что случится, если...

— Вечер в хату, Колфилд, я к тебе, — Нейтан сияет, как начищенная монетка, и голос у него на редкость оптимистичный. Макс недоуменно вскидывает брови вверх, отодвигает ноутбук и путается в проводах наушников — ничего оптимистичного в Прескотте, который хлопает дверью её комнаты в половину двенадцатого ночи, она не видит и видеть не хочет. — Уже давно ночь на дворе, — резонно замечает Макс, — у вас, золотых детишек, часовые пояса не такие, как у простых смертных, что ли? Еще Макс замечает, что у Нейтана на плече — рюкзак, из которого до сих пор торчит штатив, необходимый для сегодняшней пары. То есть, в комнате у себя он еще не был, то есть, пришел он к ней не чайку попить и не о жизни посудачить, то есть… Плохой знак. — Раз ты у нас смертная, так подумай дважды, прежде чем со мной шутить, — почти миролюбиво хмыкает Нейтан и садится на кровать без приглашения, а Макс со вздохом откладывает ноутбук в сторону окончательно, обещая домашнему заданию по композиции вернуться как можно скорее, — я сломал ключ в замке. Этот стремный завхоз… — …Сэмюэль… — подсказывает Макс, фыркая и садясь на кровати по-турецки. — …куда-то съебал, и больше замок починить некому, так что в комнату я не попаду до завтрашнего утра, — заканчивает Нейтан, откидываясь на спину, — ты подвинешься? — Нет, Прескотт. — Ты подвинешься, — усмехается Нейтан, уже сбрасывая рюкзак на пол и расшнуровывая кроссовки, — и угостишь меня чем-то вкусным, причем прямо сейчас, потому что я не ел с самого утра. Давай, тащи, что там у тебя есть, но только не вафли. Это твоя домашка по композиции? Хреново, Колфилд, Джефферсон не похвалит, старайся лучше.

***

— Ты спишь на диване, Прескотт, и это не обсуждается, — Макс скрещивает руки на груди, глядя на Нейтана, самым наглым образом разложившегося на кровати в позе морской звезды. — Я не хочу на диван, — Нейтан пожимает плечами и отворачивается к стене, будто бы его «не хочу» — истина в последней инстанции. — Я тоже не хочу, — Макс решает сегодня — ну, сегодня уж точно! — стоять на своем. — Так не иди, я подвинусь, — сообщает Нейтан. — Ну спасибо, — саркастически фыркает Макс, — это, вообще-то, моя кровать. — Тогда ты подвинешься, меня не ебет, главное — результат. Хватит болтать, я спать хочу, — Нейтан поворачивается, тянется к выключателю и ухмыляется. Макс даже не успевает возмутиться — свет с тихим щелчком гаснет.

***

— Спрячь телефон, ты мне в глаза светишь, — Нейтан невнятно фыркает сбоку, — с кем ты там постоянно переписываешься, у тебя что, появились друзья? — Уоррен, — лаконично сообщает Макс. Нейтан молчит, и девушка даже не видит — ощущает, как парень закатывает глаза. — О, наш король сумеречной френд-зоны? — Прескотт хмыкает — очевидно, его собственная шутка ему нормально так заходит. — Он — точно такой же друг, как и ты, — Макс отправляет Уоррену очередной стикер и поворачивается к Нейтану, — проблемы? Ты вроде как спать хотел, Прескотт. Нейтан вскидывает белесые брови: — С Грэмом ты тоже в одной кровати спишь? — Нет, но… — начинает было Макс, и Прескотт фыркает, отворачиваясь: — Тогда не точно такой же. Желай ему сладких снов, и… хотя нет, погоди-ка. Я сам пожелаю. Прежде, чем Макс успевает вежливо вопросить, какого, собственно, хрена, Нейтан выдергивает у неё телефон и быстро-быстро что-то там печатает, вытянув руку в сторону. — Вторжение в личную жизнь! — сдавленно вопит Макс, пытаясь получить телефон обратно. — Судя по тому, что открылось моим глазам, вторгаться у тебя некуда, — издевательски тянет Прескотт, листая сообщения, — я только что понял, как рождается демографический кризис. Телефон до утра побудет у меня, а ты спи, тебе завтра домашку Джефферсону сдавать. — Иди нахуй, — от всей души желает Прескотту Макс. — Тебе того же, — довольно сообщает Прескотт, — только не к Грэму, не разочаровывай меня.

***

Утром Прескотт предпочитает ускользнуть пораньше, а Макс предпочитает прогулять первую пару. Миру побоку на то, что Макс предпочитает — ей звонит Кейт и говорит, что Джефферсон очень доволен домашкой Макс и хочет это с ней обсудить через двадцать минут у входа в учебное крыло. Макс думает, что это такая извращенная шутка, пока не замечает, что её ноутбук сдвинут и открыт. Домашка для Джефферсона сделана и сохранена кем-то сегодня в 7:06. Макс улыбается, как дурочка — ровно до тех пор, пока не вспоминает, что ноутбук, вообще-то, был запаролен.