***
Юнги не спеша выходит из машины у своего нового дома. Его вещи уже давно стоят возле подъезда, а грузчики со злостью поглядывают на только что подъехавшего Мина. Он проходит мимо ящиков и коробок, неся одну в руках, и уже открывает рот, что бы дать указания, но где-то сверху раздается испуганный крик, а после ему на голову прилетает что-то мягкое, сбивая с ног и, мяукая, вцепляется в плечи. — Черт, что это?! — завопил мужчина, пытаясь отодрать рыжий комок шерсти от лица — отцепите кто-нибудь от меня этого монстра! — Мужчина, не сжимайте моего кота, вы его такими темпами раздавите. — Раздается запыхавшийся голос позади. — Вы издеваетесь? Это чудовище раздирает мне лицо, а вы обвиняете в чем-то меня? — Во-первых, это не чудовище, а мой кот — Макси. Во-вторых, если бы вы так сильно его не сжимали, он не царапал бы ваше лицо. К Мину мягко подходят и аккуратно освобождают от цепких лап кота. — Ты наверное испугался, малыш, — слышит взволнованный голос Юнги. — Сколько раз говорил тебе: «не прыгай в окно, ты ведь не птичка, и крыльев у тебя не появится, дурочек.» Юнги, что наконец-то может дышать, проводит ладонью по вспотевшему лицу, открывая своему взору молодого юношу, с огненно-рыжей шевелюрой, подобно его питомцу. Все нутро этого мальчишки пропитано добротой и волнением к несчастному животному, хотя, по мнению Мина несчастный тут один и это точно не кот. — Прости, но ты не хотел бы извиниться? — скептически приподнял брови Мин. — Перед кем? Перед Макси я уже извинился. — Например, передо мной! — начал закипать Юнги. — За свою бешеную зверюгу, что кидается на людей и вредит здоровью. Тебе следует сдать его в клинику для усыпления. — Продолжает он приближаясь. А Чимин терпел, он честно не хотел хамить, но это край, ни кто не смеет оскорблять его любимого кота. — Не много ли вы на себя берете? — восклицает рыжий голосом, что от волнения стал выше обычного. — Мой кот испуган больше чем вы, и в клинику стоит обраться вам, желательно, в психиатрическую. И вообще, с какой стати вы тут указания раздаете? Вы, мне что папочка родной? — тыкает Чимин ему в грудь после сказанного. Юнги, мягко говоря, в шоке, но сказать что-либо ему просто не дают. — Вот и прекрасно, а теперь извините, мне пора, надеюсь, больше не увидимся. — Кидает напоследок Чимин и торопливо направляется к подъезду, в который должен въехать Юнги.***
У Чимина жизнь была прекрасна, до определенного момента. До момента, когда придя на очередную пару по праву вместо старого и вредного преподавателя, от которого вечно несло чесноком, и который валил весь поток на зачетах, он увидел молодого и статного мужчину. На голове незнакомца красовалась копна выбеленных волос, а рубашка, что так удачно подчеркивала цвет его молочной кожи, была расстегнута на две верхние пуговицы. И все было не плохо, пока рыжий не зацепился за нахальную усмешку и прожигающий его взгляд, в то время, как голос завуча оповестил: « Прошу любить и жаловать, ваш новый преподаватель права — Мин Юнги.» Жизнь явно пошла под откос, когда Чимин выходил из аудитории, а на его пути вырос, так называемый, новый преподаватель и, наклоняясь к самому лицу с гаденькой улыбкой протянул: «Неожиданная встреча, не правда ли, Чимини?» Чимин тогда густо покраснел, сам не понимая почему, но смог оттолкнуть преподавателя и ускоренными темпами скрыться за дверью аудитории. А Юнги еще минут пять стоял с глупой улыбкой на пол лица, понимая, что этот мальчишка становится для него все интереснее. А дальше понеслось…! — Кто же у нас отвечает сегодня? — задумчиво произносит преподаватель. Проводя карандашом по списку учащихся — ага, Пак Чимин. — Юнги указывает на рыжего. — Прошу к доске, расскажите нам: «Понятие и виды юридической ответственности». И Чимин рассказывал, в мельчайших подробностях, без запинок, без подсказок, сам. На что Юнги тянет свое ленивое: «Что ж, я вижу, вы готовились, но, увы, выше тройки я вам поставить не могу. Присаживайтесь на место». И так каждый божий день. Чимина это уже изрядно достало, он хочет свою заслуженную пятерку, он на нее знает, и именно поэтому, дождавшись, когда все выйдут из аудитории задает свой долгожданный вопрос: — Это ваша месть что ли? — О чем ты? Какая месть? — притворно удивляется Юнги. — Вы ведь знаете, что я отвечаю на пять! — Да неужели? Мне так не кажется. — Перебивает Мин, подходя совсем близко и вновь ухмыляется, а Чимин сжимается весь от одного только взгляда черных глаз. — Так, хорошо, вы, наверное, хотите извинений? — Чимин отступает на шаг, упираясь спиной в стену. — Получайте. — Великодушно прошу прощения, признаю, был не прав, стану лучше следить за своим котом, довольны? — Хм, дай-ка подумать, нет. — Чего вы тогда от меня хотите? — Кусает губы Чимин, осознав, в какой ситуации оказался — А ты уверен, что хочешь знать? Дождавшись не уверенного кивка, Юнги произносит: « Ну, хорошо» и рывком припечатывает рыжего к стене, по-хозяйски опускает ладони на пухлую задницу и горячо выдыхает на ушко, проводя по нему языком — Я хочу, что бы ты звал меня папочкой, Чимини, когда я буду грубо вколачивать твой восхитительный зад в кровать и оттягивать твои непослушные рыжие волосы. Ведь ты плохо вел себя, Чимини, а плохих мальчиков нужно наказывать. У Чимина сердце нервно колотится и в глазах темнеет, когда Юнги зажимает его у стены, а ноги, что всегда служили опорой, отказываются держать. Он опирается ладошками в грудь преподавателя и смотрит затуманенным взглядом, мысленно прося Юнги не останавливаться. Да, у Чимина это первый раз, но с каждым днем рыжий все больше убеждается, что этот грубый тип с нахальной улыбкой ему очень сильно нравится. Нравится до бабочек под ребрами, до стояка в трусах, с которым он просыпается последние несколько недель, просто нравится. А Юнги снова улыбается, проводит ладонью по рыжим волосам и произносит: « Я просто пошутил». А у Чимина слезы на глаза наворачиваются. — Пошутил? –повторяет он хрипло, пытаясь стереть мокрые дорожки на щеках. — Простите, видимо, у меня плохо с юмором — дрожащий голос увязает в давящей тишине, а у Юнги сердце колит от такой картины, и в горле ком размером с Титаник. Он хочет подойти, обнять, успокоить, но Чимин срывается с места, громко хлопая дверью. Сегодня третий день, когда Чимина нет в институте, третий день, когда Юнги места себе не находит. Он так больше не может, ему нужен Чимин, нужна эта милая улыбка и светлый взгляд, что согревает лучше солнца, его глупая привычка грызть карандаш во время волнения, даже эти колкие фразы и дерзость, нужны. И Юнги сдается, он понимает, что обидел, понимает, что сделал больно. Именно поэтому он берет адрес в учительской и идет.***
Чимину сегодня легче, нет, правда, и над его чувствами никто не смеялся, он сам себе все выдумал. С какой стати, такому как Юнги интересоваться Чимином? С чего он мог это придумать? Чимин не плакал, нет, это просто от аллергии глаза красные и слезятся все время. А разрывающее чувство внутри, наверное, не долеченный гастрит. Он поднимается с кровати, и шаркая ногами, плетется за очередной порцией зеленого чая, но дойти ему не дает звонок в дверь. — Кого там не легкая принесла? — Думает рыжий, открывая дверь и замирает в проходе. — Привет — говорит Юнги. Такое простое, но такое важное, а Чимин думает, что это глюки и спешит захлопнуть дверь. — А ну-ка стоять! — вскрикивает Юнги, успевая всунуть ногу перед дверью. — Не смей снова сбегать, Пак Чимин, открой эту чертову дверь и выслушай. Да, я идиот, я запутался в своих чувствах и не мог признать, что ты мне не безразличен, но, пожалуйста, давай попробуем сначала. — Чимин приоткрывает дверь и пристально смотрит в глаза. — Я тебе не безразличен? Это снова твои шутки Юнги-хён? — Какие к черту шутки? Ты думаешь, я в шутку мотался по всему городу за самым лучшим кормом для кошек, или в шутку стоял пол дня у плиты, готовя тебе пирожные? — дует щеки Юнги. А Чимин улыбается, он тихо подходит ближе и шепчет такое долгожданное — Папочка сделает все для его Минни? А Юнги нарадоваться не может, ведь его, кажется, простили. — Тогда иди поцелуй Макси и скажи, что ты его любишь. — Просиял Чимин, забирая из рук пирожные, а Юнги направляется к этому исчадию ада, ведь ради Чимина он готов на все.