Наваждение

Broken truth Whispering lies And it hurts again… © Red — Fight Inside И вся эта комната кишит его мыслями, Я не могу здесь думать, я не останусь здесь © Светотень — Комната

      — Неллиель!       До боли знакомый голос прорезает комнату насквозь, заставляя Нелл обернуться. Но в комнате никого нет. А Его тем более не может быть.       — Неллиель, не смей меня игнорировать.       Она растеряна и немного напугана; озираясь по сторонам, она ни на чём не может остановить взгляда — комната полупустая. Там, откуда доносится голос, лишь крепкая белая дверь и высокое узкое зеркало, накрытое плотной белой тканью. Чтоб отогнать от себя наваждение, она отрицает его вслух:       — Тебя здесь нет, ты погиб в битве с синигами.       — Ты так уверена? — в голосе слышится издёвка.       Нелл наконец берёт себя в руки, отходит от кровати, идя на звук. Отперев дверь и не найдя за ней ни души, девушка снова запирается и кругом обходит зеркало, осматривая, — никого и ничего.       — Неллиель, не беси меня!       На этот раз звук был громче. Не веря своим ощущениям, Нелл останавливается перед зеркалом и срывает с него полотно. И в ужасе отступает на несколько шагов назад, чуть не потеряв равновесие.       — Ну вот мы и встретились снова, Неллиель, — с зеркальной глади на неё скалился Ннойтора, вполне целый, без рваных ран и ссадин, прямо как в лучшие дни. Его ухмылка растекается по лицу также, как и обычно в предвкушении боя.       — Теперь-то нам уже никто не помешает. Сразимся? — Ннойтора размахивается Санта-Терезой и зеркало разбивается на осколки.       Тяжело дыша, Нелл рывком поднялась с кровати и села, отгоняя остатки сна. Комнату опутывала тьма, нарушаемая только лунным лучом, просочившимся сквозь решётку окна. Тени в углах, тени под потолком, тени под кроватью. Зеркало стояло на своём месте нетронутое. Вокруг было тихо и пустынно.       Из-за кошмаров она почти перестала спать, а голова иногда так раскалывается, будто ей снова и снова ломают маску. Ей больно, она теряет самообладание и чувство реальности. Иногда она слышит Его голос, но слов почти не разобрать, разве что: «Я убью тебя, Неллиель!» В такие моменты стигма начинает кровоточить. Это странно, но несмотря на то, что маска восстановилась благодаря стараниям Орихиме, шрам по-прежнему красуется на лице, и никто не может объяснить этого. Хотя как-то раз ей сказали, что есть некое суеверие: «Если рана нанесена мечом человека, съедаемого ненавистью, она не заживёт, пока не будет осуществлена месть». Может, это как раз тот случай? Значит, она не заживёт никогда.       Теперь Нелл жалеет, что позволила вернуть себе память, а маске целостность. Хорошо быть ребёнком без груза воспоминаний и ответственности: не нужно быть сильной, не нужно быть благоразумной и серьёзной. Не нужно помнить о предательстве и смерти предателя, которого хотела защитить не смотря ни на что.       Но это уже в прошлом. Больше она не сможет убежать от своего прошлого, от себя, от Ннойторы. Этот гадёныш теперь навсегда в её голове: его вечный оскал и его последние мгновения жизни всё время вспыхивают перед ней, видит ли она сон или не видит ничего. Нелл вздохнула и вновь упала на подушку. Серый потолок нависал над ней, беспристрастный и далёкий как небо.       Она уже и забыла, каково это — спать в четырёх стенах. И лучше бы не вспоминала. Находясь в форме малышки, Нелл с «братьями»-фрасьонами ночевала под открытым небом — и это было по-настоящему захватывающе и каждый раз по-новому. А мысли её были о чём угодно, но не о Нём. После возвращения в Лас Ночес и «чудесного исцеления» всё круто изменилось.       Первое наваждение пришло к ней в коридоре Лас Ночес и очень напугало Дондочакку. Тот рассказал об этом Пеше, и вместе они попросили Халлибел дать хозяйке небольшую передышку, чтобы та смогла привыкнуть к внезапно вернувшимся воспоминаниям взрослой Нелл. Халлибел, которую выбрали главной, отлично справляется со своими обязанностями. Её немногословность и рассудительность вселяют в выживших надежду на то, что вскоре в Уэко Мундо всё вернется на круги своя. Обдумав ситуацию, она дала добро. Им нельзя больше терять кого-либо.       Тем более равную ей по силе.       Нелл выделили одну из уцелевших комнат. По иронии судьбы это оказались покои Ннойторы. Что за злая шутка? Комната отъявленного психопата с суицидальным желанием умереть от рук сильнейшего после всех битв осталась нетронутой. Всё, как было при нём: большой белый диван, единственное окно почти под самым потолком и высокое узкое зеркало во весь рост хозяина, накрытое огромным куском ткани. Стоя посреди комнаты, оно первым привлекает внимание входящего. О его назначении Нелл могла лишь догадываться.       В первую же ночь здесь она начала сходить с ума. Ей снились их поединки. Снова и снова. В конце концов, она стала замечать многие, даже незначительные мелочи, будь то выползший из песка маленький пустой, присутствие Теслы или же изменившиеся в который раз Его движения и способы атаки. И глаз, Его единственный глаз. Каждую новую битву в нём становилось всё больше жажды крови, всё больше азарта и почти незаметная мольба. Раньше она не наблюдала ничего такого. И теперь всё больше убеждалась в том, что причина её страданий — это чувство вины.       Просыпаясь в холодном поту, забываясь, иногда она говорит в пустоту, силясь понять, где совершила ошибку:       — А ведь он убивал всех подряд без намёка на милосердие только ради того, чтобы показать, что и от своего убийцы не хочет жалости. Гордый придурок. «Убить, чтобы быть убитым» — логика в духе Ннойторы. А я таскалась за ним, спасала, выводила Его из себя, говоря, что Он слаб. Он злился и хотел стать сильнее; ненавидел, и эта ненависть вышла на первый план — Его новым стремлением стала победа любой ценой…       — Тесла правильно говорил — я была камнем на Его пути; камнем, преградившим Ему путь к смерти. И теперь Он, наверное, счастлив.       Она подолгу сидела на кровати, провалившись в свои воспоминания или застигнутая врасплох очередным наваждением. Она могла освободиться от этого ада только когда кто-то был рядом, но сейчас все заняты поисками выживших, а ей велено оставаться здесь, пока её состояние нестабильно.       Нелл непроизвольно кинула взгляд на зеркало. Его тайна не дает ей покоя, его вид вселяет беспокойство. Последний сон совсем выбил её из колеи. Это первый сон, который не повторяет в точности уже происходившие с ней события. Избавится ли она от наваждения, если сорвет ткань, и не увидит Его? Станет ли ей лучше?.. Во всяком случае, хуже уже быть не должно.       Нелл нашла в себе силы подняться и не спеша подошла к зеркалу. Рука сама потянулась к ткани, пальцы пробуют её на ощупь, стараются запомнить все ощущения. Девушка представляет худший расклад: удивление сменится потрясением, когда по ту сторону ткани окажется давно знакомая, высокая, худощавая фигура с хищной улыбкой, шрамом на груди, волосами, что чернее настоящего неба Уэко Мундо. А потом, как и во сне, она услышит Его голос.       — Неллиель-сама, Вам уже лучше?       Нелл одёрнула руку и отошла от зеркала. Спустя несколько секунд она всё же осознала, что голос реален и не является частью её галлюцинаций.       — Пеше?       Стало спокойнее. Из груди вырвался вздох облегчения.       — Халлибел-сама просит Вас прийти в Тронный зал. Мы нашли несколько выживших — нужна ваша помощь.       — Хорошо, я сейчас приду.       — Я передам.       Страх почему-то исчез. Совсем. И пришло осознание — она нашла выход. Нужно просто полностью погрузиться во что-то, что не позволит думать о Нём, избавиться от напоминаний.       — Постой. У нас же есть ещё свободные комнаты?       — Не в таком хорошем состоянии, как эта…       — Отлично, скажи Халлибел, что я уступаю эти покои новоприбывшим.       — Слушаюсь, Неллиель-сама.       Лёгкой поступью — впервые за долгое время — она вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. В мозгу настырно билась мысль: «Я не останусь здесь».