Ли Чжухон — двадцатитрёхлетний молодой красноволосый альфа, который ещё не встретил своего истинного омегу. Единственный сын своего отца, он лишь наслаждался жизнью, просаживая семейное состояние, увлекаясь только мимолетными связями. Однажды вдовец-отец решил за него — сыну пора остепениться и заняться семейным бизнесом. Подыскал, на свой взгляд, подходящую кандидатуру среди самых обеспеченных семей города. В один из вечеров Хон и его отец отправились на смотрины в дом к паре однофамильцев. Другие родители тоже жаждали связать узами брака одного из двух своих сыновей, так как второй был уже обручён.
— Веди себя прилично, — тихо шепнул альфа-отец сыну перед порогом дома.
Молодой альфа положил руки в карманы брюк и, выдохнув воздух, усмехнулся. Цокнул языком и наигранно посмотрел вверх; на секунду застыл, так как заметил, что сверху, на втором этаже в окне, кто-то на него пристально смотрит. Парень пытался рассмотреть силуэт, но безуспешно.
Дверь открылась, принимающая гостей семейная чета Ли стояла в холле вместе с двадцатичетырёхлетним омегой — старшим из двух сыновей. Блондин казался моложе своего возраста.
— Добрый вечер, уважаемый господин Ли. Рады приветствовать Вас с сыном у нас в гостях, — произнёс один из родителей блондина, протянув руку отцу-альфе. Чжухон учтиво поклонился и прошёл в холл.
— Это наш сын Минхёк. Он начинающий врач, мы верим, что он оправдает все наши ожидания, — представил отец-омега своего сына.
— Приятно познакомиться, это мой сын Чжухон. Единственный наследник моего капитала и бизнеса, — представил альфа-отец своего ребёнка.
Молодежь поклонилась, а потом стала друг друга рассматривать с явным интересом. Чжухон видел перед собой красивого кареглазого блондина привлекательного телосложения. Кофейный аромат, излучаемый парнем, очень бодрил, но не вызывал бешеных эмоций.
Минхёк рассматривал красноволосого парня, родившегося с «серебряной ложкой во рту», мысленно восхищался его красотой и крупным телосложением, украдкой пытаясь вдохнуть запах Хона. Молодой альфа источал манящий аромат шоколада.
— Пройдёмте в зал, ужин ожидает, — пригласил всех хозяин дома.
Все проследовали в главный зал и уселись за большой овальный стол, щедро уставленный различными деликатесами. Пока взрослые обсуждали всевозможные темы, двое молодых парней не отводили друг от друга взгляда. Хона привлекал этот блондин, и он пытался мысленно представить омегу лежащим на спине, покорно принимающим его внутрь себя. Минхёк рассматривал Хона: широкие плечи, длинные и сильные пальцы на руках, крепкую, как ствол дерева, шею и дьявольские глаза. Он думал о том, что этот красноволосый альфа чертовски сексуален.
— Я слышал, Ваш младший сын уже обручён, поздравляю, — произнёс отец Хона.
— Благодарю, — ответил отец-омега, — Кихён очень приятный молодой альфа из хорошей семьи. Надеюсь, когда они встретятся с Чангюном, их сердца затрепетают.
— То есть они ещё даже не видели друг друга, и уже обручены? Это довольно интересно, — удивился отец Хона.
— Ещё давным-давно у нас был уговор с его родителями о том, что мы обручим наших младших детей, поэтому они негласно обручены с рождения, — пояснил отец-альфа.
— Никогда не сталкивался с подобным, Ваши традиции меня впечатлили, — восторженно ответил Ли старший.
— А где же он? Почему не спустился поприветствовать нас? — задал вопрос отец Хона.
— Чангюни сегодня, к сожалению, не сможет поприветствовать Вас. У него этот период, ну… вы понимаете, господин Ли, — немного смутившись, ответил отец-омега.
Чжухон посмотрел на своего отца, который понимающе кивнул головой, слегка поджав губы. Ему стало жутко интересно, как выглядит этот течный омега, что его боятся даже показывать. Запретный плод всегда сладок.
В этот момент раздался звонок в дверь. Слуга-бета открыл дверь — на пороге стоял курьер, в руках у него был пакет, предназначающийся Чангюну. Слуга протянул руки к посылке, но бета-курьер отдернул их, сказав, что отдаст её только получателю в руки, потому что их магазин несет строжайшую ответственность за доставку своих товаров.
— Господин Чангюн в данный момент не может подойти, чтобы расписаться, — произнёс бета-работник дома.
— Мне сказано вручить в руки только господину Чангюну. Извините, но я подожду, — ответил второй бета.
Сидящие в зале были увлечены беседой — Минхёк рассказывал отцу Хона о своей работе. Чжухон не был заинтересован этим рассказом, он смотрел на двух бет, которые спорили в коридоре по поводу посылки для загадочного омеги.
В этот момент со словами «давайте я сам, но, пожалуйста, быстрее» с лестницы слетел черноволосый парень в очках с тонкой оправой.
Хона словно пробило током, когда до него донёсся аромат свежей малины — сильный, очаровывающий. Глаза альфы заблестели, он не на шутку встрепенулся. Чангюн подписал бланк, забрал пакет из рук беты и закрыл дверь, мимолетно бросив взгляд на присутствующих в комнате. На пару секунд он застыл, когда увидел красноволосого альфу в гостиной. Его взгляд прошиб омегу как разряд молнии. Чангюн не мог отвезти глаза, но понимал, что ему нужно как можно быстрее возвращаться к себе. Иначе добром это не кончится, потому что омега сам услышал сладкий аромат шоколада, который источал альфа.
Чжухон сжал пальцами ткань на правой ноге, не отрывая взгляда от черноволосого. Тот лишь сглотнул слюну и, пару раз хлопнув ресницами, упорхнул обратно в свою комнату где-то на втором этаже.
— Простите, мне нужно выйти в уборную, — встал из-за стола Хон.
Конечно же, ему не нужно было в туалет — это был отвлекающий манёвр. Где-то на втором этаже находился такой сладкий, текущий омега. Крыша потихоньку съезжала, и альфа не контролировал свои действия. Парень осмотрелся. Никого из бет-персонала рядом не было. Он взмыл вверх по лестнице, пытаясь не привлекать внимания.
По коридору, пытаясь распутать наушники, к своей комнате проходил Чангюн. Омега собирался отвлечь себя музыкой. Неожиданно рядом кто-то прорычал: «Иди сюда» — и мощная кисть, подхватив за руку, сильным рывком утащила его в небольшой чулан.
— Какого? — вскрикнул омега. Чжухон прикрыл ему рот ладонью и резко прижал к стене: — Снимай штаны!
— Кто ты? — сквозь прижимающие его пальцы рук альфы, пытался промычать ошарашенный брюнет.
— Я знаю, что ты хочешь этого. А я хочу тебя, — прохрипел Хон, смотря прямо в глаза парню. Чангюн понял, что начал течь с новой силой от прикосновений этого сумасшедшего альфы. Он и правда захотел впустить его в себя, совершенно не зная ничего о нём. Аромат шоколада перемешался с малиной, в маленьком чулане становилось жарко.
— Я не могу, я не должен этого делать. Я обручён с другим, — оправдывался омега, — это неправильно.
— Сейчас я не хочу ничего слушать, — альфа громко вобрал ноздрями воздух и окончательно опьянел от малинового аромата привлекательного омеги, — снимай свои штаны или я разорву их.
Чангюн испугался и покорно стянул с себя брюки, откинув их ногой и обнажив красивые ноги.
— Ты снял не всё, — прорычал Хон и одним движением сорвал с омеги облегающие, уже влажные и липкие боксеры.
Затем старший, одной рукой прижимая к стене малинового омегу, второй рукой расстегнул свои брюки и спустил их вместе с нижним бельём.
— Обхвати меня ногами, — скомандовал Хон и прижался к Чангюну всем телом. Омега покорно ухватился руками за торс альфы и обвил ногами его обнажённые бедра.
— Не вздумай издать и звука, — приказал Хон, вновь закрыв рот младшего своей кистью, — иначе останешься без сладкого, понял?
Брюнет покивал головой.
— Чёрт, я не могу больше, — прорычал альфа и вошёл в омегу, которому было приказано молчать. Чангюн хотел взвыть, но сдержался. Чжухон подставил своё запястье к губам омеги, прорычав: «На, кусай». Брюнет сжал зубами кожу на запястье альфы так сильно, что тот ещё больше возбудился. Они не издавали звуков, их мог кто-то заметить. Лишь обрывистое дыхание и стук ходящей ходуном двери чулана, словно от ветра, а не от секса был слышен на втором этаже. Омега улетал на седьмое небо, Хон наращивал темп толчков, слегка покусывая шею, а затем зализывая места укусов.
В головах этих двоих были абсолютно отключены все мысли. Сейчас не было будущего жениха Хона, сидящего внизу, пока тот имеет его брата в чулане на втором этаже. Не существовало заведомо-обручённого альфы, которому должен был достаться этот малиновый омега. В чулане были только двое, что поддались своему животному инстинкту, и их было уже не разнять. Чангюн не мог задавать вопросы, а Чжухон — отвечать на них. Он лишь толчками немного подкидывал омегу вверх, прижав ухо к его щеке, тяжело вбирая воздух.
Почти достигнув конца, Чангюн не смог сдержать стон. Альфа поднял голову и посмотрел на разнеженного от удовольствия омегу. Надавив ладонью на рот парня, глядя ему в глаза, Хон совершил пару глубоких толчков, наблюдая, как затуманенный взгляд младшего улетает куда-то вверх. Через полчаса им всё равно было не остановиться, омега принимал в себя большой и горячий орган альфы снова и снова. Ноги у обоих были в смазке, которая стекала по бедрам. Чжухон остервенело оттрахивал малинового омегу, совершенно позабыв о том, что отпросился в уборную полчаса назад.
— Я не хочу останавливаться, хочу тебя ещё, — рычал альфа в ухо младшему.
— Пожалуйста, не прекращай, — молил брюнет.
Почувствовав близость, они посмотрели друг другу в глаза. Чжухон первым решился поцеловать Чангюна, это означало, что он нашёл своего омегу, и это был не просто перепихон в чулане, а всё перерастало в гораздо большее. Младший ответил на поцелуй, и на второй, и на третий. Сдерживать стоны стало ещё труднее, им уже становилось плевать на всех тех, кто сидит внизу. На то, что можно, а что нельзя. Они хотели друг друга и не желали прерывать своё соитие из-за каких-то правил и норм.
Проходящий по коридору бета-слуга обратил внимание на странно колыхающуюся дверь чулана.
— Наверное, ветер, — произнёс он в слух. Услышав это, Хон крепче прижал ладонью губы брюнета, потому что тот уже не мог контролировать свои стоны. Сдерживаться было невыносимо. Закрыв глаза, омега наслаждался, тело подкидывалось вверх, пока свободная рука альфы крепко сжимала его нежные бедра. Дождавшись ухода слуги, Чжухон убрал ладонь со рта Чангюна. Но сам омега упёрся в плечо альфы и пытался стонать в него.
— Я не знаю даже твоего имени, — шептал Чангюн, — скажи мне имя, скажи.
— Чжухон, меня зовут Хон, — не останавливаясь прорычал альфа и закрыл рот парня влажным поцелуем.
— Хо-нн-и-и, — судорожно протянул младший, излившись от оргазма альфе на кубики пресса. Услышав, как пошло малиновый простонал его имя, старший начал кончать, заполняя собой Чангюна. После приложил голову к его груди, всё ещё прижимая тело омеги к стене. Отдышавшись, Хон вышел из младшего и обнял его.
— Что ты наделал, Хонни, как же я теперь без тебя? — шепнул на ухо красноволосого брюнет.
— Я заберу тебя, — решительно ответил старший.
— Ты здесь даже не для меня, а для Минхёка. Ты с ума сошёл? — прошептал Чангюн, слегка стукнув кулаком по плечу альфы.
— Мне без разницы, я заберу тебя, — сглотнув, произнёс старший.
— Но я не могу быть твоим, даже если хочу этого. Мой брак будет по расчёту, за меня давно всё решили, — рассказал брюнет.
— Тогда я украду тебя, — ответил Чжухон и поцеловал губы своего омеги.
— Мой отец убьёт тебя, сумасшедший, — улыбнулся младший.
— Не говори никому, что встретил меня. Мне нужно всё устроить, тогда я заберу тебя, — ответил Хон, прижавшись ко лбу парня.
— Хонни… — послышалось от Чангюна.
— Да, — ответил красноволосый.
— Ты мой первый и единственный альфа, понимаешь? — спросил, робея, Чангюн.
— Я буду только твоим отныне. Я не разрешу никому трогать тебя и иметь какие-то планы, потому что ты мой. Навсегда только мой, — опять накрыв губы поцелуем, прорычал красноволосый.
Отерев себя какими-то вещами из чулана, они последний раз горячо поцеловались. Хон привел внешний вид в порядок, зайдя в уборную. Чангюн скрылся в своей комнате и не выходил до следующего дня. Спустившись вниз к отцу и родителям будущего жениха, Чжухон уже не смотрел на Минхёка так похотливо. Он стал ему не интересен, а вот его младший брат полностью сносил крышу.
— Прошу прощения за задержку, наверное, что-то не то съел до прихода к Вам, — оправдался за долгое отсутствие молодой альфа.
Пообщавшись ещё немного, гости собрались на выход. В голове Чжухона был только его омега, он не мог сидеть в зале зная, что малиновый сейчас в своей комнате, а ему так сильно хочется вновь насладиться прекрасным телом.
В машине Чжухон сообщил отцу, что решился на брак. Отец-альфа был несказанно обрадован тому, что его гуляка наконец-то возьмётся за голову и остепенится.
— Тебе так понравился сын семейства Ли? Я не думал, что всё произойдет так быстро, — удивился отец Хона.
— Да, папа, я хочу вступить в брак, я понял, что встретил того единственного, — ответил альфа.
— Я так рад, мне надо будет позвонить семейству Ли и обрадовать их. Сказать, что Минхёк может готовиться к бракосочетанию, — ответил довольный вдовец.
— Минхёк? Нет, папа, не он, мой желанный омега не он, — очухался Чжухон.
— В смысле, не он? А кто тогда? Ты что, смерти моей хочешь? Ты опять подцепил кого-то в клубе? Это всё ерунда, слышишь? Минхёк из хорошей семьи и другого омегу я в семью не приму, — твердо ответил отец.
— Это не просто омега из бара, поверь. Я пока не могу сказать ничего, извини, мне нужно время, — ответил молодой альфа и уставился вдаль.
***
Через пару дней посреди ночи в доме Чжухона раздался звонок, альфа взял телефон. На другом конце, захлёбываясь слезами, что-то пытался объяснить его малиновый омега.
— Хонни-и-и-и, — рыдал он в трубку, — Хонни-и-и, забери меня, они сказали, что послезавтра моя свадьба, и после неё я уеду очень далеко. Я не хочу уезжать, я хочу остаться с тобой.
— Где ты сейчас? Успокойся, никто не заберет тебя у меня, я сейчас же приеду, — старший подорвался с кровати, судорожно натягивая одной рукой рубашку.
— Я ещё в доме, пожалуйста, забери меня. Я же твой омега, я хочу быть твоим, мне не нужен никто больше, — всхлипывал Чангюн.
— Я сейчас приеду, успокойся. Мне нужно будет, чтобы ты вышел и открыл запасную дверь, — дал инструкции Хон.
— Хорошо, я всё сделаю, пожалуйста, приезжай скорее, — успокаиваясь после разговора со своим альфой, прошептал младший.
Быстро накинув то, что было под рукой, Чжухон схватил ключи от авто и стартанул к дому омеги. Остановил машину в пятидесяти метрах от дома и дальше побежал. Проникнув с заднего двора, красноволосый подошёл к запасной двери, ведущей от кухни в дом. Дверь кухни открылась, и на альфу накинулся его заплаканный омега. Старший крепко сжал в объятьях своего любимого и погладил по волосам.
— Ты приехал, ты приехал ко мне, — сквозь всхлипы шептал Чангюн, вдыхая шоколадный аромат альфы.
— Конечно, я приехал. Я же говорил, что заберу тебя, — гладил темные волосы на голове омеги Чжухон.
Они зашли в дом и тайком пробрались в комнату Чангюна. Брюнет закрыл дверь на замок и повернулся к Хону.
— Возьми меня, я весь твой, я так скучал, — прильнул в поцелуе к губам старшего.
Альфа не мог устоять перед ним, сняв свою одежду, он помог раздеться омеге и уложил его на кровать. От холодной постели по телу младшего пробежала волна мурашек. Он казался таким беззащитным и открытым. Хон посмотрел на него и нежно поцеловал в шею, нависая сверху.
— Ты правда готов к этому? Я хочу знать ответ сейчас, потому что потом ты не сможешь ничего исправить, — прошептал на ухо омеге парень.
— Я готов, — твердо ответил тот и раздвинул пошире свои ножки.
Обжигая белоснежную кожу горячими поцелуями, мягкие губы Хона исследовали каждый сантиметр шеи и лица омеги. Проведя теплой ладонью между ног младшего, он сладко выдохнул ему в ушко. Чангюн застонал и поддался вперед всем телом, призывая быстрее войти в него.
Альфа целовал внутреннюю сторону бедра своего любимого, вызывая у него приятную дрожь. Сегодня Хон был нежен, как никогда и ни с кем прежде. Он хотел любить своего малыша, а не просто вытрахать его до потери пульса. Теплые руки гуляли по отточенному торсу младшего. Большие пальцы задевали ореолы сосков, вызывая пошлые стоны омеги.
Чангюн готовился ко всему, его тело трепетало. Придвинув бедра младшего ближе, альфа сначала ввёл один палец, и далее второй. Омега извивался от наслаждения, издавая до неприличия интимные стоны.
Громко вбирая воздух и слегка постанывая, красноволосый закинул ноги Чангюна себе на плечи. Прикоснувшись к кольцу мышц брюнета, так желающего его впустить, Хон закрыл глаза, предвкушая процесс. Взялся теплыми ладонями с двух сторон за бёдра парня, насадив его на себя. Задыхаясь от ощущений, младший улетал в небытие.
Вскоре, перевернув парня на живот, альфа поставил его на колени, продолжив проникновения. Нависая над телом Чангюна, старший обсасывал мочку уха, проводил влажным языком по шее. Он готовился к важному для омеги ритуалу.
— Я люблю тебя, — прошептал омега и повернул шею, открыв место для того самого укуса.
— Ты должен быть только моим, — прорычал альфа и прокусил кожу на шее младшего, поставив метку, сообщающую всем в будущем, что омега занят навсегда. Запах у обоих поменялся на шоколадно-малиновый, ознаменовав их истинную пару.
— Я тоже люблю тебя, Гюнни, — послышалось от Чжухона после укуса. Отныне Чангюн принадлежал только ему.
Продолжая наслаждаться своим возлюбленным, альфа находился на пике небывалого оргазма, но не спешил выйти из партнёра. Набухший узел в основании члена принял шарообразную форму, оказавшись скованным стенкой прямой кишки омеги, которая спазмировала от оргазма.
— Хонни-и-и, что ты делаешь? Ты же понимаешь, что у меня будет малыш, — простонал младший.
— Понимаю. Я увезу вас и никому не отдам, — поцеловал губы омеги Хон. Сцепка продлилась около получаса. Стенки внутри омеги пульсировали и лишь еще больше возбуждали член альфы. Как только омеге удалось расслабиться, Хон вышел из него и обнял.
— Ты же не оставишь меня теперь? — робко произнёс уставший Чангюн.
— Я всегда буду с тобой. Я решил это, как только поцеловал твои губы первый раз, — нежно произнёс красноволосый.
— Что же нам теперь делать? Мои родителя убьют тебя, — боязливо вымолвил омега.
— А ничего не делать. Завтра я приеду к тебе с визитом и сообщу, что ты мой, и они ничего не могут изменить. Им останется только принять это, — уверенно заявил молодой альфа.
— Ты думаешь, они откажутся от меня? — с грустью в голосе спросил Чангюн.
— Мне всё равно, что они скажут или сделают. Ты мой омега, я имею полное право тебя забрать от них. Теперь на сто процентов. Ты под моей защитой и, если нужно, я порву того альфу на куски, — ответил Хон.
Чангюн прижался крепче к телу своего истинного, он чувствовал себя как никогда защищённым и смог крепко заснуть.
***
На утро постель омеги была пуста. Хона рядом не было. Младший запаниковал, но вспомнил, что теперь навсегда помечен истинным, и немного успокоился. Чангюн весь день прождал у окна, когда же приедет его рыцарь и заберет из этой крепости. Но Хон всё не ехал, телефон его не отвечал. Упав на кровать, парень заливался горькими слезами. Он не верил, что любимый мог так поступить с ним, ведь теперь он ждёт их малыша, а на шее красуется цветная метка. Младший понимал, что стал изгоем в семье, и никто не вступит с ним в брак отныне.
На следующий день семья Ли должна была бракосочетать Чангюна с альфой Кихёном. Увидев отметку на шее сына, отец-альфа устроил скандал, обвиняя младшего в том, что тот не оправдал надежд и должен уехать далеко, чтобы не позорить семью.
Чангюн переживал худший период в своей жизни, он не понимал, куда пропал его истинный и что ему теперь делать со всем этим. Отец-альфа заставил сына сесть в самолет и улететь к дальним родственникам в глушь, чтобы никто не видел их позора.
Шло время, шоколадно-малиновый омега терзал себя догадками об исчезновении Хона. Его животик рос с каждым днём, и вот, через полгода, настало время появления на свет их малыша. Он не был один, но был опечален тем, что его альфа не рядом, как они хотели.
Взяв на руки сына, омега увидел в нём черты лица своего любимого. Маленького альфу назвали Шону, и он стал горячо любим его родителем.
Прошел год с тех пор, как Чангюн видел Чжухона в последний раз. Их малыш был таким же бойким и сильным, как Хон. Брюнет выпросил пару дней у родственников, чтобы вернуться на родину и показать малыша дедушке-омеге, который в тайне от отца-альфы писал младшему сыну, спрашивая, всё ли хорошо и всего ли достаточно у этих двоих в их ссылке.
— Он так и не появился? — с грустью и надеждой в голосе спросил в телефонном разговоре Чангюн своего отца-омегу. Получив отрицательный ответ, шоколадно-малиновый обнял своего малыша и сквозь слёзы улыбнулся. У него была частичка его истинного несмотря ни на что.
***
В аэропорту Чангюна с малышом на руках встретил отец-омега, обняв и подбодрив насколько это возможно. Парень не мог вернуться в дом, поэтому снял номер в отеле и иногда виделся с отцом в парке, когда ходил на прогулку с Шону.
В одно прекрасное утро молодой папочка зашёл в кофейню — отдохнуть после длительной прогулки с малышом. Заказал себе напиток и уселся читать книгу, пока сын спал. Неожиданно Чангюн услышал шоколадно-малиновый аромат, такой знакомый и родной. Сначала Гюн подумал, что ему показалось, и это вовсе не запах Хона. Но тот усиливался всё сильнее и сильнее.
— Гюнни, — раздался голос за спиной омеги, и его пробрала дрожь. Это был он. Это был его истинный альфа, его муж, его единственная любовь.
Робко повернувшись, омега увидел перед собой красноволосого, рука его была забинтована, а вид казался растрепанным и запыхавшимся.
— Хонни-и-и… — проскулил младший и, разрыдавшись, кинулся на встречу своему альфе.
Чжухон крепко обнял его, погладив по голове.
— Я, наконец-то, нашёл тебя, — прошептал красноволосый и закрыл глаза.
— Что случилось, почему ты пропал? Ты не приехал тогда, я так ждал тебя, а потом… потом… — пытался сквозь слёзы говорить омега и несильно бил кулачком по груди любимого.
— Прости, прости меня. Я ехал домой в тот вечер, произошла авария, и меня отвезли в больницу. Где-то полгода я лежал не просыпаясь, как мне сказал отец. В больнице думали, что я никогда уже не проснусь. Но я смог, правда слишком поздно. Когда меня выписали, я первым делом ринулся в твой дом, но твой отец захлопнул перед моим носом дверь, ничего не объяснив. Позже мне пришло письмо о том, что ты был отправлен далеко и не вернешься. Но сегодня утром мне кто-то позвонил и сообщил, что ты вернулся в город, и я смогу найти тебя в этом кафе у парка. Я мчался сюда в надежде увидеть тебя, я так скучал, хотел всё объяснить, чтобы ты не ненавидел меня. Ведь я не бросал тебя и… — на секунду Хон замолчал, посмотрев на стул около столика, за которым читал книгу его омега. На стуле стояло небольшое кресло-сиденье, в котором мирно посапывал полугодовалый малыш.
— Это? — показывая на малыша, спросил альфа.
— Познакомься, папуля, это малыш Шону, и он очень похож на тебя, — улыбнулся Чангюн.
— Можно мне? — робко спросил Хон. Гюн понял, что альфа хочет подойти ближе к ребёнку: — Конечно можно, это ведь твой сын.
Красноволосый направился к сыну. Протянув руку, он провел по его румяной щечке и слегка поцеловал сопящий носик.
— Правда похож, — заметил альфа и улыбнулся.
— Да, такой же, как и ты, ох и намучился я, — улыбнулся в ответ брюнет. Чжухон резко и крепко прижал своего истинного здоровой рукой, страстно поцеловав такие любимые и родные губы.
— Спасибо, что не возненавидел меня. Спасибо за малыша, я больше никогда вас не покину, — произнёс красноволосый, обнимая младшего.
— Ты всегда был рядом, в моём сердце, и навсегда останешься там. Я люблю тебя, Хонни, — ответил Чангюн, посмотрев заплаканными глазами на любимого.
Кофейня наполнилась шоколадно-малиновым ароматом, двое несправедливо разлученных наконец-то обрели друг друга и были счастливы уже втроём.
