здесь ошибки. По твоему мнению.
Шистад быстро забирает его, кусает колпачок ручки и начинает читать про себя, не выпуская ручки из рта. Лениво ухмыляюсь и перевожу взгляд на маму.
— Чего-нибудь хочешь?
Да, мне в очередной раз приходиться повторять вопросы. Вернее, просто показывать гостеприимство и хорошую младшую дочь. И мне только и остаётся догадываться о причине посещения квартиры.
Мама аккуратно ставит локти на стол, немного приоткрывает губы и постоянно бросает мимолётные взгляды на Пенетратора. Словно он сбивает её с нужной мысли.
И да, я уже давно не обращаю внимания на то, что мама часто не здоровается со мной. Наверное, не такую дочь она хотела.
— Je suis venue te parler de ta robe. (Я пришла поговорить насчёт твоего платья.)
Каждое слово она проговаривала медленно будто бы перед ней сижу не я, а человек с синдромом Дауна. На её лице нет ни одной эмоции. Но в глубине души прекрасно понимаю, что Крис сейчас является этаким сдерживающим для неё механизмом. За что я ему ужасно благодарна.
— Et qu'est-il tu n'aimes pas? (А чем оно тебе не нравится?)
Стараюсь не смотреть на парня и постоянно перевожу взгляд с мамы на стопку бумаг. Вот говорила же я Лею, что этот разговор обязательно состоится. А он в ответ утверждал что этого точно не будет. По крайней мере так скоро.
Мама замечает моё волнение и победно ухмыляется. Ну вот. Я окончательно влипла.
— Parce qu'il était trop Franc (Тем, что оно было слишком откровенным), — она откидывается на спинку стула, а я закусываю губу, стараюсь не материться. — Tes seins ont tout vu. (Твою грудь видели все.)
— Mais il me semble que c'était normal, (А мне кажется, что это было нормально), — немного поддаюсь вперёд стараясь заранее опередить её мысли. — Et le Prince l'a aimé. Je n'ai pas eu l'œil toute la soirée. C'est ce que tu voulais? (Да и принцу оно понравилось. Весь вечер с меня глаз не сводил. Ты же этого хотела?)
Мама широко улыбнулась, а через пару секунд громко рассмеялась. Шистад удивлённо посмотрел на неё и тут же перевёл взгляд на меня. Он вопросительно изогнул бровь, но тут же помотал головой возвращаясь к тесту. Парень два раза что-то написал в своём листе и вновь кусал ручку.
От смеха дёргаю плечом сбрасывая неприятные мысли. Этот смех никогда не предвещал никогда хорошего с того момента как мне исполнилось шестнадцать, и я окончательно не переехала в Осло.
— Tu as le droit (Ты права), — кивает она, дотрагивается до завитых волос и тут же прячет руку под столом. — Mais tu devais prendre le temps de lui, pas de danser avec l'héritier Shistad. (Но ты должна была уделять время только ему, а не танцевать с наследником Шистадов.)
Теперь смеюсь уже я. Нет, она серьёзно? Она серьёзно думала, что после всех разговоров родителей я буду хоть как-то общаться со своим потенциальным женихом, когда есть возможность избежать этого самыми законными способами?
Откидываюсь на спинку стула, закидываю ногу на ногу и прикрываю глаза. Кстати, нужно будет извиниться перед Крисом за то, что в очередной раз впутала его в свои семейные проблемы.
— As-tu pensé à la réaction de grand-père et de grand-mère? (А ты хоть подумала о реакции дедушки с бабушкой?) — Раскрываю, наверное, свой последний и единственный козырь перед мамой. — Ils n'auraient pas aimé que je parle toujours au Prince. (Им бы не понравилось, что я постоянно общаюсь с принцем.)
Мама тут же становится серьёзной ведь доказывать правдивость моих слов бессмысленно. Она прикрывает глаза, высовывает кончик языка и позволяет мне насладиться победой. Правда мне неизвестно как долго она будет длиться. Но разве это важно если уже есть победа? Если удача грациозно прибежала ко мне?
Беру кружку и морщусь, делая несколько глотков почти остывшего чая. Противный остывший чай. Совсем неинтересный и его так и хочется вылить в раковину, но грёбанное эго и чувство лёгкого превосходства не позволяют мне подняться. Я хочу и собираюсь как можно дольше наслаждаться этой ситуацией.
— Tu as le droit (Ты права), — выдаёт мама и тепло улыбается.
Не моргая смотрю на неё, понимая, что возможно всё-таки проиграла. Тёплая улыбка. Она настоящая. Не такая фальшивая как я привыкла видеть на приёмах и периодечски при бабушке с дедушкой.
— Ne peut pas être (Быть не может), — шепчу себе под нос и тут же провожу рукой по лицу сбрасывая дурные мысли. — Qu'est-ce que tu veux que je fasse maintenant? Rassembler des journalistes et dire que ma robe est trop franche pour une soirée où les filles sont venues presque nues? (Ну так что ты предлагаешь мне теперь делать? Собрать журналистов и сказать, что моё платье слишком откровенно для вечера, где девушки приходили почти голыми?)
Мама в очередной раз смеётся, поднимается со своего места и плавно подходит ко мне. Я ни на секунду не отрываю от неё взгляда, заранее пытаюсь придумать множество ответов на мой вопрос. Но разве это возможно если я с самого детства не знала и не понимала, что твориться в голове у этой женщины?
— Oui, ce serait bête (Да, это было бы глупо), — она тут же достаёт из кармана пиджака визитку, кладёт на стол и средним пальцем с как всегда идеальным маникюром пододвигает её ко мне. — Le numéro du Prince. Appelle-le dans quelques jours. (Номер принца. Позвони ему через пару дней.)
Открываю рот, чтобы объяснить, что это глупая идея и я не собираюсь звонить какому-то чёртову принцу только, для того чтобы порадовать родителей. Но мама уже подошла к своему пальто, оделась и собиралась покинуть мою квартиру.
Она не дала мне право высказаться, наверное, потому что знала мой ответ. И да, это бы всё равно ничего не изменило.
— Пока, — бросаю ей на прощение стоило услышать, как открывается входная дверь.
Мама не прощается со мной и дверь тут же закрывается. Пожимаю плечами, оглядываю кухню в поиске хоть какого-то намёка на сигареты и печально выдыхаю когда ничего не нахожу. Либо они закончились, либо Крис их спрятал. Но если мне не изменяет память там оставалось ещё несколько штук и это значит, что во всём надо винить Шистада.
— Где сигареты?
Крис отрывается от теста, кладёт ручку на стол и устало потирает глаза. Такое чувство что он работал несколько часов без перерыва и конкретно устал. Да не, ерунда какая-то.
— Держи, — парень достаёт из кармана джинс мою пачку и протягивает мне. — Или мне надо сделать как твоя мама?
— Спасибо, но нет.
Я быстро хватаю пачку сигарет, поднимаюсь с места и быстрыми шагами подхожу к окну. В момент вспоминаю что попросила Пенетратора уничтожить любой возможный намёк на мой грех. Хм, даже удивительно что он ещё не злорадствует из-за этого.
— А пепельница где? — Невольно изгибаю бровь, поворачиваясь к Крису.
Он широко и как это ехидно улыбается и… чёрт, да! Это как раз улыбка от которой у девушек раздвигаются ноги. Но я понимаю что он просто горд своим действием. Да не, бред какой-то.
— Я её спрятал.
Закатываю глаза, достаю из пачки зажигалку и сигарету и открываю окну. Хорошо что спрятал, но почему-то думала что после моего вопроса небольшим магическим образом на подоконнике появится пепельница, а не три слова.
— Ну так распрячь её, — закуриваю, сильнее зажимаю сигарету между пальцами и потираю переносицу.
Кажется, я заебалась.
Крис медленно встаёт со стула, отодвигает его и походкой грациозного хомяка маленькими шагами подходит к дивану. Парень поворачивает голову ко мне, кивает её на предмет мебели и махает рукой в ту же сторону.
Не скрою. Смотрю на него как на полного идиота, понимая что это у него скорее отклонение, нежели у меня.
Пенетратор нагибается, немного сгибает колени и достаёт из-под дивана столь необходимую мне вещь. Правда я уже несколько раз стряхнула пепел в окно и задумалась о том, а нужна ли она вообще в доме.
— Распрятал, — гордо ухмыляется Шистад и за пару шагов оказался около меня. — Надеюсь миледи довольна?
Я оглядываю его с головы до ног, ухмыляюсь, закусываю губу и кажется перестаю слушать. Одежда Алекса немного болтается на нём ведь Линден будет покрупнее Криса. Но это не важно, ведь так?
Вдох. Выдох.
— Раздевайся.
***
Вечером сидя в Maaemo на Швайгаардгейт я с удовольствием наблюдала за посетителями этого ресторана. Ещё бы! Ресторан получивший три звезды Мишлен и невозможность забронировать столик после этого. Но если у тебя в друзьях… вернее у твоего брата в друзьях есть шеф-повар данного заведения, то всё будет куда проще и где-то немного веселее.
Я с упоением смотрела в окно и разглядывала цветной от обилия уличных фонарей и гирлянд вечерний Осло и ждала, когда ко мне подойдёт шеф-повар.
Эсбен Холмбё Банг — датчанин, владелец данного заведения и простой парень. Хотя он, ближе к мужчине чем показывает это.
— Микаэль, — Эсбен неожиданно появляется около моего столика и добродушно улыбается. — Твой звонок меня удивил.
— Спасибо, — чуть наклоняю голову в право и слабо улыбаюсь. — За то, что выделил столик.
— Знаешь, ради вас, Наэссов, я готов поставить ещё один стол в любой момент.
Мы дружно смеёмся, переговариваемся ещё несколько минут и Банг, извинившись, скрывается на кухне. Я заказываю кьянти, десерт и нервно поглядываю на часы. Человек с которым назначена встреча опаздывает. Причём так непростительно и даже немного неприятно. Вот честно.
Я, наверное, знаю меню данного заведения наизусть — стоит какому-нибудь официанту появиться с блюдом, и я тут же проговариваю в голове названия и основные ингредиенты. И это так глупо, но зато помогает скрасить время ожидания.
— Прости, прости, — Давид садится на стул стоящий напротив и тут же достаёт из дорогой кожаной сумки серую папку и протягивает мне. — Здесь… короче, думаю, что тебе понравится.
Медленно киваю, забираю папку и откладываю её в сторону. Мне принесли мой заказ — смородиновый щербет и бутылку кьянти. Перевожу взгляд на Давида, закусываю губу и немного поворачиваюсь к официанту.
— Будьте добры омара с еловой подливой и съедобные цветы со спаржей, — улыбаюсь и вновь поворачиваюсь к своему спутнику. — А ты что будешь? Советую омара, свеклу с олениной и ромашкой и скумбрию с яблочным смузи.
Давид краснеет, опускает взгляд вниз и бегло оглядывает раскрытое меню. Проходит всего три секунды, и он уже готов сделать заказ.
— Травяной салат с йогуртом и чесночной горчицей и устричную эмульсию с моллюском и петрушечным соусом, — чеканит брюнет, откладывая меню в сторону.
Я невольно победно улыбаюсь и вновь отворачиваюсь к окну. Официант открывает нам бутылку, наливает, улыбается и тут же исчезает. Спасибо отражению за то, что я могу видеть всё, что происходит в зале.
— Вот почему ты меня не послушал? Я же такие блюда тебе советовала, — вздыхаю и тут же облизываю губы.
— А ты зачем заказала десерт? — Парень быстро меняет тему и махает рукой на тарелку, стоящую передо мной.
— Люблю его.
Приступаю к сногсшибательному, крышесносному, наркотическому удовольствию — поеданию одного из вкуснейших десертов в Норвегии. Хотя у всех свои вкусы, но всё-таки три звезды Мишлен не могут ошибаться.
Давид смеётся, прикрывая рот рукой, желает мне приятного аппетита и невольно рассматривает ресторан. Да, с самого открытия здесь ничего не изменилось. Только мебель, персонал и всё, наверное. Самое главное, что стиль, уникальность и кухня не изменились, а остальное можно пережить.
Он протягивает руку, хватается пальцами за ножку бокала и делает несколько глотков. А после морщит нос, поджимает губы и слегка качает головой.
Да. Кьянти — прекрасное сухое итальянское вино. Для тех, кто любит или может пить сухие вина. Остальные не понимают послевкусия и кривятся.
— Слушай, — слабо закусываю губу и немного отодвигаю тарелку от себя. — Мне так лень смотреть папку. Расскажи лучше.
— Микаэль, — с придыханием строго говорит парень, ставя правый локоть на стол. — Ты же сама просила бумажный вариант, а не электронный. Как там говоришь? Инициатива ебёт инициатора?
Давид глухо смеётся, прикрывая глаза и запрокидывая голову назад. Ему приносит истинное удовольствие издеваться надо мной. Цокаю языком, поправляю ремешок наручных часов и лениво выдыхаю.
— Вообще-то это не смешно.
— Ну да, — кивает и облизывает губы. — Сейчас ты документально мой начальник, но я-то знаю тебя уже много лет и не думаю, что твои деньги могут как-то приструнить меня.
— Вредина, — бурчу ему в ответ и тянусь за этой проклятой папкой.
Я успеваю прочитать её почти к тому времени как нам принесли наш заказ. Всё-таки прав был Лей, когда посоветовал обратиться именно к Давиду, а не кому-то ещё. Брат был настроен решительно и постоянно твердил мне о нём. Да и я сама помню этого парня с первого курса Лейфтана.
За умопомрачительным ужином мы обсуждаем последние детали. Я вношу некоторые коррективы и Давиду приходится взять папку и писать их прямо в плане, а после дублирует всё в свои записи.
Когда с делами было покончено, мы заказали ещё по десерту и приступили к нелепой болтовне о школьных временах, жизни друг друга и парочке странных и глупых вопросов.
— Знаешь, не надо было давать тебе оплачивать счёт полностью, — стоя на улице произношу я и достаю из кармана пальто пачку сигарет.
Парень невольно закатывает глаза, сильнее завязывает вязаный шарф на своей шее, а после весело подмигивает.
— Ваш, женский, феминизм до добра не доведёт.
— Ну всё-таки это я решила встретиться именно здесь, — пожимаю плечами и закуриваю.
— А я с радостью поддержал эту идею. Всё-таки редко, когда удаётся вот так спокойно поесть в Maaemo.
— Ты прав, — нелепо смеюсь и выдыхаю табачный дым.
Давид раздосадовано мотает головой. Он всегда был ярым противником курения, но никогда не имел что-то против алкоголя. Какое-то странное сочетание, но это его решение.
Мы разговаривали пока я курила, а рядом со входом меня ждал Магнус. Я выбросила сигарету, и мы всё продолжали болтать о каких-то пустяках.
— Дави-и-ид, — тяну и тут же перекатываюсь с пятки на носок и обратно. — Я замёрзла и жду твоего сообщения.
— Понял, понял, — улыбается парень, а после неловко обнимает. — Два дня и всё будет готово.
— Хорошо, — обнимаю его в ответ. — Я надеюсь на тебя.
— Я сам на себя надеюсь, — ухмыляется он.
Мы вновь прощаемся. Я сажусь в машину и Магнус увозит меня от прекрасного места. Всё-таки Maaemo не просто знаменитый ресторан. Это ресторан со своей душой и атмосферой где хочется зависнуть надолго если не навсегда и просто разговаривать обо всё на свете.
***
Существует несколько видов лени: всепоглощающая; обособленная; локальная. Вот на меня как раз и обрушилась локальная лень. Мне до бешенства не хотелось сидеть в классе под пристальным взглядом учеников с разных курсов. Лень проводить занятия и даже говорить хоть какое-то слово. А ещё я радовалась, что парни только сегодня вечером вернуться со Альпийских каникул. Да, мне так же лень разговаривать и с друзьями.
Но уроки никто не отменял, разговор с мистером Ларсеном никто не отменял и кому как не мне пришлось отменить собственную лень.
Даже как-то грустно.
Правда Давид позаботился обо всём и торжественно клялся, что с радостью поболтал с директором Ниссен, но работа не ждёт. Вот только к Ларсену это никак не относилось и раскрытая серая папка прекрасное доказательство этому.
Мужской взгляд бегает по страницам, а пальцы то и дело переворачивают бумагу. Мистер Ларсен вчитывается в каждое слово. Он словно позволяет почувствовать себя провинившийся второкурсницей. Ведь именно на втором курсе я появлялась здесь чаще всего. Гормоны. Я всегда винила их.
Ухмыляюсь, прикрываю глаза и запрокидываю голову на спинку стула. Можно читать быстрее? Или чем становишься старше тем медленнее читаешь? Надо будет спросить у бабушки.
— Что ж, Микаэль, это достаточно интересно, — произнёс он, закрывая папку и тут прозвенел звонок.
Третий звонок за то время пока я здесь. Почти час своей жизни потратила на бессмысленное занятие. Но, наверное, это того стоило.
— Я рада, мистер Ларсен, что вам понравилось, — выпрямляюсь кладу ногу на ногу и слабо улыбаюсь. — Значит вы даёте добро?
— Полностью, — его лицо озаряет добродушная улыбка. — Я знал, что вы справитесь.
Пф, знал он. Конечно знал! Ну не мог директор школы не знать что творят его ученики за пределами школами… да и в самой школе тоже. Правда каждый из нас надеялся, что это большой просто огромный секрет.
Он возвращает мне папку. Мы ещё переговариваемся, выясняем несколько нюансов и уточняем бюджет. Не буду же я говорить директору что Лею и Алексу стало скучно, и они решили оплатить почти всё из своего кармана.
Прозвенел четвёртый звонок. Урок. За дверью слышно, как ученики спешат скрыться в классах, чтобы прийти раньше учителя. Хотя и так уже опоздали.
А меня переносили на руках. Серьёзно. Я часто просила Ио, Рагнора или Кая чтобы меня отнесли в нужный класс. Не из-за плохого самочувствия. Просто было лень двигаться и каждый из них прекрасно знал, что вместо уроков могу сесть или лечь посреди коридора положить сумку или рюкзак себе под голову и уснуть.
Невольно улыбаюсь нахлынувшим воспоминанием и интересуюсь у директора могу ли я отправиться на урок. Прямо как в школьные годы!
Ларсен громко смеётся и кивает.
Прощаюсь с ним, сильнее сжимаю эту чёртову папку и покидаю кабинет с таким же облегчением что и года четыре назад. Нет, я определённо превращаюсь в школьницу. Меня так и тянет прогулять урок, чтобы покурить за школой и возможно выпить бутылку вина, честно украденную у родителей.
Но, нельзя.
На пятках разворачиваюсь и быстрыми шагами направляюсь к выходу. Как давно я, Микаэль Наэсс, стала следовать правилам? Серьёзно. Я же не дура так губить молодость соблюдая какой-то завет, построенный в собственной голове.
Открываю дверь, выхожу на улицу и делаю глубокий вдох. Лицо едва ощутимо покалывало из-за мороза, и я то и дело сильнее сжимала губы заставляя себя дышать через нос.
Но курить то хочется!
Недолго думая подхожу к окнам своего кабинета, становлюсь около стены, открываю сумку и достаю сигареты. Закуриваю. Делаю большие затяжки. Курю быстро чтобы не замёрзнуть окончательно и не заболеть. Последнее мне совершенно не нужно!
Тушу сигарету о стену, кидаю окурок в задний карман сумки и быстро захожу внутрь. Не люблю такие никотиновые марафоны.
Заходя в класс беглым взглядом обвожу первокурсников и медленно улыбаюсь. Мы в своё время сбегали с уроков если не было долго преподавателя. А зачем их ждать?
Подхожу к столу, ставлю на него сумку и заставляю себя влиться в учебную деятельность.
Весь остаток учебного дня я только и делала что, говорила, говорила и говорила. Мне не хотелось идти в столовую — там особо остро будет чувствоваться отсутствие Ио и Алекса. Да и зевак будет особо много. Всем же интересно куда так неожиданно пропали преподаватель и ученик.
Но голод взял верх, и я всё-таки отправилась в столовую. Под конец перемены там остаются либо вечно голодные, либо опоздавшие. К сожалению, я не входила ни в одну из этих групп.
Взяв обед спокойно сажусь за стол, принадлежащий Пенетраторам и лениво накручиваю пасту на вилку. В наушниках звучит прекрасно озвученная книга Франсуазы Саган «Смутная Улыбка» и желание посетить Париж усиливается. Да и я пока что не понимаю Доминику, когда у неё стоял выбор между Бертраном и Люком, она выбрала последнего. Взрослого, женатого, который ни за что не бросит свою жену. Но это одна из черт французов — был женатым и спокойно ходить налево. Мда, не надо мне так.
— Кто сидит на моём месте?
Дёргаю плечом и продолжаю приём пищи. Магнуссон садится рядом со мной спиной к столу, ставит на деревянную поверхность локти и улыбается. Мне приходится вытащить наушники если парень всё-таки начнёт разговаривать.
— Приятного аппетита, — проговаривает он, окидывая взглядом мой обед.
— Ага, спасибо, — киваю ему и тянусь к стакану сока.
У меня нет желание поддерживать с ним беседу, но у парня совершенно другие планы.
— Не боитесь опоздать на урок?
— Нет, — делаю глоток и сильнее сжимаю стакан. — Я задерживаюсь, а не опаздываю.
— Точно, — щёлкает пальцами и поднимает брови. — Вы же это говорили на первом уроке.
— Надо же, — фыркаю ему в ответ, — что-то откладывается в твоей голове. Похвально.
Главарь Пенетраторов смеётся, убирает чёлку за ухо и тут же становится серьёзным.
Если темой его разговора снова является Шистад, то поднос с едой окажется на его прекрасной головушке. Да, мне порядком осточертел тот факт, что Вильям всё старается узнать о наших с Крисом отношениях. Вот нужно этому парню совать свой и без того длинный нос в мою жизнь.
— Спасибо, — тихо говорит тот обращая внимание на четвёрку второкурсниц сидящих в другом конце столовой.
А на что ему ещё здесь смотреть? Да и от них исходит столько шума что невольно будешь обращать внимание.
— За что? — Поворачиваюсь к нему и медленно выдыхаю.
— За Нуру, — переводит взгляд на меня и тут же запрокидывает голову назад прикрывая глаза. — Она случайно проговорилась что это вы помогли решиться на свидание со мной.
— Мило, но ты не думал, что я просто дала ей совет как от тебя отвязаться?
Вильям смеётся, открывает глаза и поворачивает голову ко мне. Он медленно наклоняется в бок и касается меня плечом.
— Ты меня так не любишь? — Шепчет Магнуссон и наигранно надувает губы.
Я собиралась ответить ему что это и так одна из самых очевидных вещей в мире, но прозвенел звонок и словно выбил все мысли.
Поднимаюсь, беру поднос и быстрым шагом отношу его стойку.
Люблю ли я Магнуссона? Или не люблю? Вопрос в стиле Гамлета, мать его! Хотя ответ находится достаточно быстро. Мне откровенно наплевать на этого парня. Вот совсем. Он не играет в моей жизни вообще никакой роли. Так всего лишь лучший друг моего любовника. Так зачем мне заморачиваться если через несколько недель меня уже не будет в Ниссен, а шанс встретиться с этими двумя в Осло примерно пять процентов.
Возвращаюсь назад к столу, чтобы забрать свою сумку и пойти на последний урок. Вильям всё так же сидит и с интересом наблюдает за мной и ждёт ответа.
.
Выдыхаю, провожу рукой по лицу, совершенно не заботясь о макияже. Я бы с радостью не отвечала на этот вопрос, но Вильям парень приставучий и никак не отстанет пока не услышит мои слова.
Подмигиваю ему, разворачиваюсь на пятках и быстрым шагом выхожу из столовой.
А что я ещё могла ему сказать? Что хочу забыть его как страшный сон за то, что смог заставить меня подумать о разбитом Шистаде? Или за то, что доставал меня Крисом в тех вопросах где его априори нет и не могло быть?
