***
В тот день у Марии страшно охрипло горло. Она кричала, рыдала, рвала волосы на голове и билась в ужасной истерике. Никто, даже её фрейлины и Франциск не могли успокоить королеву. Лишь к вечеру она затихла, молча лежала в постели и смотрела в потолок, пытаясь заснуть и не думать о ребёнке, которого потеряла сегодня. Как она могла потерять его, своего маленького наследника, бывшего так необходимым для Марии сейчас? Но девушка скорбила не по потерянному ключику к власти, а по ребёнку, которого безумно хотела подарить Франциску. Она видела, как вечерами он заходил к Лоле, держал Жана на руках, убаюкивал и тепло улыбался. Фрейлина королевы, видя такую трогательную картину, также дарила ему очаровательную улыбку в ответ. Иногда молодой король даже оставался на ночь у Лолы, слушая её рассказы об их малыше. Мария постоянно ревновала, о чём всегда жалела. Ведь Франциск ходит не к её подруге, а к своему сыну, раз жена не в силах даровать ему законного наследника Франции и Шотландии. Девушка чувствовала, как медленно сходит с ума, пока через месяц после выкидыша к ней не заглянула королева-мать. Екатерина часто заходила к страдающей невестке, поддерживала и сочувствовала её всячески, но это не помогало. Королева всё так же лежала, не ела, не общалась с мужем и подругами. Она страдала, а Франциск не мог страдать. Он — король, он должен решать дела страны, а она должна как можно быстрее родить мальчика. Но вместо этого Мария скорбила. Зайдя тем вечером, Екатерина вновь увидела без чувств лежащую в постели и смотрящую пустыми глазами невестку. Чтобы успокоиться, женщина глубоко вдохнула, выдохнула, после подошла поближе и села на край кровати. — Мария, почему Вы до сих пор в таком состоянии? — А разве не понятно? Мне больно. Екатерина, как не Вам понять меня, Вы ведь тоже теряли детей, — с горечью, перемешанной с неким безумием, тихо, чуть слышно прошептала девушка. — Да, я потеряла довольно много моих малышей, — королева-мать грустно улыбнулась и посмотрела куда-то в даль. — Но я не склонила голову перед поражениями, я встала и продолжила свой путь дальше, даря Генриху новых принцев и принцесс. Так чем хуже Вы, Мария? Пока Вы лежите в постели и льёте слёзы, Франциск может навсегда отвернуться от Вас, полагая, что Вы слабы перед ударами судьбы. — Нет, не может. Он же любит меня, — таким же голосом ответила королева. Но здесь взамен тем чувствам явилась какая-то слепая уверенность, что муж и правда не бросит скорбящую супругу. — Ох, дорогая, поверьте, что может. Они все, эти короли, причиняют боль своим жёнам. Но да, Франциск никогда не разведётся или казнит Вас. Он просто найдёт себе любовницу, которая будет делать его счастливым, раз Вы не можете, и забудет Вас. — Зачем Вы мне всё это говорите? Мне и так больно, очень больно! — опять безумно прокричала девушка, приподнимаясь в постели, а потом со стоном вновь падая на груду мягких подушек. — Я знаю. Твоя боль бесконечна, в твоей душе пустота, дыра, — ласково улыбнувшись и поглаживая невестку по черноволосой голове, Екатерина почему-то перешла на «ты». Однако, вскоре она выпрямилась, сложила руки на коленях и жёстко проговорила. — Но ты не должна сдаваться. Встань, приведи себя в порядок, чтобы государство и Франциск видели тебя сильной. Покажи всем, что ты — истинная королева, которую не сломают трудности. Если ты имеешь хоть каплю ума, а его, уж поверь, у тебя предостаточно, то ты, Мария Стюарт, вникнешь моему совету и завтра снова будешь гулять по дворцу, даря улыбку всем придворным. Женщина немедленно встала с кровати и пошла к двери. Но у неё она резко остановилась, повернула голову к невестке и, искренне улыбнувшись, даже немного ухмыляясь, сказала: — А там и до наследников недалеко. Вскоре дверь захлопнулась.***
На следующее утро Мария всё-таки позвала служанок, с их помощью умылась и надела новое кофейного цвета платье, подаренное Екатериной, и украшения к нему. Выйдя за пределы комнаты, она старалась улыбаться всем: слугам, лордам и леди. В ответ получала лишь полную лживости или заискивания улыбку и перешёптывания за спиной. Но девушка молчала и шла дальше, ведь она — Мария Стюарт, королева Франции и Шотландии, воспитывалась Екатериной де Медичи, жёсткой в своих принципах и правилах, которая не терпит слабость. Теперь Мария будет под стать своей известной свекрови и не сломится ни перед чем.***
Уже вторую неделю королеве нездоровилось. Кружилась голова и вечно тошнило. Всё это она списала на осложнения после пережитой чуть ранее простуды. И все вроде как приняли это. Даже Екатерина, которая твердила о беременности, замолчала. Однако, увидев утром бледную невестку, лежащую в кровати и изредка рвущую в медный таз, что стоял рядом, королева-мать удивлённо воскликнула: — О Боже, Мария, что с Вами? — Всё в порядке, что-то совсем стало дурно, но ничего, к вечеру пройдёт, — для доказательства, что правда всё хорошо, девушка слабо улыбнулась. Женщина, возможно, и поверила бы ей, но в следующий миг несчастную снова вырвало. Екатерина уже не стояла на месте, а подбежала к двери, позвала лекаря и нежно, с улыбкой сказала: — Я же говорила, что ты беременна. Сейчас придёт придворный врач и подтвердит это. Как ни странно, но королева-мать не ошиблась.***
Всё также смотря в окно, королева услышала, как дверь позади неё заскрипела. Обернувшись, она увидела вернувшегося супруга. «Как вовремя!» — Франциск, Вы наконец вернулись! Я так ждала Вас. — Мария, почему Вы всё ещё не спите? Я слышал, Вам сегодня совсем плохо было, легли бы спать пораньше, не ждали меня, — обняв возлюбленную, юноша нежно поцеловал её в волосы. — Я хотела поговорить с Вами, — отстранившись от объятий, проговорила девушка. — Конечно. Начинайте. — Нет, Франциск, не здесь, — мягко улыбнулась Мария, взяла мужа за руку и, прихватив плащи, повела его к двери. — А где же? Куда мы идём? — любопытно спросил король, двигаясь вместе со своей королевой по коридору дворца. — Увидите.***
На улице совсем стемнело, и на небе стали появляться первые звёзды. Придя к лесу, супруги остановились. Франциск взял факел у одного из стражников, Мария приказала оставаться всем на месте, а они сами пошли дальше. Была середина сентября, вечерами и ночами на улице становилось довольно прохладно, и потому король заботливо отдал свой плащ девушке, дабы она не замёрзла. Благодаря огню им виднелась часть леса. Почти все деревья уже пожелтели. Сильный ветер сдувал их листья, создавая на земле красочный ковёр. Луна сегодня была полной, она таинственно освещала слабым светом всё во круге. — Мария, зачем мы здесь, и что Вы хотели сказать мне? — налюбовавшись красотой природы, поинтересовался юноша. На лице королевы засияла широкая улыбка. Она нетерпеливо выдохнула, встала на носочки, дотягиваясь до уха супруга, и прошептала: — Вы ведь помните, что я сказала Вам здесь полгода назад?* И сейчас я наконец-то вновь могу повторить это. Франциск, я беременна. Я ношу под сердцем нашего ребёнка! Девичий смех заполнил всё вокруг. Смех Марии всегда был звонким и вызывал ответный смех со стороны абсолютно любого собеседника. Но в этот раз вместо совместного хохота Франциск предпочёл глупо улыбаться и, подхватив девушку за талию, кружиться с ней по кругу. — Моя любимая, моя Мария! Я несказанно рад этой новости. Дай Бог, ребёнок родится здоровым и сильным, — остановившись, нежно и ласково проговорил король. — Аминь, — коротко ответила ему королева с теми же чувствами, в глубине души мечтая не повторить ошибку вновь и не потерять своего дорогого малыша. Но теперь всё будет иначе, она была уверена в этом. Позабыв обо всём на свете, влюблённые просидели всю ночь на сухой траве, смотря на звёзды и думая о счастливом будущем.