Художник и героиня

      Юноша сидел за мольбертом и рисовал блондинку в костюме пчелы. Героиня стояла в важной героической позе уже где-то два часа, смотря куда-то в даль.       — Нат, ты уже закончил срисовывать костюм? — тихо проговорила девушка, косо посматривая на художника.       — Я должен запечатлеть все малейшие детали твоего костюма, дорогая пчёлка, — Натаниэль выглянул из-за мольберта и, усмехнувшись, снова скрылся.       Квин Би пробормотала что-то невнятное, но позировать не перестала. Для этого юноши она была готова позировать часами. Да, скрывать не буду: героиня Парижа Квин Би влюблена в художника Натаниэля Куртцберга. В доброго, милого, понимающего, красивого и необыкновенного Натаниэля. Знаете, когда художник застал свою одноклассницу при превращении в пчелу, то очень сильно рассмеялся.       — Ты? Одна из спасителей Парижа? Вот умора! — тогда он смеялся, как больной.       Это очень обидело Хлою, и она не вышла в патруль, сославшись на плохое самочувствие. Хотя, ей и правда было очень больно и обидно. На следующий день в школе девушка пригрозила Куртцбергу, что если он расскажет её секрет, то она сотрёт его в порошок. А Хлоя могла это сделать, мы же это знаем.       — Натаниэль… у меня заканчивается трансформация, — девушка надеялась, что художник уже закончил срисовывать костюм.       — Теперь можешь сесть и дать своей квами отдохнуть, — произнёс Куртцберг, не смотря на героиню.       Хлоя выдохнув, уселась на стул и вытащила небольшую баночку с мёдом из сумки. Квами в виде пчёлы принялась пополнять свою энергию, а её хозяйка продолжила смотреть в сторону таким же героическим взглядом. Иногда она поглядывала в сторону мольберта, надеясь поймать взгляд творца.       «Он всегда так серьёзно относится к рисованию…» — пронеслось в голове у Буржуа. — «Ох, какой же ты красивый, когда занят чем-то…»       Девушка покраснела, а Натаниэль, засмотревшийся на неё в этот момент, усмехнулся.       — Опять подумала что-то непристойное? — он наносил новый мазок светлой краской.       — Ч-что?! Какая дерзость и наглость! — Хлоя вновь надела маску лицемерия, но потом вновь сняла её, поняв, как можно отомстить. — Если ты считаешь себя чем-то непристойным, то твоё право.       В этот раз пришлось краснеть Куртцбергу. Он ошарашено посмотрел на ухмыляющуюся девушку.       — Пять — три в твою пользу… — пробормотал юноша, но блондинка всё услышала.       Да, у них была своя игра. Они должны были заставить краснеть друг друга. Кто больше покраснеет — тот и проиграл. Сегодня снова везло Хлое, как и вчера, и четыре дня назад… ей почему-то везёт всю неделю, представляете? А Натаниэлю нравится проигрывать, ведь видеть её счастливую и довольную улыбку — это уже огромный выигрыш.       — Я закончил, пчёлка, — юноша встал со стула.       — Ох, ну наконец-то! У меня уже спина заболела! — Буржуа подбежала к холсту и увидела себя в героическом обличии. — Натаниэль! Это прекрасно! — она кинулась на шею к Натаниэлю и поцеловала его в щёчку.       — Для моей пчёлки всё что угодно, — художник стал собирать кисти и краски. — Хм… — он остановился. — А я заслужил что-то ещё, кроме поцелуя в щёку?       Девушка задумалась, а потом улыбнулась, подойдя к юноше и целуя его в губы. На её губах был привкус мёда, она тоже любила иногда подъесть его у своей квами. На его губах был привкус засохшей краски, которая попадала на них из-за увлечённости рисунком и невнимательности их обладателя.