An order worth 100 million!

      Когда Джи Ын вновь открыла глаза, в комнате уже было темно. Она несколько раз поморгала, на миг представив, что избеение устроенное Тэён, было лишь сном, но стоило девушке пошевелиться, как по всему телу тут же прошлась острая боль. Но был в пробуждении и весомый плюс — на брюнетке не было наручников. С трудом Джи все же удалось встать с постели и добрести до ванной. Там она первым же делом включила свет и посмотрела на себя в зеркало. На лице было много пластыря, а нос — припухшим и красным, вокруг головы был обмотан белоснежный бинт. На руках и ногах в нескольких местах тоже имелся пластырь и красовались повязки. Девушка, поморщившись от боли, задрала вверх школьную рубашку и обнаружила бинты на животе и груди. Работа была сделана очень аккуратно, и почему-то Джи Ын была уверена, что подлатали ее именно женские руки. «Но не станет же Тэён это делать? Значит, другая девушка… Но кто?», — мысленно удивилась она. Джи Ын почувствовала, что хочет есть, и решила спуститься вниз. Страх вместе с болью сковывали каждое ее движение. Ей казалось, что теперь отношение к ней в корне поменяется, и воспринимать ее будут лишь как жертву, не более. Медленно спустившись на первый этаж, она прошла на кухню и увидела там Чонгука, парня, который не дал ей сбежать из дома, и хрупкую на вид девушку, одетую во все белое и держащую на коленях большую белую сумку-портфель. Троица пребывала в глубокой задумчивости, но девушку заметила сразу. Джи Ын, остановившись в дверях, трусливо посмотрела на компанию. — Джи, — виноватым голосом позвал ее шатен и не спеша, чтобы не напугать еще сильнее, встал и подошел к ней, — присядь, пожалуйста, нам нужно тебе кое-что рассказать. Пребывая в некой прострации, Джи Ын молча прошла в комнату и села на свободный стул. Чон тут же поспешил подать девушке тарелку с ужином и чашку чая, но девушка даже не взглянула на пищу. — Думаю, что стоит начать мне, — произнесла Ким Хёна заставив тем самым Джи обратить на себя внимание. — Меня зовут… Хёна.Ким Хёна… — у Джи Ын против ее воли скептически выгнулась бровь, но Хёна сделала вид, что не заметила этого и продолжила, — я оказала тебе первую помощь. Пару дней тебе будет необходимо соблюдать постельный режим и избегать травм. В целом твое состояние не такое уж и плохое. Переломов, вывихов нет, только ушибы, ссадины и синяки. Я оставлю Чону лекарство, благодаря которому все заживет через неделю, а то и раньше. А вот голова твоя меня беспокоит… Джи прикоснулась к затылку и поморщилась от неприятных ощущений и воспоминаний.  — Сотрясения вроде бы нет, — продолжила девушка. — была лишь кожа рассечена, я зашила, поэтому там болит и щипет, — девушка указала на бинты. — Но это не значит, что тебе можно бегать, прыгать и кувыркаться… Потому что я не уверена, что у тебя точно нет сотрясения. Поэтому постельный режим надо соблюдать. Джи Ын на это безэмоционально кивнула и дрожащей от слабости и страха рукой взяла чашку чая и поднесла ко рту, чтобы отхлебнуть немного. Но в самый последний момент одернула себя и поставила емкость обратно на стол. Троица наемников понимающе переглянулась. — Тебя никто убивать не собирается… — начал Чон, но был перебит Тэхёном: — Ты не можешь делать подобные заявления после сегодняшнего. — А что… что-то еще произошло сегодня? — удивилась брюнетка. — Не обязательно об этом рассказывать ей сейчас, — возмутился Чонгук, но Хёна прервала его речь одной простой фразой: — Твой отец от тебя отказался. В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь тиканьем настенных часов. С каждым новым шагом минутной стрелки дыхание Джистановилось громче и чаще. Ее лицо стремительно краснело от гнева и негодования, а глаза застилала пелена слез обиды. — Я вам не верю, — прошептала она неуверенно. — Он не мог… Я же… Я… — Как раз-таки мог, — спокойно ответил Тэхён, крутя в руках столовый нож, — у него на это были все права. Тебе уже есть восемнадцать, а наше законодательство не запрещает ему, как родителю, делать это. Тем более, что тебе нечего от него требовать — у тебя есть собственный неприкосновенный счет с кругленькой суммой в банке и недвижимость в Америке. Я прав? — он внимательно посмотрел на оторопевшую Джи Ын. — Откуда ты… — Не думаешь же ты, что мы вот просто так берем и крадем людей или убиваем, ничего предварительно о них не узнав? — равнодушно сказала Хёна, и вытащила из сумки толстую папку желтого цвета и протянула ее Джи. Боюнетка тут же схватила папку и открыла ее. Там имелась полная информация о ней. Самая полная, какая только может быть: рост, вес, знак зодиака, привычки, школьные прозвища, наиболее часто посещаемые сайты, группа крови, незначительные, но забавные факты из биографии… И конечно же о ее финансовой обеспеченности тоже было написано. Целое досье. Она и не думала, что всего лишь на одного человека можно накопать столько сведений. — Понятно… — Джи Ын медленно закрыла папку и вернула ее Хёне. — Но… я все равно не понимаю… Даже если мне уже есть восемнадцать… Ему что — нет дела до того, что со мной происходит? — Похоже, — в разговор вклинился Чон, — ты не в курсе относительно положения твоего отца, — он посмотрел на девушку, в ответ отрицательно качающую головой. — Так вот, — продолжил он, — твой отец банкрот. У него не осталось ничего, кроме дома, в котором он живет. Все счета заморожены, а кошелек зарос паутиной. Ему просто нечем заплатить выкуп за тебя или оплачивать услуги детективов. Он полностью передал твое дело в полицию. Теперь только они будут заниматься твоими поисками… — Ну и что? — возмутилась брюнетка — Это не значит, что он от меня отказался. Как вы смеете делать такие грязные выводы о моем отце?! — Джи вскочила из-за стола, но Хёна и Тэхён тут же положили поверх ее ладоней свои, призывая тем самым сесть на место. — Это еще не все, — ответила Хёна. Джи Ын не спеша села обратно, недовольно оглядев компанию. — Есть кое-что еще… — сказал Тэхён. — Ты знаешь о том, что твой отец и Пак Сен Ри много лет назад заключили официальное соглашение, по которому ты должна была выйти замуж за Пак Чимина? У Джи случился настоящий шок. Она сидела с широко раскрытыми глазами и беспомощно открывала и закрывала рот, в надежде, что нужные слова сами собой найдутся, но она просто не знала, что ответить на подобное заявление. Разумеется, о таком она слышала впервые в жизни. — Понятно, — продолжил Тэхён, видя ее состояние. — Так вот, такая процедура является незаконной, но… в подчинении Сен Ри есть один очень хороший юрист, который мастерски подделал документы, будто ты и Чимин лично их подписали и претензий не имеете. Но сейчас тебя нет, твоему отцу срочно нужны деньги, а бизнес Пак цветет и пахнет, так что… тот самый юрист снова вступил в игру и переделал документы, на этот раз… изменил в них имя девушки, которая обязана выйти замуж за Чимина, и на которой должен жениться он сам. Так что свадьба будет уже на этой неделе. И… мы знаем, что вы с Паком вроде как встречались, но… — Мы любим друг друга… Он не может жениться по воле отца на другой… — девушка начала плакать, отчего на душе у Чонгука заскребли кошки. — Это никого не волнует, — равнодушным тоном заметила Хёна. — Потому что если Чимин откажется, то себе же сделает хуже… Он будет вынужден оказаться от всего, что у него есть… вплоть до своей фамилии… Ни один человек не согласится на такое, даже если сильно любит. Нужно быть настоящим глупцом, чтобы совершить подобное. Джи уже не слышала того, что ей говорили. Слезы ручьями лились из ее глаз. Она не могла поверить, что деньги, какие-то грязные бумажки сыграли жестокую шутку с ее жизнью… и с жизнью Чимина. — Кто она? — спросила Джи, немного успокоившись спустя пару минут. — Невеста Чимина, кто она? — О-о-о, — протянул Чон, — ты ее очень хорошо знаешь, ведь последнее время вы жили вместе. — Что?! — воскликнула Джи и вновь вскочила из-за стола. — Неужели… Чжун Хи.? Все трое на это молча кивнули. Джи Ын не могла поверить в происходящее. Всего за один день решилась ее судьба. У нее отняли любимого человека, предали родные отец и сестра. Что теперь с ней будет? Ведь… если подумать, то заказчику теперь просто не выгодно, чтобы Джи была похищена. Потому что платить за нее никто не будет. А значит… от нее избавятся. От этих невеселых мыслей у девушки закружилась голова, и она потеряла сознание. Если бы не Тэхён, вовремя подхвативший ее, то она бы упала. Спустя еще час Тэхён и Хёна по очереди покинули дом Чона. На улице уже была ночь. Серебряный месяц заботливо смотрел через окно на мирно спящую девушку, плачущую во сне, и на парня, что не смел отходить от нее ни на минуту. Чонгуку было невыносимо жалко Джи. А главное, ему не хотелось, чтобы она так глупо погибла. Он видел, что это добрая девушка с чистой душой, которая просто стала жертвой ужасных обстоятельств. И впервые в жизни ему стало по-настоящему жалко собственную жертву. На каменном сердце бездушного киллера появилась трещинка, грозящая разрушить оковы холодного разума. *** Кошмары были настолько реалистичными, что, когда Джи проснулась, она не сразу поняла, что сон закончился. Осознать границу между сном и явью было очень сложно. Чонгук, тихо сопел, усевшись на полу, положив голову на сложенные руки, покоящиеся на ее постели, и как-то забавно причмокивая во сне, словно видел там что-то вкусное. Вытерев тыльной стороной ладони выступивший пот со лба, девушка попыталась восстановить дыхание. Спать совершенно не хотелось, ведь там, во сне, ее ждали бесконечные темные коридоры, хищные голубые глаза и кровь, текущая из собственных ран, а еще смех, пробирающий до мозга костей. Джи решила встать, чтобы выпить немного воды, но стоило ей зашевелиться, как Чон тут же проснулся и поднял голову, глядя на нее совершенно ясным взглядом, словно до этого он бодрствовал. — Ты себя нормально чувствуешь? — спросил он хриплым голосом, после чего прочистил горло. — Ну… да… — ответила она, и сразу стало понятно, что ни фига она себя не чувствует нормально — голос у нее был, как у кролика, встретившего удава. — Просто ты бледная как смерть, — бросил он небрежно. От такого сравнения Джи начало трясти как осиновый лист. Чон недоуменно посмотрел на девушку и сел поближе, отчего она подскочила с кровати и заорала: — Не подходи ко мне! Не смей! — у нее началась истерика. Ей казалось, что Чонгук сейчас убьет ее. Разумеется, Чон ничего подобного делать не собирался, а потому не понимал, что вообще с ней происходит. То есть, частично он понимал, что после всего того, что они с Хёной и Тэхёном рассказали ей, она будет вся как на иголках. Но он и предположить не мог, что у девушки начнется такая сильная истерика. — Успокойся, Джи! — он быстро подошел к ней и обнял. Девушка начала вырываться, брыкаться и даже кусаться, продолжая кричать и звать на помощь. В конце концов, не видя лучших вариантов, он затащил ее на кровать и умудрился плотно завернуть в одеяло, заработав при этом несколько мелких синяков и царапин от ногтей. В скором времени истерика у Джи Ын прекратилась, и она просто начала тихо плакать. Слезы густо застилали ей глаза. Чонгук попытался заговорить с ней, но она, конвульсивно содрогаемая рыданиями, не могла произнести ни слова. Это продолжалось около часа, а затем Джи, обессиленная, все же уснула. Шатен устало протер глаза и, убедившись, что спит девушка крепко, спустился на кухню, чтобы выпить пива, а заодно позвонить Хёне и рассказать ей о случившемся. Он знал, что Ким Хёна тот человек, которому, хоть в четыре утра позвони, все равно нормально поговорит и даст дельный совет. Однако, когда на звонок ответил мужской голос, причем не Тэхёна, Чон сильно напрягся. — Могу ли я знать, зачем ты звонишь в такую рань моей невесте? — высокомерный голос Хосока был последним звуком, который сейчас хотелось Чону услышать. Тяжело вздохнув, с плохо скрываемым раздражением парень ответил: — Кузен, как же я не рад тебя слышать. Какого хрена ты отвечаешь вместо Хёны? — наигранно ласково пропел Чон. — Живо дай ей трубку, хрен тупой! — заорал он. — Воу-воу, чего так злиться? Да и потом, — голос на другом конце провода усмехнулся, — это я должен возмущаться по поводу твоего звонка в три часа ночи. Ты нас от дел отвлекаешь. — Подождут твои дела, потерпишь, живо дай ей трубку! Это касается задания! Хосок лишь фыркнул в ответ, но телефон все же передал своей невесте. Та ответила как всегда равнодушным спокойным голосом, однако в нем были слышны легкие нотки облегчения. Очевидно, Хёна была рада тому, что хоть кто-то позвонил ей, и у нее появилась возможность отвязаться от Хосока. — Чонгук? — Хёна, срочно приезжай ко мне, у Джи сейчас была ужасная истерика. Я не рискнул давать ей снотворное. Сейчас она уже спит, но я беспокоюсь за ее психическое состояние. Пожалуйста, приезжай, — протараторил парень. — Буду через двадцать минут, — ответила девушка и отключила звонок. Чон вздохнул и зарылся рукой в свои волосы. Он часто задумывался об отношениях между Тэхёном и Хёной.То, что Хёна ненавидит Чон Хосока, знали все, но почему-то на его предложение руки и сердца она ответила незамедлительно. Более того, во всей это ситуации было много всего непонятного и недосказанного. Даже Тэхён, у которого был тайный роман с этой девушкой, ничего не знал. А на вопросы Хёна никогда не отвечала, что крайне злило и Тэхёна, и Чонгука. Все-таки, они друзья с детства… Размышления парня прервал дверной звонок. Удивленно покосившись на часы, Чон пошел открывать. Хёна никак не могла так быстро приехать… Открыв дверь, Чонгук с не меньшим удивлением обнаружил на пороге своего друга, явно запыхавшегося. — Я поставлю байк в твой гараж? Чон молча кивнул и прошел обратно в дом. Вскоре к нему присоединился Тэхён. Чон молча протянул ему банку пива, сам же взял себе еще одну. Выпив немного, шатен решил заговорить: — Ну и… чего ты приехал? — Хёна позвонила и сказала, чтобы я живо приехал к тебе. Сказала, что отделалась от Хосока, и мы с ней можем встретиться. — Кровать свою я вам не дам, — усмехнулся Чон и тут же подавился под слишком серьезным взглядом друга. — Что? А вы разве не собирались.? — Нет. — Тогда… зачем она тебя позвала сюда? — Не знаю… — парень отхлебнул немного пива. — Мне кажется, она хочет поговорить… на самом деле в последнее время в конторе творится что-то не ладное. Все ходят какие-то нервные… Ты не видишь всего этого, потому что целыми днями сидишь со своей принцессой и не заходишь в бар. — Да? — удивился Чон. — Ну… думаю, что Хёна что-нибудь прояснит. Дальше парни предпочли не разговаривать. В тишине, попивая пиво, каждый думал о своем. Вскоре их размышления прервал тихий звонок в дверь. Чон поспешил открыть и впустить в дом Хёну. Та, молча прошла в дом. У нее опять была с собою сумка. — Сейчас Джи спит, но утром я хотел бы, чтобы ты ее осмотрела и может… поговорила с ней. — Это потом, — прервала его девушка. — Идем на кухню, есть разговор. Парни переглянулись, пожали плечами и молча последовали за девушкой. Все трое уселись за стол. Чонгук тут же сделал ей чай. — Благодарю, — на равнодушном лице не дрогнул ни один мускул, но глаза, быстро бегающие от одного киллера к другому, выражали явное беспокойство и озабоченность какой-то проблемой. — На самом деле, я собиралась позвонить тебе как раз в тот момент, когда ты мне позвонил… Только вот… Хосок был против. Собственно говоря, поэтому мне удалось так легко уйти от него ночью, — на этих словах Тэхён скривил лицо, словно прожевал лимон, — мы с ним поругались… — В самом деле? — удивился Тэхён. — Но он же… чуть ли не боготворит тебя. — Дело очень серьезное, — продолжила девушка, пропустив фразу Тэхёна мимо ушей. — Сегодня, после того, как я уехала отсюда, я заехала в офис, нужно было забрать кое-какие бумаги… — девушка замялась, на ее лице наконец-то появилась эмоция — беспокойство. — Что случилось в офисе? — спросил Чон. — Ван Джунгу стало плохо, он потерял сознание… Тэхён и Чонгук ошарашенно уставились на девушку — Я вызвала неотложку… В общем, у него рак легких, причем… На самой последней стадии… И шансов, что он выживет… практически нет. — Так вот что за движуха идет все это время в конторе, — начал рассуждать вслух Тэхён, — ну да, Ван Джунгу ведь в последние дни вообще плохо было. — Очевидно, что его место займет Тэён, так как она самый лучший киллер из всех «Безликих», да к тому же любимица директора — продолжила Хёна. — И тут встает главная проблема, по поводу которой мне и нужно было с вами переговорить, — и тут случилось то, чего никто из парней не ожидал: Хёна вдруг вся покраснела и начала тихо плакать, прикрыв лицо руками. Тэхён тут же подсел поближе к девушке и приобнял ее, успокаивающе поглаживая по спине. Чон просто замер посреди комнаты непонимающе рассматривая Хёну. Он знал ее с детства… И знал, что она всегда умела хорошо владеть собой, мастерски скрывая любые эмоции. Он даже и не помнит, чтобы она хоть раз была печальна, а тут… Девушка, немного успокоившись, но все еще всхлипывая, молча достала из сумки какую-то серую папку и положила ее на стол. — Читайте… здесь… вся правда, — указала Хёна на нее. Парни переглянулись и принялись вместе изучать документы. В скором времени ими полностью завладело смятение. Теперь они просто не знали, что им делать… *** Солнечные лучи уже несколько часов гуляли по комнате, осторожно обходя крепко спящую Дж Ын. После ночного кошмара ей больше ничего не снилось, лишь сплошная черная пустота, позволяющая изможденному сознанию отдохнуть. Но ничто не вечно в этом мире, и полуденное солнце в конце концов не выдержало и забралось своими расплывчатыми лапками на бледное лицо. Девушка поморщилась и открыла глаза. Тупая боль от побоев тут же пробежалась по телу, разгоняя дрему. Тяжело потянувшись, Джи не спеша встала с постели и лениво протопала в ванную комнату. Чуть позже в помятых школьной юбке и блузке, с темными кругами под глазами и растрепанными волосами она медленно направилась на кухню. Войдя в помещение, девушка пораженно замерла. Чонгук с уже знакомой ей парочкой сидели за столом и всем своим видом демонстрировали безысходность. В центре стола возвышалась пустая бутылка из-под соджу и три стакана, на дне которых виднелись капельки спиртного. Джи негромко прокашлялась, заставив обратить на себя внимание киллеров, после чего прошла внутрь и села на небольшой кухонный диванчик. — У вас что-то случилось? — спросила она, с подозрением оглядывая троицу. Чон от этого вздрогнул и как-то неверяще посмотрел на брюнетку, Тэхён громко хмыкнул и потянулся к стакану, с сожалением заметив, что тот пуст, а Хёна взяла со стола серую папку с документами и молча протянула ее Джи Ын. — Что это? — спросила Джи, принимая папку из рук девушки. — Просто прочитай, — ответила та хриплым голосом. — Только сразу хочу тебе сказать, что все, что там написано, абсолютная правда. Джи пожала плечами и открыла документ. На первой же странице красовалась старая фотография, годов так восьмидесятых. На ней были изображены две девочки, одна — лет семи, очень сильно похожая на Джи, другая — чуть младше первой, похожая на нее, как сестра, но все же с несколько иными чертами лица. Внизу было написано «Ли 1Ён И и Ли Сон И. 1975 г.». Джи Ын недоуменно посмотрела на Хёну, но та лишь судорожно вздохнула и отвернулась. Джи Ын нахмурилась и продолжила читать. Это было досье на двух девочек, двух сестер. Говорилось, что в 1976 г. в деревне, где девочки летом отдыхали у бабушки, пропала без вести младшая из сестер — Ли. Ее искали очень долго, и родители до последнего верили, что с их крошкой все в порядке, но поиски так ничего и не дали. Полиция убрала папку с делом №1206 в дальний ящик стола, и расследование, длившееся добрых четыре года, прекратилось. Родители так и не смирились с тем, что их младшая дочь мертва, как уверяли следователи, поэтому не стали ее хоронить и закапывать в землю пустой гроб. Они всегда верили, что Ли Сон жива, и ждали ее. Ждала ее и Ли Ён. Однако все это было бесполезным. Джи Ын читала документацию и не верила своим глазам. Ей никогда никто не говорил о том, что у её мамы была сестра, пропавшая без вести в детстве. Это было для нее настоящим открытием. Следующая страница была посвящена очень красивой молодой женщине, имеющей с Джи Ын схожие черты, но все же с более острым взглядом голубых глаз, как у Чонгука. Рядом с фотографией пронзительно-смотрящей девушки крепкого телосложения и высоко роста была надпись « Чон Ки Рён 1986 г. Женщина-киллер №1 в мире.». Дальше шел перечень преступлений, среди которых были как те, которые точно она совершила, так и те, в которых ее подозревали. Внизу было написано следующее: «Убита в 1991 г. Ван Джунгом». Далее была приписка о том, что Ван Джунг — киллер №1 в мире среди мужчин. Информации о том, почему он убил Ки Рён, не было, но этого было уже более чем достаточно, чтобы сделать один простой вывод: мать Чонгука была лучшей в своем деле и, очевидно, была убита сразу после того, как родила Чона. Джи Ын снова недоуменно посмотрела на троицу, но те жестами дали ей понять, чтобы она читала дальше. Далее была фотография детского приюта от 1994 г. И там были фото младенца, а также записки, написанной красивым ровным почерком, похожим на почерк матери Джи. «Ее зовут Ким Хёна, позаботьтесь о ней». Больше ничего не было, но в груди у Джи Ын появилось странное чувство, будто стоит ей перевернуть страницу, и там будет кульминация всего, что она уже прочитала. Так и оказалось. На следующей странице были материалы некоего публичного дома, популярного среди богачей. Там были всевозможные фотографии, списки проституток, там работавших, среди которых была некая. Рядом с именем была фотография. У Джи Ын отпала челюсть. Девушка на фото была очень похожа и на саму Джи, и на Хёну одновременно. Чертами лица она напоминала Ли Ён, только взгляд за ярко-накрашенными ресницами был невыносимо горьким и печальным, волосы же у девушки были красивого пепельного цвета, как у Хёны, только длинными волнами спадающие на плечи. Читать досье дальше у Джи не было ни малейшего желания. К горлу внезапно подобрался огромный комок. — У твоей матери, Ли Ён И, — заговорила Хёна бесцветным голосом, — была сестра, младше ее на два года. Ее звали Ли Сон И… В детстве, когда она гуляла в деревне, ее увидела одна девушка, которая уже давно работала в этом борделе, и все искала способ выбраться оттуда. Ее не хотели отпускать, но в конце концов этой проститутке удалось договориться со своим «начальством»… — глаза у Хёны заслезились, и она громко всхлипнула. — Она должна была найти себе замену — молодую девчушку со смазливой внешностью… Эта проститутка… у нее были единственные родственники как раз в этой деревне. Кажется, какая-то троюродная бабка. Она приехала в деревню и увидела там Ли Сон. — Хёна не выдержала и расплакалась. Джи Ын сидела как громом пораженная. Все эти подробности были настолько ужасными и мерзкими, что хотелось заткнуть уши. — Забавно то, — вступил в разговор Тэхён, — что когда эта девушка выкрала Ли Сон, она так и не смогла купить себе свободу. Хозяева борделя были настолько довольны девочкой, которую привезла та шлюха, что решили сделать на этом дело, и сказали той девушке, что она будет заниматься похищением молоденьких девочек по всей стране и привозить их им. Разумеется, та отказалась. — Что же с ней случилось? — голос Джи дрогнул. — Ее убили, — глухо ответила Хёна. — Далее, думаю, ты и сама понимаешь, что было. Найти твою тетю не удалось, никому и в голову не пришло искать ее в борделе. Она была похищена в 12 лет… А в 16 уже стала проституткой. Когда ей было 21, она родила меня. Забеременела от кого-то из клиентов, такое случается… Вроде бы того человека звали Ким Чхэ Кён. И он обещал ее забрать оттуда. Только вот, разумеется, потом он ее обманул и никуда не забрал. Моя мать, — Хёна запнулась, — родила меня и отдала в приют. А сама умерла через три года. Ей….она заболела СПИДОМ, — после чего Хёна разревелась, тихо и надрывно. Джи почувствовала, как сердце то колотится быстро-быстро, то резко останавливается, словно его вообще в груди нет. — То есть, ты… — она сглотнула. — Ты моя… двоюродная сестра? Хёна молча кивнула головой. После чего на Дж свалились неподъемным грузом все эмоции и переживания последних дней. Она раскрыла рот в немом крике и бросилась крепко-крепко обнимать Хёну. Еще несколько часов назад ей казалось, что она потеряла все, а теперь… она поняла, что нашла даже больше, чем когда-либо мечтала. — Та женщина, — наконец заговорил Чонгук, когда обе девушки немного успокоились, — моя мать… Я всегда знал о том образе жизни, который она вела, о том, кем она была. Наш босс знал ее, — взгляд Чона потемнел. — Только вот он никогда не говорил мне, что человек, убивший мою мать, и вынудивший ее бросить своего ребенка — он сам. — Ч-что? — Джи Ын отстранилась от Хёны. — О чем ты? — Ван Джунг, — сказал Тэхён, — так зовут нашего босса. Это он был когда-то самым лучшим киллером в мире. Это у него была негласная конкуренция с Чон Ки Рён, и… это он убил ее. Когда узнал, что она ждет ребенка, собирается уйти из мира преступности и хочет наконец начать нормальную тихую жизнь с каким-то парнем, от которого и забеременела. Ван Джунг пришел в ярость и убил ее. Зачем? — мы не знаем. Возможно, это был удар по его самолюбию… У него всегда были свои тараканы в голове. Или же он любил ее… Кто знает? Ки Рён успела родить и спрятать своего сна в приюте. Но практически через сутки ее саму и ее парня убил Ван Джунг… — Вот такая вот жестокая правда, — подытожил Чон. — Наш босс лежит при смерти с раком легких. Спрашивать у него, зачем он убил мою мать, уже поздно. Но сидеть сложа руки мы не можем. Потому что теперь, когда мы знаем правду, у меня нет ни малейшего желания оставаться в этой чертовой организации. Тем более, что вся власть перейдет Ким Тэён в руки. — И что же теперь? — спросила Джи Ын переводя взгляд с Тэхёна на Чонгука. — Будем действовать, — решительно заявила Хёна. — Я не позволю им убить тебя — моего единственного родного человека. Именно это и поручит теперь сделать Тэён, так как держать тебя в плену больше нет смысла. Заказчик не намерен тебя возвращать. — Поэтому теперь, — Тэхён встал со стула и решительно посмотрел в окно на подъезжающую чёрную Ferrari, — мы против всех.